На Хэнтее.
4 -5 июля
Действительно, едем поначалу строго на восток, потом почти строго на север и к вечеру второго дня пути прибываем на Хэнтей – здесь мы планируем простоять более двух недель. Никогда ранее в Монголии мы так долго не стояли на одном месте, это не очень обычно для реактивного и деятельного Коваленко, но дело все в том, что его-то как раз и нет с нами. Он сейчас в Москве и присоединится к нам только дней через десять. Так что мы будем ждать его и заодно отрабатывать Хэнтейский гранитный массив.
Я забежал немного вперед в своих (а, вернее, наших) походных жизнеописаниях, а ведь мы только-только отъехали от Улан-Батора. Отъехали, как и планировалось, 3 июня, но не с самого утра, а уже ближе к вечеру. Пока грузили малышку, пока съездили в Толгойт за книгами (я сразу закупился - и Абрамов, и Гюго, и Фет, Стендаль, Доде и др.), пока пообедали на базе, время и ушло. Ночевали мы у истоков Керулена, проехав, за пять часов всего 130 километров. Не найдя переправу, мы так и разбили лагерь на берегу реки (2 палатки), поужинали и немного посидели у костра. А потом я пошел купаться и обнаружил, что Керулен здесь повсюду очень мелок, буквально по колено, и переправляться можно в любом месте.
С утра я побегал минут 20-25 – очень тяжело опять втягиваться после большого перерыва. А после бега еще и искупался, а там и ребята проснулись. После завтрака продолжили наш путь, и катили до семи вечера с краткими перерывами на обед и небольшой отдых. Встали уже постоянным лагерем на притоке реки Онон. От реки поднялись немного в гору, и в распадке, на более-менее ровной площадке поставили три палатки (для начала) – кухонную, для женщин и общую для Троицкого, Бахтеева и Цедена. Роман и Володя остались ночевать в своих машинах, а я под открытым небом, вернее просто под тентом.
Место красивейшее, долина с рекой между невысоких, местами покрытых лесом гор. Вода в реке не очень холодная, и река, скорее всего, рыбная – проверим завтра. Палатки ставили немного в спешке – боялись, что прихватит дождик. Действительно, туча висела над горами, гремело вдали и все ближе, но до нас не дотянуло. Ночь прохладная и над палатками порхают, как большие бабочки, летучие мыши. Поужинали под тентом. Поиграли в преферанс и завалились спать.
6 июля
Ночью несколько раз принимался идти дождь, но мелкий и непродолжительный, зато в течение всей ночи. Я уже был на Хэнтее во время первой моей экспедиции в Монголию, и то посещение оставило в моей душе очень теплые воспоминания, что-то будет на этот раз? В прошлый раз я не бегал, а теперь решил завести традицию каждодневных пробегов. Вот и сегодня утром я встал еще до Юли и побежал по долинке все выше и выше в горы. Вскоре заморосил дождь, потом, когда я забежал уже далеко, разошелся не на шутку. Я, конечно, вымок с головы до ног, но при прибытии в лагерь все равно забрался в речку и хорошо помылся. Потом переоделся, переобулся и, как свеженький огурчик, явился к столу. Но в горах все равно бегать трудно.
После завтрака начались обычные геологические будни – насадка инструментов (геологических молотков, кувалд, топоров) на рукояти, укрепление палаток дополнительными растяжками и камнями, устройство благоустроенного кострища и ямы для отходов, в общем – обустройство лагеря. Поставили и мне палатку, самую высокую и самую светлую. В ней потом предстоит жить и Коваленко, а пока я обитаю в этом дворце совсем один. Работаем в жару и в полном одеянии, а чтобы позагорать, так об этом и думать нечего – налетели целые полчища каких-то кусачих мух и оводов, для которых покусать белого человека считается, наверное, делом очень престижным и почетным.
Не дождавшись обеда, припустил дождь. Не дождь даже, а ливень и с сильным ветром, хлещет так, что пробивает полотно палатки и сыплется на все и всех мельчайшими капельками. Да, не до конца мы обустроили лагерь – надо после дождя ставить на все палатки еще и тенты. Дождь, но уже без ветра, то ослабевая, то усиливаясь, льет до самого вечера. Потом природа устает горевать, появляется солнышко и сразу резко теплеет. По лагерю пока все дела переделаны, в маршрут пойдем только завтра. А сейчас каждый развлекается, как может. Я попробовал (как еще в столице планировал) позаниматься программированием, но ничего в голову не лезет. И английский не идет, совершенно. А потому, нашел я себе другое занятие – наблюдаю в бинокль за жизнью тарбаганов. Там, внизу, за речкой у них масса норок, и сами они гладкие, упитанные, как поросята, сидят у своих норок на задних лапках, и прячутся тут же, при первой же опасности. А то перекатываются с боку на бок – резвятся на вечерней зорьке. Мы попытались подобраться поближе и подстрелить хотя бы одного зверька, но совершенно напрасно. А ведь для монголов это излюбленный объект и источник охоты, надо будет поспрашивать, как они ухитряются истреблять тарбаганов в массовом количестве. Так же неудачно, как охота, проходит и рыбалка – ну ничегошеньки мы в этом притоке сходу не поймали.
