Длань Господня.
Всё в руце Божьей…
-… На этом я хотел бы закончить свою лекцию и немного подбодрить Вас тем, что если я задержусь там… - Джон Джонсон многозначительно поднял палец к потолку. – …Больше месяца, то Вам, мои милые, предстоит сдавать зачёты по лекциям моим помощникам. Я, со своей стороны, уговорил их отнестись к Вам по-человечески, с пониманием, и сдирать с Вас не более двух шкур за раз, а не по три, как сделал бы я. Но… Право, не знаю, как они поведут себя в моё отсутствие. – Он окинул аудиторию взглядом и заметил поднятую руку. – Что Вы, девушка, хотели сказать? Раньше я Вас на своих лекциях не видел, как, собственно, и добрую половину из присутствующих. Подозреваю, что все Вы собрались здесь дабы попрощаться со мной и, желательно, навсегда. Так вот – дудки! Как говаривал бессмертный Шварценеггер: “ Я вернусь!” Итак, что Вы хотели, прелестное созданье?
- Я Кэтрин Лиссон с паралельного потока. – Представилась студентка, и лицо её покраснело. – Мы надеялись, профессор, что Вы расскажете подробнее о своей теории…
- В Вашем возрасте, Кэтрин, я уже довольно бегло читал не очень сложные тексты. Что помешало Вам почитать газеты? Вот уже две недели, как они пережёвывают всё, что связано с этим делом. Сам я, правда, газет не читаю.
- Но Вас в состав экспедиции включили только вчера… И потом… - Студентка замялась. – В газетах Вашу гипотезу называют: “Теория пустой банки из-под пива”…
- Н-да? – Профессор улыбнулся. – Это делает честь молодому человеку, который доставал меня своими вопросами. Он уловил самую суть.
- Но как же так? – Озадаченно спросила девушка.
Профессор мельком взглянул на часы, прикинул что-то в уме и сказал:
- У меня очень мало времени, да и потратить его я рассчитывал несколько иначе, но, учитывая патологическую неграмотность Кэтрин с параллельного потока и её прекрасную фигуру… Кэтрин! Вы очень мило покраснели, но я уже женат. И женат, заметьте, именно на своей бывшей студентке, и меня лично настоящее положение предельно устраивает. К тому же, боюсь, второй моей подобной свадьбы наш уважаемый ректор не переживёт. Про Вашу фигуру я упомянул только для Ваших сокурсников. Они, по молодости, ещё не знают, что у женщин есть только два типа фигур: “хорошие” и “редкие”. Всё остальное – дефекты зрения у мужчин. Ну да Бог с ними! Понятное дело, что я имею в виду дефекты.
Профессор Джонсон упруго прошёлся по кафедре, привычно почесал за ухом и обратился к аудитории:
- Очень надеюсь на то, что история данного вопроса известна всем Вам и мне не придётся вдаваться в подробности. Итак! Некоторое время тому назад молодой преподаватель нашего университета Элен Джонсон, которая, кстати, по совместительству является моей женой, обрабатывая данные по сверхмалым возмущениям в траекториях внесистемных зондов и внешних планет, открыла довольно приличных размеров булыжник. Само по себе это её открытие, сделанное без очков, телескопа или других оптических приборов, не вызвало особого ажиотажа и даже интереса в среде наших учёных мужей. Лучшего способа обидеть женщину, чем отсутствие внимания, в природе не существует, и Элен продолжила свои расчёты на зло врагам.
- Если бы я располагал временем, то в цифрах доказал бы Вам, что нет ничего опаснее обиженной и упрямой женщины. Однако, как бы там ни было, Элен, являясь одним из лучших програмистов-трассологов, доказала, что открытый ею и названный ею же “Угрозой” кирпич, объёмом что-то около двухсот пятидесяти кубокилометров, упорно летит к Солнцу и имеет намерение с помощью гравитации нашего светила подкорректировать свою траекторию для тёплой встречи с планетой Земля.
- То, что Элен является одним из лучших трассологов, придумал не я. Это всё бяки-военные. Это в их, накрытые фуражками головы, пришла светлая мысль пригласить Элен принять участие в экспедиции к “Угрозе”. Кстати! Вот Вам яркое доказательство того, что Библия – плод работы мужчин. Ведь, согласитесь, что только женщина могла Конец Света или Армагеддон поименовать – “Угроза”!
- В их же среде… Я продолжаю свою мысль о военных… Так вот! Нашлись идиоты, предлагающие разрушить выше названную “Угрозу” термоядерным взрывом. Хотя… вполне возможно, что они просто затаившиеся среди нас враги рода человеческого. Даже не буду говорить о мощности такого заряда, на досуге можете сами прикинуть, но вывалить в межпланетное пространство такую кучу булыжников взамен одного!.. Да ещё и с непредсказуемыми орбитами! Это что-то! Была, правда, выдвинута идея польского учёного Бзежинского… Я имею в виду идею направленного, “зонтикового” взрыва. Но надо сказать, к чести самого учёного, он отказался от неё.
Профессор мельком глянул на часы и снова почесал за ухом.
- На фоне всего изложенного предложение Элен Джонсон выглядело просто и элегантно до безобразия: изменить скорость, а, следовательно, и траекторию объекта до огибания им Солнца. Подобный подход к проблеме сулит значительную экономию горючего и других материальных ресурсов.
- Злые языки утверждают, что идея изменения скорости “Угрозы” принадлежит не Элен, а мне. Это приятно, но должен сказать, что подобная вещь просто не могла прийти в мой заскорузлый ум. Я лишь предложил Элен сначала стабилизировать неизбежное вращение объекта, а уж после этого менять его скорость. Яркое подтверждение моих слов – предложение военных войти в состав экспедиции. И, прошу заметить, предложение последовало Элен Джонсон, а не мне, что, в свою очередь предполагает наличие некоторого количества мозгов в головах у военных. И полностью отрицает это наличие… Я всё ещё говорю о мозгах. Военные, знаете ли, включили меня в состав экспедиции.
Аудитория на слова профессора откликнулась лёгким ржанием, а профессор прекратил мерить кафедру шагами и остановился напротив Кэтрин Лиссон:
- Теперь, что касается Вашего вопроса, леди…
- Какого? – Пролепетала Кэтрин и очень мило покраснела.
- Очаровательно! – Констатировал профессор Джонсон. – Но только в случае бескорыстия!
- Так вот! На первый взгляд моя гипотеза не имеет ничего общего с проблемой “Угрозы”. На второй взгляд – тоже. Она вообще-то больше связана с психологией детского возраста… И самое странное, что эта гипотеза имеет шанс стать фактом, минуя стадию теоретического обоснования. И в состав экспедиции я включён только благодаря людям, которые это поняли.
- …Представьте себе ребёнка, предположительно – мальчика четырёх-пяти лет, а то и до десяти… Знаете ли… Помните ли Вы какие игры в этом замечательном возрасте наиболее любимы юными джентльменами? Нет? Ну, так я просвещу Вас на этот счёт. В основном это стрельба из рогатки по соседским собакам и сбрасывание любимой кошки, снабжённой небольшим парашютом, с крыши дома. Промежду прочим: действия эти не имеют с жестокостью ничего общего. Если исключить патологию, конечно. Просто дети заранее не осознают последствий своих действий. Как следует, приложив собаку из рогатки и услышав её жалобный визг, ребёнок испытывает стыд, раскаяние и искренне жалеет собаку. В большинстве случаев после подобного исхода ребёнок по собакам больше никогда не стреляет. И, повторяю, с жестокостью здесь нет ничего общего. Так уж она устроена, детская психика. Если верить специалистам.
- Суммируем всё вышеизложенное и представим себе эдакого малыша… Мама, как водится, чешет язык о телефонную трубку или ушла в магазин, отец вечно занят, а ребёнка раздирает жажда деятельности. И вот он берёт пустую банку из-под пива… Ну, если хотите, вообразите себе пакет из-под молока, но уверяю Вас – банка лучше! У неё есть очень удобное колечко…
- Пусть будет банка! – Донеслось из аудитории.
- Вот видите! Я же говорил: мужская половина знает в этом толк! И я очень рад тому, что банка с пивом Вам так же близка, как и мне. Так вот. Наш юный друг берёт такую банку, населяет её жучками-паучками, муравьями… или вырезает из бумаги человечков… Короче он создаёт для своей банки экипаж. После этого он подвешивает банку за колечко на ветку дерева или куста и, ради интереса, заставляет её раскачиваться. Теперь ему осталось отойти шагов на пять-десять, набрать подходящих камешков, или налепить снарядов из мокрой глины и начать с упоением бомбардировать мишень. Ни кто не будет спорить, что попасть по качающейся банке труднее и почётнее, чем по не подвижной?
