Пис-сат-тель!
Звонок из Таганрога застал меня врасплох. Звонила женщина, она сообщала, что нашла свободное время и выезжает ко мне в Ростов на свидание. Я только что закончил работу над очередным произведением и еще «гулял» в уме со своими героями. Схватив со стола триста пятьдесят рублей, я сунул их в карман и помчался в условленное заранее место. По пути купил цветы. И вот приехала она, вся деловая, в легкой кофточке, в белых брюках, хозяйка свадебного салона в небольшом городке на берегу Азовского моря. Она уже рассказывала мне на сайте знакомств и по телефону, что сама пашет с утра до вечера за швейной машинкой, иначе никаких денег не хватит ни на содержание рабочих, ни на взятки нужным людям с обязательными налогами. Ни на вывод в люди взрослых уже сына и дочери, особенно дочери, матери-одиночки, сидящей на шее. Я и сам заметил, что правое плечо у нее как бы приподнято, и спина немного горбилась. Это был результат той самой работы на износ. На лицо женщина тоже оказалась простенькой, с усталыми глазами. Но всеми силами бодрящейся, не желающей показывать виду. Мы поехали сначала на набережную, а потом я предложил зайти в кафе-мороженое «Зеленая горка», что в парке Горького, в котором бывал не раз и которое посещал в последний раз всего месяца два назад. Музыка была громкой и официанты из молодых парней и девчат были суетливыми и невнимательными, то салфетки не принесли, то второй стакан под минералку забыли. Но больше всего раздражала музыка и голос певца, назойливо закладывающий уши.
Поговорить нам почти не удалось, мы просто не слышали друг друга.Проглотив мороженое и стакан апельсинового сока, я подождал, пока подружка справится с кофе и с тем же соком, и попросил рассчет. Чек принесли минут через двадцать, а когда я заглянул в него, мне стало неудобно. Если два месяца назад я платил за такой же набор сто семьдесят рублей, то теперь на чеке была выбита цифра триста десять рублей.Один стакан сока стоил восемьдесят рублей. Я смущенно зашарил по карманам, с учетом купленных цветов и платы за проезд в маршрутке мне не хватало денег на рассчет. Моя подружка с интересом посмотрела на меня. В самом начале знакомства она вообще хотела, чтобы мы добирались до набережной на такси, хотя проехать нужно было всего несколько остановок. И во время разговоров об отдыхе на море она с насмешкой косилась в мою сторону, когда я рассказывал, что езжу дикарем, снимаю комнату в частном секторе и хожу на пляж пешком.
– Там и кондиционера никакого нет? – спрашивала она.
– Откуда, - не замечая подвоха, отвечал я. – Зато виноград сам лезет в рот и звезды над головой. Крупные.
И вот теперь я в полный рост показал, что из себя представляю. Перед этим мы успели договориться, что поедем ко мне на чай. Значит, чай мог быть отложен на неопределенное время. Или «попить чайку» нам вместе не придется никогда.
– Денег не хватает? – поинтересовалась подружка, Она уже догадалась обо всем.
- Я прошу тебя одолжить мне пятьдесят рублей, а дома я с тобой рассчитаюсь.
– А там деньги есть? – с усмешкой продолжала спрашивать моя пассия.
– Да, я получил гонорар за книгу. Просто я не знал, что за два месяца цены подскочили почти вдвое.
– Ты обязан был предусмотреть все, потому что ты шел на встречу с женщиной, - собеседница раскрыла свою сумочку и пошарила в ней. – Убери свои деньги, я рассчитаюсь сама.
Официант услужливо стоял возле столика, он уже не смотрел на меня как на клиента, у которого водятся деньги, в его взоре появилось некоторое презрение. Тем временем пассия вытащила пятьсот рублей и, наклонившись к пацану, негромко сказала:
- Принеси мне сдачи сто пятьдесят рублей.
- Я понял, спасибо, мэм, - парень быстро испарился из виду.
А собеседница повернулась ко мне:
- Ты можешь спрятать свои деньги обратно в карман.
На этот довод ответить было нечем, он просто оскорблял меня как мужчину. Разбирала злость даже не на откровенных хищников, владельцев общепитовских точек, завышающих цены периодически и на все подряд. Эта мразь будет издеваться над нами до тех пор, пока мы сами будет позволять себя обкрадывать.Не на пацанов-официантов, у которых в глазах отражались одни баксы и больше ничего. Я проехал Еропу от моря Тирренского и до моря Северного и могу заявить, что цены там куда приемлемеее, не говоря про обслуживание. А мне было неприятно сидеть с женщиной, которая горбатилась с утра до вечера на своей работе, и все это только для того, чтобы раздать заработанное великим трудом и потерей здоровья вот этим подлецам, приспособившимся везде получать дармовые чаевые. Я уже понимал, что с такой женщиной мне не по пути, она и сама разорится, и разорит того, кто с ней рядом находится. Она ничего не понимает, она просто тянется за теми, кто имеет немерянные бабки, не стукнув палец о палец для добывания их. Она старается встать с ними на одну доску. Но разве такое возможно? И так везде, по всей России.