Закончился дождь, и раскрылись цветы. Весна задержалась здесь почти на месяц, и они только-только начинают распускаться. Особенно красивы жарки и саранки, они как алые и оранжевые капельки там и тут проступают в траве. А по склонам цветет земляника – может, к отъезду и земляники попробуем?
Вечером, да еще на солнце так просто жарко, а ночи очень холодные. Тучки все куда-то разбежались и на черном небе горят россыпи звезд. Звезды как на ладони, и высоко-высоко мелькает и плывет огонек самолета, но звука не слышно, хотя тишина здесь просто совершенная, абсолютная. Изредка мельчают черточки метеоритов, но они сгорают так быстро, что не успеваешь загадывать желания.
7 – 9 июля
Моя палатка стоит очень удачно, утром солнце из-за горы освещает вход и будит меня своим теплым прикосновением. Синее-синее безоблачное небо и свежо, а на траве изморозь в тени и крупнейшая роса на солнце – совсем как в прошлой экспедиции на Орхоне, только чуть потеплее, и нет льда на воде. Подъем очень веселый из-за кукушек. Не знаю уж сколько, но не менее полудюжины птиц кукуют вперемежку, и тут уж не понять кто и когда, а потому и спросить о своем будущем не у кого.
Опять бегал, чуть дольше, чем вчера. Ноги по обильной и холодной росе промокли насквозь, и в кроссовках хлюпало при каждом шаге. Река после дождей набухла, в ней уже не теплая прозрачная вода, а холодная и мутная, но я, стиснув зубы, купаюсь – дело принципа! Сегодня первый маршрут и надо к нему быть готовым на все сто. Идем двумя маршрутами – Цареву, Цедена и меня Роман забрасывает вниз по реке, а сам возвращается в лагерь, мы же до вечера должны сделать траверс нескольких горных вершин и спуститься в лагерь с противоположной стороны. Равиль же пешком направляется совсем в противоположную сторону – у него здесь есть свой интерес. Вообще, не понятно, как он прибился к отряду, с Коваленко у него нет общих тем, да и здесь он решает какие-то свои задачи. Он не коллектор, как я предполагал ранее, но и на руководителя темы не очень похож – человек загадка, но он спокоен, уравновешен и хорошо вписывается в наш коллектив. У Троицкого разыгрался радикулит, и он сегодня вместе с Володей остается в лагере «на хозяйстве».
Маршрут не очень интересный, скорее всего рекогносцировочный с забором образцов через определенные расстояния. Весь день шагаем то вверх, то вниз, все более нагружаясь с каждым взятым образцом. Немного разнообразят наш маршрут любопытные, но пугливые тарбаганы. Наше появление тоже разнообразит их существование. Они глазеют на нас, стоя на задних лапках у своих нор, и пересвистываются, видимо делясь друг с другом впечатлениями о горбатых двуногих существах, нарушающих их заповедный покой. При нашем приближении они торопливо ныряют в свои норы, а после нашего прохода опять вылезают и начинают насвистывать нам вслед. Пролетевшая над самой землей сорока нарушила эту идиллическую картинку – один из тарбаганов погнался за ней и далеко отбежал от своей норы. Мы отрезали ему путь к отступлению и стали окружать. Тарбаган поочередно тыкался в другие норки, но там были свои жители, и он бежал дальше. С рюкзаками за спиной мы не могли за ним угнаться, а он, наконец, нашел пустое жилище и нырнул туда с разбега. Происшествие это несколько скрасило однообразие нашего маршрута, но и изрядно измотало нас.
В этот ясный и теплый день штормовка на мне уже несколько раз намокала от пота и просыхала, покрываясь белесыми солевыми пятнами, и я рискую раздеться до пояса и позагорать (насколько это можно сделать с рюкзаком за плечами). Рискую, потому что в здешних горах просто неисчислимое количество всяких летающих кровососов, но сегодня стоит хорошая ветреная погода, и это дает мне шанс пройти часть маршрута с относительным комфортом. Перед последней вершиной на пути к лагерю ноги уже как ватные - видимо поэтому зацепился я ногой за выступающий корень и сильно ушиб левую коленку. Сгоряча, я как-то не придал этому значения, и продолжал карабкаться вверх, а потом скатываться вниз, к самому лагерю с тяжеленным рюкзаком за плечами, но перед самым лагерем захромал основательно – видно сидеть мне завтра в лагере «на хозяйстве» вместе с Троицким.
Прогноз мой оправдывается только отчасти – я действительно остаюсь на другой день в лагере, а Троицкий все же уходит в маршрут. Мне сегодня не до бега – с постели (вернее, из спальника) еле вылез, чтобы позавтракать со всеми вместе. На сегодня расклад такой: Равиль в лагере перерисовывает карты, Володя везет Цареву, Троицкого и Цедена в маршрут, а мы с Романом на хозяйстве – доблагоустраивать лагерь и помогать Юле на кухне. А всяких разных мелких дел по лагерю всегда хватает. Вот и сегодня я насадил на рукояти два геологических молотка, топор и двуручную пилу, сделал умывальник для женщин, сплел из бросового куска медной проволоки мыльницу, а потом сделал и подсвечник.