- Без сомнения, профессор! Естественно! – Беспорядочно донеслось из зала.
- Ну?! Я же говорил! Мужчины – они понимают! А наш малыш будет подходить ближе, отбегать, переходить с места на место, прятаться и, кидая камешки в банку, выкрикивать что-то вроде: “Ба-бах! Шарах! Тра-та-та!!!” И будет очень доволен собой. И при этом, заметьте, его абсолютно не будут волновать, какие бы то ни было, интересы населения банки. Для него главное – попасть!
Профессор Джонсон очередной раз посмотрел на часы, почесал за ухом и заторопился:
- К сожалению, мне уже пора! Но я, собственно, изложил практически всё. Осталось к выше изложенному приплюсовать всякую мелочь… Аризонский кратер, Тунгусский метеорит, гибель Атлантиды… При желании Вы всё это можете найти сами в Сети или в библиотеке. Спасибо за внимание!
И профессор быстрым шагом двинулся к выходу из аудитории. Уже в коридоре его догнала студентка:
- Профессор Джонсон! Я Кэтрин Лиссон…
- Я помню, Кэтрин! – На ходу откликнулся профессор. – Но очень тороплюсь!
- Я только хотела спросить. Вы действительно разводитесь со своей женой?
- С чего Вы взяли? – Резко остановившись, спросил профессор.
- Вот здесь написано… - Студентка робко протянула ему газету.
- Удивительная штука – пресса и её отдельные представители журналисты. Ни рогов, ни хвостов или копыт, а везде поспевают! И всё время узнаёшь от них о себе что-то новенькое. Но всё равно я очень рад, что Вы, Кэтрин, всё же умеете читать. Это обязательно пригодится в жизни! Вы уже ознакомились? – Профессор кивнул на газету. – Тогда с Вашего разрешения… - И он повернулся, что бы уйти.
- Я только хотела сказать…
- Потом, Кэтрин! И… спасибо. Но в любом случае – никаких иллюзий!
Почти бегом профессор Джон Джонсон покинул корпус университета и направился к своей машине. Уже после того, как был запущен двигатель, он быстро пробежал глазами статью в газете. Большая часть статьи представляла собой интервью с его женой. Профессор, добравшись до конца статьи, швырнул газету на сиденье рядом и тихо, но витиевато выругался…
Помещение, в котором они находились, скорее всего, было небольшим конференц-залом. На это ясно указывали и довольно специфический стол, и удобные кресла, расставленные вокруг него, и вдоль стен. Однако в зале, кроме Элен и Джона, не было никого. Приглашённые для знакомства с экипажем корабля и командой учёных, они, не сговариваясь, прибыли за десять минут до назначенного срока, были препровождены в этот зал каким-то военным и, вот уже сорок минут, ждали.
Первые полчаса, пока Элен что-то писала в своём ноутбуке, Джону удалось вздремнуть сидя в кресле, но когда она вскочила, и принялась нервно ходить вдоль стены, Джон проснулся начал с удовольствием разглядывать её ладную фигуру. Элен неожиданно остановилась напротив него и спросила:
- Чего мы ждем?
Джон слегка пожал плечами, почесал за ухом и ответил:
- Возможно, что мы ждем, когда устанут те, кто ждёт, когда мы устанем ждать. В любом случае рано или поздно всё выяснится…
- Да уж, конечно! Выяснится! А если выяснится, что меня отстранили от экспедиции? То-то ты будешь рад!
- С чего это ты взяла?
- А с того! Ты и так сделал из меня идиотку! – Почти выкрикнула Элен.
- Я? – Искренне удивился Джон. – Это, каким же образом?
- Да из-за тебя “Угрозу” не иначе, как “пивной банкой”! Ты сделал из моего открытия посмешище!
- Ну, это уж совсем глупо…
- По-твоему общество состоит из дураков? – С сарказмом спросила Элен.
- Ну, зачем ты так? Общество, оно состоит из людей. А вот среди людей встречается масса дураков.
- Вот! Вечно ты со своими шуточками!
- Подожди, Элен! – Джон поморщился. Его уже начал утомлять этот бессмысленный спор. – Из моих предположений вовсе не вытекает, что “Угроза” – “пивная банка”. Всё очень даже наоборот! “Угроза” – Снаряд! А мы как раз и живём в этой самой банке. Придурки журналисты даже не потрудились вникнуть в то, что я предположил. Выходит – прав был кардинал…
- Мне плевать прав был кардинал или нет! Я хочу понять, для чего тебе понадобилось делать из меня посмешище?! И как ты попал в состав экспедиции?
- Я так думаю, что меня зачислили как твоего мужа. Следить за тобой, что бы ты не разнесла корабль…
Тут Джон заметив, что Элен начинает всерьёз злиться, быстро сказал:
- Знаешь, Элен! Наша проблема не в этом. – Джон, не вставая с кресла, потянулся к Элен и взял её за руку. – Тебе надо родить мальчика или девочку, а лучше то и другое. Я тебе уже говорил…
- Я надеюсь… - Злобно прошипела Элен. – Что после экспедиции…
- Простите, что вмешиваюсь и прерываю разговор, но именно об этом я и собирался поговорить с Вами.
Крепко сбитый тёмноволосый мужчина, не очень высокий, одетый в форму космофлота прошёлся по залу и расположился с торцовой стороны стола.
- Командир экспедиции к “Угрозе” Ким Трейд. – Представился он. – Извините за опоздание, но я решил познакомиться с Вами отдельно от остальных и обсудить одну чрезвычайно щекотливую, для меня, тему.
Трейд помолчал, поочередно рассматривая Джона и Элен, вздохнул и продолжил:
- Надеюсь, Вы не будете оспаривать, что предстоящая экспедиция имеет исключительную важность и должна быть ограждена от любой, даже самой малой, возможности срыва. Именно поэтому я предлагаю Вам… - Он уставился своими близко посажеными глазками на Элен. – Учитывая известные причины, добровольно выйти из состава экспедиции к “Угрозе”. Мы ещё успеем подобрать другого трассолога.
- Что?.. – Растерянно выдавила из себя Элен. – Мне? Но почему мне?
- Потому что, я считаю, что в процессе работы Ваши семейные неурядицы непременно окажут негативное влияние на результаты всей экспедиции.
- Но с чего Вы взяли, что… - Начала было Элен.
- Из газет. – Отрезал Ким Трейд. – И из собственных наблюдений.
- Одну минуту! – Вмешался Джон. – Ким… Простите. Командор! Не исключено, что Вы приняли теоретический, научный, спор за семейный скандал. А газеты… Мало ли на что способна раздражённая женщина?
- Именно это я и имел в виду. – Мрачно заметил командор.
- Хорошо! – Джон понял, что, в данном случае, сам загнал себя в ловушку. – Мы можем прекратить спорить на период полёта. Но, ради Бога! Почему Вы предлагаете отказаться от экспедиции едва ли не лучшему в своём роде специалисту, а не мне?
- Вот именно! – Элен чуть не плакала. – Почему не он?!
Ким Трейд внимательно посмотрел на Джона и, как-то нехотя, сказал:
- Потому что у меня есть приказ включить в состав экспедиции профессора Джона Джонсона и обеспечить все условия для его работы… Нам с Вами, профессор, ещё предстоит обсудить некоторые пункты этого приказа, иначе я просто не смогу управлять кораблём. Но одно место в приказе теперь не вызывает у меня сомнений: Вам положена отдельная каюта, как офицеру… И Вы её получите! Правда, офицерские каюты одноместные и очень маленькие, но мне кажется, что в данных обстоятельствах, Вам это только на руку. А если Вы мне ещё и пообещаете не вести на борту… - Он глянул на Элен и хмыкнул. - … Научных споров…
- Да я с ним даже разговаривать не буду! – Оживилась Элен.
Ким Трейд неуловимо изменился, посуровел, поднялся из кресла и, даже, как будто, стал выше.
- Джон Джонсон. – Кивок в сторону Джона и такой же жест по отношению к Элен. – Элен Джонсон. С этой минуты и вплоть до окончания экспедиции я для Вас – командор Трейд. Мои приказы во время всего полёта не обсуждаются и обязательны к исполнению. Штатное расписание и пропуска на взлётную площадку получите у дежурного на выходе. С командой и членами экспедиции я познакомлю Вас на орбите. Профессор. Мы обсудим создавшееся положение сразу после окончания разгона к “Угрозе”. У Вас четыре свободных часа. Не опаздывайте на “челнок”.
