Человек чувствует себя неуютно, когда ему кажется, что нечто в мозаике его миропонимания ему не ясно, и он с готовностью восполняет отсутствующее стеклышко, пусть заведомо ложным и неподходящим, однако сулящим восстановление столь необходимого душевного комфорта. Затем человек сам начинает верить своим же заблуждениям, возводя их в ранг непререкаемой идеологии. Самое главное – чтобы была система, пусть ложная, но не оставляющая места непонятности и непознанности. Я сам всегда утверждал, что поскольку истины не существует, или, по крайней мере, она недоступна человеческому уму, то следует создавать наиболее приятные и удобные иллюзии, предпочитая их иллюзиям неприятным и вредным. Так-то оно так, да не совсем так...
Подчас человеческий разум напоминает мне тесак, которым наша цивилизация наугад размахивает впотьмах, пытаясь разрезать арбуз, который наверняка лежит где-то на кухне. Иногда кажется, что тесак уже скользит по арбузной корке, а временами цивилизация попадает сама себе по рукам и долго кровоточит своими мировыми войнами и «мирными» конфликтами.
Но никогда ей не удается направить тесак на арбуз, и если даже это и произойдет по совершенно невероятной случайности, то вряд ли наша цивилизация осознает, что наконец добилась цели. Скорее всего, она продолжит размахивать во все стороны своим тесаком, так и не поняв, что истина была так близка...
А может быть, и нет никакого арбуза на этой кухне? Может, его съели цивилизации, бывшие до нас и, возможно, исчезнувшие без следа? А может, этого арбуза никогда там и не было? С чего мы решили, что он там есть, этот вечно ускользающий от нашего тесака арбуз истины? Загадка с исчезнувшими цивилизациями сама по себе тоже превращается в несуществующий арбуз, и в его направлении мы пытаемся махать нашим тесаком, но увы... Таким способом мы, скорее, сами покалечимся и всю кухню приведем в неисправность, ибо размахивание тесаком в потемках есть не лучший путь познания мира, но это именно единственный путь, который когда-либо применяла наша цивилизация. Нужно искать свет? При свете на кухне станет видно, есть на ней столь желанный арбуз или нет, да и кухня ли это вообще. И цивилизация начинает искать свет, по-прежнему размахивая своим тесаком познания, но и таким образом ни выключателя не найдешь, ни свечу не зажжешь, да и лампочки, если таковые имеются, все перебьешь.
В купленной мной на днях в букинистическом магазинчике книге под названием «Бессознательная цивилизация» ценным мне показалось, по большей части, только ее название, ну и, конечно, сама идея, что наша цивилизация в целом находится в бессознательном состоянии. Верно подмечен и тот факт, что современная цивилизация на место Бога возвела Свободный Рынок. Туда же, на пьедестал панацеи, возведена демократия и прочие атрибуты современной политической риторики. Однако многие доводы и цифры, приведенные этим канадским автором в 1995 году, на заре эры Интернета, вызывают больше сомнений, чем поддержки, ибо игнорируется сама суть новой эры, в которую мы все вступили в последние десять-двенадцать лет. Недаром человеком года за 2006 год знаменитый журнал «Тайм» назначил всех нас, или большинство из нас, то есть людей, для которых Интернет стал неотъемлемой частью жизни. На обложке журнала изображается экран компьютерного монитора, в который встроено настоящее зеркальце, и таким образом, кто бы ни
посмотрел на обложку, увидит на ней себя. Ну что ж, надо отдать должное, подобный поступок журнала «Тайм» не может не радовать. Это своего рода прогресс в методике выбора человека года. Ведь в 1938 году на его роль был выбран Адольф Гитлер, а в 2001 году им чуть было не стал Осама Бен Ладен. Вот же, справился всемирно признанный журнал, понял, что мы, простые люди, и являемся сами себе человеками года. Значит, не совсем уж он бессознательный? Журнал, возможно, и не совсем, а вот цивилизация в целом, видимо, все-таки, и правда, находится в бессознательном состоянии и в сознание никогда не приходила.