Вообще, изготовление подсвечников из подручных материалов стало в экспедициях моим хобби. Они необходимы были в каждой палатке (да и не по одному), терялись и ломались при частых переездах, а потому изготавливались перманентно. В ход шли любые подручные материалы: кусочки проволоки, пустые консервные банки, обрезки дерева, подходящие камешки и разная другая пригодная для обработки мелочь. Вот и на этот раз найденный на берегу реки плоский камень послужил основанием нового подсвечника. Я оплел его основание проволокой, из плетеной же проволоки сделал три вертикальных стойки в среднюю из которых, имеющую по длине два горизонтальных кольца, вставлялась свеча. Получилась очень устойчивая конструкция, служившая нам на протяжении почти всей экспедиции.
Естественно, в лагере всегда была работа по обработке принесенных из маршрутов образцов. Вот и в этот мой больничный день посидел я за этим делом часа два – отбивал от принесенных накануне образцов чистые кусочки для приготовления (уже по приезде в институт) шлифов и аншлифов. Потом заворачивал образцы и надписывал их.
Боль в ушибленной накануне коленке без особой нагрузки немного притухла, и я рискнул после обеда выбраться из лагеря за ревенем. Он произрастал у реки в полукилометре от лагеря, и путь к нему проходил по местам густо заселенным тарбаганами. Обычно мы наблюдаем за их поведением в бинокль прямо из лагеря, и это поистине умилительное зрелище. Теперь же я шел по их территории и переговаривался, или пересвистывался с ними. Они, когда видят, что кто-то приближается к их жилищу, начинают свистеть. Даже может не свистеть, а покрикивать – или один, или два коротких вскрика. Я тоже в ответ свистел или один, или два раза, но общего языка с ними так и не нашел – при моем приближении они ныряли в свои норы и вылезали из них уже у меня за спиной. Я нарвал целую сумку прекрасных стеблей ревеня, теперь их надо ошкурить, порезать на кусочки, и тогда Юля сварит нам из него прекрасное вкусное и очень полезное варенье.
Сегодня у Романа вроде как выходной день и он мается от безделья. Читать он не очень любит, машина его в полном порядке, к обработке образцов водилы всегда относились не просто индифферентно, а резко отрицательно – вот и получается, что здоровый мужик не знает чем себя занять. Послонявшись по лагерю, Роман завел свою малышку и отправился знакомиться с жизнью тарбаганов. Наблюдать за поведением этих зверьков одно удовольствие, но не весь же день, и после обеда я подвиг Романа на одно полезное во всех отношениях дело – оборудовать кострище. Роман с энтузиазмом взялся за дело и преуспел. Он натаскал с реки больших окатышей, обложил ими кострище, а в центре воткнул кол, потом не удержался, нашел где-то пару больших костей и привязал их к колу крест накрест. Ну что с него взять - пацан пацаном.
Вот пролетел в трудах и заботах еще один день. Начался он ночным дождем и им же продолжился, мелким, нудным и безостановочным. Окрестные горы укрыты облаками, и облака по склонам сползают в долину, истекают дождем и туманом. Влажность почти стопроцентная, отсырело все снаряжение, рубашка липнет к телу и даже комары не летают – где-то отсиживаются. Почти без разницы – отсиживаться ли в палатке, или в реке плескаться, а потому я лезу в реку и купаюсь под дождем. Хорошо, только обсохнуть негде. В маршрут в такую погоду, естественно не идем – будут дни и получше, а в горах в дождь ходить себе дороже, запросто можно покалечиться. До обеда отсиживаемся в палатках.
Цеден, сам заводной (хоть и монгол), подговорил такого же заводного Романа, и укатили они вдвоем в ближайший сомон за архи. Скоро монгольский национальный праздник – надом. Празднуется он по традиции целую неделю, и без бутылочки архи тут никак не обойтись. Ребята отсутствовали часа два и вернулись недовольными и хмурыми, хотя привезли мясо, молоко и гитару. Не привезли они архи, здесь повсюду почти сухой закон. На весь сомон власти выделили десять бутылок архи, да и те выдаются только по бичикам дарги. Наверное, это единственная страна, поддержавшая нашу компанию борьбы с пьянством. И, как бывает в странах сателлитах, компания приобрела здесь гипертрофированные размеры. Так что наш, отрядный монгол в трансе – праздник и без архи!?
К вечеру дождь прекратился, и все развили бурную деятельность. Воспользовавшись подвернувшимся моментом, стали благоустраивать лагерь. В центре лагеря воздвигли высокий флагшток, обложив его основание камнями, навроде обо. На флагштоке укрепили флаг, который можно поднимать и спускать. На флаге на белом фоне угольком от костра нарисованы эмблемы МНР и СССР, а также геологический молоток и буквы СМГЭ, что означает – советско-монгольская геологическая экспедиция. Идея эта полностью моя, а в исполнении ее мне помог Володя, да и на сам флаг пошел его вкладыш. Так что теперь лагерь наш приобрел обжитой и представительный вид. В центре лагеря стоит флагшток, по кругу и входами к флагштоку расположены палатки ребят и кухня, а также обе машины (радиаторами же к центру) и кострище, а немного в стороне стоит женская палатка.
До ужина я еще успел сделать без единого гвоздя и с помощью только топора скамейку к костру – стесанное наполовину бревно, укрепленное в пазах на бревнах ножках (пригодился мой опыт плотницких работ в стройотрядах). Хватило времени еще и побегать. Нога потихоньку расходилась, и бегал я уже более получаса. А ужинали мы под кухонным тентом и под дождем. Но к ночи дождь опять взял передышку, и мы попели всласть у костра. А закончился этот дождливый день полуночным преферансом под мерный стук дождя по брезенту палатки.