Он коротко поклонился и, не ожидая ответа, пошёл к двери. Уже взявшись за ручку двери, Ким Трейд обернувшись, обратился к Джону:
- Профессор. Если это секрет или Вы не можете ответить – не отвечайте. По моим сведениям на вашем присутствии на борту настоял Ватикан. Почему?
Джон в ответ только пожал плечами:
- Это очень длинная история.
Командор кивнул и вышел из зала.
- При чём здесь Ватикан?! – Ошарашено и, почему-то, шёпотом спросила Элен у Джона.
Джон почесал за ухом, улыбнулся, приложил указательный палец к губам в универсальном жесте “молчание” и, комически чиркнув себя по горлу ребром ладони, вышел из комната вслед за командором.
… Чем больше Джон думал об этом, тем больше убеждался, кардинал знал, о чём говорил. Получалось, что люди, как общность, скользили по поверхности информационного океана бездумно, не заглядывая в его глубины. Мало того: стоило только попытаться заставить их понять, что же находится под этой поверхностью, попытаться растолковать им подложку тех или иных событий – и самое малое, на что можно было рассчитывать, это раздражение. Философским рассуждениям, попыткам разобраться в причинах событий здесь места не было, а вот яркая пена красивых словосочетаний возбуждала и привлекала людей. И им, людям, было глубоко плевать, отражал такой пузырь действительность или искажал её. Пузыри лопались или нет, а толпа уже переключалась на другой, более яркий пузырь…
С кардиналом Джон встретился по настоянию своего духовника. Точнее отец Джулиус передал Джону настоятельную просьбу о встрече с ним в костёле, а кардинал стал как бы неожиданным и бесплатным приложением к этой встрече. Во всяком случае, когда Джон заявился в церковь, кардинал был уже там и пил кофе, а отец Джулиус испарился, едва успев представить их друг другу.
Они проговорили больше двух часов. И это был удивительный разговор. В основном говорил кардинал. Он затрагивал вопросы политики, философии, искусства... Джон, слушая кардинала, где-то кивал, где-то пожимал плечами, привычно почёсывал себя за ухом и, странное дело, ему периодически казалось, что его тестируют. Только вот ни как не удавалось уловить алгоритм и смысл этого теста.
В какой-то момент кардинал заглянул в свою пустую чашку и, похоже, что-то, там увидев, улыбнулся и сказал:
- Отец Джулиус, несомненно, прав: Вы - хороший католик.
Джон удивился подобной оценке и осторожно спросил:
- Разве он Вам не говорил, когда я последний раз был на исповеди?
- Сын мой! Если бы этим измерялась вера и порядочность! – Вздохнул кардинал. – Но из Ватикана я прилетел по другой причине…
Джон терпеливо ждал продолжения разговора и, в общем-то, уже догадывался, что привело сюда Его Преосвященство. Следующие слова кардинала подтвердили, что Джон был почти прав, хотя слегка и ошеломили его.
- Я должен перед Вами извиниться. Наши специалисты заблокировали и уничтожили Ваш частный сайт “Игры Богов”.
- Вы посчитали, что это – богохульство? – Быстро спросил Джон.
- В какой-то мере… - Кардинал посмотрел прямо в глаза Джону. – Но дело не в этом. Наши аналитики пришли к парадоксальному выводу, что Вы можете оказаться, правы, профессор. При чём с очень высокой степенью вероятности.
- Не такая уж она и высокая. Около двух процентов…
- Наши специалисты дают несколько другие цифры: от пяти до семи процентов. Но у них информационная база иная, нежели у Вас. Библиотеки и фонды Ватикана… Однако, при таких ставках и один процент – непозволительный риск.
- Вы опасаетесь, что Бог может оказаться не католиком? – Усмехнулся Джон.
- Вы только ещё на пути к пониманию проблемы, профессор. Если Вы подумаете немного, то поймёте – одинаково плохо может быть, получи подтверждение христианская, мусульманская или любая другая концепция Бога.
Кардинал помолчал, как бы давая Джону, время для размышлений и продолжил:
- В мире сейчас четыре основных религии и несколько десятков крупных религиозных течений и верований. Подумайте, профессор, что может случиться, если подтвердить и укрепить одну из них? Брожение умов, перераспределение сил и средств, религиозные войны… Анализ показывает, что по разрушительной силе это может быть сравнимо с ударом “Угрозы”… Вне зависимости от того, кто прав…
- Ну, хорошо! – Согласно кивнул Джон. – Сайт Вы уничтожили, но что это даёт? На нём уже успели побывать многие. К тому же я достаточно подробно беседовал со своими студентами… Чему Вы улыбаетесь, Ваше Высоко Преосвященство?
- На Вашем сайте, профессор, побывали, от силы, два-три десятка абонентов. Ни один из них не взял на себя труда сохранить полученную информацию… Мы проверили. В основном у Вас побывали корреспонденты различных скандальных газет и ни один!, понимаете?, ни один не ознакомился с сайтом полностью! Людям вообще свойственно скользить по поверхности, не обременяя себя вопросами и попытками разобраться в происходящем. Тем более, что им всё, как они думают, разъяснят другие.
После короткой паузы кардинал добавил:
- А студенты… Они тоже люди. Да и мне ли, профессор рассказывать Вам о студентах?
- Тогда я не совсем понимаю, чего Вы хотите от меня, Ваше Высоко Преосвященство. Что бы я покаялся в ошибках и, в дальнейшем, держал язык за зубами?
- Побойтесь Бога, профессор! – Кардинал весело рассмеялся. – Я ведь прекрасно вижу, что Вы приготовились обвинить меня, как представителя Ватикана, в попытке затормозить развитие мировой науки! Верно? Поверьте мне на слово – это далеко не так! Нас беспокоят только последствия возможных открытий. Именно поэтому Его Святейшество ходатайствовал о Вашем включении в состав экспедиции к “Угрозе”.
Джону показалось, что он ослышался.
- Что?.. Но почему? Для Ватикана гораздо проще было бы послать кого-нибудь своего…
- Не совсем так, профессор. Во-первых, Вы обладаете редким даром видеть. Я имею в виду способность замечать, анализировать и синтезировать детали и факты, которые ускользают от других. Узкая специализация порождает узость мышления. А во-вторых… Наши аналитики предполагают, что у Вас есть готовая программа, способная превратить Ваши предположения в непреложные факты.
- И, конечно, Вы потребуете полной секретности и передаче Ватикану всех результатов и материалов?
- Ни в коем случае! Профессор Джон Джонсон вполне способен сам решить, как поступить со всем этим… - Кардинал неопределённо повёл рукой в воздухе то ли имея в виду результаты экспедиции, то судьбу всего мира. – Я в этом уверен.
Благословив Джона, кардинал помедлил и сказал:
- Не сочтите за вмешательство в Ваши семейные дела, но мне кажется, что всё уладится наилучшим образом. Женщины порой ведут себя довольно странно, но рано или поздно Вы узнаете, профессор – она достойна извинений…
… Корабль, на котором им предстояло спасать человечество, несколько разочаровал Джона. Если “челнок”, доставивший членов экспедиции на орбиту, являлся воплощением мощи и стремительности, то корабль военно-космических сил ассоциировался со свалкой на химическом комбинате. При чём: свалкой колоссальной. Нагромождение разновеликих цилиндров и разнокалиберных шаров, переплетение труб и антенн… Пара заправщиков, пристроившихся к кораблю, выглядели карликами, но карликами очень стройными и куда более привлекательными, нежели сам корабль.
Внутри корабль понравился Джону гораздо больше. Особенно – каюта. Очень маленькая, едва-едва вмещавшая койку, столик и откидной умывальник, но – уютная. Фальшивый иллюминатор в головах койки показывал чёрный провал космоса, пересыпанный сияющими звёздами, но, как понял Джон, с тем же успехом мог демонстрировать и любой уголок Земли. К достоинствам каюты следовало отнести так же и компьютер. Как раз такой, к какому привык Джон.
Кое-как управившись с контейнером для личных вещей и загнав его в стенной шкаф, Джон пристегнул себя к койке и запустил компьютер.
Каюты для членов научной экспедиции практически ни чем не отличались от двухместных кают команды корабля. Разве что были чуть больше по площади. Модули кают, собранные в гроздь, навесили прямо на один из шлюзов основного блока корабля.
Элен Джонсон делила каюту с сейсмо-геологом Рут Бакстер. Небольшой рост Рут с лихвой компенсировался её порывистостью и неугомонным нравом. Используя специальные перекладины для передвижения в невесомости, она мигом облазила всю каюту, после чего вытурила не в меру ретивого гида из экипажа коротко, но внятно и доходчиво, сказав ему:
- Брысь!