Почему экономические теории не срабатывают на практике? Ведь предписания ученых экономистов подчас выполняются со скрупулезной точностью. А я думаю, это потому, что экономисты не учитывают теорию под названием «Так-то оно так, да не так!». Они пытаются учесть как можно больше факторов в своих моделях, но все факторы не учтешь, как в долгосрочном предсказании погоды. Экономисты не осознают, что, в отличие от погоды на Земном шаре, погоду в экономике вполне могли бы делать они сами. Но сказанное мной считается ересью, ибо свободный рынок является великим идолом, а деньги являются чуть ли не первоосновой Вселенной. Не хватает нам широты взглядов. Вот и выходит все в соответствии с теорией «Так-то оно так, да не так!».
По всем признакам, скажем, люди должны поступать по-одному, а они поступают по-другому или только делают вид, что поступают по-другому, а по-настоящему поступают совсем по-третьему.
Временами все бросаются идеализировать вмешательство государства в экономику, которое окрепло после катастрофического экономического кризиса 1929 года, потрясшего весь мир; потом, наткнувшись на прелести плановой экономики страны Советов, снова бросаются обожествлять Свободный Рынок и волчий капитализм, не понимая, казалось бы, элементарного факта, что и то, и другое является лишь инструментами, а не самоцелью экономической науки. Иногда нужна национализация, а в другое время необходима приватизация, а чаще всего оба процесса, возможно, должны идти одновременно. Какие-то корпорации следует национализировать, а какие-то – приватизировать, но суть не в этом. Императивом всех этих действий должно быть не фанатичное выполнение окаменелых законов, не номинальное богатство страны и даже не ее фактическое процветание, а за императив должно приниматься счастье человека, отдельно взятого человека, которому должно житься хорошо и вольготно, ибо если этот фактор не поставлен во главу угла, никакой экономике и никакой законности не суждено преуспеть. Вы скажете: а что же делать, если человек может быть счастлив лишь тогда только, когда несчастлив его сосед? Или если потребности у этого отдельно взятого человека вредные – насилие, курение, выпивка, наркотики, разврат... Мы не осознаем, что те, кто утверждают, что единого счастья не существует, а поэтому можно и дальше интересы отдельно взятого человека игнорировать, как раз и являются самыми настоящими вредителями и врагами рода человеческого! Давно установлено в общих чертах, а в последнее время и хорошо изучено, что в действительности составляет человеческое счастье, и, поверьте, в него не входит ни валовой продукт, ни денежная масса, пущенная в обращение, ни золотые запасы отдельно взятого государства, ни его природные ресурсы. В рамки счастья отдельного человека входит удовлетворение базисных потребностей, включающих голод, жажду, плотскую любовь, затем идут потребности в безопасности, неплотской, то есть возвышенной, любви, в приятии обществом, в познании, красоте и самовыражении, а также потребность помогать достичь своего самовыражения и чувства востребованности другими. Спасибо американскому психологу Маслоу, который и сконструировал эту универсальную пирамиду человеческих потребностей. Вот что должны держать в голове горе-экономисты, когда планируют счастье всего человечества, а вовсе не движение денежных масс и динамику суперкапиталов.
Мы редко вспоминаем о том, что даже сверхидол всех времен и народов – деньги, как, впрочем, и драгоценные металлы, представляют собой лишь форму иллюзорного взаимного соглашения между людьми и никакой ценностью сами по себе не обладают. Скажете, что во мне говорит покойный дедушка-коммунист, боровшийся за светлый образ бесклассового общества на полях сражений Гражданской, а затем в румынском подполье? Не нужно навешивать ярлыки. Деньги являются мерилом всех вещей и единственным средством мотивации? Опять же, «так-то оно так, да не так!».
Вообще заклеймление идей и развешивание ярлыков – последнее дело... Тот коммунист, этот анархист... А что эти идеи в действительности означают – никто уже давно и не задумывается.
Возьмите буханку хлеба и убейте голубя, заявив, что вы пытались его накормить, а потом признайтесь, что вы хлебист, в идеологию которого входит то, что всех голубей нужно кормить хлебом. Общество отвергнет хлебизм как дикую и жестокую идеологию, памятуя об убитом голубе, но совершенно упуская из виду, что бедных птичек все же подкармливать надо. Потом выйдет другой человек и заявит: надо кормить голубей! И все начнут тыкать в него пальцами: «Он – хлебист! Ату его, ату!!!»
