В некоторой было деревне: жил мужик, и у него было три сына, два было умных, а третий дурак, которого звали Емельяном.
Вот перед смертью созвал их отец и говорит:
- Дети мои любезные, оставляю вам дом и скотину, а также по сту рублев, живите дружно, да Емелю не обижайте.
После того вскоре отец их умер, и дети, честно похоронив его, жили благополучно.
Вздумали братья ехать в город торговать на те триста рублев, а Емеле наказали жить с их женами, да помогать им, что не попросят; посулили из города подарки привезти.
А Емеля ленивый был, только на печке лежал, да на балалайке тренькал. Тепло ему там было. Лежит на печи, долбит телом кирпичи. Хорошо. Так и жил с невестками и не в чем им не отказывал: уважал братьев- то.
А невестки заберутся к нему на печь погреться, да скачут там, как кобылицы. Просят Емелю позу сменить, вроде тесно, а ему - лень: вот вам, говорит, балалайка - играйте. Те резвятся, да тешутся, а домашние дела позабыли совсем.
Братья вот - вот приехать должны, а у них конь не валялся!
Посылают невестки Емелю за водой А тому и одеться лень: как был в одной рубахе, так и прыгнул в валенки прямо с печи, да кожушок накинул.
Невестки смеются, мол, отморозишь причиндалы - то, а он в ответ, ничо, я - быстро.
Скатился с горы - да прямо в прорубь! По пояс. Чувствует: схватил его за червяк кто - то в воде.
Закричал Емеля от испуга и от боли - пулей выскочил!
Смотрит: шука его зубами держит за причинное место. Отцепил он щуку, да хотел об лед ударить! Тут Щука взмолилась:
- Отпусти меня, Емелюшка, я же пошутить хотела.
- Ничего себе шутки, когда половина в желудке! Отнесу тебя домой, невестки уху из тебя сварят, да головку пососут: они любят!
- Дурак, я же волшебная. Если отпустишь, то любое твое желание исполнится, какое бы не задумал. Только скажешь: по Щучьему велению, по моему хотенью , дальше все сам увидишь.
Задумался Емеля, усомнился, а сам говорит:
- Зябну я, некогда разбираться, лучше сделай, чтобы ведра сами домой пошли, а у меня боль убери, только опухоль пусть останется.
Убедился, что Щука не обманывает, отпустил ее; и - домой, на печь!
Не жизнь, а малина у него пошла: лежит- полеживает, дела сами собой ладятся. По Щучьему велению!
Но скучно ему было постоянно дома сидеть, и стал он прямо на печи по деревне кататься. Увидит молодицу какую, цоп, и к себе на печь!
Население быстро расти стало - поп регистрировать не поспевал; и все - Емельяновичи!
А сказать ему боялись: знали его крутой нрав да волшебную силу. Пожаловались земляки царю на его беспредел, тот его и вызвал депешей.
Емеля долго себя упрашивать не стал. Любопытно ему, как царь живет и с кем.
Так на печи и прибыл во дворец! Пока приема ждал - уснул.
А мимо как раз царевна проходила. Увидала она, что у Емели под рубашкой диво - дивное: влюбилась без памяти!
Стала к отцу приставать: отдай, мол, за дурака замуж!
Рассердился царь: где это видано, чтобы царская дочь с дураком жила?
Пробовал отговорить, грозил - ни в какую!
Отдал тогда царь тайный указ: Емелю напоить допьяна и вместе с дочерью в бочку засмолить, да в море - океан сбросить! Плывет бочка, а дурак спит себе. Стала царевна его теребить, чтоб освободил ее. Емеля в себя пришел, открыл глаза и спрашивает:
- Ты кто?
- Я - царская дочь! Освободи меня.
- Зачем? Мне и тут тепло. Мне лень!
Царевна умолять его стала: - Сделай милость, Емеля, избавь меня от этой бочки и не дай мне умереть.
Дурак, будучи тронут ее просьбою и слезами, сказал ей:
- Хорошо, я тебе сделаю.
И говорит потихоньку:
- По Щучьему велению, по моему хотению выкинь- ка ты, море, эту бочку, где мы сидим, на берег - на сухое место, только чтобы поближе к нашему государству; а ты, бочка, как на сухом месте будешь, то сама расшибися!
Только проговорил, как море взволновалось и в тот же час выкинуло бочку на берег, и все исполнилось в точности.
А царевна знала Емелины возможности, стала его ласкать, да целовать - миловать. Сомлел Емеля и поддался на уговоры.
Появились на острове палаты белокаменные со всеми удобствами, да лучше царских! А Емеля имидж сменил: умный да пригожий стал - неописуемо! Вот что Щучье слово творит!
Пригласили царя к себе в гости: неприлично им, вишь, в гражданском браке жить.
Когда царь приехал, то дочь узнал, а Емелю - нет. Емеля - то будущему тестю всю макушку расцеловал при знакомстве. В кровь. Так уж породниться хотел с царем- то, ведь сам из простой семьи был: он уже понимал это.
Царь за столом расчувствовался, а когда узнал правду, то попросил у молодых прощения и тут же благословил их.
Свадьбу справили, как положено - через венец! Царь зятю и корону предлагал по пьяному - то делу, да тот послал его. Домой.
А дурак остался в своем царстве и жил благополучно.
Иногда только, когда начнет перебирать в своей памяти, вспомнит, как щука его кусала - улыбается.
Детей всех на остров привез: до сих пор по деревьям прыгают. А остров тот прозывается - Щучий проран.