Что может запомнить ребенок о войне? Многое, смотря от обстоятельств и места, где это происходило.
Спустя много времени, когда прошедшее лихолетье кануло в Лету, я делился своими воспоминаниями с моей мамой, и они совпадали не потому, что она боялась нарушить что-то в моей памяти.
Мне не исполнилось и семи лет, когда началась война и отняла детство у таких как я, перевернула жизнь многих людей, обескровила целое поколение. Миллионы абсолютно невинных жертв стали инвалидами, были разграблены и уничтожены тысячи населенных пунктов. Война, как ее потом оценят историки, превзошла все то, что было до этого.
Мы жили тогда на Кубани, между Краснодаром и Новороссийском, на станции Крымская.
Еще задолго до прихода оккупации, станцию бомбили вражеские самолеты, т.к. здесь было сосредоточено большое количество грузовых железнодорожных составов.
После первых налетов мы с матерью прятались в вырытой яме у стены сарая. Отец еще в начале войны ушел добровольцем на фронт и от него не было никаких вестей.
Немецкие солдаты пришли на станцию Крымская осенью 42 года. Первых я увидел выходящими из зарослей кукурузы, растущей рядом с нашим домом.
Дальше фронт не продвигался, мы оказались на передовой многие месяцы. Здесь проходила, как после войны стали называть, «Голубая линия» - у нас сосредоточились передовые части Вермахта, а в предгорьях Кавказа видны были передвижения частей Красной Армии, а особенно в действии, наводившие панику на немцев «Катюши».
Прошло несколько недель и мирных жителей рано утром, выгнав из укрытий и собрав на центральной площади, этапом погнали в неизвестность. Начался наш путь в эвакуацию. Путь, полный драматизма, смертей близких, неустроенности. Порой делались остановки, где у передвижных кухон выдавали по нормам еду. Через Керченский пролив на баржах доставили в г. Керчь, а оттуда в товарных вагонах повезли дальше на Запад.
Чем бы это все кончилось, не знаю, наверно дела у немцев на фронте складывались неважно, так как, отсеяв молодых женщин и отправив их на работы в Германию, матерей с детьми распределили по колхозам на сельхозработы в Запорожской области, станция Партизаны.
Весной 44 года по приходу частей Красной армии мама работала на пересыльном пункте санбата, куда доставляли машинами раненных с поля боя солдат.
Мне не позволено было прибегать к ней, так как среди поступающих порой были люди-обрубки, не имеющие ни рук, ни ног. Я видел этих несчастных молодых ребят, хоть был и запрет сюда приходить.
Сюда же, на место нахождения мамы, я прибежал, принеся похоронку на моего отца и здесь вместе с мамой переживал безмерное горе, оплакивал горькими слезами, не обошедшее нашу маленькую семью.
Фронт продвигался, уходил на Запад, а мама со мной и с женой брата отца тетей Марусей, с их тремя детьми, получили разрешение от НКВД на возвращение на прежнее место жительства.
В первый класс я пошел в 10 лет, когда еще шла кровавая бойня. Нас собрала в комнате старенькая учительница и мы первые буквы начали писать между строк старых газет.
В классе было много переростков, которым война помешала начать учебу вовремя. Среди них был и я, но это не выпячивалось, не заострялось на этом внимания.
Всплывает такой эпизод тех времен. Прошло немного времени, стали обживаться после разрухи. Мама смогла купить коровенку и пасли мы с другом каждый свою, недалеко от элеватора, где до войны работал отец. Однажды в размытой воронке обнаружили с пацаном небольшие снаряды. Мы относились к ним по-детски. Без опаски: отломив снаряд от гильзы, добыв тем самым порох, мы делали, поджигая уже во дворе дома самолеты, фейерверки. В то трагическое утро я проспал и корову рано не выгнал и только собирался это сделать, как услыхал взрыв и увидел облако черного дыма на том месте где был наш тайный склад. Прибежавшие люди, работавшие на восстановлении элеватора, и видевшие мальчика пасущего корову, обнаружили, что пастушка нет: его разорвало на мелкие части.
Помню и день Победы. Утра я был на железнодорожных путях, чтобы в шлаке после чистки топки паровоза насобирать кусочки несгоревшего угля – это являлось единственной возможностью заготовить на дождливые дни топливо
И тут обратил внимание, что на перроне какая-то суматоха, из динамика приделанного на станционном здании, неслась бравая музыка. Люди обнимались и плакали. Мне сказали, что война закончилась. Победа!
Это было незабываемое время. Мне кажется того, что выпало на долю каждого человека времен войны слихвой хватило бы на несколько жизней.
Когда сегодня замечаю несправедливость по отношению к более слабому, я стараюсь этому человеку помочь, поддержать и подбодрить, сказать, что еще не все потеряно, принять посильное участие в его судьбе.
Вы думаете я одинок в своем стремлении? Ничуть! Тот, кого мало-мальски коснулось черное крыло войны, пройдя в той или иной степени голод, лишения, разруху никогда не станет подличать и делать неприятное людям. Тот никогда не вышвырнет кусок хлебный на помойку. Он знает ему цену и безусловно всплывает перед глазами то время, когда мечтал об этом куске хлеба.
Оказавшись на далеком Урале, станции Егоршино, первые месяцы оставили во мне горечь неудавшегося детства и голода. Где маме еще тяжелее пришлось бороться за существование.
Невзгоды, выпавшие на старшее поколение военных лет, на плечи наших матерей, не описать.
В классе где-то четвёртом я впервые попробовал мороженое, точно такое, какое многие кинозрители видели в фильме «Место встречи изменить нельзя» - две кругленькие вафельки, а между ними кусочек мороженого. Для меня открывался неведомый доселе мир.
Можно до бесконечности рассказывать о тех днях. Они никогда не уйдут из памяти. Никогда!
Вот уже который год я отлично пребываю в Германии. Если не кривить душой, ехал сюда, имея большие сомнения нравственного аспекта. Мне тогда казалось, что дух милитаризма в этой стране ещё не изжил.
К счастью, мои сомнения и опасения оказались ложными. За некоторым исключением мне всё здесь нравится, государство действительно с заботой относится ко всем своим гражданам. Когда я рассказываю обо всём, увиденном в Германии, многие мои друзья, оставшиеся на моей родине, недоумевают, почему страна, которая была повергнута странами-победительницами в прах, сегодня является одной из богатейших стран мира.
Пребывая в местах детства, в местах, где прошла вся моя жизнь, иногда ловлю себя на мысли, что пора домой, в Bad Oeynhausen!
Александр Самохвалов.