10 – 11 июля
«Здравствуйте, мои дорогие!
Как вы там, в столицах поживаете? Не болеете? Скучаете, поди, без меня? Или некогда скучать?
Мне так, определенно. Пока скучать некогда. Вчера ходили в маршрут. Налазились по горам – ноги гудят. Везде свежие медвежьи следы, а Царева утверждает, что с медведем встретилась (вот только не видела его - что-то прошло, ломая кусты, а может кабаны?). Здесь, на горах, везде разрыто кабанами.
Собственно, весь день и ушел на маршрут. Особых новостей нет. Вечером костер, а после еще и преферанс (это до Коваленко, а за ним поедут завтра в Улан-Батор). Вчера не бегал – и так по горам набегался. А вот сегодня бегал опять, пока только 34 минуты. Надо просыпаться еще раньше, да уж спится на свежем воздухе больно хорошо.
Утром поднимают кукушки. Они с утра (если погода хорошая) просто неистовствуют – кукуют наперебой. В долине, у реки расцвели ирисы, и где-то по соседству с нами живет пара серых журавлей.
Сегодня в Монголии нАдом – национальный праздник, день образования республики (вроде как у нас октябрьские). Часть народа уехала в маршрут, а я по причине того, что слыву в отряде «народным умельцем», должен сложить печь для бани. Виктор с Володей и Равилем вчера сложили одну печь. Но, во-первых, наших женщин не устроило место (потому как просматривается из лагеря), а меня совершенно не устроили размеры: очень маленькая и низенькая. Таким образом, я сегодня делаю печь (впервые в жизни, но об этом никто не знает, более того – все думают, что я эти печи чуть ли не с детства кладу).
Печь вышла хоть куда! Сейчас мы ее топим лиственничными поленьями, и будем топить часа три, а то и пять – чтобы раскалились камни. Потом выгребем золу и угли, сверху поставим палатку, нагреем паялками воду в бидонах, и будем париться.
Сложили мы камни высоким сводом, затем перекрыли их, но не железными прутьями, как положено, а поставили сверху пустой железный ящик и набили его камнями. Позже оказалось, что конструкция с ящиком неудачная, поскольку камни в ящике не прогревались прямым потоком тепла.
В общем, протопили мы печь, топили четыре с половиной часа. Потом быстро-быстро выгребли всю золу и головешки (чтобы не угореть), сбрызнули внутри водой (чтобы потушить оставшиеся головешки) и быстро поставили палатку над печкой. А предварительно нагрели паялками три бидона воды.
Шесть мужиков галантно предоставили женщинам помыться первыми и потом горько об этом жалели. Договорились на 15-20 минут, а они вышли через час с лишним. Сильный ветер и так быстро выдувал тепло, а тут еще целый час мылись наши дамы … так что о хорошем паре можно было только мечтать. Эти дурехи затеяли там стирку, а печь в это время остывала. Все, больше мы не джентльмены. Следующую баню первыми идем мы, а потом уже пусть что хотят, то и делают наши дамы – хоть моются, хоть стираются …. С горем пополам все же помылись и даже немного попарились (печь все же еще шипела), и окунулись в речку – в общем чистенькие.
А потом праздничный ужин с вином, тортом и даже сервелатом. И, как принято у монгол, спортивная программа. Сначала из мелкокалиберной винтовки каждый стрелял на меткость по консервной банке, потом перетягивание каната, потом метание камней в цель, а потом затеяли что-то вроде лапты. И напоследок костер и гитара. И уж совсем на десерт – преферанс под аккомпанемент начавшегося дождя. Дождь, как начался два часа назад, так и идет не переставая, да и не собирается, по всей видимости, переставать. Вот такая наша программа на сегодня была. Да, небольшой штришок – пол в бане мы выстлали ветками лиственницы, и аромат был просто с ума сойти.
Завтра наша маленькая машина уходит в Улан-Батор за Коваленко. Спешу передать эти письма с ней. Когда будут следующие – не знаю, но писать буду. А пока до свидания. Целую всех, Анри жму лапу.
12,07,1987г.».
12 июля
После вчерашней бани так хорошо спится, что лагерь пробуждается только после девяти. Надом продолжается, и сегодня у нас день с неполной загрузкой. Вообще, до приезда Коваленко нагрузка у нас будет, скорее всего, неполной. Все эти маршруты выполняются, по моему мнению, только с целью убиения времени в ожидании приезда высокого научного начальства, а по простому – действительного руководителя экспедиции, Коваленко Вячеслава Ивановича. Потом к нам должен подъехать Володя Ярмолюк со своим отрядом. Вот когда Коваленко и Ярмолюк обсудят положение дел и наметят программу летних работ, вот тогда-то и начнется настоящая работа. А пока мы поправляем здоровье на реке с неизвестным (для меня неизвестным) именем, в курортном местечке под названием Хэнтей. А чтобы не заскучать от красот и соблазнов этого чудесного местечка, мы время от времени выбираемся в горы, прогуливаемся там не без пользы для себя и, в какой-то степени, и для науки.