На что парень с улыбкой ответил:
- Уже ухожу! Но если вдруг я понадоблюсь, Вам стоит только позвать: “Кис-кис!” и я немедленно примчусь. Я первый помощник капитана и меня зовут…
- Кот мартовский! – Перебила его речь Рут, и молодой человек, получив по голове мягкой тапочкой, закрыл за собой дверь.
Желая расшевелить соседку по каюте, Рут обратилась к Элен:
- Тот красивый мужчина в жёлто-чёрном комбинезоне, которого поселили вместе с командой, он – твой муж?
- Да! – Коротко ответила Элен.
- Интересно! – Продолжила Рут. – Для профессора он выглядит очень даже молодо!
- Он самый молодой профессор университета, а, может быть, и континента.
Элен упорно пыталась открыть умывальник.
- Пока не начнётся разгон, он не откроется. – Заметила Рут. – Иначе здесь будет несколько сыро. Там сбоку есть инструкция. А Вы действительно разводитесь?
- Да! – Резко бросила Элен в ответ.
- Интересно! А ты не подскажешь, в какой он каюте и нравятся ли ему маленькие и шустрые или только такие высокие, как ты?..
Элен резко повернулась к Рут и зло уставилась на неё:
- Знаешь что?! Пока он ещё мой муж!
Рут заглянула в глаза Элен и со смехом заявила:
- Точно! И, похоже, отделается он от тебя ещё очень не скоро!
Смех у Рут был очень заразительный…
Лёгкий стук в дверь оторвал Джона от экрана компьютера.
- К Вам можно, профессор?
- Конечно, командор Трейд! Проходите. - Джон изобразил рукой широкий приглашающий жест. – Садитесь в кресло у камина или Вы предпочитаете диван в центре комнаты?
Командор вошел в каюту профессора, закрыл за собой дверь и осторожно присел на койку. Если он и оценил юмор Джона, то уж никак этого не показал.
- Не хотелось бы мешать, но, как я предупреждал, нам предстоит кое-что обсудить.
- Что Вы, командор! Какие у меня могут быть дела! Я просто знакомился с устройством и оборудованием корабля. В связи с этим у меня возник один вопрос. Командор, а для чего нам нужны настолько мощные термоядерные заряды?
- С чего это Вы взяли, профессор, что на борту имеется ядерное оружие?
- Компьютер отказался сообщить мне данные о грузе в третьем и пятом трюмах без Вашей санкции, но любезно ответил на мой запрос об уровне радиации в отсеках корабля, нагрузке на палубы и объёме свободного места в трюмах…
Командор покачал головой:
- Ну не мытьём, так катаньем! Однако… - Ким Трейд замялся и не очень уверенно продолжил. – Я к Вам по поводу приказа… Мне легче нарушить штабную этику и секретность, чем пытаться разъяснить Вам суть этого приказа. – Он протянул Джону лист бумаги, закатанной в пластик. – Надеюсь, что Вы не растрезвоните об этом моём нарушении…
По мере того, как Джон просматривал документ, на его лице последовательно отразились в начале удивление и недоумение, перешедшие в откровенное раздражение с оттенком брезгливости. Добравшись до конца листа, Джон перевернул бумагу и, не обнаружив ничего на обороте, почесал себе за ухом, усмехнулся и вернулся к началу документа.
Пока Джон вникал в приказ, командор с мрачным любопытством наблюдал за его мимикой. Наконец Джон положил бланк приказа на столик, снова заглянул в него и с улыбкой обратился к командору:
- Я так понимаю, что по моей просьбе Вы должны сдать полномочия, и я смогу осуществить мечту моего детства – порулить космическим кораблём?
Командор никак не отреагировал на шутку профессора, а может быть, не посчитал его слова шуткой.
- А генерал э-э… Батлер… он нормальный? – Поинтересовался Джон.
- Когда я видел его в последний раз, то ничего особенного в его поведении не заметил. – Усмехнулся командор.
- Ага! Значит, крыша у него поехала сразу после Вашей встречи! Или приказ он отдал до того?
Командор неопределённо кивнул и некоторое время они смотрели на бланк приказа, как на некую экзотическую ядовитую зверушку. Первым молчание нарушил Джон:
- Согласно этой бумаге… Если я попрошу при подлёте к “Угрозе” отключить внешние мониторы…
- Если Вы это потребуете, то я буду пользоваться радаром! – Перебил его командор.
- А если и радар?.. – Они переглянулись, и Джон подвёл итог. – Бред сивой кобылы!
- К моему великому сожалению это приказ! – Командор взял со стола бумагу и встал.
- Жаль только, что в самом начале этого приказа стоит гриф “Совершенно секретно!” – Улыбаясь, сказал Джон. – Вы могли бы показать эту бумаженцию моей жене Элен. А то она, глупая, до сих пор думает, что я преподаватель университета!
- А кто Вы на самом деле? – Спросил командор, и улыбка на лице Джона погасла.
- Раньше, говорят, был хорошим человеком, профессором… Теперь – не знаю. Но вот что, командор Трейд! Забудьте Вы этот дурацкий приказ. Выкиньте его в окно.
По лицу Трейда скользнула улыбка. Отметив это, Джон продолжил:
- И, обязательно, используйте меня на каких-нибудь не сложных работах. Яму откопать или перетащить чего. А мне для работы нужен только доступ к информации об “Угрозе” и, может быть, придётся… слегка подправить данные об астероиде в корабельной базе данных… Но это – если только возникнет необходимость.
- Вам будут нужны коды доступа…
- Нет-нет! Не стоит беспокоиться. Они у меня уже есть.
Командор посмотрел на Джона долгим взглядом, протянул ему руку и мужчины обменялись крепким рукопожатием.
- Я очень рад, профессор, что не нахожусь с Вами в состоянии войны. И, в смысле этого приказа, тоже… Если Вас не затруднит, то как-нибудь, при случае, объясните мне каким образом и чем Вы соблазнили корабельный компьютер. Мне это очень пригодилось бы для рапорта. Через час общий сбор в кают-компании.
Командор Трейд, довольно криво, запихал приказ в папку и не громко сказал:
- И перестаньте, профессор, попусту терзать компьютер. Мы на боевом крейсере Космофлота и на нём, естественно, имеется штатное вооружение.
Общий сбор в кают-компании остро напомнил Джону заседание кафедры в начале учебного года: те же планы работ, которые, в дальнейшем, постоянно корректировались, те же цветные графики. Только вот помещение для такой толпы людей было явно мало. Два десятка членов научной экспедиции и одиннадцать представителей экипажа во главе с командором живописно разместились по поверхности комнаты, включая стены и потолок. Но невесомость тоже не делала погоды – было довольно тесновато.
Национальный состав команды корабля и членов экспедиции не отличались однородностью: присутствовали представители всех рас со всех континентов Земли. И, если команда могла, помимо прочего, похвастаться боцманом-креолом, то в составе экспедиции чего только было не намешано: китаец, индус, парочка русских и, даже, казах. Время на формирование состава экспедиции было предельно ограничено, но, тем не менее, зачислены были только лучшие в своих областях науки и достаточно коммуникабельные люди.
По глубочайшему убеждению Джона всё, прозвучавшее в кают-компании, любой желающий мог считать с монитора компьютера, не покидая своей каюты. К тому же Элен демонстративно не обращала на Джона своего внимания, и он откровенно заскучал. Наконец слово взял командор:
- Надеюсь, что при таком уровне научного обеспечения работа пройдёт быстро и без неприятных сюрпризов.
- При условии отсутствия на “Угрозе” экипажа. – Негромко сказал Джон.
Присутствующие восприняли слова Джона, как шутку и по кают-компании прокатилась волна смеха. Только командор посмотрел на Джона серьёзно, без тени улыбки и продолжил:
- Думаю, не ошибусь, отметив, что команда удивлена качеством пакета программного обеспечения и почти военной чёткостью графиков работ. По поводу программы стабилизации и разгона “Угрозы” штурман заявил что всё сделается само, после уточнения параметров… - Командор посмотрел на Элен Джонсон. – Для нашего штурмана это редкая похвала. Торможение и манёвр сближения с “Угрозой” начнутся через двенадцать часов. Если ни у кого нет уточнений…
- Есть! – Громко произнёс Джон. – Если несколько изменить вектор и предложенный режим разгона, то вполне можно попасть “Угрозой” в Юпитер. В самый “глаз”.
