Митяй долго не женился.
Может потому что он, играя «в ремня» на вечерках, мог так огреть ремнем претендентку на выданье, что она, бедная, неделю мазала шипром* красную полосу на известном месте и абсолютно игнорировала общество сверстников.
Может за его привычку шмыгать носом и одновременно подтягивать штаны. Да как подтягивать. Митяй штаны подтягивал участками рук между ладонью и локтем, будто он только что сделал маникюр и боится что лак размажется. Одну руку на живот, другую за спину, прижал штаны – дерг вверх, одновременно шмыг носом, меняет руки и опять дерг, швырк, и так три раза. Больше ему было не надо, все становилось на место. Через десять минут опять гимнастика.
Поговаривали в деревне, что он с придурью, но несмотря на свои полтора класса образования настырным был в работе, работящим.
Время подходит жениться, а Митяй никак не сподобится.
Матушка его, женщина волевая и разумная, решила взять выполнение сей проблемы в свои руки.
И выполнила!
Прознала, что в одной деревне, верст за семьдесят, засиделась в девках одна барышня. Наварила самогонки, на лошадку и свататься. Через два дня приезжает с барышней и ее родителями.
Во-о.!! Вот это невеста!
На две головы выше Митяя, худая как кочерга, абсолютно безгрудая, а главное ноги.
Длинные, как у теперешних моделей, худые, коленки торчат вперед, как у паровоза сцепка, и ступня. Это не ступня, это чудо… Сорок какого – то размера, а в сочетании с худым изяществом ног, ну прямо лягушка в ластах.
А лицо?
С лица воду не пить, конечно, но описания достойно.
Огромные глазища были глубоко утоплены в глазницы, нос, не нос а настоящий шнобель, сантиметров семи, рассекал лицо на две, независимые друг от друга половины.
Зато умом взяла и голосом.
Умнее Митяя вполовину. Три класса окончила. Могла бы и больше, но ее больше в школу родители не пустили, уж не знаю почему.
А голос! О, это голос! Когда она, потом уж, выгоняла с огорода курицу вся деревня знала, что за курица, какая у нее древняя профессия и какая у нее, у курицы, мать.
Несмотря на кажущуюся нескладность, Валюха, так звали невесту, женского обаяния не потеряла. Митяю, измученному холостяцким томлениям, Валя понравилась.
В чем вопрос? Самогонка осталась, все в сборе – за свадебку. Утром Валя проснулась женой. Все довольны, все смеются, похмелились и разъехались.
Митяю в семейном бараке выделили комнату. Я говорил, работник он был хороший, что ни скажут, разобьется а сделает, поэтому и почет заслуженный. Валя тоже не избалована. Работящая была, даже без меры. В деревне их любили, но очень часто подначивали, дурачили незлобиво.
А помните те бараки? Сборнощитовые, переиначенные в сборнощелевые.
Коридор, как в райбольнице, метров пятьдесят, по две стороны комнатки, перегороженные фанерой. В бараке не было секретов, жили как одна семья, потому как нельзя спрятаться. С одной стороны хорошо, как сядут песни петь – заслушаешься, с другой как – то сдерживало интим, стеснялись все-таки.
Ну, в общем, стали они жить поживать и добра наживать. С добром как – то не очень получалось, но три девочки за три годика прижили. Тяжело конечно. Валя еще больше исхудала.
Вот как – то Митяй с кумом сидели за бутылочкой и разговаривали про жизнь. И давай Митяй Валю жалеть.
- «Вот, говорит, ты с Ленкой уже пять лет живешь, а у тебя один только Серега, а я три года как женился и трое уже. Это почему так?».
Кум секретов не таил. Многозначительно подняв перст к небу молвил:
- « Надо, ик, пользоваться, ик, прозо.. противозо… ик, средствами чтоб детей не было.»
-« Да где ж их возьмешь? Средства эти» - засокрушался Митяй.
Кум хоть и пьян был в дымину, чувства юмора не утратил. Покопался в комоде и торжественно вручил Митяю пачку таблеток.
-«Во, нашел, «Пурген» называется»- и тут же, исходя из расчета средства на единицу веса, определил дозировку.
- « Ты – говорит - сам две выпей, а Вале четыре дай»
Митяй таблетки в карман и продолжили посиделки до полного бесчувствия.
На другой день, вечером, Митяй, отлежался и собрался помочь Вале по хозяйству. Оделся, нырк в карман, а там таблетки. Сразу вспомнил от чего микстура и какая дозировка. Помог Вале. Сделал что нужно по хозяйству. Похмеляться не стал! Как кум не предлагал – ни в какую.
А кум не был злым человеком, если бы не самогонка, он обязательно бы сказал Митяю, что пошутил, дескать, а тут сам забыл, его же этот насущный вопрос не волновал.
Дело к вечеру. Спать ложатся. Митяй, не начиная прелюдию, объяснил Вале что к чему.
Заботливо принес ковшик водицы выпил сам две таблеточки и дал Вале четыре.
Не дожидаясь пока средство начнет действовать Митяй стал ластиться.
Дальше больше, уже Валя начала постанывать в возбуждении, Митяй огнем горит. Тут Валя ужом из под него, ноги в галоши и бух-бух-бух по коридору, бегом на улицу в уборную.
Митяй ждет, прелюдию подогревает. Пришла Валя, Митяй задумался, совсем немного, шасть в галоши и топ-топ – топ по коридору - туда же.
То Валя тут, Митяя нет, Митяй здесь, Вали нет, бегают на встречных курсах. Запыхались.
Потом, чтобы время экономить, сели на лавочку и просидели там попеременке, до тех пор пока коров выгонять не стали.
Неделю деревня хохотала покатом. Митяй два года с кумом не разговаривал. Потом помирились.
Прекратился демографический бум у Митяя с Валей, помог кум.
* Шипр - очень престижный одеколон.