Этот город покрыт рыжей шапкой из опавших листьев и в него всегда так приятно возвращаться. Здесь низкая застройка, словно намеренно, люди знали, что до неба им ни за что никогда не добраться и решили остановиться на двух этажах, чтобы просто было где жить. Просто жить. Этот город - бывший купеческий, и уклад, и стиль жизни здесь такой же. Прикладной. Здесь люди гостеприимны, но всегда посчитают, кто сколько в гостях съел. Здесь добры к ближним, но не в ущерб самим себе. Но вот всегда округляют сдачу в нашу, покупателя, пользу. И всегда можно о чем угодно поговорить с совершенно незнакомым человеком. В этом смысле, прикладной характер имеет место лишь при финансовых подсчетах. Но любой, даже самый хороший и гостеприимный человек умеет хорошо считать деньги. Не могу сказать, хорошо это, или плохо, они такие, и ничего с этим не сделаешь. Надо учиться уметь любить данности.
В городе совершенно удивительная застройка. Словно машина времени, имеющая строение мясорубки, перемолола несколько мрачное настоящее, архаичное прошлое и возможное будущее и получился архитектурный винегрет. Поэтому можно встретить, к примеру, доисторическую избушку с курьими ножками, закатанными в асфальт, на одной стороне улицы и современное здание в стиле модерн, стекло и железо, на другой стороне. Небольшие деревеньки в два-три деревянных дома даже не ютятся, а достойно расположены в центральных районах города, словно по расчету Генерального Застройщика, который вдруг рассудил, что частные деревянные срубы как нельзя лучше вписываются в городской пейзаж. И ведь не ошибся, что самое главное! Все они имеют свои номера – единственное, порой, напоминание, что на дворе век двадцать первый, эдакие футуристические таблички, чрезвычайно трогательно смотрящиеся на скошенных бревнах.
Здесь постоянно идет дождь. Оно и понятно, просто кто-то, ответственный за погоду, больше времени уделяет небу над Москвой. Сердцу нашей Родины необходимо чистое небо, с этим никто не станет спорить. И с законом Ломоносова о том, что "если где-то убудет…" тоже. Поэтому нежелательная московская облачность собирается на ближней периферии. Столичные нон-грата, чуть обиженные, стремятся как следует реализовать себя, пусть даже не в метрополии. Поэтому тут нельзя сказать, будто дождь пошел в неподходящий момент. Он, дождь, тут вообще не ждет каких-либо моментов, он идет, когда ему вздумается, или когда станет совсем уж невтерпеж. Его вполне можно понять. И все понимают. И берут с собой зонтики в любом, даже самом невероятном случае.
А еще здесь не сгребают опавшие листья в отвратительные кучи. Я думаю, здесь всем понятно, что каждый лист сам по себе самодостаточен, а листья, собранные в кучи являются частью кучи и ничем более. У вас не возникает непреодолимого желания спасти бабочку, попавшую в паутину? А раскидать листья из зловредной кучи? И тем, и другим действием руководит подсознательная вера в то, что красота, все-таки, когда-нибудь возьмет, да и спасет мир. По-моему предельно ясно, что кучи опавших листьев спасти мир совершенно не в состоянии, а вот один, ярко рыжий кленовый лист – вполне. Хочет ли мир спасаться с помощью кленового листа – дело десятое.
Поэтому асфальт здесь осенью красно-рыже-пестрый, в воздухе растворено кристальное понимание, что осень – вот она, под ногами, а дворники либо просто не существуют, либо заняты единственным благоразумным для дворников осенью делом – мирно пьют в специально отведенных помещениях.
И вот когда специальные люди специально пьют в специально отведенных помещениях – ситуация вполне благоприятна для того, чтобы в этот город было приятно возвращаться. Речь, впрочем, не только о дворниках, я думаю, здесь все это понимают