Командор не сразу понял, почему после короткого периода тишины пространство кают-компании вдруг взорвалось горячими и беспорядочными спорами находящихся здесь людей. Он хотел обратиться за разъяснениями к самому источнику смуты – Джону, но успел увидеть только его ноги, покидающие помещение через люк в потолке.
В следующий раз Джон и командор пересеклись в раздевалке душевой, перед самым торможением. Распаренный Джон расслабленно вытянулся над креслом и, кажется, даже дремал, когда люк одной из душевых кабин открылся и из него в предбанник “выплыл” командор. Джон сладко зевнул и спросил:
- Командор! Почему, когда я Вас вижу, мне хочется одновременно спрятаться и покаяться в своих грехах?
- Я так думаю… - Улыбнулся командор. – Что не чистая совесть и длинный хвост грехов не дают Вам покоя, а командир на корабле, он и священник, и судья. Кстати, как Вам спалось?
- Замечательно! Странно, но невесомость меня не угнетает. А что?
- Да так… - Командор извлёк из гнезда в стене фен и включил его. – Я поражён, Вашей способностью подкладывать бомбы и взрывать их, в нужный момент. Ваше последнее замечание в кают-компании вызвало очень странную реакцию. Половина членов экспедиции явно сошла с ума. Они спорили и доказывали что-то друг другу больше шести часов, а Вы, в это время, преспокойно спали.
Командор внимательно посмотрел на Джона, но никаких признаков раскаяния на его лице не заметил.
- Я не совсем туп и до меня, в конце концов, дошло, что всё это очень важно для исследования Юпитера. А тут такая халява! Целый астероид! Я не могу понять, почему Вы не предложили это еще на Земле?
Джон воспарил над креслом, слегка оттолкнувшись от него руками, и потянулся за своей одеждой.
- Идея о бомбардировке Юпитера пришла мне в голову именно там – в кают-компании. Наверное, мне просто стало жалко, что такой здоровенный булыжник бесполезно пропадёт где-то в глубинах космоса. И он мог бы стать для кого-то роковым, а так он будет как бы под присмотром. Что же касается шестичасовых споров… Достаточно было решить “да” или “нет” и можно ложиться спать. Что я и сделал. Элен составила программу так, что даже двоечник способен подставить в неё нужные координаты, параметры разгона и получить необходимый результат.
Командор согласно кивнул:
- Примерно то же самое мне сказал штурман. Кстати, если Вам интересно: Земля дала разрешение на коррекцию траектории “Угрозы” до Юпитера.
Джон кивнул и в этот момент по громкой связи раздался голос дежурного офицера:
- Внимание! Торможение через тридцать минут! Экипажу занять места согласно боевого расписания! Пассажирам пристегнуться к койкам и не покидать своих кают до особого распоряжения! Внимание!..
Предчувствия не обманули командора. Работа пошла, словно по маслу. Как у опытного каменщика кирпич ложится к кирпичу, так и работы на “Угрозе” перетекали из этапа в этап постепенно, но неуклонно продвигались к своему завершению.
Траектория корабля была синхронизирована с траекторией астероида, и к последнему отправилась группа разведки из четырёх скутеров. Два из них, под завязку нагруженные компактными буровыми установками, принялись сбрасывать свой груз на поверхность астероида, в заранее намеченные точки. Контейнеры падали на поверхность, вскипали липкой пеной и намертво приклеивались к скалам, подавая сигнал о готовности к работе. Груз двух других скутеров состоял из специальных мин и сейсмодатчиков, которыми астероид и был быстро, и густо засеян.
Едва затвердела клейкая пена, как сейсмомины были взорваны, и на компьютер корабля поступила первая информация непосредственно с “Угрозы”. Немедленно включили буровые установки и уже через час сейсмогеологи поклялись, что обследуемое тело, имеющее форму кривой картофелины длиной чуть более десяти километров, компактно, однородно, крупных полостей и твёрдых включений в своём объёме не имеет и, при заданных разгоном перегрузках, не развалится.
Эти сообщения вызвали бурную радость и горячие дебаты в среде учёных мужей, но командор подметил, что, как только прозвучала фраза о монолитности “Угрозы”, профессор Джон Джонсон как-то облегчённо вздохнул и, уклонившись от споров, ретировался в свою каюту.
На поверхности астероида во время работ побывали все, исключая командора и его первого помощника. При чём помощник, по видимому, не летал на “Угрозу” из соображений солидарности, что бы командиру не так обидно было.
Остальные, в той или иной мере, участвовали в монтаже корректирующих и маршевого двигателей на “Угрозе”, а экспедиционные сотрудники параллельно занимались ещё и своими исследованиями. Конфликтов при выполнении работ не возникало, если не считать пары мелких стычек с командой корабля.
Первую устроила Рут Бакстер. Ей всенепременнейше понадобилось занять место пилота скутера. А так, как скутер, в составе тройки, был пристыкован к очередному блоку двигателей, а Устав строжайше запрещал доверять управление скутерами “гражданским”… Пилот скутера выдернул отчаянно сопротивляющуюся Рут из кресла пилота, запихал её в воздушный шлюз и заблокировал люк снаружи. Здесь Рут оторвалась по полной программе! Своим острым язычком она до блеска отполировала и команду корабля, и весь космофлот, обвинив их всех в дискриминации женщин, шовинизме и, почему-то, в расизме. За тем она пообещала пожаловаться в ООН и заявила, что не покинет воздушный шлюз никогда…
В этот момент до неё, наконец-то, добрался помощник капитана. Первое, что он сделал – снял с Рут шлем скафандра и выключил микрофоны. Как и чем первый помощник успокаивал разъярённую женщину осталось загадкой, но минут через десять он препроводил Рут к командору Трейду, где она покорно выслушала приказ о двухсуточном домашнем аресте за оскорбление чести Космофлота и попытку организации феминистского бунта на корабле.
Командору пришлось так же объявить получасовой перерыв в работах, так как не было никакой возможности, например, управлять скутером и хохотать.
Вторым, кто нарвался на конфликт, был профессор Джон Джонсон. Конфликт этот не шёл ни в какое сравнение с базаром, учинённым Рут, но, за то, имел удивительные и далеко идущие последствия.
Джон входил в бригаду, занимающуюся установкой главного маршевого двигателя. Джону работа очень нравилась, так как не требовала особых умственных усилий. Контейнер сам указывал, в какую сторону и на сколько его необходимо подвинуть, что бы попасть в расчётную точку. Для выполнения этой работы в условиях слабого тяготения корабельный боцман снабдил Джона специальным инструментом – здоровенным титановым ломом. Увидев этот лом, один из русских схватил его и радостно заявил:
- Чертовски приятно видеть родной, почти настоящий, “русский ключ” на этом корабле!
Боцман, недобро сверкнув глазами, отобрал у русского лом, передал его Джону в руки и сообщил, что “русский ключ” у него, боцмана, один на весь корабль и что он, боцман, наделает из Джона каких-то “швартовых концов”, если он, Джон, утеряет корабельное имущество.
Джон не собирался вступать в перепалку из-за какой-то там железяки. Но он не удержался от замечания, что на его, Джона, взгляд весь этот корабль собран исключительно из “русских ключей”, сиречь – ломов, что у него, Джона, имеется в наличии только один приличный “швартовый конец” и что если у него, боцмана, дело обстоит иначе то, значит, ему, боцману, безумно повезло и ему, боцману, необходимо как следует беречь своё здоровье для будущих подвигов.
Пока боцман, под хохот команды, хватал ртом воздух, как рыба на берегу и силился родить хотя бы слово, Джон, вместе с ломом, благополучно ускользнул в воздушный шлюз.
Как только контейнер перестал издеваться над Джоном, требуя двигать его то туда, то сюда, Джон осторожно, держась за страховочный трос, отошёл в сторону, что бы дать возможность двигателю раскинуть и закрепить опоры.
“Угроза” была относительно ровным телом, если не принимать в расчёт мелкие метеоритные кратеры, расположенные, почему-то, группами. Несколько глубоченных провалов и с пяток не то ущелий, не то трещин на её поверхности не портили общей картины и не очень-то заинтересовали даже геологов. В той или иной степени всё это уже встречалось и было изучено ими в поясе астероидов. Так что было решено ограничиться общей съёмкой местности и буровыми кернами, отложив изучение получаемых данных, до посадки на Землю.
Джон аккуратно смотал страховочный трос и, крепко ухватившись за ближайшую опору, принялся ждать, когда скутер подберёт его. Приложив ладонь к колонне опоры, Джон, даже через толстую перчатку скафандра, ощутил ровное, мощное гудение бурового механизма. Вверх Джон старался не смотреть. Беспорядочное мельтешение звёзд и Солнца в черноте космоса не просто раздражало, а доводило до тошноты и отбивало охоту ходить прямо.
