Жил-был один товарищ. Товарищ он был не в смысле социализма и не в смысле дружеских отношений с кем бы то ни было. Товарищ он был потому, что о нём говорили «Этот товарищ что о себе возомнил?..».
Был товарищ небогат, но имел четыре стены и форточку. И если его четыре стены никак не беспокоили общество, то форточка – очень. Ведь товарищ что делал. Товарищ открывал форточку и орал. Орал безотносительно, но зычно. От товарища никогда никто не слышал ничего конкретного и по сути дела, обычно крики были в стиле «Дорогие люди! Ура! Я открыл форточку! Я высунулся в форточку! Моя голова торчит из форточки! Я ору вам из форточки, дорогие люди!».
Вот эта его потребность в самовыражении и беспокоила общество. Потому что подобные заявления всегда выглядят несколько напрашивающимися на встречный вопрос «И дальше что?».
Люди отказывались вступать в переговоры с товарищем, считая его хамом и выскочкой. Высунулся орать, а кто ты такой. Чёрта ему лысого, я ещё эту выскочку слушать буду. Да кто он. Кто он такой. Так люди и говорили. И так часто люди говорили вот это самое «чёрта ему лысого», что лысый чёрт услышал, и пришёл к товарищу.
Пришёл рано утром, сел за кухонный стол, и говорит так тихонько: «Эй».
Товарищ в тот момент как раз торчал высунутым из форточки, прекрасно зная, что он один дома, и очень удивился, услышав чьё-то «эй» прямо за спиной. Вздрогнул, оглянулся, видит – сидит за кухонным его столом приятный такой мужчина зрелого возраста, в костюме, и смотрит на товарища вопросительно. Слез товарищ с подоконника, засуетился, сварил кофе, потом спрашивает: «Вы какими судьбами?».
Твоими судьбами, говорит мужчина, и спокойно кофе пьёт. Позвольте представиться, говорит, чёрт лысый, говорит. Предлагаю, говорит, плотное сотрудничество. Товарищ сидит напротив, кофеем булькает задумчиво, забыл чашку ото рта убрать. А мужчина костюм на себе оправил изящным жестом, и продолжает. Кричишь ты, говорит, много, но общество нервируешь, ибо, попусту кричишь. Могу, говорит, помочь. Выбор, говорит, за тобой.
А товарищ всё кофеем булькает, глазами по мужчине водит, ищет в нём что-то от чёрта лысого. Чёрт лысый понял это, усмехнулся, игриво так спрашивает, что, мол, пережитки людской фантазии на мне ищешь? Рога, правильно понимаю? Товарищ кофеем булькнул сосредоточенно. Чёрт лысый рассмеялся, говорит, мол, ну ладно, покажу я тебе свои рога. Вытягивает два пальца, указательный и средний, буквой V, и поясняет: «Козу помнишь? Пугали козой в детстве? Это и есть мои рога. Видишь, буковку V. Это виктория. Победа, значит. Победа, она же коза, она же то, чем тебя так в детстве пугали – мои рога и есть».
Товарищ чуть кофеем не захлебнулся, так расхохотался. Хохочет, и говорит: «А почему лысый? Почему лысый?». А мужчина посерьёзнел вдруг, как-то наклонил странно голову, исподлобья как шарахнет страшным взглядом, и металлическим таким голосом страшным отвечает: «А ты памятники победителям видал?...».
Обомлел товарищ от ужаса, помутилось всё в глазах от жуткого голоса металлического, робко шепчет: «Видал.. Каменные видал и железобетонные.. А что?».
Чёрт лысый взял себя в руки, прокашлялся, стал нормально смотреть и говорить по-человечески опять: «Ну и вот. Что камень, что железобетон. Всё лысое».
«Зато красивое, люди прутся» - говорит товарищ, ничего не понимая, но чувствуя, что собеседник очень интересный. – «Хотите ещё кофе?».
«Некогда кофеи гонять» - говорит мужчина, вытянул два пальца, и опять козу показал. – «Символ победы будет, если пальцы вверх держать – V. А мамашки своим детям эту загогулину вот так показывают, чтобы роги в ребенка направлены были. Чуешь, почему. Чтобы ребенок победы боялся, чтобы жизнь свою голимой победе не подчинял. Потому что мамашки считают, что победа человека в мире людей – одно из самых ничтожных достижений. Представляешь, какие дуры..» - и голову наклонил хитренько и жутко. – «Мамашки своих детей сберечь хотят, чтоб дети потом в памятники не превратились. Курицы. Представляешь?».
Товарищ в глаза чёрту глядит, а у самого голова кружится, кружится. Показалось ему на миг, что глаза те, не глаза – воронки. Ну, тряхнул головой, прошло. Хихикнул товарищ, кивнул. Дуры мамашки, мол.
