Знаете, как бывает, когда, в гостях ли, в доме отдыха каком, или ещё там где… встретишь кого-нибудь, разговоришься… И разговор такой славный выходит, общение толковое такое и взаимопонимание как бы…
И радостно от встречи нечаянной, и телефонами обменялись, и созвониться договорились обязательно. Обязательно созвониться! Обязательно!..
И, главное дело, поначалу-то, как бы и не сразу позвонить-то надо. Какой-то срок выдержать, чтобы неназойливо получилось. Но потом созваниваемся, вспоминаем, радуемся, но… надо ведь ещё созвониться, потому что время не совпадает… Потом ещё созваниваемся… Потом ещё… Потом как-то - заботы, заботы…
Потом вдруг обнаруживаешь какую-то бумажку с телефоном и с именем каким-то. И ломаешь голову - кто же это?
На всякий случай сохраняешь бумажку-то. На всякий случай - может вспомнится.
Потом, в конце концов, выкидываешь эту бумажку надоевшую. И всё…
И встречи той как и не было…
Иногда только в памяти что-то…
Я это к чему такое отступление лирическое тут подпустил… Дело в том, что с Сениной встречей тогдашней, на лестничной площадке восьмого этажа, что-то навроде того же самого произошло.
Вспоминал сначала Сеня, размышлял о Голове той странной, о необычности произошедшего…
Философствовал даже иногда стоя у окна и глядя в небо - у него с четырнадцатого этажа в окно много неба видно. Философствовал, что ждёшь, вот, всё чего-то, нейрологически запрограммировав себя на светлое будущее, но, пугаясь появления на твоём пути Голов каких-то необычайных, проходишь мимо… Мимо…
Не философствовал даже Сеня, потому что в слова это накатывавшее чувство Космоса не вытекало… не выражалось в словах это чувство безмятежной причастности к происходящему в мире, во всём мире… во всей Вселенной… Скорее, воображал себе что-то, что, если бы, он… и, что, если бы, вдруг…
И что бы стало…
И как бы стало…
А потом как-то…
Ну, как обычно… Заботы какие-то…
Мне даже кажется иногда, что эти заботы какие-то нам подкидывает кто-то, подбрасывает злорадно, чтобы спотыкались мы в своих размышлениях, чтобы до тайны какой-то не докопались ненароком.
Короче, со временем Сеня и думать забыл о том происшествии странном.
И, может быть, и вспомнил бы когда, вспомнил бы не нарочно… мимоходом, как книжку когда-то прочитанную, как сон, знаете…
Но тут Судьба рассудила иначе.
Однажды днём, приятным летним днём, Сеня брился на балконе… Почему-то…
Почему Сене взбрело в голову бриться на балконе? Это необъяснимо. Это - почему-то…
И почему Сеня, бреясь на балконе, уронил свою безопасную бритву вниз? И как это случилось? Это тоже не объяснить никак. Это - факт… Ну - почему-то…
Уронив свою безопасную бритву, железную, тяжёлую, из первых ещё, которые появились только - она ему от отца досталась, и Сеня ей очень гордился - уронив бритву вниз Сеня огорчился чрезвычайно.
Он всматривался в траву, там, внизу. Но с четырнадцатого этажа - вы же представляете…
Тогда, примерно определив местоположения предполагаемого падения бритвы, Сеня решил подстраховаться, сбросив с балкона ещё что-нибудь. Этим «чем-нибудь» суждено было стать вилке, которая почему-то (чувствуете - опять это пресловутое «почему-то»)… которая почему-то лежала на балконном столике.
Встав строго на предыдущее место, Сеня выпростал руку за перила балкона в той точке, где, по его мнению, бритва начала свой полёт. Вытянув шею, Сеня приготовился следить за линией падения вилки и разжал пальцы.
Вилка полетела вниз.
Но…
На землю вилка не упала. Странным образом закруглив свой полёт, вилка оказалась на каком-то из балконов.
Сеня постоял, замерши с вытянутой шеей и разжатыми пальцами, в неопределённости непонимания произошедшего. Потом сбегал на кухню, взял ещё одну вилку и повторил опыт - то же самое.
Следующая вилка, так же непостижимо закруглив полёт, оказалась на каком-то балконе, но на этот раз Сеня заметил на каком. Старательно просчитав последовательность балконных перил, начиная со своих, Сеня определил этаж балкона залетевшей в него вилки - восьмой.
