C Крымом у меня сразу не заладилось
В 12 лет я с мамой поехал в Симеиз, к отдыхающему там 3 месяца папе ( он лечился от туберкулеза в санатории имени ХХIII партсъезда)
Я помню Курский вокзал, провожающую нас бабушку (мамину маму... эх, какие замечательные у меня с ней были отношения!)
Бабуля дала нам в дорогу целую кастрюльку жареных котлеток, страсть какие вкусные... Когда недавно я напомнил маме про те котлеты, она расстроилась: "Да, а я, дура такая, скормила полкастрюли каким-то собачищам под Белгородом..."
Вагон был отечественного производства - синий снаружи и изнутри, с коричневыми деревянными планками. Гадость, конечно, с дизайнерской точки зрения, но в поезде дальнего следования я был в первый раз!
Перрон уплыл, и далее все так хорошо знакомо ...
Когда южная ночь вдруг врывается в купе через приспущенное окно, и подушка становится жаркой до самого конца поездки... И все время убаюкивает этот поезд на юга, чем ближе - тем настойчивей...
Из пыльного, еще более душного, чем вагон поезда, Симферополя до Симеиза надо было добираться автобусом.
Я с восторгом ожидал посадки в красавцы ЛАЗы новой модели, с серебристыми колпаками на колесах и крышами наполовину из синего гнутого стекла, с высокими самолетными сидениями... Они отходили от автостанции один за одним. Такие красивые - двухцветные...
Объявили посадку на наш рейс №65 (а вот помню до сих пор), и каково же было мое разочарование, когда нам пришлось загружаться в старый ЛАЗовский рыдван первого поколения, грубо покрашенный с заездами кисти по стеклам краской цвета старого говна...
Ну ладно, главное ехать... Но как раз с этим у этого драндулета не заладилось. Мы ползли ленивой улиткой и, едва добравшись до перевала - встали...
Мимо нас со скоростью пушечных ядер проносились троллейбусы до Ялты.. Но нам надо было в Симеиз. Опаздывали мы уже часа на три.
Но вот причина остановки была определена и...
Тут необходимо небольшое отступление...
Когда я родился в марте 1957 года, к лету на Москву надвигалось эпохальное событие - Всемирный Фестиваль Молодежи. И дело было не в степени его общественной значимости, а в том, что мой папа усердно готовился к этому событию под флагом ДОСААФа - то есть после работы куролесил на мотоциклах, выделенных под это мероприятие на парад. Вобщем с увлечением репетировал в компании таких же автомотолюбителей.
А мама тем временем вела тихую оборонительную войну с соседом, прознавшим о папиной болезни (незаразной формы), но твердо решившим выжить наше семейство с совместной жилплощади. Так прямо маме и сказал, как настоящий мужчина: " Я вас выживу".
И надрезал веревочки на кухне с подписанными мной пеленками. Я уже тогда баловался письмом...
Мама терпела, но на папу обижалась и к его страсти - мотоциклам и автомобилям ревновала.
К чему это? А к тому, что мама моя, как и бабушка, сообразительный и внимательный человек от природы и несмотря на собственную нелюбовь к этим всем автомото, кое-что понимала...
Причина черепашьего шага какашечного цвета автобуса была в засорившемся бензопроводе, проходившем от бака в передней части машины к двигателю в самом заду.
Прямо вот вижу эти вращающиеся лопасти вентилятора и раскрывшиеся жабры воздухозаборников...
Решение было скорым и простым, как репа - бензин перелили в бутылки, воткнули воронку прямо в шланг, идущий в карбюратор, и мужики-пассажиры стали лить горючее в воронку.
Мы поехали...
Рассказ мамы лет через 15 после.
"Я сразу поняла что дело пахнет... бензином. Двигатель-то горячий... Любая капля и... Я открыла наш чемоданчик (до сих пор у мамы в кладовочке стоит... если поеду в Симеиз, то только с ним...), взяла денежки и документы, тебя, (меня) за руку и отодвинула стоящий в проходе чемодан..."
И вот та самая капля бензина, как в замедленном кино отрывающаяся от хлипкого самодельного соединения воронки и шланга...
Вот она летит, тварь, прямо на горячий движок этого автобуса цвета шоколада...
Первым автобус покинул водила, забыв открыть двери, но какой-то мужик ногами вышиб переднюю, и пассажиры радостно завывая и крича, помчались по ней как по трапу океанского судна - на свежий воздух. Мне тоже о-о-очень хотелось на свежий воздух, особенно от того, что несвежий жар дышал в спину...
В жопе автобуса бушевал пожар...
Чертов рапид с бензиновой каплей почему-то перешел на мой путь от второго сиденья слева до дверного проема... Иногда мне кажется, что этот замедленный фильм длится до сих пор...
Мы бежим прочь от наполненного черным дымом автобуса, и я ору маме, чтобы мы бежали быстрей, потому что он сейчас взорвется...
Младший лейтенант пехоты Котельников руководил ротой своих бойцов, изнывающих на сельскохозяйственных угодьях от жары и скучной деревенской работы.
Руководил несложно - посматривал на ленивых бойцов и на дорогу, по которой полз почти такого же цвета, как само поле, старый ЛАЗ. Вдруг раздался несильный хлопок, и у остановившегося автобуса, словно трап корабля, выпала дверь, а из зада транспортного средства запылало. К этому костру подбежал какой-то сумашедший человек и попытался руками залезть в разгорающийся костер. Видимо, это был водитель. По "трапу" горохом покатились прочь от горящего автобуса пассажиры... Какой-то толстоватый пацан тянул за руку оглядывающуюся красивую женщину в бежевом с синими павлинами платье и истошно орал: "Мама, бежим! Он сейчас взорвется!"
- Рота, за мной!
Котельников, зачерпнув фуражкой жирный южный чернозем, бросился к автобусу, солдаты, снимая на ходу пилотки и набивая их землей, побежали за командиром...
Быстрота и натиск в который раз сыграли свою решающую роль, и пожар был потушен за какую-то минуту...
...
Потом мы ехали в подхватившем нас автобусе, и какая-то тетка сочувственно распрашивала стоящую перед ней мою маму о пережитом, а я, с еще непрошедшей дрожью в коленях, закрывал глаза от страха, когда чуть наклоняющийся на поворотах новый ЛАЗ показывал крутые спуски-пропасти, лихо летя по серпантину южного побережья Крыма...
Встретив нас в Симеизе, папа всегда такой уверенный в жизни человек, был непривычно растерян от неожиданного счастья - видеть нас живыми и здоровыми...
моим маме и папе
15 августа 2007