Мужчина в ладоши хлопнул: «Ну-ну. Значит сработаемся».
И научил чёрт лысый товарища, что надо делать. Ты, говорит, прекращай из форточки орать фигню всякую, а ори конкретный текст. Ори, мол, здесь в форточке торчит победитель. И увидишь, что будет.
Ну, высунулся товарищ из форточки в очередной раз, и кричит: «Здесь, в форточке, торчит победитель!».
Люди внизу сразу давай головы задирать в ошеломлении, друг с другом переглядываться, останавливаться под форточкой, пальцами на товарища указывать и отмечать: «Видали? Наконец-то понятно. А мы то думаем, что он имеет в виду. А он, оказывается, шишка. Победитель он».
И к тем людям давай ещё другие люди подходить, головой кивать и говорить: «Ни фига себе. А кто-нибудь успел записать на диктофон все слова, что этот товарищ из своей форточки орал раньше? Если он сообщил, что он победитель, значит надо всё-всё для истории сохранять, что из его рта то повыронилось».
«Я успел, я» - говорит из собравшейся толпы какой-то психиатр. – «Я хотел историю его болезни изучить, записал на диктофон, да, да». Тут же налетела на того психиатра куча людей с кошельками, устроили скоренько аукцион, да и купили у психиатра запись вместе с диктофоном за небывалые бабки.
Товарищ глаза распахнул, поверить не может, а чёрт лысый сидит по-прежнему за кухонным столом, и говорит ему в спину: «Ну, как себя ощущаешь? Не напугался?». Товарищ головой мотает отрицательно, мол, наоборот - супер. Столько лет из форточки орал, никто его и слушать не хотел, и тут такое.
«Ну-ну. Ладно» - чёрт говорит. – «На следующий день тогда объявишь, что победитель закрывает форточку». Товарищ аж икнул от неожиданности. Да ты что, говорит, помилуй, отец родной, дай кайф то поймать как следует, смотри, сколько народу там, и все на мою форточку смотрят.
«Делай, что говорю» - чёрт строго молвит, и опять норовит голову странно наклонить, и опять норовит исподлобья взглядом очень страшным испугать.
Ну, не стал товарищ спорить. На следующий день высунулся в форточку и кричит: «Победитель закрывает форточку!», раз, и форточку громко захлопнул.
Захлопнул, а сам скорее за шторку тюлевую, и давай партизанить. Чёрт лысый усмехнулся за его спиной, говорит: «Ну, и что нового ты там увидеть собрался. Я тебе и так скажу. Гадают они, стоят, кто форточку твою прихлопнул. И кому за тебя, победителя, мстить. Верно?».
Товарищ глядит, всё совпадает, ну он чёрту кивает согласно. А чёрт лысый закурил неспешно и продолжает: «А вот теперь ты стал идол, памятник тебе открывают. Видать тебе площадь то отсюда?». Товарищ глядит, опять всё совпадает, оторопело кивает он словам чёрта лысого вновь.
Чёрт опять усмехнулся, окурок бычкует, голову странненько так наклоняет на свой манер страшноватый, и тише уже, глуше так, говорит: «Теперь разошлись. По домам..».
Товарищ глядит, да, постояли под памятником в форме торса орущего из форточки, и по домам. Больше неинтересно стало товарищу из-за шторки тюлевой партизанить, поворачивается он тогда к чёрту, что за столом сидит, и спрашивает: «Ладно, в это мы поиграли. А дальше чем займёмся?».
А чёрт голову всё ниже, ниже наклоняет, и глазами всё страшнее буровит, буровит.. всхлипнул звуком жутким, ледяным свистом шепнул: «А всссё.. Прощщщай.. Я тебя сссъел..». И давай испаряться медленно, с хохотом холодным.
Забыл в тот миг товарищ страх. Отвлекся на неестественные какие-то ощущения свои. Смотрит, а он сам испаряется. Слушает себя, а он сам хохочет странно. Смотрит, а это он сам за кухонным столом сидит. И уже почти весь испарился, только два пальца на столешнице ещё зримые, и постукивают негромко, постукивают, будто песенку настукивают: «..Идёт коза рогатая за малыми ребятами.. Идёт коза рогатая за малыми ребятами.. Идёт коза рогатая за малыми берятуктук.. туктук.. туктук..».
Никто так и не узнал потом, куда делся товарищ тот. Только клин журавлиный громко курлыкал в тот день. Летают журавли козой. Викторией. Символом победы летают. Только вдаль. Вдаль летают, букву V далеко унося. Чтобы выглядело спокойно и романтично, и чтобы никому и в голову не пришло, что это пальцы чёрта лысого, наевшись покамест, землю покидают.
2006