Идиот
"Небываемое - бывает!" Пётр Первый
(по мотивам старых анекдотов)
На море был штиль, синее море не просто сияло, а завораживало собой. В преддверии заката солнечные лучи орошали водную гладь дивными красками. Небо за горизонтом сливалось с водой, и вот, среди этой всей красоты, среди всего этого неописуемого пейзажа, бороздил просторы корабль-сухогруз, который перевозил руду между двумя великими континентами. Кругом была вода, вода одна вода. Его форштевень разрезал водную гладь ниже ватерлинии, экипаж смиренно нёс вахту, и только два старых морских волка, которых всегда звала и манила океанская даль, в рубке мирно вели задушевную морскую беседу:
- Слышь, боцман? Красота-то, какая… - бросил за борт взгляд пожилой капитан. - Лепотааааааа… Мир моряка, наверное, никто не может понять.
- Дааааа… Ни понять, ни почувствовать, если только нарушить - пыхнул боцман красивой трубкой.
- А чем нарушить…? – с удивлением посмотрен на боцмана капитан. - И зачем…?
- Ну, не знаю… – пожал боцман плечами. - Кораблекрушением там, например, или могучей торпедой… - А зачем? На то разные причины имеются.
- Ну и мысли в твоей голове, боцман - улыбнулся себе в усы капитан. - О чем только ты думаешь?
- Так, всякое в жизни случается, я вот больше всего боюсь быть торпедированным, боюсь я торпедной атаки. Я в войну попадал под торпеду, честно скажу, сильная эта штуковина! Кэ-эк долбанет под самую ватерлинию, аж душа заворачивается, а корабль так и вообще, вдребезги и напополам разлетается! Застрелись, до чего страшно! Торпеда это ведь как; одним людям радость и ликование, тем, кто её запускает, а на кого она идёт, тем уже не до смеха, те ближе к Богу становятся, сразу о душах своих думают и прикидывают, где и кому место достанется, в аду или в раю… - неожиданно перекрестился боцман три раза. - Только торпеда может испортить всю эту картину, весь этот пейзаж Айвазовского. Коварная это штука - торпеда! Подходит тихонько-тихонько, как акула, а потом кэ-эк…!!! – замахал в воздухе боцман руками. - Когда подходит, редко, кто её может увидеть, но я её за два кабельтова нутром чувствую.
- Мирное время, мы же в нейтральных водах, откуда здесь взяться торпеде…? - ничего не понимал капитан.
- А вот возьмёт и появится, вот будет загадка – от-ку-да…? Долго вы её разгадывать будете, когда наберём воды полный трюм - постучал боцман трубкой по борту.
Сухогруз был большой, и на нём все друг к другу обращались на – вы.
Капитан сухогруза сильный был человек, тучи мог разводить руками. По ночам ему снилось, что он спит, а в капитаны его вынесло на волне.
Боцман же был нескромный, как жизнь. На суше, сердце мечтами о море терзал до крови, судьбу всегда козырем крыл, над прожитым не задумывался, пьяного его качало, как на волнах или на подвесном мосту, по звуку мотора определял, какой иллюминатор на корабле не закрыт. Он был из тех, кто не боится ни ночи, ни дня, и вообще, ничего не боится, кроме торпед. (Впрочем, я сильно далёк от мысли, что торпеду никто не боится). Иногда у него слова во рту не вмещались, он мог матом непрерывно кроить ровно до сорок второй минуты, иногда он пропадал в состоянии ничем невыраженной тоски, рискуя погибнуть, замкнувшись в собственном одиночестве. Его любимым выражением было: – Да завернуться мне в краску! Правда, матросы говорили, что у него чугунная голова, которой он может свалить столб, но в это просто никто не верил.
Капитан с боцманом сидели серьёзно. Вообще, серьёзно они не только сидели, они делали всё очень серьёзно, ведь управлять таким кораблём, дело ответственное и нешуточное. По борту слева вдруг выдал фонтан кит, морские волки как по команде повернули головы на фонтан, а потом, любуясь пейзажем, снова вернулись к неторопливой беседе.
- Капитан! – медленно повернул боцман фуражку вместе с головой к капитану. - Я эти торпеды за три кабельтова печенью чувствую. Я вторую торпедную атаку - не переживууууу… Я лучше перед торпедой корабль свой разломаю, но подорваться на торпеде - не дам!!! Увижу торпеду, отойду подальше по палубе, разгонюсь и кэ-эк дам головой в рубку! И корабль… – развалится! Да завернуться мне в краску! – стукнул боцман кулаком по корпусу корабля, от этого удара где-то во чреве судна гулко завыл и застонало.
- Слушай, боцман, да задолбал ты меня со своими торпедами! Да и корабль ты как разломаешь, он что, из бумаги сделанный, что ли…? Сиди лучше и наслаждайся пейзажем.
А пейзаж был и вправду великолепный. Редкие облака в закате серебрились оранжевым цветом, и всё было такое оранжевое-оранжевое.
Но тут весь этот боголепный пейзаж слегка развеял появившийся на горизонте неизвестный корабль. Боцман схватил двадцатикратный бинокль, вскинул его к глазам и… весь обомлел.