Вспомнился случай с моей родной сестрой. Тогда я приехал в гости к матери в военный городок Козельск, который стоит под Москвой. Это был ракетный край, третий пояс обороны Москвы, и все мои родные были военными. Мы решили съездить на могилу бабушки, которая воспитала меня с шести месячного возраста. На автобусе ехать нужно было полчаса и билет стоил рублей тридцать. Но сестра с матерью решили нанять машину. Шустрый мужичок на «жигуленке» всю дорогу рассказывал нам, что он успел отстроить один дом для сына, начать строительство второго. Его вид не внушал к нему уважения, потому что мужичок представлял из себя человека недалекого ума, неспособного на большие дела. А он продолжал, мол, все есть, жаль только сын пьет и делать ничего не хочет. Мы съездили на могилку и вернулись обратно. Нужно было рассчитаться за поездку, сам водитель намекнул, мол, киньте сколько не жалко. Это означало не сто рублей, конечно, но двести было бы в самый раз. Таких купюр ни у кого из нас не оказалось. И тогда сестра схватила пятьсот рублей и отдала их мужичку, просто чтобы его не задерживать. Тот принял деньги как так и надо, и уехал. Я выговорил сестре за ее поступок, по моему мнению абсолютно глупый.
– Зачем ты транжиришь деньги, которые заработал твой муж? – сердился я. – Лучше бы ты купила на них еще одну обнову или приобрела для своей семьи что-то хорошее. А этот человек отдаст их своему сыну, а тот пропьет в один присест.
Слово за слово, разгорелся скандал. Как ни странно, сестру поддержал брат, да и мать не понимала, из-за чего произошла ссора.
– Мама, она отдала пятьсот рублей, в то время, когда можно было бы обойтись в крайнем случае двумястами рублями, - доказывал я старухе за восемьдесят лет. – Разве можно так сорить деньгами!
– Ну и что, что отдала, еще заработает, - мать смотрела на меня как на ненормального. – Сынок, не считай чужие деньги.
– Мама, да сестра каждую копейку считает, когда идет в магазин. У нее с мужем хорошей квартиры нет, машину еще не купили, - приводил я примеры. – Она лишнюю котлету мне не положит, своему родному брату, а тут какому-то колхознику отвалила пятьсот рублей. За что! За то, что прокатил нас на своей машине?
– Он сделал для нас благое дело, - не уступала мать. – Да и сотенных ни у кого не оказалось.
– Так надо было разменять, магазин рядом.
Скандал разросся, хотя я был уже не рад, что затеял его. Действительно, зачем считать чужие деньги, пусть даже выбросила их на ветер родная сестра. Спать мы легли, не разговаривая друг с другом, сестра вообще ушла ночевать к брату. А утром я взял чемодан и уехал к себе в Ростов. И пусть по прошествии времени мои родные признали, что я был прав, я чувствовал, что в душе каждый из них остался при своем мнении.
Пацан в одежде официанта принес моей собеседнице сдачу в сто пятьдесят рублей:
- Прошу вас, мэм, - заискивающе склонился он перед ней. – Большое вам спасибо.
Меня он не удостоил вниманием. Я не знал, что делать, то ли разыгрывать и дальше из себя безденежного чудака, то ли разверуться и уйти. Дело, в общем, всего-навсего в сорока рублях сверху, и мне не хватило тридцатки до общей суммы. Я положил свои деньги в карман:
- Поехали ко мне, - повернулся я к пассии. – Дома у меня есть деньги и я рассчитаюсь с тобой, хотя лишний сороковник я бы этому щеглу не подарил. Червонец от силы.
Женщина посмотрела на меня отрешенным взглядом и медленно проговорила:
- Я уже позвонила по сотовому на автовокзал, оттуда в полдевятого уходит автобус на Таганрог.
– Ты не поедешь ко мне в гости? – опешил я. – А как же долг?
– Можешь считать, что я за тебя заплатила.
Это было оскорбление моего мужского достоинства. Я вытащил из кармана все свои деньги, молча засунул их в сумочку собеседнице и повернулся к выходу из кафе:
- Сто рублей я отдам тебе в любой момент, или вышлю на твой адрес, - бросил я через плечо. – Надеюсь, ты не здорово будешь переживать за эту сумму?
- В следующий раз ты сразу пригласишь меня к себе домой, - поднялась со стула и пассия. – Так будет дешевле.
- А вот этого делать мне теперь не хотелось бы. И о поездке на море тоже следует забыть, потому что у меня на тебя просто не хватит денег.
- Вот как! – женщина немного опешила. Я уже сделал первый шаг от стола, и тогда она резко махнула рукой. – Ну и двигай отсюда. Пис-сат-тель!..