Вот тут-то Джон его и заметил! Довольно крупный осколок астероида, возможно вырванный из поверхности взрывом сейсмо-мины, застрял в твёрдой пене на основании буровой. Немного усилий и применение технического устройства типа “русский ключ” привели к тому, что в руках у Джона оказалась частица “Угрозы”.
Так, в обнимку с куском породы и титановым ломом, Джон и прибыл на корабль. Непосредственно за воздушным шлюзом его ожидал злопамятный боцман. Джон, со словами искренней благодарности, вручил боцману лом и тут зоркий боцманский глаз упёрся в кусок породы.
- Ага-а! – Торжествующе завопил боцман. – Не положено! Это нарушение!...
- Тихо, ты! – Оборвал его Джон, змеёй выскальзывая из скафандра. – Чего орёшь, как слониха на сносях? Из зависти, что ли?
- Чего? – Непонимающе спросил боцман.
- Совсем, что ли, тупой? Знаешь, сколько на Земле за один грамм паршивого метеорита дают? Спроси у геологов. А теперь прикинь – на что потянет этот кусочек? И учти, что сувенирчик этот с самой “Угрозы”!..
Джон обогнул боцмана и торопливо двинулся по коридору к своей каюте. Только поэтому он не слышал, как нижняя челюсть боцмана с деревянным стуком ударилась о титановый лом.
Случай этот имел последствия в том плане, что пару дней все кому не лень потешались над бедным боцманом. Про него говорили, что лом он больше не выдаёт ни кому, что, якобы, видели его, загружающим сейсмо-мины на скутер, что все трюмы корабля всклень забиты обломками астероида…
Однако, через те же два дня на корабле не было каюты, где бы не красовались разнокалиберные сувениры с “Угрозы”. Даже командор Трейд за обедом, не сдержав смеха, в ответ на вежливое предложение Джона привезти что-нибудь с астероида “на память”, ответил, что у него уже есть один сувенирчик и что эта спасательная экспедиция грозит превратиться в коммерческую…
Доставку и монтаж реактора для маршевого двигателя, из соображений секретности, команда корабля произвела сама, без какого-либо участия гражданских лиц. Это не мало позабавило учёных. Двое из членов экспедиции имели непосредственное отношение к разработке и изготовлению этого типа реакторов, а Джон Джексон предлагал всем желающим ознакомиться с не секретными файлами чертежей и технологий.
Выслушав за обедом эти соображения, командор заметил:
- Я – военный. И мне приходится исполнять и куда более удивительные приказы.
При этом он достаточно выразительно посмотрел на Джона, но Джон, в свою очередь, сделал вид, что он здесь совершенно ни при чём и “вообще зашёл сюда случайно”.
Корабль медленно отдалялся от “Угрозы”. Все работы на поверхности астероида были закончены в срок, и теперь оставалось только подать команду, что бы компьютер, объединяющий двигательные установки, приступил к коррекции вращения.
Командор Трейд, сменившись на мостике, направлялся в душ, когда заметил, что дверь каюты Джона Джексона приоткрыта. Он постучался и, услышав: “Открыто!”, протиснулся в каюту. Джон, как обычно, сидел перед экраном компьютера и с большим интересом разглядывал изображение корабля.
- Добрый вечер, командор Трейд! Вам не кажется, что после того, как мы свалили на астероид весь мусор, висевший снаружи, корабль стал выглядеть более элегантно?
- Он будет выглядеть ещё лучше после отстыковки этого дурацкого початка, в котором проживают Ваши коллеги. – Недовольно пробурчал командор, глядя на банку с пивом в руке Джона. – Но хотел бы заметить вот что…
- Всё понял, командор! – Торопливо перебил его Джон. – Знаю – на корабле – сухой закон! Но у меня есть оправдание. Во-первых, это всего лишь пиво…
Командор слегка поморщился.
- Во-вторых – работы, в основном, закончены и я, пожалуй, сейчас самый бесполезный человек на корабле. Даже если я помру с перепоя от инфаркта, врят ли это кто заметит.
- А вот это лишнее! Кучу рапортов писать придётся… Ну, а “в-третьих”?
- В третьих… Вы ведь не Рут Бакстер, командор? Что бы, так расчётливо, заставлять себя успокаивать? К тому ж я могу откупиться.
- Это чем же? – Заинтересовался командор.
Джон сунул руку под подушку, извлёк банку пива и протянул её командору. После недолгих колебаний Трейд прикрыл дверь, взял банку и откупорил её.
- Хорошее пиво! – Похвалил командор, после того, как попробовал содержимое. – Так что Вы там говорили о расчётливости Рут Бакстер?
- Хм-да! – Смутился Джон. – Не уж-то Вы, командор, не обратили внимания на простые вещи? Первый помощник – единственный не женатый член из всей Вашей команды. И на усмирение этой хитрой фурии, в тот момент, послать с мостика Вам было просто некого, кроме как… А, кстати, где сейчас первый помощник?
Командор хмыкнул, улыбнулся и припал к банке.
- Вообще-то… - Выдохнул командор. – Первый помощник отправился проверить двигатели на третьем скутере. Но, вероятно, Вы правы… Он катает Рут. А я-то клятвенно обещал своему боевому товарищу присмотреть за его сыном и уберечь его от соблазнов.
- Не будте слишком строги, командор! Вам не кажется, порой, что уставы писаны людьми, никогда по этим уставам не жившими? Может быть, именно поэтому так приятно их нарушать? Да и внуки Вашему боевому товарищу совсем не помешают.
Трейд посмотрел на банку с пивом в своей руке и согласно кивнул.
- Вы правы, профессор. Но ведь прямо сейчас моего первого помощника, как бычка, волокут прямо на бойню! В смысле – под венец.
- Скорее уж: везут на скутере… И что-то не заметно, что бы он очень- то упирался. Во всяком случае, немедленные спасательные работы не требуются.
- Пожалуй. Ну, а как Ваши исследования, профессор? Если это не секрет.
- Пока это не секрет. Но лишь потому, что я ещё и не приступал к этим исследованиям. Боюсь, понимаете ли… Просто боюсь, что кардинал окажется прав… Знаете, командор… Когда решаешь какую либо сложную задачу, то, если уж и не знаешь точно, то как бы приблизительно предвидишь результат. Иногда это предвидение угнетает.
- Я человек военный. – После паузы ответил командор Трейд. - И по собственному опыту знаю – лучше и безопаснее идти на встречу опасности или собственному страху, чем бежать и прятаться от них. Не знаю сути Вашего задания, но если уж Вы боитесь узнать его результат, значит он может оказаться действительно ужасным. А, как я понимаю, узнать Вам его всё же придётся. И жить с этим…
Они допили пиво. Командор, смяв в руке пустую банку и спрятав её в карман комбинезона, сказал:
- Ко мне поступили жалобы от членов экспедиции на невозможность пользования некоторыми файлами в корабельном компьютере. Я проверил. Файлы объявлены закрытыми до выхода на Земную орбиту. Это Ваша работа, профессор?
- Да, командор. Кое-что мне пришлось подправить и надо, что бы люди слегка подзабыли реальные цифры. А, например, данные по сканированию поверхности “Угрозы”, боюсь, и впредь, будут недоступны. И это уже сейчас угнетает меня, командор.
- Как это?
- Понимаете, я посягнул на плод общих усилий, исказил научные данные.
- Вы чувствуете вину перед своими товарищами?
- Да…
- Ну, это ерунда! – Уверенно заявил командор. Он встал с койки и, глядя прямо в глаза Джона Джексона, чётко проговорил:
- Властью, данной мне на этом корабле, руководствуясь положениями секретного приказа Б-Х-57/143, я, командор Трейд, устно приказываю Вам, профессор Джексон, проводить необходимые, на Ваш взгляд, манипуляции с данными по проекту “Угроза”. Приказ вступает в силу немедленно.
Джон с удивлением как бы прислушался к чему-то внутри себя:
- Командор! А Вы сняли камень с моей души!
- То-то же! – Усмехнулся командор. – Кто-то из древних сказал, что искусство приказывать, есть одна из форм магии… Правда говорил он это про войну. Через сорок минут будет запущена программа стабилизации. Вы, профессор, придёте в кают-компанию?
- Нет, командор. Я посмотрю отсюда. А вот на разгон “Угрозы” я постараюсь не опоздать.