- Что такое, в чем дело, что за посудина…? - торопливо спрашивал боцмана капитан.
- Торпедоносец на траверзе, да завернуться мне в краску! А что если он возьмёт да зайдёт на нас торпедной атакой…? – процедил боцман.
- На кого зайдёт? На кого…? – от неожиданности привстал капитан.
- На нас! На кого ж ему ещё заходить, больше здесь нет никого! Ни единого корабля… - приклеился боцман глазами к биноклю.
Боцман в этот раз не ошибся, тот корабль, что появился на горизонте – был самый настоящий торпедоносец. На нём тоже были боцман и капитан, только обращались они по-иностранному.
- Слушай, мичман, у нас тут после ревизии осталась одна неучтенная, боевая торпеда, что ты поэтому поводу думаешь…? Как быть и что делать? На берегу её обнаружат, сразу же отберут. Жалко, такая вещь зря пропадёт. Её люди делали, столько трудов потратили, ночами не спали, переживали, как она в деле сработает, а её возьмут и спишут в металлолом. Негоже так к людскому труду относиться, да и боевые навыки потеряем. Что ты думаешь?
- Как вы думаю, мой капитан! – преданно отозвался мичман.
- Молодец мичман! Цель видишь?
- Вижу! Сухогруз, курс 200. А чей он?
- А…, какая нам разница, нам главное, что бы торпеда зря не пропала, а то я потом буду расстраиваться, мне труд тех людей жалко, что её делали… Начну волноваться, давление поднимется, давление поднимется, голова разболится, голова разболится, жить тошно станет.
- А этих не жалко, что подорвём?
- Нет! Мы здесь для того, что бы подрывать! У нас же – торпедоносец, ты что, забыл, что ли…? Если мы всех жалеть станем… - не договорив, махнул рукой капитан.
- Давайте команду, мой капитан!
- Приготовиться к торпедной атаке!
- К торпедной атаке левый носовой аппарат готов!
- Курс двести, сухогруз!
- Есть сухогруз курс 200! Вижу…
- Поправка на скорость, на расстояние. Смотрите не промахнитесь, мать вашу душу! Не посрамите честь военного моряка!
- Есть поправка! Есть не промахнуться и не посрамить, честь военного моряка!
- Товсь! – на удачу, стукнул кулаком капитан.
Лёгкий толчок дал знать экипажу, что с торпедоносца ушла боевая торпеда.
- Капитан, торпедоносец нас атакует! Торпедная атака! На нас идёт боевая торпеда! Я этого - не переживу! Да завернуться мне в краску…! – заметался боцман по сухогрузу.
На сухогрузе капитан у боцмана отобрал бинокль, и приставил к глазам. И тут – чу! И вправду, точно на них, чуть-чуть приподнимая над собой воду, с хорошей скоростью прямо на них шла боевая торпеда. Она не просто шла, а шла так – красиво!
- Право на борт! – не своим голосом отдал капитан сухогруза команду, в надежде успеть сделать контрманёвр и развернуть корабль носом к торпеде. - Справа по борту нас атакуют!
На сухогрузе прерывистыми гудками страшно завыла сирена. Вахтенный заложил штурвал право на борт.
- Уууу, уууууууууу, ууууууууу!!!!!!!!! – поднимая волосы, прерывистыми гудками выла сирена.
Сухогруз медленно стал разворачиваться носом к торпеде.
- Осталось пять кабельтовых, (кабельтов 182,5метра, десятая часть мили), четыре…, три… - медленно отсчитывал капитан.
На двух кабельтовых боцман стал удаляться от рубки, а на одном стал разгоняться…
- Пол кабельтова!!! – что есть силы, в ужасе прокричал капитан. - Нет контакта…! – прокричать у капитана не получилось.
У боцмана разум возобладал над чувствами. Боцман, набрав нужную скорость, чугунным лбом со всей дури ударился в рубку, от чего поперёк корпуса прошла мелкая трещина, сухогруз вздрогнул всем корпусом, ахнул, охнул, развалился и затонул, высыпав руду Нептуну.
- Ну что там? Попали, или же не попали?!! - Нервничал капитан на торпедоносце. – Боцман-мичман! Мы попали, или же не попали…??? О'кей, или же не о'кей?
- Да, как вам сказать капитан… По времени хода торпеды было полное попадание! Сухогруз развалился и затонул, только взрыва что-то вот не последовало. Чертовщина какая-то… - задумчиво пожал иностранный мичман плечами.
Плавая в горько-солёной воде и осматривая всё, что по своей сути на сухогрузе просто не могло утонуть, капитан медленно подгребал к боцману. Он его нашел за надувной бабой, которую в каюте кто-то прятал из экипажа. Боцман, качаясь на волнах, слегка потирал голову, но увидав капитана, принял в воде вертикальное положение.
- Боцман! Вы – идиот! – сплёвывал солёную воду с губ капитан сухогруза.
- Кэп, почему вы так думаете? - удивился боцман. - У вас есть к этому серьёзные основания…?
- Да, и очень серьёзные…
- Какие…?
- Рулевой успел повернуть сухогруз и торпеда - мимо прошла…
Андрей Днепровский – Безбашенный.
11 августа 2007г