Вот и на этот раз, сразу после завтрака мы с Троицким выбрались в короткую (часа на три-четыре) прогулку в горы. Вышли прямо из лагеря вниз по реке, обогнули примыкающий к лагерю горный хребет и взяли его траверзом, возвратившись в лагерь же, но уже с другой стороны. По пути мы брали образцы характерных горных пород, получилось, что мы сделали разрез горного хребта. Может, верно, говорила Царева, что чуть не столкнулась с медведем? Вот и нам раз за разом попадались медвежьи следы, а в одном месте наткнулись мы на еще дымящийся медвежий помет. Мы, конечно, предохранялись, как могли – постукивали молотками по деревьям, по камням, вроде как пугали медведя. Но если бы он захотел с нами познакомиться, то никаких аргументов, кроме тех же молотков, в разговоре с ним у нас не было. А это против медведя аргумент слабый. Но, бог миловал, и мы мирно шли каждый своим путем.
Но если не донимали нас медведи, то достали мухи и оводы. Такого количества и таких назойливых оводов я никогда не видел – спасают только наглухо застегнутые брезентовые штормовки, открытыми остаются только лицо и ладони. На спинах оводы сидят почти сплошным слоем, но, к счастью, не могут прокусить плотную материю. В наглухо застегнутых костюмах и на солнце жарко. Пот струйками сбегает по всему телу, и к концу маршрута теряешь несколько килограмм накопленного в столице жира. Нам предстоит еще одна баня, но это уже по приезде Коваленко. А пока мы с Витей, спускаясь в лагерь, нарезали для будущей бани хороших березовых веников.
После обеда мы с Витей отдыхаем. Юля наварила киселя из ревеня, охладила его в реке, и сейчас для нас с Витей этот напиток просто спасение от всепоглощающей жажды. В маршруте мы потеряли столько воды, что никак не можем напиться. А вечером перед ужином нам предстоит еще одно испытание. Неугомонный наш Роман соорудил из поролона, обшитого тряпками, футбольный мяч, и сразу же возникло желание устроить футбольный матч. Разметили мы настоящее (только меньших размеров) футбольное поле с двумя воротами, назначили судьей необщительного, а потому и наиболее объективного (по нашему мнению) Равиля, и устроили международное дерби. В составе наших противников не было такого заядлого футболиста, как Мансуров, и потому команда ИГЕМ АН СССР (Царева, Троицкий и я) взяла реванш за поражение четырехлетней давности в Бага-Хэнтее. А обыграли мы объединенную советско-монгольскую сборную в составе Романа, Володи и Цедена с разгромным счетом 10:2. Так, потихонечку приобщаемся мы к местным традициям отмечать национальные праздники.
13 -14 июля
В монгольскую традицию отмечать надом гулянием и спортивными соревнованиями мы вносим еще один компонент – ударный труд. Сообразуясь с нововведением, мы сегодня встаем в 6:30, завтракаем в 7:00, и сразу принимаемся за дело. Роман увозит Цареву и Цедена в Улан-Батор, за Коваленко. Володя увозит Равиля и Виктора в маршрут, а на хозяйстве, в лагере остаемся мы с Юлей. Скоро в нашем отряде будет пополнение, а там и отряд Ярмолюка подоспеет, и закончится наша спокойная лагерная жизнь. А начнется жизнь кочевая, больше на колесах, чем в лагерях.
Итак, я остался в лагере и придумал себе массу работы. Сначала я выкопал еще одну кухонную яму – мы стараемся после себя не оставлять никаких экологически вредных следов. Затем насадил на рукояти еще одну кувалду и геологический молоток – с приездом Коваленко закончатся разведывательные маршруты с отбором в качестве образцов всякого мусора, и начнутся конкретные отборы гранитов, а уж на них-то рукояти кувалд (а тем более молотков) будут ломаться за милую душу. У нас всегда (и сейчас тоже) был дефицит рукоятей для молотков, и потому я вырезаю новые рукояти из молоденьких лиственниц. Это мягкое дерево и рукояти из него те такие надежные, как из бука, но это все же лучше, чем ничего. Покончив с обязательными и важными делами, я продолжаю свои мастеровые традиции – изготавливаю еще один подсвечник – этакий шандал сразу на три свечи. В плоской четырехугольной плашке из лиственницы делаю три углубления для свеч, а над ними на проволочном каркасе укрепляю на различной высоте три поддерживающих кольца, для трех свеч различной высоты – вот и еще одно нетленное (на время пребывания в данном лагере) изделие для тленных по своей сути свечей. Наверняка, при переезде хрупкая проволочная конструкция сомнется, и все изделие придет в негодность – тогда изготовим новое, более подходящее к месту и обстоятельствам.
До вечера еще оставалось время, под рукой было много подручного материала, и я изготовил … городки, и биты и сами городки для двух команд. В городки я не играл с детства, но правила и фигуры помнил, и так хотелось вернуться в детство. И биты и городки я сделал из лиственницы, а потом еще разметил две игральные площадки и два квадрата для городошных фигур. До ужина оставалось еще время, и я немного, чуть более получаса, побегал. Было солнечно, жарко, да здесь и не равнина (высота почти полтора километра), а потому бегалось сегодня так трудно, что в конце еле до лагеря дополз, ноги как ватные. Потом, правда, полежал в речке, именно полежал пузом на дне в связи с мелководьем, и стал бодрее.