Уже покидая каюту Джона, в проёме двери, командор обернулся:
- Профессор! Я, вероятно, вмешиваюсь не в своё дело, но мне кажется, что Вам следует быть внимательнее к своей жене. Проект “Угроза” практически завершен, и моё указание теряет силу… - Казалось командор чем-то смущён. – По долгу службы я ознакомился с … Ну, в общем, она…
- Я знаю, командор! – Мягко перебил его Джон. – Знаю… Порой мне кажется, что об это знают все, кроме меня. Но она должна сама сказать мне об этом. И, всё равно, спасибо!
Командор согласно кивнул и продолжил свой путь в душевую.
Зрелище стабилизации “Угрозы” было не столь эффектным, сколь эффективным. Особо эффектным оно и быть не могло: запрятанный в глубокой трещине компьютер по оптоволоконному кабелю передавал необходимые команды и, после оценки результатов, посылал новый пакет команд. Что может быть прозаичнее? Рассеянные по поверхности астероида, казалось бы, бессистемные вспышки различной продолжительности. А вот эффективность программы была на лицо: всего за несколько часов “Угроза” потеряла две оси вращения из трёх, при чём теперь оставшаяся ось вращения совпадала с вектором движения и осью двигателя разгона.
Зрелище запуска атомного двигателя обещало быть более изощренным, и Джон постарался явиться в кают-компанию заранее. Бледно-фиолетовый бездымный выхлоп атомного двигателя в космосе врят ли смог бы вдохновить поэта, но вот сам момент его включения!.. Первая минута Нового Года ни чем особенным не отличается от последней минуты старого года, а пишется уже с большой буквы. Так что дело здесь было в значимости, а не в красоте.
Джон просунул голову в люк кают-компании минут за семь до этапа разгона астероида, и ему в голову сразу пришла мысль, что полюбоваться на предстоящее зрелище он вполне мог бы и в каюте. При том с куда большим комфортом. Правда, два больших экрана в торце помещения были хорошо видны, но люди, пользуясь невесомостью, как мухи расположились даже на потолке.
Джон совсем уж собрался тихонько слинять, когда его заметили и позвали из самой середины кают-компании:
- Джон! Летите сюда! Мы уплотнимся!
Джон поневоле протиснулся в люк и устроился на его краю. В ответ на предложение занять место ближе к экрану он прокричал:
- Мне всё и отсюда отлично видно! И, кроме того, видно то чего не видно Вам!
Ничего такого особенного Джону со своего места видно не было, кроме, пожалуй, командора, который с подозрением разглядывал оттопыренные карманы учёных, расположившихся вокруг. Джон, исходя из складывающихся обстоятельств, решил, что лучше всего следовать старой солдатской мудрости, гласящей: “Подальше от начальства, поближе к кухне”.
Внезапно наступила тишина. “Минутная готовность!” – догадался Джон. Он бросил взгляд на экраны: на одном медленно вращалась “Угроза”, другой экран был забит таблицами и графиками. Кривые на них извивались, как больные змеи, цифры в таблицах менялись с разной скоростью, но, пока, по оценке Джона, не выходили за пределы расчётных допусков.
“Вот ведь странное дело!” – Думал Джон, оглядывая собравшихся. – “Люди, разработавшие и собравшие эту систему, уверенные в ней, как в себе, сидят в неимоверном напряжении и, со страхом, ждут. Казалось бы – чего бояться? Всё, что возможно проверено, просчитано, все системы продублированы. И всё же почти все молятся, что бы всё прошло, как должно…”
- Вот! – Выкрикнул кто-то, но все и без того уже видели, как позади астероида возникло узкое фиолетовое свечение. Оно вытянулось в длину, приняв форму клинка кинжала, стало более ярким. Несколько вспышек возникло на поверхности “Угрозы” – компьютер ликвидировал погрешности стабилизации - и картинка как бы застыла.
Напряжение в кают-компании чуть-чуть ослабло, но люди продолжали вглядываться в экраны. Минута… Другая… И, казалось, все заговорили разом:
- Пошла!..
- Точно в расчётное!..
- Надо бы отметить это дело, командор Трейд! – Перекрыл всех чей-то голос. Внимание тут же переключилось на командора.
- Как это “отметить”? – Растерянно спросил командор.
- Да очень просто! – Громко сказал Джон, достал из кармана комбинезона бутылку “Шампанского” и легонько толкнул её в сторону командора. Бутылка медленно плыла в сторону укоризненно качающего головой командора, когда кто-то выкрикнул:
- Смотрите! Что это?!
Командор резко повернулся к экранам, чем немедленно и воспользовалась бутылка, довольно чувствительно въехав командору в плечо. Но командор не обратил на этот удар особого внимания, только перехватил бутылку рукой.
На экране выхлоп атомного двигателя сменил цвет с фиолетового на лимонно-жёлтый. Цвет побледнел, снова налился спелым лимоном…
- Профессор Джонсон! - Голос командора прорезал повисшую тишину, как удар бича.
- Ну, что: “Профессор Джонсон!”? Чуть что, сразу: “Профессор…” – Пробурчал Джон, старательно пряча глаза. – Вы же прекрасно видели, что к Вам летит бутылка…
- Что происходит с двигателем?
- А что с ним происходит? – Джон посмотрел на экраны. В глазах его прыгали мелкие бесы. - На мой взгляд, он прекрасно работает…
- Почему изменился цвет выхлопа? – Командор начал терять терпение.
- Ну-у! – Задумчиво протянул Джон. – Не стоит так кипятиться… Я думаю, что это из-за солей натрия…
- Каких солей? Как они могли попасть в рабочее тело двигателя?
- Мне подумалось, что так будет интереснее… Да Вы не беспокойтесь! Это никак не повлияет на работу двигателя, а для наблюдения с Земли намного удобнее. И, согласитесь, чуток пищевой соды, совсем почти ничего, а в результате получилось гораздо красивее, чем было.
- Пусть самые злые бесы утащат меня в самую дальнюю Преисподнюю Вселенной и пекут на моей заднице пирожки с крапивой, если я ещё раз отправлюсь в полёт с подобным балаганом! Я лучше уйду в отставку! – С чувством высказался командор и добавил. – Прошу прощения у женщин… Будь моя воля я бы кое-кого из Вас оставил бы на астероиде с малым запасом воздуха!
- Но Вы же не пират, командор Трейд! – С укоризной в голосе сказал Джон и вдруг рассмеялся.
- При чём здесь пираты? – Недоумевающе спросил командор. – И чего Вы всё время смеётесь?!
- Простите! Это я представил, как Вы “кое-кого” оставляете на “Угрозе”… А если они за Вами гоняться начнут? Там ведь всё для этого имеется.
- От Вас, профессор Джонсон, я теперь ожидаю чего угодно! – Ответил командор Трейд. – Так скажет мне кто-нибудь, как открывается эта чёртова бутылка?!
Со всех сторон посыпались разноголосые советы и отдельные возгласы типа:
- Там проволочка!..
- Дёрни за колечко!...
- Дверь и накроется…
- Крутить, крутить надо!..
- …И трясти!..
В этом шуме напрочь потонул предостерегающий крик Джона. А потом было уже поздно.
Резкий хлопок оглушительно ударил по ушам присутствующих. При этом первый помощник командора получил вылетевшую из бутылки пробку в колено и рефлекторно ухватился за него руками. На сцене немедленно возникла Рут Бакстер. Она бросилась к первому помощнику, крича что-то о наложении гипса, и, как раз, успела зацепить головой струю пены, рвущуюся из бутылки. Одновременно реактивный момент слегка развернул командора, и он щедро оросил пеной “Шампанского” большую часть собравшихся.
Рут, вцепившись в “раненую” коленку первого помощника, что-то угрожающе шипела сквозь зубы и бросала на командора ничего хорошего не обещающие взгляды. Остальные хохотали. Громче хохотали, конечно, те, кого “Шампанское” миновало. Когда веселье пошло на убыль, командор нашёл глазами Джона:
- Кто-то уверял меня, что нарушение устава доставит мне радость.
Подогнав к себе пальцем шарик пены, Джон запихал его в рот, причмокнул и заметил:
- А чего, собственно, Вам печалиться? Мне в этой жизни ни разу не пришлось окатить “Шампанским” такое количество учёных умов. А уж пристрелить первого помощника…
- Вам бы всё шуточки шутить! – Взвилась Рут. – А у человека может быть трещина в кости!
- …Или перелом…
- …Рентген надо сделать…
- …Осмотреть…
- …И тщательно ощупать…
- Да ну Вас всех!.. – Рут схватила первого помощника за “простреленную” ногу и потащила его к люку.
Тут уже расхохотался командор.
- Сейчас..она… его… залечит…
Рут, исчезая в люке со своей добычей, пробурчала что-то угрожающее и так зыркнула на командора, что он мгновенно перестал смеяться.
