Все думаю,как бы озаглавить получше то,что будет написано о моей работе врачом
на линейной бригаде "скорой помощи"."Записки врача "скорой"" - было уже.
"Ноль три слушает!" - банально,как-нибудь типа "Спасая жизнь" - просто смешно.
И решил в конце концов никак не заглавить,а еще лучше - в конце заглавие придумать,
смотря как напишется.
Помню один из первых вызовов: " плохо,78 лет ".Поднимаемся на пятый этаж,
лифта нет.Наша бригада - три человека: я,врач линейной бригады,фельдшер Володя
и санитарка Оля,молоденькая девушка,практикантка из местного медучилища.
Итак,мы на пятом этаже.Дверь в квартиру открыта.Быстро входим.
На диване - мужчина,худой,мертвый.Прошло явно больше пяти минут.Рядом старушка
заплаканная.Больше в квартире никого нет.
- Спасайте,доктор!
- Всё, - говорю мрачно, - ничем не поможем, - и сажусь за стол
данные записывать.
- Как?! - кричит. - Он только что дышал.Сделайте укол!
- Поздно уже, - добавляет фельдшер. - Спасти нельзя.
- Почему нельзя?Вам лекарств жалко? Я заплачУ! - и падает на колени.
Вижу,со старушкой истерика сделается.Ничего не понимает.
- Ладно,-говорю Володе, - уколи в вену.
Володя имитирует укол.Оля смотрит на все это широко раскрытыми глазами,а старушка,
поняв наконец,что муж умер,падает на бездыханное тело и голосит:
- Умер,умер,и на кого ж ты меня покинул,участничек ты мой!
Вот так.Не " муж-муженек ",не по имени,а " участничек ".За льготами,что-ли,
переживает?Да и то верно.Не будет теперь льгот.Умер "участничек".
До чего же извратила людскую психологию советская действительность!
Хоть и Союза нет уже без малого десять лет,но присутствует он в этой
сцене наглядно.
Два часа ночи.Вызов срочный!Диспетчер надрывается в микрофон:"Истекает кровью!".
Всех на ноги подняла.Быстро выезжаем.Всё как положено:сирена,мигалка.
Как говорит мой новый знакомый Виктор(без малого двадцать лет на "скорой" пашет):
"Главное,Сережа,в нашем деле - подъехать красиво,чтобы с мигалкой и со скрипом
тормозов".
Уже на подъезде замечаем впереди,у нужного дома,милицейский бобик.
"Ну", - думаю - "предстоит работенка,раз уж и менты здесь".
Выходим из машины.
- А вы чего приехали? - удивляется молодой сержант.
- Порезали кого-то, - отвечаю.
- Ну,проходите, - улыбается почему-то сержант,показывая на открытую
калитку частного дома.
Входим.Задымленная комната,голые стены,неубранная кровать.На полу сидят
и лежат несколько человек,кое-кто из них курит,ни на что не обращая внимания.
На кровати лежат "валетом" две женщины,возраст не разберешь,то ли пьяные,
то ли уколотые.Притон настоящий.Рядом два милиционера.
- Кого порезали? - спрашиваю,мрачнея.
- Да никого,милок, - говорит дребезжащим голосом бабушка из коридора.
Я и не заметил ее.
- Наркоманы вот понаходили к дочке,и меня и ее мучают уж который день.
И не расходятся.А мне на работу утром,дворничиха я,себя и дочь кормлю.Вот и решила
вызвать "скорую" и милицию,чтоб помогли мне отродье это прогнать, - бабушка,хотя
если приглядеться,то ей не более пятидесяти,всхлипывает.
- Ну милиция,понятно,но "скорую"-то зачем?-спрашиваю.
- А чтобы надежнее,сынок.Врачей они тоже боятся.
Чертыхнувшись,сажусь в машину.
- Что там случилось?-спрашивает диспетчер,когда мы вернулись
на подстанцию. - Зарезали,убили?
- Нет, - отвечаю. - Продолжает истекать кровью.
И заваливаюсь на топчан.Может удастся всё-таки вздремнуть хоть немного.
2001г.