Вечером, после ужина мы испробовали новые городошные площадки, и вполне успешно – мы с Володей выиграли у Вити с Равилем. Такой долгий день на этом не закончился. При полном отсутствии какого-либо начальства мы еще долго сидели у костра, и разошлись далеко за полночь.
Уже перед сном вздумалось мне прогуляться в кустики, но очень быстро дал я оттуда деру. Что-то, или кто-то совсем рядом зарычал и затопал, ломая кусты. Только это было какое-то странное рычание, похожее отчасти на хрюканье, а потому, выскочившая мне на помощь братва решила, что это, скорее всего, были кабаны. Вооружившись топорами, молотками и фонарем, мы бесстрашно полезли в кусты за приключениями, однако, ночные гости, не дождавшись нас, ушли в ночь.
Вообще с местной фауной у нас уже были, и, я думаю, еще будут неоднократные столкновения. Вот и сегодня выяснилось, что наш лагерь разбит аккурат на норе тарбагана. Бедняга, целую неделю носа из норы не высовывал, а вчера (опять же не вылезая из норы) облаял Юлю – видно не сладко ему приходится, все запасы подъел. А сегодня утром он еще несколько раз лаял – как-то он протянет еще неделю? Наверное, придется ему рыть из норы второй выход.
А сегодня нас посетил монгол, и был он верхом на гнедом мохнатом и низкорослом жеребце, а еще одну, такую же низкорослую и лохматую, но белую лошадку он вел в поводу. Никакого особенного дела у него к нам не было – простое монгольское любопытство – что за гости незваные поселились в таком удобном и красивом месте. В лагере в это время были мы с Романом и Юля, и никто из нас по-монгольски не говорил. Мы, конечно, знали отдельные ходовые монгольские слова, но изъясняться …? Вот и сейчас разговора не получилось, но монгола напоили чаем, а потом Роману захотелось покрасоваться на лошади. Белая лошадка была без седла, только с уздечкой. Зато гнедой жеребец был в полной экипировке. Он выглядел смирным и очень низким. Роман и сам не очень высок, а жеребец в холке не доставал ему до плеча. Жестами и отдельными словами Роман дал монголу понять, что хотел бы прокатиться на его гнедом, тот был не против. Жеребец действительно выглядел смирным и ласковым. Он давал себя гладить по крупу, трепать короткую, в виде холки, гриву и вел себя очень мирно. Роман совсем осмелел, похлопывал его по шее и весело предвкушал приятную прогулку. Но как только он вставил ногу в стремя и вспрыгнул в седло, жеребец мгновенно преобразился, подкинул задом и наш наездник кувырнулся на землю, перелетев через голову коня. У меня как раз под рукой был фотоаппарат, и я почти успел заснять этот акробатический кувырок нашего коллеги. Второй раз Роман подойти к гнедому уже не решился. Что-то нам с местной фауной определенно не везет!
Два дня близнеца – опять мы без начальства, опять ребята уехали в маршрут, и опять мы с Юлей остались в лагере. Как и вчера, я опять вожусь с деревом, только теперь заготавливаю дрова для очередной бани. В лесу на склоне горы нашел толстую и сухую лиственницу, затем двуручной пилой (вот где пригодились стройотрядовские навыки) распилил ее на чурбаки, и чурбаки перетаскал в лагерь. Потом переколол все и выложил большую поленицу. Жарко, ни облачка, ни ветерка и совсем озверевшие оводы – только успевай отбиваться.
Да, пилить в горах, одному и двуручной пилой, да еще в жару и при полном беспределе со стороны оводов – такое не пожелаешь и врагу. Сначала по три раза отдыхал, пока отпиливал один чурбак – уходил в тень, там оводов поменьше и не так жарко. Потом приноровился, втянулся и дело пошло быстрее. Все равно, пока я покончил с заготовкой дров, раза четыре бегал на речку купаться. На реке оводов тоже тьма и очень мелко. Ляжешь на дно – одна голова наружу и вращаешь ею, отгоняя оводов. Отлежишься в воде, и опять за работу. После колки дров переключился на колку грецких орехов для кухни, и заняло это у меня целых три часа, до приезда ребят из маршрута. Зато теперь мы на все лето обеспечены ядрышками грецких орехов. Интересно, что Юля собирается с ними делать?
Вот такой не очень интересный день выдался мне сегодня. Немного разнообразила его вечерняя игра в городки. Теми же составами, что и вчера, мы развернули настоящую городошную баталию, и опять выиграли, но с преимуществом всего в одну биту вот это была битва! Потом были посиделки у костра с вечерним, а, вернее, ночным чаем. Перед самым сном я еще немного почитал и пописал.
15-16 июля
«Здравствуйте, мои дорогие!
День за днем проходит, и уже 15 июля закончилось. Мы по-прежнему стоим на месте. Коваленко еще не приехал. Опять жара несусветная, туча мух и оводов. Равиль и Володя уехали в маршрут, а мы с Витей и Юля остались в лагере. Но это потом. А утром ….
Утро началось необычно. Приснилось мне, что позвонили в железку (я ее на днях привесил на дерево – это кусок рессоры и кол железный рядом, чтобы созывать всех на общепитовские мероприятия), хотя солнце еще не встало. Я проснулся и, действительно, солнце не встало. И тут ….