Сеня опять сбегал на кухню. Теперь, захватив целую охапку вилок и ложек и встав в знакомую уже позицию, Сеня ещё раз проделал ту же операцию - вытянул шею для наглядности обзора и разжал пальцы.
Вилка залетела на балкон восьмого этажа!
Следующая вилка - то же самое!
Следующая ложка - опять!..
Сеня взял в охапку несколько вилок и ложек - плавным веером, они, точно издеваясь над Исааком Ньютоном, притормозив даже чуть, как показалось Сене, залетели на балкон восьмого этажа.
- Ничего не понимаю, - бормотал Сеня, отпуская в полёт всё новые вилки и ложки - все они исчезали на балконе восьмого этажа.
Сначала закончились вилки… потом ложки…
Когда закончились ножи из того же сервизного набора, Сеня решил сбегать вниз.
И, конечно же, под его балконом никаких вилок, ни ложек, ни ножей не было. Не было там и бритвы.
Сеня стоял внизу у своего дома и тупо смотрел на тот пресловутый балкон восьмого этажа.
Лифт на этот раз работал. И, поднявшись к себе на четырнадцатый, Сеня смыл с подбородка оставшуюся и подсохнувшую уже мыльную пену, поменял домашние тапочки на туфли, чтобы поприличнее было, и отправился на восьмой этаж.
Постояв перед дверью вычисленной им квартиры, на балкон которой залетели его вилки, ложки, ножи и, может быть, бритва, Сеня позвонил.
Дверь открылась сразу.
За дверью стояла молодая женщина в спортивном трико, с гантелей в руке и с волосами, такими светлыми… такими… и с глазами… такими…
- Вам кого? - она смотрела на оторопевшего Сеню, которому вдруг отчётливо вспомнился тот взгляд, той странной Головы с необычайно большими блестящими глазами.
- Я… Вы знаете… - Сеня не успел подготовиться и судорожно подбирал слова. - У меня вилки упали…
- Вилки?
- И ложки…
- Ну?
- И ножики…
- Какие ножики?
- Столовые…
- И что?
- И бритва, наверное…
- Простите?..
- Бритва… Безопасная… К вам на балкон упала…
- Откуда?
- Я на четырнадцатом живу… Выше…
- И у вас всё это упало ко мне на балкон?
- С моего балкона… Да…
Сеня никогда не вёл более идиотского разговора и, понимая всю несуразность происходящего, пытался смягчить абсурд ситуации радостной улыбкой.
Но женщина, как ни странно, с пониманием отнеслась к Сениной проблеме:
- Ну, что ж… Давайте, посмотрим, что там с ними произошло. Проходите. Ботинки снимайте только…
С ужасом вспомнив, что он надел туфли на босу ногу, Сеня зарделся, но послушно присел, чтобы расшнуроваться. Женщина тоже была босиком и Сеня, развязывавший свои шнурки, не мог оторвать взгляда от её босых пальчиков, которыми она даже ещё и пошевелила, отчего Сеня зарделся ещё больше.
«Ненавижу женщин - они все… такие…», - ожесточённо подумал Сеня, который один раз был женат, но по причине… Да что это я - все вы знаете эти «причины».
Когда Сеня разулся-таки, женщина повела его сквозь квартиру на балкон.
Идя за ней, Сеня зарделся ещё больше, потому что её пяточки… Её такие пяточки… Такие, что… С ума сойти, просто, что за пяточки. С ума сойти…
- Проходите, - весело взглянув на Сеню, женщина пропустила его на балкон вперёд себя.
И тут…
И…
Тут… у зардевшегося Сени отвисла челюсть.
Потому что на балконе, на правой стороне балкона стояла та самая волосатая Голова, которая привиделась Сене на площадке восьмого этажа тогда… Сеня вспоминал, когда же это было - месяца четыре назад… Да, месяца четыре, пожалуй…
Голова стояла боком к улице и поэтому смотрела прямо на Сеню. Смотрела на Сеню своими такими большими чёрными, блестящими глазами. Смотрела почему-то, как показалось Сене, как-то виновато…
Весь её правый бок был усеян прилипшими Сениными вилками, ложками и ножами… и сверху чуть… Сеня даже различил в её волосатости торчащий кусочек своей безопасной бритвы, буквально исчезающей в самой Голове.
