Если вы хотите представить Лизу-Лу, героиню моего рассказа, то возьмите лист бумаги и простой карандаш «2м». Нарисуйте круг, 2 точечки – глаза, загнутую вверх (именно вверх, потому что Лиза-Лу очень любит улыбаться) дугу – рот. У Лизы-Лу красное платье, тоненькие ручки и ножки. Она совершенно обыкновенная девочка.
Итак, Лиза-Лу входит в плохо освещенный зал с каменными стенами, посреди которого стоит длинный стол. Садится. Стол уставлен кушаньями, но Лиза не может притрагиваться к тарелкам и вилкам, так как они железные и любое прикосновение вызывает отвратительный звук, слишком громкий, чтобы его можно было выдержать. Кислый звук железа. На другом конце стола сидит Граф. Лиза безумно в него влюблена. Бедняжка, она совсем не понимает, что Граф снимает сливки с таких, как она, ведь он такой замечательный, хитрый человек. В подвалах графского замка хранятся многочисленные снадобья, приготовленные по старинным рецептам. И сегодня он, скорее всего, насыплет Лизе в бокал волшебный порошок, который называется «Пудра мозгов». Внешне, этот препарат действительно похож на обыкновенную пудру, но, в отличии от последней, не имеет ни цвета, ни запаха. «Пудра мозгов» - невидимое средство и вы можете догадаться о его существовании только по изменениям в поведении Лизы-Лу.
Лиза-Лу расплывается в красногубой улыбке и выходит из-за стола, прихлебывая шампанское. Волшебный, невидимый порошок действует сногсшибательно быстро и вот она уже шепчет Графу на ухо «Судьба распорядилась так, что в считанные часы Вы стали моим, а я – Вашей… И теперь я почти не сплю и не ем, потому что явь для меня слаще любого сна, любой иллюзии, любого десерта с мороженым и фруктами…»
Хрупкий мир Лизы-Лу полностью во власти Графа. Была бы моя воля, я бы надела на этот мир прозрачный, непробиваемый колпак и повесила бы табличку «Осторожно – стекло». Ведь Лиза так серьезно больна. Как только к ней приближается живой человек она сразу же превращается в девочку из бумаги. Именно такую, как вы нарисовали – с глазками точечками и ртом дугой. И все окружающие понимают это, но ни в коем случае не говорят, чтобы не сделать ей больно. Граф приближается к бумажной кукле и ему совершенно неважно жива она или нет.
2
Ночь с воскресенья на понедельник - город мертв. Они пытались протрезветь в кофейне салатом из огурцов и безумным количеством кофе, в то время как сонные девушки в передниках протирали и без того блестящие витрины. Протрезвели, но снова опьянели и уже друг от друга, бывает и так… Долгий, сладкий, ночной поцелуй происходил в кафе, а сегодня на эскалаторе, а еще в вагоне метро, а потом смс, смс, смс. «Я с вами гуманоид, я кукольный домик, когда вы меня целуете в ухо, я не узнаю город и вечерний Невский, когда вы рядом, у меня стекленеют зрачки и дрожат губы, когда вы на меня смотрите» - думает Лиза, выходя из кафе. И как это ей померещилось, что она в замке…
3
Она тянется к нему, улыбается дрожащим ртом. А он хватает ее голову и прижимает к своему животу так, что Лиза начинает задыхаться. Она робко пытается отстраниться от тела, запах которого ей роднее всего на свете. «Может это такая игра?» - думает она, - «Может игра?». Но удушье все сильнее и сильнее, а его руки не ослабевают. Лиза начинает впадать в ужас, но не оттого, что скоро умрет. Она не понимает, почему он так делает, ведь она просто тянулась к его лицу, просто хотела видеть его близко-близко…
Она просыпается в поту, но все в порядке. Он рядом. И это просто сон, который она забывает в следующие несколько секунд.
«Утро… Певучее белое слово… Чистое. Где бы мы не оказались– утро чисто и мы вместе с ним. Самое нежное впечатление, когда Вы, уже полупроснувшись, обнимаете меня, сидящую в кровати с книгой. Вы так доверчиво утыкаетесь лицом мне в живот, прижимаетесь ко мне, как к плюшевой игрушке и продолжаете спать. А я глажу вас по спине и в кончике каждого моего пальца пульсирует все мое счастье, все мое трогательное, запредельно тайное, невыразимое чувство…»
4
Май 2005-го года. Девушка с рыжими волосами идет по Невскому проспекту и улыбается, будто бы она теперь знает то, чего не знала раньше. Словно какая-то истина открылась ей совсем недавно и она не может выразить ее иначе, как беспредельной улыбкой. Она смотрит на толпу, окружающую ее в центре города со всех сторон. Туристы, цыгане, бомжи, студенты. И тут она преображается еще больше и выкрикивает с нескрываемой злостью «Fuck them all!», а потом еще, еще и еще. И в данный момент в этом выражении сосредоточена вся ее жизнь.
5
Я отращиваю ногти. Очень длинные. Чтобы выцарапать, даже выковырять твои глаза. Я крашу их в красный, чтобы никто не увидел на чувственных кончиках моих пальцев твоей крови. Я хочу добела вычистить твои глазницы, чтобы не оставить тебе ни единого шанса увидеть этот мир еще раз. Потому что, как только ты увидишь его опять – ты придашь его. И миру станет плохо, ведь никто так и не накрыл его непробиваемым колпаком. Он мягкий, как улитка без домика и ты постоянно тыкаешь его острым, постоянно тушишь о нежную беззащитную ткань твои «Parlament light». Ты – виновен.
Лизе очень страшно. Вокруг нее снег и бесконечные чучела в черных лохмотьях с черепами, вместо голов. Она пытается продраться сквозь этот лес, но у него нет конца. Она борется с ними, но их становится все больше и больше. Из белоснежных глазниц струится кровь. В ушах у Лизы железный грохот, зрачки расширены, она почти ничего не видит, дышать очень трудно. Тело становится мягким-мягким. Он дергает конечностями и слышит шорох бумаги. С белоснежного листа смотрят черные точки глаз и смеется рот-дуга.
17 мая 2005 г.
23 часа 39 минут