И тут совсем близко из леса послышался, то ли лай, то ли рык. Потом еще и еще. Я лежал, а кто-то все лаял-рычал. Потом я встал, взял топор и в одних плавках выглянул из палатки – зверь все рычал. Тогда я решил, что пора одеться. Пока одевался, рык ушел дальше по склону и выше, и стал не так грозен (потому, как далеко). Что ж, так как я уже встал и оделся, то решил побегать. Я побежал вверх по реке и в пути уже встретил рассвет и восход солнца. Сначала осветились облака, потом покраснели самые высокие вершины, а потом и солнышко выкатилось. Побегал хорошо, и от души.
Я уже прибежал и сидел в палатке, отдыхал, когда пришла меня будить Юля. Она тоже давно не спала. Ее палатка стоит у самого леса, со стороны зверя, и ей весь этот концерт был ближе и страшней. Так что сегодня она перебралась спать в машину, бросив свою, теперь пустую палатку. Но это уже позже, а пока ….
Пока поднялись ребята, умылись, сели завтракать, и, уже за чаем, Витя и говорит: «Ребята, а на берегу медведи!!!». «Где? Что?..» - начался переполох. Два медведя на берегу, примерно в километре. Вроде два медвежонка между кустами резвятся, то опустятся на все четыре лапы, то пойдут на задних. А в кустах, вроде, огромная медведица, рыжая – стоит и, время от времени, лапой машет. Эх, бинокль уехал в Улан-Батор. Долго мы их наблюдали – «Ну, совсем как люди, когда на задние лапы встают». Потом все же решили внести в этот вопрос ясность. Вооружились ножами, топором и ракетницей с четырьмя патронами, и поехали к ним на машине. На полпути поняли, что это, действительно, не медвежата, а люди, а кустах не медведица лапой машет, а лошадь рыжая стоит на привязи и машет хвостом. Развернулись мы и в лагерь. А позже мы вдвоем с Виктором сходили на реку – двое бурят собирают на болоте дикий лук. Никаких общих слов, кроме «Сайн байну», у нас не нашлось, и мы счастливо разошлись в разные стороны.
Ну, а потом ребята уехали в маршрут, а мы в лагере поставили еще одну палатку (пятую по счету, она вроде как хозяйственная, но мы ее с приездом Коваленко планируем сделать игровой). Жарко и душно. Мух т оводов – туча, совсем обнаглели и озверели, лезут по нахалке, куда ни попадя. Не успеваешь отмахиваться. «Хоть бы дождичек!!!» - только одна эта мысль и вертится в голове. Но дождичек (с грозой) прошумел в горах слева, потом в горах справа от нас, а нашу долинку не тронул до самого вечера.
Я собрал еще целый пакет ревеня. Юля из него делает варенье и компот. Если удастся, то привезу попробовать. А вечером городки. Я на досуге наделал бит и городков, и оказалось, что это очень заразительная и азартная игра. Я вообще здесь занимаюсь ремесленничеством. Вырезал длинную ложку для кухни – это чтобы мешать в большой кастрюле, или при варке варенья. Сделал еще один подсвечник, для одной свечи, для ребят. Он у меня получился довольно оригинальным – свечка зажимается двумя зажимами на разной высоте. Чтобы ее вынуть – надо сдавить проволочки, кольцо, поддерживающее свечу, расширяется, и ее можно вынимать.
А теперь я режу что-то типа маленького черпачка, режу из лиственницы. А ложка у меня такая (рисую по памяти – оригинал уже в деле у Юли). Вот нарисовал, и неудачно, в жизни она лучше.
А под вечер мы так нарассуждались про медведей, что Юля из палатки ушла спать в машину. Володя из машины перекочевал в палатку к ребятам, а я по-прежнему один. Долго никто не засыпал, только я немного задремал. Вдруг «бабах», и светло, как днем – это Равиль из ракетницы выстрелил – подходил медведь. После выстрела подался он с рыком по склону вверх. Вылез из палатки Витя и дежурил всю ночь у костра – к огню медведь не подходит. Вот такие у нас дела и приключения. Спать ложусь, так топор под раскладушку и нож раскрытый на столик.
Наконец-то пасмурный день, нет (или крайне мало) мух. Ночью даже шел дождь. Утром очень хорошо побегал. Все в лагере. В маршрут никто не идет – не та погода.
Пишу в разные дни, и получается, наверное, очень сумбурно, но что делать. Вот и сейчас вынужден прерваться. На этом письмо заканчиваю. Пока, до свидания.
Ваш папа.
17,07,1987г.».
16-17 июля
В письме всего не опишешь, приходится писать урывками и что-то из памяти ускользает. Потом, конечно, вспоминаешь, но поезд уже ушел. Как я уже писал, в маршрут мы сегодня не ходили – почти весь день идет дождь. Дождь не сильный, но противный, сеет и сеет без остановки, заставляя нас сидеть в палатках, или под тентом. Без маршрута мы времени зря не теряли, достали с Витей две большие чугунные ступы и растолкли в них каждый по большой пробе. А это килограмм тридцать на нос, которые надо было растолочь до крупности мелкого песка. Пробы гранитные и поддаются дроблению с большим трудом. На все про все ушел у нас почти весь рабочий день.