Дело в том, различил Сеня при дневном свете, что это были не волосы. Это были какие-то трубочки… какие-то, которые с видимым проворством поглощали его вилки, ложки и ножи… Скорее, вгрызались в них… Или нет - они каким-то образом… пили их… Да… Они втягивали в себя Сенины сервизные принадлежности, странным образом растворяя их, что ли?..
- Кушает, - радостно констатировала женщина, высунувшись на балкон вслед за Сеней.
- Кушает, - тоже почему-то радостно отметил Сеня, заражаясь весёлостью босоногой соседки.
- Это ничего?
- Не порезалась бы, - сказал Сеня, подумав про исчезающую в волосах-трубочках этой Головы свою бритву.
- Это не она, это - он…
- Кто?
- А вот это…
- Почему вы так думаете?
- А я чувствую.
- Как это?
- Ну, как это… как это… Вы что, не чувствуете если рядом с вами не мужчина а женщина? Вы же чувствуете? Да?
Сеня оторвал взгляд от Головы, от исчезающих своих ложек и вилок, и посмотрел на женщину.
- Вот и я чувствую. Вы мне верите?
Сеня сглотнул набежавшую слюну и опустил взгляд на её босые ноги. Женщина опять пошевелила пальчиками.
- Вот и я…
- Но она же - Голова… Она же…
- Нет. Он - Кумпол. Понимаете? Кумпол. А Кумпол, это - он.
- Кумпол?..
- Ну конечно - Кумпол. Не котелок же… Ха-ха! Хотя, видите, варит как… переваривает… Это он кушает.
- Это мои вилки…
- Ну, что ж теперь делать? Он у меня одну гантель сожрал. Смиритесь.
Женщина была так жизнерадостна, что Сене вовсе не хотелось устаивать скандала из-за своих съеденных вилок и ложек. Наоборот, даже хотелось радоваться этому обстоятельству.
- Ну, пусть покушает спокойно. Пойдёмте в комнату. - Женщина исчезла из проёма балконной двери и стояла в комнате около дивана и журнального столика, весело наклонив голову на плечо. - Присаживайтесь. Шампанского хотите?
Не успел Сеня ответить, как женщина исчезла на кухне.
Сеня сел на диван.
Женщина принесла початую бутылку шампанского и бокалы. Когда она разливала шампанское по бокалам, то наступила Сене на босую ногу своей босой ножкой.
«Случайно ли?» - подумал Сеня, но виду, как ему показалось, не подал.
Она села на стул напротив Сени, раздвинув ноги в спортивных обтягивающих трико и облокотившись свободной левой рукой о выступавший между её ног краешек стула. В правой руке она держала бокал.
- За знакомство… Давайте?
- Ну, давайте… - Сеня поднял бокал, но чокаться не стал. - А откуда она у вас? То есть - он… Откуда? Это что такое? В смысле - такой…
- А не знаю. Я переехала когда, то от тех, кто здесь раньше жили остался. Я даже их не видела - я через агентство поменялась сюда… Я и не заметила ничего сначала-то - он на балконе стоял. Потом, когда заметила… ну, когда обнаружила его, думаю - что это ещё такое?.. думаю… Испугалась даже, но ненадолго… Привыкла - стоит и стоит себе. Железо, гад, жрёт. Магнитит к себе и жрёт… Хорошо, что решётку балконную не сожрал. Сначала-то порывался перила сожрать, но я врубилась, что его железом надо кормить и… и ничего… вроде… Сейчас перила не жрёт… - Она отпила шампанского. - Сейчас не жрёт… перила - я ему с помойки таскаю, по улицам собираю. Надоело так… А тут ещё балкон как-то красила, так я его на ночь на лестницу выставила - думала, сопрут. Не спёрли. Пришлось обратно поставить…
- А как вы его… на лестницу-то?.. Он же тяжёлый, наверное?..
- А его чуть наклонить и катить спокойно… Как бочонок.
- А волосы?
- Какие волосы?
- Ну, трубочки эти… в которых он… весь…
- А они - ничего… Он всё понимает - мужчина же… Они у него ласковые такие… Нет - они ничего…
- А он - что? Он - животное… какое? - наклонившись, и почему-то шепотом, спросил Сеня.
- Он? - Женщина оглянулась на балкон и улыбнулась чему-то. Потом, наклонившись к Сене, тоже шёпотом… - Ну, наверное… Я не знаю точно, но можно ведь посмотреть в книжках каких-нибудь…
- А вы смотрели?
- Я?..
Сеня отхлебнул шампанского…