А на небе сияли звёзды. Мириады мерцающих искр. Словно кто-то ударил по горящим поленьям палкой, взорвав облако искр, а они не потухли, улетев под чёрный купол небосвода. И сейчас все они устремили взгляд лишь на одного человека, так же как и он в эти минуты смотрел на них. Вот, что бродячие музыканты и менестрели имеют в виду, когда поют про «глаза в глаза». Глаза в глаза со звёздами. Гляделки.
Он лежал на мягкой подстилке из сена под разворошённым стогом. Острые соломинки щекотали спину и царапали кожу на свежих, недавно затянувшихся шрамах. А на груди, рассыпав по его плечу водопад длинных шёлковых локонов волос и тихо ровно дыша, спала молодая девушка.
Мир спал. Казалось, даже Боги спали. Но это, разумеется, было не так. Боги никогда не спят, они всегда готовы подсунуть странствующему наёмнику новое испытание. Как это было и в ту беззвёздную ночь, когда все ветра горного ущелья собрались в долине Поющих Троп, чтобы поиграть в свои жестокие игры с двумя измотанными сражением воинами.
Клинки их уже были покрыты зазубринами и чужой кровью. А испуганная дочь покойного лекаря из деревушки неподалёку уже устала рыдать. Она сидела на некотором отдалении, вжимаясь спиной в ствол могучего дерева, скованная страхом и холодом. И, пытаясь прикрыться лоскутами порванного грязного платья, следила за битвой перепуганными, обветренными от слёз, глазами.
И вот, наконец, противник дрогнул. Он был хмельной, но искусство воина было с ним всегда. Однако и странный бродяга, решивший вступиться за девушку, оказался далеко не новичком в искусстве воина. Ошибка врага, выпад и тяжёлый меч рубит тело, словно нож, разрезающий масло. Ветры, довольные исходом их забавы, подхватывают последний хриплый стон, унося его к горным вершинам, перебрасывая, словно мячик, продолжая играть.
Обессиленный, вымотанный изнурительным боем и несколькими серьёзными ранами, человек падает рядом с телом убитого врага.
Он неосознанно коснулся рукой бока, провёл пальцами по коже. Сквозь ткань рубахи отчётливо чувствовался свежий шрам. Это была самая серьёзная рана. Но теперь, благодаря заботе и знаниям молодой лекарки, всё позади.
Свободный, как горная река, поток воспоминаний прервала упавшая с неба звезда. Не выдержала игры в «гляделки».
Однако, как давно он разучился заглядывать себе за плечи. Как давно заставил прошлое оставаться в прошедшем дне и никогда не возвращаться! И как предательски просто это прошлое сейчас плясало у него перед глазами неопрятной кабацкой танцовщицей. Но больше удивительно было то, что ему не хотелось прогонять воспоминания. Возможно, пришёл день обернуться назад и оценить длину пути? Эта мысль пришла так естественно и была настолько желанна, что человек забыл о звёздах над головой, о девушке, спящей на его плече, о запахе скошенной травы и тишине летней ночи.
Сейчас вокруг него пылал огонь, и рёв его перекрывали лишь крики горящих в нём людей. Людей, дорогих ему больше собственной жизни, людей, за которых он готов был раздать по кускам свою душу и вырвать себе сердце. Странно, но это воспоминание сейчас не принесло той мучительной боли, которая пожирала его душу изнутри многие годы. Оно словно было придуманным, очень горьким, очень болезненным, но настолько давним и настолько вросшим в сознание, что стало частью его самого.
Его самого. А кем он был?
Что ж, если уж оглядываться назад, то не упускать ничего.
Молодой мужчина, жаждущий найти смерть, идущий по пятам за её чёрным, пыльным плащом.
Лучший ученик престарелого рыцаря, решившего передать секреты своего мастерства самым достойным людям в округе. Единственный из учеников, чей взор был пуст, сердце не знало пощады, а тело – усталости. Он тренировался от рассвета до полуночи, самозабвенно до одержимости. Он изматывал себя настолько, что к вечеру сил оставалось лишь на то, чтобы поесть и упасть на соломенный матрац, тут же забываясь в объятиях сна. Только так он мог не думать, не вспоминать. Только так он мог продолжать жить. А потом молодой воин научился не оборачиваться, научился смотреть лишь в завтрашний день и никогда – во вчерашний.
Заметно возмужавший, он уходит от своего старого учителя, чтобы найти упоение в войне за свою страну. Старик отпускает его с сожалением и провожает в дорогу как родного сына, прося когда-нибудь вернуться. Он обещает, что возвратится очень скоро, но прощается со стариком навсегда. Вскоре, уже будучи солдатом, он вдруг понимает, что сражается за прогнившую насквозь, лживую и жестокую страну. Он бросает военное дело и становится наёмником.
В странствиях он находит истинное упоение, в перекрестьях дорог и очаровании грязных кабаков, в битвах со странными противниками, и отдохновении в объятиях чужестранных красавиц.
Но вот приходит день, который переворачивает весь мир вокруг него.
Крик в ночном лесу, недалеко от места, выбранного им для ночлега. Женский крик. И странное, щемящее чувство в груди, подхлестнувшее его, заставляя вмешаться.
Битва, за которую ему никто не заплатит пригоршней золотых монет, несколько дней забвения в лихорадке, девушка с длинными волосами цвета закатного солнца, которая несколько недель лечила его раны, выхаживала как своего родственника, заботилась. Но теперь и это позади. Его меч устал от тесных ножен, его конь заждался в стойле, его походный плащ непривычно чист и не пахнет дорожной пылью.
Завтра он покинет этот дом, оставив заботливой хозяйке горсть золота на столе. Он не будет прощаться, он не станет оглядываться назад. Да и зачем смотреть в прошлое, зачем запоминать полные слёз глаза цвета лазури?
Девушка, спящая рядом с ним, зябко поёжилась и пробормотала что-то во сне. Суровый наёмник, осторожно, стараясь не разбудить её, потянулся к краю подстилки, на которой они лежали, и укрыл молодую лекарку. Та, приоткрыв глаза, сонно взглянув ему в лицо, и с благодарностью улыбнулась.
Через полминуты девушка снова спала, а мужчина вдруг понял, что завтра рассвет застанет его в этих ласковых объятиях, а после завтрака он поедет продавать своего верного племенного коня, чтобы на вырученные деньги построить новый дом.
Он понял, что больше никуда не сможет уйти.
А на небе сияли звёзды. Мириады сияющих искр. И человеку лишь казалось, что все они смотрят сейчас на него.
Ведь звёзды – как Боги. Бесстрастны и слепы Но неизменно справедливы.