Чем ближе я к тебе - тем больнее. Чем чаще могу до тебя докричаться - тем больнее. Чем больше я говорю - тем больнее.
Я сижу на окне, свесив ноги на улицу и закутавшись в колючий старый плед.
Каждый сустав ноет, остро и невыносимо болит, поскрипывает.
Идет снег и я, сложив ладошки лодочкой, ловлю падающие с неба снежинки.
Снег будет идти и идти, по улице пронесется кто-то, размахивая зонтом и звонко смеясь.
Я замерзну и буду дышать на окоченевшие кончики пальцев. А потом - всматриваться в даль.
Я буду искать тебя взглядом и в иступлении звать. Шепотом ли, криком - не играет никакой роли, я по прежнему не издаю ни звука.
Я буду слепнуть от ярких лучшей солнца, я буду срывать голос, которого нет.
И снова - резкая боль, скрипы, хруст. Трещинки - добрались, наконец, до сердца.
Сердце ёкнет, когда я увижу тебя, посреди улицы, под черным зонтом. Просто стоишь и смотришь.
Схватит легкий озноб, я покранею - от смущения ли, или от мороза, когда ты протянешь руку ко мне.
Я буду тянуться к тебе всей душой, звать тебя, всматриваться в горизонт - тупо, не моргая и будто лишившись возможности плакать.
Я буду пытаться заговорить, но буду говорить не то, что хотела бы, или должна бы.
Потому, что язык не слушается. И губы - онемели от холода.
И ты уйдешь. Мягко ступая по заснеженной улице, не оборачиваясь.
И я ослепну, и треснут суставы - снова, и рассыпятся по подоконнику.
Невидящие глаза уставятся в небо, онемевшие губы произнесут твое имя в последний раз и...
Пустота.
Меня просто больше некому собрать.
(15.04.07)