«Шурочка Егорова стояла на краю пропасти и смотрела вниз. Рваный туман лишь частично скрывал угловатую, полную резких выступов, пропасть. Высохшие трупы деревьев страшно корчились, простирая свои узловатые пальцы в предсмертном крике о помощи. Плотная тишина окутала этот маленький страшный мирок.
Она сделала пару шагов назад, пнула носком ботинка камешек, лежащий на земле. Он покатился, на какое-то мгновение замер на краю обрыва, на границе между жизнью и смертью, а потом полетел вниз, рикошетом отскакивая от больших угрюмых валунов. Шурочке даже показалось, что она услышала слабый вскрик: «За что?», который потонул в утреннем тумане. Звука от падения камешка она так и не услышала. Высоко.
Она снова подошла к самому краю. Один только маленький шаг, и ты, словно камешек, полетишь туда, где все покрыто мраком, туда, где царит Небытие и Покой, туда, где похоронен Он…
У нее не осталось от Него почти ничего: ни холмика на кладбище, куда можно было бы прийти поплакать, ни радостного ожидания Его возвращения, ни поддержки сильных, уверенных рук…Ничего. Только воспоминания.
Егорова стояла, думала и не замечала, что кусает губы в кровь, что слезы бегут по щекам, а руки нервно сжимают гвоздики, безжалостно ломая их хрупкие стебельки. Она слышала только стук своего сердца, и ей казалось, что эхо от этих гулких ударов раздается по всей округе, по всему миру, по всей Вселенной. В памяти проносились черно-белые и цветные картинки их жизни, встречи, расставания, улыбки, цветы, Любовь. Любовь тихой, тонкой и какой-то светящейся, неземной Шурочки Егоровой и Его сумасшедшего, отчаянного и «пружинистого» Альпиниста. О такой Любви не мечтают люди, не пишут книг, не снимают кино, потому что о ней не знает никто. Такое чувство было подарено Богом только им двоим, и они берегли и множили его, чтобы обязательно хватило на десяток карапузов, которых она хотела Ему нарожать. Он же, уверенный в себе, не верил ни в черта, ни в Бога, а только в свои силы и Счастливую звезду. «Если она подарила мне тебя, значит я у нее в любимчиках, следовательно, со мной ничего не может случиться!» - говорил Он. Но случилось. Подвел страховочный трос, Он оступился, потерял равновесие и …
Шурочка Егорова прожила год без Него. Нет, не прожила, а просуществовала. Как ей было тяжело, сможет понять только тот, кто сам пережил потерю близкого человека.
Она знала, что уже никогда не будет смеяться и светиться, что бы ни говорили окружающие. Время не лечит настоящие кровавые раны, а только залечивает, и в какой-то момент сердце начинает нарывать, кричать от боли, и душа умирает в страшных муках.
Шурочка стояла и слушала, как бьется в агонии ее душа. Она понимала, что этот крик предсмертный, и поэтому пришла именно сюда.
Она набрала воздуха в легкие, широко раскинула руки и, с немигающими, безумными глазами шагнула в бездну…»
Я поставила последнюю точку, отложила перо в сторону (люблю иногда почувствовать себя великой писательницей), шумно выдохнула и откинулась на спинку стула. Теперь можно спокойно перечитать рассказ, внимательно проставить запятые, исправить речевые ошибки, в общем, довести шедевр до ума. Потом запечатать в конверт и отнести на почту.
Вообще-то мне все равно, когда он попадет к Шурочке: дома, в Загсе или за свадебным столом в качестве сюрприза, что было бы лучше всего.
Свадьбу я уже не отменю: Егорова и Альпинист поженятся, даже если мир перевернется. Любовь! Ха! И еще три раза ха! Нет, ну каков глупец: предпочел Егорову мне! И это после всего, что между нами было: совместное восхождение на Эльбрус, звездная ночь на вершине Памира…Пусть ничего не было в известном смысле, но Он уже вот-вот должен был оказаться в моих объятьях, и тут явилась Егорова! Вот уж кого не ожидали, так это ангелочка с неба! Он всем говорил, что Ему ее послали звезды, и носился с ней, как с писаной торбой! Ненавижу!!! Причем, кажется, уже обоих! Ну что ж, получите свадебный подарочек!
Я надела плащ, туфли и выбежала из дома. На душе было светло и радостно от выдуманной пакости. Мне представлялись их побледневшие лица и испорченное настроение. Хотела бы я посмотреть, как вытянутся их физиономии!…
Она так размечталась, что не заметила, как из-за угла выскочил «жигуленок», а через мгновение Она уже лежала на асфальте, неестественно вывернув шею, а по губе стекала тоненькая струйка крови. Рядом в луже лежало неотправленное письмо, и синие чернила расплывались, оставляя на бумаге лишь неясные потеки…