Уже поздно вечером вернулись из Улан-Батора Царева, Цеден и Роман, и привезли с собой Коваленко. Подъехали они как раз в самый разгар городошного турнира. Мы уже несколько дней проводили парные баталии с переменным успехом, а вот сегодня решили выявить абсолютного чемпиона, проведя турнир по схеме каждый с каждым. Коваленко привезли в самый разгар этих соревнований. Теперь турнирная таблица расширится на двух, а то и трех участников. А пока мы временно прервали наше сражение, чтобы накормить и обустроить прибывших.
За вторым ужином последовал костер и рассказы о нашем безначальственном пребывании в этой горной обители. Зашел разговор и о нашем ночном госте, медведе. Расспросив нас обо всех характерных приметах незваных визитов, Коваленко заключил, что и не медведь это был, а всего-навсего козел. Встали мы лагерем на его тропе, вот он и лает и рычит – пугает, стало быть, чтобы мы убрались из его владений. И надо заметить, что своей цели он почти достиг, по крайней мере, понервничали мы изрядно. Вот и сегодня всю ночь горел костер. Правда, никто у костра не дежурил – просто мы навалили в костер больших поленьев, и они тлели до утра.
Утром я опять бегал. Бегал хорошо, далеко и долго, более сорока минут. Бегаю, и буду бегать, пока есть возможность, потом ее может и не быть – погода, работа, усталость, да мало ли что может помешать такому благому делу. Встал, бог знает почему, очень рано – еще солнце не встало. Ох, как не хочется бежать, но надо. Бегу сначала через силу, потом втягиваюсь и бегу в удовольствие. У меня интересный маршрут – спускаюсь с нашего холма и бегу вокруг одной из ближайших гор, потом по долинке между гор до небольшого лесочка на склоне. Практически все время от подножия нашего холма и до лесочка бегу в гору – тяну, пока могу, и стараюсь всякий раз бежать дальше, чем предыдущий. Потом разворачиваюсь и налегке, отдыхая бегу под горку, возвращаюсь к нашему холму. Перед самым концом пробега на последнем дыхании взбегаю на наш холм. Вот и все, не знаю, какое расстояние я пробегаю, но всякий раз стараюсь бежать с хорошей средней скоростью, ориентируясь на время пробега. Вот и на этот раз бегал я более чем сорок минут – самый длительный мой пробег в этой экспедиции.
С утра пасмурно, но тепло, костер в лагере еще тлеет. Я подкормил его несколькими ветками, и он проснулся. Проснулись и потянулись к костру и мои коллеги – Юля, Коваленко, Виктор, а потом и все остальные. Позавтракали сегодня с черным хлебом – Вячеслав Иванович привез из Москвы пару буханок и для нас сегодня они как пирожные. Чтобы побаловать Коваленко, баню решили готовить с самого утра. После завтрака я занялся печкой – переложил полностью верх, выбросил перекрытие в виде бака с камнями, на его место установил решетку, привезенную Романом из Улан-Батора. Благодаря этому, я сумел нарастить свод, сделать печь более массивной, а значит и более теплоемкой. Как только была закончена печь, мы тут же начали ее топить и топили до обеда, а потом еще немного. Для ускорения процесса печь топили не только изнутри, но и снаружи, обложив ее поленьями. Хотели топить часов до 4-5 вечера, но пошел дождь, и пришлось быстренько гасить огонь, выгребать угли и ставить поверх печи палатку. На палатку сверху набросили еще брезент – чтобы тепло не уходило. Хотя дождик и успел слегка охладить наше строение, все равно отдельные камни были раскалены докрасна.
Речку ниже бани запрудили, перегородили срубленной лиственницей, подвалили к ней камней, вода поднялась – вот вам и бассейн для окунаний после парилки. В этот раз мы не стали изображать из себя джентльменов, и пошли париться первыми, отведя женщинам лишь вторую очередь. На этом мы настояли твердо и попарились вволю. Лиственничный пол, березовые веники, обжигающий пар и холодный компот из ревеня в совокупности с ледяной купелью даже в дождливую погоду были просто восхитительны. Часа два мы блаженствовали, а потом допустили до бани женщин. Печь была массивная, да и прогрели мы ее достаточно хорошо, а потому, даже после двухчасового мытья была она еще раскалена, огрызалась на каждый ковшик воды сухим и горячим паром, и женщины наши попарились всласть. На этот раз мы не стояли над ними живым укором, а потому они еще и постирушку устроили.
В этот день мы больше ничего уже не делали, отдыхали. Поиграли в городки, подремали, а потом Юля позвала нас на ужин. По случаю приезда высокого начальства и банного дня, ужин был с возлияниями и различными деликатесами (к одним из которых относился и черный хлеб, привезенный Вячеславом Ивановичем). И уже совсем вечером доиграли мы турнир по городкам. Я, как самый «деревенский», его и выиграл. А на сон грядущий немного поиграли в преферанс.
Закончились наши вольные денечки, с приездом Коваленко начинается планомерная и, как всегда, мобильная программа изучения редкометальных гранитов. Мы, скорее всего, на этом месте долго не задержимся и уже на днях поедем колесить по Монголии. Надеюсь, что кроме мест, на которых мы были в прошлой экспедиции, будут у нас и новые места, и, конечно, новые впечатления и новые приключения. И рассказ наш об этой почти первозданной, практически не тронутой рукой человека стране, продолжится.