- Боже! Как мне повезло в личной жизни… - Еле слышно прошептал командор.
- Ну вот! – Обрадовано воскликнул Джон, прочитав слова командора по губам. – Вы уже находите положительные стороны в своём бытие. И всё же Вам следует немного подучиться… Знаете, мои студенты под Новый Год на лекциях откупоривают “Шампанское” совершенно бесшумно!
- Пожалуй, и здесь Вы правы. – Командор вгляделся в этикетку на пустой бутылке. – Хорошее было вино! Жаль!..
- Не стоит предаваться унынию по этому поводу! – Сказал кто-то и перед изумлённым командором возникла другая бутылка “Шампанского”. Вторая… Третья…
Джон огляделся с хитрым выражением на лице и повернулся к командору:
- Командор! Прошу заметить, что я здесь совершенно ни при чём! А то сразу: “Джексон!..” Люди просто решили прихватить с собой кое-что, что бы отметить победу. И ни один из них не нарушил устава…
- Но это же контрабанда! – Голос командора едва не сорвался на крик.
- Конечно! – Бодро согласился Джон. – И мы её немедленно, под Вашим руководством, доблестно уничтожим. Вообще-то, на мой вкус, лучше иметь один управляемый процесс, нежели десять неподконтрольных.
- Да? Может быть… Может быть… - Задумчиво повторил командор. – А где русские? Меня как-то предупреждали… Боюсь, что от них проблем может быть не меньше, чем от профессора Джексона!
- Ну, как Вам не стыдно, командор Трейд! Какие от меня проблемы?!
- Русские там, окопались около экранов. – Сообщил командору кто-то из его подчинённых. - Они выставили литр первоклассной водки. – Лицо командора начало медленно вытягиваться к низу. – Но они сказали, что литр водки на такую ораву, это всё равно, что слона из напёрстка саке поить. Они составляют какой-то мудрёный коктейль под названием “Северное сияние”.
- А-а! – Успокоено протянул командор. – Коктейль, это хорошо!
- Да, командор! Теперь я уверен: Вам просто необходимо пройти курс обучения у моих студентов!
Джон поискал глазами свою жену и, дождавшись, когда она на него посмотрела, показал ей пальцем на экраны, а за тем поднял большой палец руки вверх в универсальном жесте одобрения. Элен улыбнулась и очень мило покраснела.
- Я, пожалуй, пойду к себе. – Джон зябко передёрнул плечами. – Вы правы, командор, от судьбы не уйдёшь. Смотрите, чтобы эта банда хулиганов не баловалась спичками и не открыла форточку.
Командор со смехом успокаивающе похлопал Джона по плечу:
- Не беспокойтесь! Я прослежу…
Ещё через полчаса командор знал, что такое русский коктейль “Северное сияние” и, каково его действие на неподготовленный организм. А ещё он узнал, что существуют разновидности этого коктейля под названиями “Спиногрыз” и “Стенолаз”…
Компьютер глотал информацию диск за диском. Не ту, что Джон успел подправить, а добротную, реальную информацию. На экране, во всей своей красе, медленно вращалась модель “Угрозы”, такой, какой она была до посещения людьми.
Стук в дверь раздался одновременно с сигналом компьютера об окончании обработки данных и готовности к дальнейшей работе. Джон недовольно поморщился и сказал:
- Войдите!
Дверь открылась и в каюту вошла Элен. Она вызывающе посмотрела на Джона, села на его койку и демонстративно закинула ногу на ногу.
- Я имею право входить в каюту мужа, когда захочу! – Заявила Элен и Джон в ответ согласно кивнул головой, но, с лёгкой иронией в голосе, отметил:
- Оно, конечно, можешь. Только я не припомню, когда ты в последний раз пользовалась этим правом. Да и приказ командора…
Элен как-то сразу сникла, искоса глянула на Джона, и неуверенно сказала:
- Всё равно… Мне надо с тобой поговорить…
Джон уселся поудобнее, откинулся на стенку каюты.
- Поговорить нам давно пора. А о командоре не беспокойся – он несколько смягчил условия нашей договорённости.
Элен вгляделась в экран.
- Это и есть твоя работа?
- Да. Ты хотела поговорить об этом?
- Нет… У меня будет ребёнок! – Выпалила она и облегчённо вздохнула.
- Это хорошо! – Откликнулся Джон. – Это вселяет уверенность.
- В чём? – Недоумевающе спросила Элен.
- Ну, хотя бы в том, что ты решила рожать. Про остальное не знаю, но поверь, мне это приятно слышать.
- Что значит: “Про остальное”… - Не поняла Элен и тут же вспылила. – Не придирайся к словам, пожалуйста! Ну… У НАС будет ребёнок! Какая разница?
- Действительно, как будто бы, никакой… - Согласился Джон, притянул к себе Элен и обнял её одной рукой. – Но, согласись, это как-то объединяет.
Элен прижалась к плечу Джона и затихла.
- Кстати, кто там у нас? – Через некоторое время спросил Джон, осторожно поглаживая живот Элен. – Мальчик или девочка?
- Не знаю. - Ответила Элен. – Разве это так важно?
- Ну, ещё бы! Если это девочка, то её можно будет назвать русским именем: “Надежда”. Я узнавал у русских… Это имя прямо противоположно названию: “Угроза”.
- Я ознакомилась с твоей теорией… - После продолжительного молчания сказала Элен.
- Где? – Удивился Джон. - Сайт был уничтожен а, как сказал кардинал, копий с него ни кто не делал.
- Я скопировала твой сайт ещё до его запуска, прямо с диска... Наверное, это не хорошо, но... Ты бы ведь разрешил? – Джон промолчал и Элен торопливо продолжила. – По твоей теории получается, что это Бог кинул астероид в Землю…
- Не обязательно. Это мог быть и кто-то другой, кто воспользовался готовым продуктом деятельности Творца.
- Кто? – С неподдельным интересом спросила Элен.
- Любопытство погубило не только кошку. – Вздохнул Джон. – Одна, широко известная, женщина из любопытства накормила мужика яблоком… Ты знаешь, что из этого вышло?
Не дожидаясь ответа на свой вопрос, Джон дотянулся свободной рукой до клавиатуры и набрал команду.
Вращение “Угрозы” на экране прервалось, и по её поверхности забегали разноцветные точки. Они рассыпались, собирались группами, постепенно слагаясь в объёмное, цветное изображение. Компьютер пискнул, и на экране возникло окно:
“Использована вся имеющаяся информация.
Продолжить реконструкцию?”
- Что это? – Шёпотом спросила Элен.
Джон молча протянул руку и коснулся клавиш.
- Останови! – Вдруг потребовала Элен. – Господи! Что это?
- Я же говорил… Скорее всего, это не Бог, но…
Тишину, тяжело висевшую в каюте, прервала Элен:
- Что ты собираешься делать?
- С этим? – Уточнил Джон, указав на экран. – Ничего. Передам диски кардиналу, пусть прячут их куда хотят. Для нас это слишком горячий пирожок. И, по моим прикидкам подобный “камушек” можно ожидать не ранее, чем через пару тысяч лет, так что это время мы вполне спокойно можем использовать для разведения и воспитания маленьких Джексонов. Или у тебя другие планы?
Элен поудобнее устроилась на плече Джона, потёрлась носом о его шею, кивнула на экран и попросила:
- Убери это…
Джон набрал команду на клавиатуре. Комп пискнул, и с экрана исчезли и “Угроза”, и сжимающая её мощная, когтистая, четырёхпалая лапа с далеко отставленным четвёртым пальцем, и, едва намеченный электронным пером, изящный контур Дракона…
- …И с этим нам придётся жить… - Едва слышно сказал Джон, всматриваясь в пустой экран.
- Что? – Не расслышала Элен.
- Да так… Вспомнил слова командора. Он, кстати, очень беспокоиться о своём первом помощнике.
- А чего о нём беспокоиться? – Оживилась Элен. – Пройдёт курс лечения и будет лучше, чем новый. – Она зевнула. - Вот только мне придётся ночевать или у тебя, или в коридоре.
- Но ты же “имеешь право заходить к мужу, когда захочешь”? – Смеясь, процитировал Джон и прижал к себе жену. – Так что - заходи!
- Подожди! Как ты думаешь… - Элен нахмурилась. – Ты ведь, наверняка, проверил! “Угроза” попадёт в Юпитер?
- Прямо в “Глаз”! – Уверенно заявил Джон. – Если, конечно, какие-нибудь особо заинтересованные типы, вроде нас, не подправят ей траекторию…