_ «Шура! Шура!» - закричала Лена истошно. Звук драл гортань, но, вырвавшись, запутался в клокочущем море других голосов, смешался с ними и исчез.
Поняв, что не докричаться, женщина рванула, расталкивая окружающих. Шура вместе с другими новобранцами удалялся от нее. Она бежала, догоняя колонну и снова звала его. Муж то ли услышал, то ли обернулся на всякий случай в надежде увидеть ее и их взгляды встретились, вырвав из множества чужих лиц одно – родное и единственное.
- «Шура! Шура!» - обрадовалась Лена, стараясь бежать еще быстрее.
Остальные давно отстали и ей больше никто не мешал. Лена не сводила глаз с затылка мужа, боясь упустить его из виду. Она споткнулась и упала, ободрав коленку, но тут же вскочила и побежала еще быстрее.
- «Лена, я вернусь. Скоро вернусь. Ты только жди. Обещаешь?»
Она бежала почти рядом, но задние ряды напирали и Шура ускорил шаг.
- «Конечно, Шура. Я буду ждать. Не сомневайся. Возвращайся только…»- Лена задыхалась, во рту пересохло и звуки колючими ежиками перекатывались в горле.
- «Лена, вернусь! Береги сына! – крикнул Шура. – У нас еще все впереди!»
Это последнее, что услышала Лена.
Она все еще бежала, но вскоре больше не могла поспевать за быстро идущими мужчинами и еще через некоторое время отстала совсем.
Женщина остановилась и долго стояла пристально всматриваясь в мелькающую макушку мужа, словно хотела навсегда запомнить ее.
Выбившаяся из сил, она добрела до дома, но когда соседка сообщила, что будущих солдат привели на станцию, Лена, схватив сынишку, заторопилась по улицам, не обращая внимания на прохожих, на пыль, въедающуюся в глаза, на жаркое солнце, палящее невыносимо.
Вагоны набитые новобранцами стояли на последнем пути станции Крымская. В полуоткрытые проемы дверей телячьих вагонов торчали лишь головы.
- «Шура! Шура! – кричала Лена истошно. Звук драл горло, но вырвавшись, путался с грохочущим океаном других голосов.
И тут ее взгляд пал на его лицо, торчащее среди других. Он тоже что-то кричал, размахивая руками, но и его голос смешивался с гвалдом и исчезал.
Гудок паровоза и медленно набирая скорость, стуча на стыках рельс, состав двинулся в неизвестность и вскоре лицо мужа смыла даль.
В молодые годы занесло ее в теплые края, где и познакомилась с будущим мужем. Он родом из этих мест. Бейсуг – маленькая станция на Кубани. Там салатно-желтые степи, воздух даже зимой пахнет землей и травами, длинные-предлинные тени, а за край околицы падает красное солнце. И там живут крепкие, выносливые веселые и работящие люди. С загорелыми круглый год, без всяких соляриев, лицами, с милосердными и сердобольными душами.
Было начало июня и в окно стучала ветка вишни, расцветшая белым снегом. Они сидели рядом и вспоминали прожитые совместно годы жизни. Лена с юмором рассказывала свою поездку к нему в г.Самарканд, куда он с его братом Константином и их другом рванули бить басмачей, а проще за романтикой. Годы-то молодые, играла кровь.
Там, в жарком Узбекистане родился и их сынок. Вспоминала Лена и житье на ее родине, на суровом Урале в г.Златоусте, где большая их семья обитала в избенке на Косатуре.
Ее отец разбился, украшая ворота оружейного завода, в честь празднования юбилея царя Романова. А вскоре революция и всю семью втянуло лихолетье, разлетелись, мало что зная друг о друге, о членах большой семьи.
Разве они знали в тот вечер, что он последний в их жизни, когда вот так, сидя рядышком, они ворошат промелькнувшие годы.
А вскоре эта ужасная, проклятая война. И хоть супруг и имел «бронь», мог остаться дома, но он пошел в военкомат и попросился на фронт.
А осенью следующего года к ним на станцию пришли немецкие войска, начались долгие месяцы аккупации и только после прихода Красной армии в 44 году Лена получила на мужа похоронку.
Она побежала, хотела догнать уходивший вагон и закричала снова.
- «Лена, я вернусь…Скоро вернусь… Ты только ждих…»
- «Конечно, Шура! Я стану ждать тебя. Не сомневайся. Буду беречь сына. Возвращайся только!»
- «Мама, Мам ! На, выпей! Опять стонала и кричала во сне. – услышала Лена голос сына. Женщина приподнялась на подушке, оглядываясь. Перед кроватью стоял Шура, ее уже взрослый сын, спросонья щуря глаза. Он протягивал матери стакан с каплями.
- «На. Выпей! – повторил сын.
Лена взяла стакан. Слева давило, по лбу капля за каплей стекал липкий пот. Когда ей снится этот сон, она всегда просыпается, словно в угаре.
- «Двадцать лет прошло, Господи! Вечность. Разве могла я подумать, что проживу без мужа столько лет. Как я выдюжила? Война всю до последней капли испила…»
Она посмотрела на свои руки, уставшие старушечьи руки.
- «Красивые пальцы – ухмыльнулась Лена, вспомнив суженного снова, - И глаза – два океана. Глаза берега» - говорил. Видел бы ты меня сейчас красавицу, не узнал бы. Я и сама себя не узнаю порой».
Мысли потихоньку растекались и Лена стала засыпать. Обрывки фраз, мелькавшие в ее голове, путались с ночными видениями, смешивая воспоминания со сном.
Александр Самохвалов