Часто Александр читает заметки в газетах, порой на эту тему разговаривает при встрече с земляками и удивляется. Большинство из них утверждают, что приехали сюда не за лучшей жизнью, а на свою историческую родину, так сказать, из высших патриотических побуждений.
Насколько Александр помнит, родина – это место, где ты родился и вырос. Не может быть у человека второй родины. Для некоторых родина – квартира, социаламт и в старости – пенсия за отработанных здесь ни года. Для других – село, где он родился и вырос, соседи, друзья, обычаи, на которых он воспитывался.
Германия Александра хорошо приняла. Тут сказать нечего. Не проработав ни дня, в какой еще стране имел бы он средства для существования. Но не надо ее объявлять раем земным. Да, в материальном плане он живет здесь на порядок лучше, чем жил на Урале, даже в самые благодатные 70-80 годы.
Но есть еще и духовный мир. И этот мир, включающий в себя привычку, культуру, образ жизни, непонятен Александру и чужден. Ему трудно интегрироваться в это общество, стать его неотъемлемой частью. Этот процесс длительный и очень болезненный. Сменится пара поколений, пока люди из России станут здесь своими. Так же, как когда-то немцы стали частью русского народа, сохранив при этом определенные черты немецкой нации. Они стали русскими немцами.
И Александр не обижается на местных за то, что они называют примчавших сюда русскими. Хотя и на самом деле Александр по национальности русский.
А ведь они же правы. У прибывших немцев остались фактически только немецкие фамилии, относительное знание языка и малая часть старонемецкой культуры, менонитской, доставшейся им в наследство от предков. По образу жизни, мышлению, культуре прибывшие – русские.
Александр не желает подстраиваться под немца. Он, пусть небольшую толику, но помнит историю русского народа и не подстраивается по кличку немца-переселенца.
Александр понимает, не отрицает, что предкам по линии супруги досталась нелегкая доля, тем не менее в их жизни, уже советской, было много прекрасного.
Александр много беседовал с родственниками, кто прошел все трудности, и все они говорили, что хоть и было очень трудно, но они были счастливы по-своему.
Рядом с ними трудились простые и хорошие люди: русские, украинцы, казахи, которые испытывали те же трудности и поддерживали немцев словом и делом.
К сожалению, живущие здесь их потомки не могут похвастаться такой же чистотой душевной, делят всех людей не на хороших и плохих, а на «чистых» немцев и «смешанных». Копят в душе злость и обиду к своей настоящей родине.
А у Александра в душе накатываются строки:
Вроде, здесь и живу я безбедно:
Есть одежда, квартира, друзья,
Но бывает до боли обидно,
Что я «предал», Россия, тебя.
Только память не дает покоя,
Возвращает в уральские края
К свету тянется где молодое племя,
Где шелестит березка у окна
Ты прости непутевого сына,
Дорогая бескрайняя Русь
Для меня ты как мать святая
И к тебе я еще вернусь
На коленях попрошу прощенья,
Что покинул, неподумавши, тебя
Мое сердце рядом с той березкой,
Что шелестит у окошка без меня.
Александр Самохвалов.