В рамках этих рассуждений я не намерен пускаться в подробный анализ экономических концепций и различных идеологий, во-первых, потому, что, как только я примусь за это неблагодарное занятие, я начну махать тесаком впотьмах, и, боюсь, случайно смогу угодить либо читателям по мозгам, либо себе по пальцам. А пальцы писателю совершенно необходимы. Чтобы стучать по клавиатуре? Необязательно. Тексты можно и надиктовывать. Пальцы писателям нужны для того, чтобы показывать фигу устоявшимся взглядам и концепциям, делать непристойные жесты в отношении цивилизации, пока она не смотрит, а когда строго поглядит на писателя, то приниматься ковырять пальцем в носу, утверждая, что таким образом – путем массажа носовой части писательского мозга – стимулируется мыслительный процесс. Поза статуи мыслителя Родена вышла из моды. То есть поза осталась, но деятельность мыслителя изменилась. Теперь он не сидит, подперевши лоб кулаком, а ковыряет пальцем в носу.
Кстати, вы знаете, что именно носу мы должны быть обязаны появлению эволюционной теории Дарвина, ну, той, что про естественный отбор. Надо же, пожалуй, ни одна научная теория не вызывала столько споров в последние столетия. До сих пор американские суды разбирают иски, требующие чуть ли не запретить ее преподавание в школах, либо хотя бы допустить наравне с библейской теорией творения мира.
При чем тут нос? Дело в том, что Дарвин вовсе не родился Дарвином. Точнее, фамилия у него была правильная, та самая, но пресловутая слава к ней еще не пристала. В 1831 году, по окончании университета, Дарвин в качестве натуралиста отправился в кругосветное путешествие на экспедиционном судне королевского флота «Бигл», который и отвез будущего отца эволюции к месту его великих прозрений – Галопогосским островам. Это была исследовательская экспедиция, но капитан поначалу не хотел брать Дарвина с собой, потому что ему не понравилась форма его носа. В то время считалось, что по антропоморфическим данным можно делать точные заключения о характере человека. Однако, преодолев недостатки своего носа, Дарвин все же попал в компаньоны к капитану... Я, конечно, понимаю, что идея витала в воздухе, и если бы не Дарвин, так кто-нибудь другой создал бы теорию эволюции видов. Дело не в этом, а в том, что Дарвин разбудил Ницше, а тот – нацистов. Нацисты разожгли огни в печах лагерей смерти. Маркс тоже работал под впечатлением теории Дарвина, и достоверно известно, что даже послал свой первый том «Капитала» Дарвину в подарок. Тот прочитал несколько страниц и отправил Марксу учтивое, хотя и прохладное благодарственное письмо.
Короче, они всё за нас решили; впотьмах размахивая тесаком, попали кому-то в голову и решили, что это арбуз!
Опять же, я позволю себе воздержаться от анализа эволюционной теории Дарвина по существу. Одно могу сказать точно, что в связи с тем, что в девятнадцатом веке один британский парнишка сделал какие-то далеко идущие выводы по поводу разных видов живности на Галопогосских островах, в двадцатом веке вовсе не обязательно было зверски расстреливать моего прадедушку с почти всей его семьей.
Ну, что ж. Не будем о грустном. Лучше скажите, пожалуйста, какой смысл имеет эволюционная теория в рамках высказывания Эйнштейна о том, что время – всего лишь упрямая иллюзия? В таком случае и поступательное развитие видов превращается всего лишь в иллюзию вместе со временем, в рамках которого оно может иметь смысл.
Что же выходит, я против теории эволюции? Вы знаете, я не знаю! Меня никто не спрашивал буквально до недавнего времени. Вот на днях милая женщина Марни, помогающая нам по хозяйству и обученная по моему настоятельному ходатайству лепить для нас пельмени хотя бы один день в неделю, вытирая нос от муки, вдруг спросила меня, а верю ли я в эволюционную теорию Дарвина. Я был настолько поражен этим вопросом, что не нашелся, что ответить, а впоследствии, попытавшись разобраться в себе, понял, что я верю только в одну научную теорию под названием «Так-то оно так, да не так!».
Отрывок из книги "Песочница"
www.llumina.com/store/sandbox.htm
Другие книги Бориса Кригера:
http://www.krigerland.com/knigi.htm