- Ты уходишь?
- Ухожу.
- Почему?
- Так будет лучше.
- Для кого?
- Для нас.
- Говори за себя!
- Так и делаю.
- Ты меня разлюбил?
- Возможно.
- Возможно или разлюбил?
- Возможно, разлюбил. Да, разлюбил. Какая разница?
- Это же неправда!
- Ну и что? А что это меняет?
- Почему ты так спокойно об этом говоришь? До такой степени безразлично, что с нами будет?
- А почему мне? Это ты довела до этого. И кстати своим безразличием довела. Что же ты вдруг заволновалась?
- Это не так!
- К чему этот глупый спор, все позади…
- Так ты уходишь? Бросаешь меня?
- Да, я ухожу.
- Но почему?
- Ты ведь всегда была такой безразличной! Что случилось теперь? Снежная королева растаяла? Помнишь, что ты мне сказала, когда сама хотела уйти от меня? Помнишь?
- Помню. Ну и что?
- Ты сказала, что для тебя ничего нет дороже свободы. Ты любишь ее больше чем меня. Я чувствую, что давно уже не нужен тебе. Тебе нужно твое одиночество. Твой мир, в который ты никого не пускаешь. Ты боишься, что если его кто-то узнает, то он его просто не поймет. Ты всегда боялась, что тебя не поймут. Поэтому ты одна. Ты не хочешь и не можешь жить по-другому. И, я знаю, не будешь. Прощай, любимая.
- Прощай. Но только ты так ничего и не понял. И не оценил то, что у тебя было. Теперь ты это потерял. И ты даже сам не знаешь, почему ты это делаешь, ведь так? Ну, ничего. Ты все поймешь, когда останешься один. Ведь никто не любит и не полюбит тебя, так как я. Никогда. А я к одиночеству привыкла, поверь. Ты говорил, что будешь со мной всегда, но я знала, что ты не сможешь. Я знала, что тебе захочется спокойствия, а я не могу спокойно жить. И даже теперь, когда мертвы все наши мечты, надежды, я знаю, что такой любви дважды не бывает. Поэтому просто запомни на всю жизнь то прекрасное, что больше никогда не повторится. Это твой выбор.
- Любимая, ты же знаешь, я просто…
- Ты просто все разрушил. Прощай.
Он смотрел ей вслед, не понимая, что произошло и как это получилось. Моросящий дождик смывал ее следы с песка, а нежный шум прибоя будто пытался заглушить бесконечные воспоминания, с резкой болью врезающиеся, в тот момент, в память самого одинокого человека на свете.