Аля проснулась, оттого что лучик солнца настойчиво стучался в окно. Она с грустью посмотрела на светлое весеннее солнце, на каждый его лучик, но не почувствовала ничего. Была какая-то упорная отрешенность в ее взгляде, как будто она смотрела, но ничего не видела перед собой.
Але казалось, что все как в тумане. Она делала привычные вещи, собирала постель, готовила завтрак, но делала все это как-то бессознательно, скорее, по привычке.
Муж уже ушел, и ее ждала работа. Она собрала документы и поехала в офис.
Работа у Али довольно обычная – секретарь-референт. Она легко справлялась со всеми заданиями, дружила с боссом-женщиной. И сегодня она целый день дарила улыбки, болтала с начальницей, приказывала подчиненным, в общем, все как всегда.
Она шла с работы. Было уже поздно, загорались звезды. Она увидела человека, смотрящего на реку, он был задумчив и угрюм. Аля прошла мимо него, но он ее остановил:
- Подождите, женщина.
Аля вздрогнула…- Да, что Вам угодно?
- Вы одиноки.
- Нет, у меня есть муж, Вы ошибаетесь.
- Несмотря на это, что-то сжигает Вас изнутри, что-то тревожит… Это безысходное чувство одиночества, когда волной за волной накатывается все страхи, от которых себя так тщательно удавалось ограждать. Кажется, что весь мир смотрит куда-то не туда, туда, где нет места для тебя, а, может, просто остаешься незамеченным и смотрят сквозь тебя, не видя твоего сердца, твоих чувств. Равнодушие, сводящее тебя с ума. Одиночество, которого не развеют даже слезы, соленые слезы, скатывающиеся по щекам и хоть как-то напоминающие, что ты не статуя, какой себя чувствуешь последнее время. Твой голос пропадает в повседневности, и дни только кажутся непохожими друг на друга. На самом деле они одинаковые, не потому что ты делаешь, что делают окружающие, а потому как ты себя чувствуешь, как изнывает твое сердце посреди повседневности. Много людей вокруг, но ты одинок. Одинок так, что хочется бежать без оглядки, бежать от серости обыденности. Ты знаешь, что завтра будет таким же, как сегодня, и так будет продолжаться, пока не разорвешь этот замкнутый круг.
Казалось, незнакомец больше разговаривает с самим собой, но Аля, как завороженная слушала его.
- Но, откуда Вы знаете?
- Я сам через это прошел. Послушайте, нельзя так жить. Я помню, как довел себя этим одиночеством и год назад, я стоял здесь, правда, тогда я был пьян, пьян не алкоголем, нет, я не выпил тогда ни капли, я был пьян собственным малодушием. Я не хотел тогда ничего менять и лишь сетовал на судьбу. Знаете, а я ведь тогда собирался исчезнуть в этой реке… глупо, как будто она могла бы стереть мою боль. Москва нещадная к нам. Кажется, что живешь среди огромного количества людей, а на самом деле никто из них не играет роли в твоей жизни. Я хотел прыгнуть, мне оставался всего один шаг, и я бы сделал его, если бы одна женщина не вмешалась. Она была молодая и красивая, она была похожа на Вас. Те же глаза, как у Вас, но только у нее они были полны жизни. Они буквально искрились ее желанием наслаждаться действительностью.
Я вначале подумал, что она чудачка. Она взяла меня за руку и сказала: «Прыгай, но только если прыгнешь, я с тобой».
Я был поражен… я не смог сделать этот шаг, потому что этим я обрек бы ее…
Тогда она засмеялась: «Что, трудно? А ведь ты будешь одинок, пока не выйдешь за рамки, за границы, которые ты сам себе ставишь. Оглянись вокруг себя и посмотри, может, ты можешь разрушить одиночество такого же страдающего человека как ты. Может, тебе было послано это одиночество, чтобы ты понял кого-то другого, чтобы понял, что бывает одиночество в толпе, когда для тебя перестает существовать каждый человек в отдельности, а существует лишь она, бессловесная, неспособная понять, равнодушная и холодная толпа. Задумайся, быть может, ты так заботливо оберегал свое сердце от всяческих разочарований, что сам не заметил, как оградил от себя весь мир, не только боль и страдания, а счастье. Задумайся над тем, что солнце не было бы для нас таким ярким, если бы мне знали, как темно бывает ночью. Может, в сумраке, который ты создавал, чтобы не ведать ничего плохого, ты потерял, прежде всего, самого себя и кого-то еще, кто мог бы быть тебе очень дорог. Тебе кажется, что ты забыт, но сам ты давно никого не вспоминал. Ты хочешь быть любимым, а сам давно никого не любил».
Незнакомец молчал…
- Что было дальше, - спросила Аля, - Вы мне расскажете?
- Она спасла меня, разрушила мое одиночество, я полюбил ее, но не смел это сказать. Вчера она умерла, ее сбила машина. Но помню ее глаза, помню биение ее сердца.
- Зачем Вы мне все это рассказали?
- Просто пообещайте мне одно… Когда вы придете домой, обнимите мужа, и выкинете из головы это дурацкое одиночество. Просто никогда не забывайте, что нельзя запрещать своему сердцу страдать. И нельзя позволять страдать другому сердцу, которое бьется рядом с Вами.
- Но…
- Больше ни слова… Прощайте.
И он ушел. Тихие его шаги стихли в этом вечере. Аля стояла, и по ее щеке катились слезы. Она не знала, почему она плачет, плачет ли она в память о той женщине, и жаль ли ей этого мужчину.
Она пришла домой и посмотрела в зеркало. Ее глаза больше не были пустыми. Огонек грусти,… но все же огонек жизни.
Она обняла и поцеловала мужа, потом взяла его за руку и подвела к окну:
- Ты никогда не задумывался о том, как прекрасны звезды? А ведь светят они только ночью. Они с лихвой искупают своей красотой все темноту и черноту ночи. В мире есть многое, что покроет всю боль и горе.
И про себя повторила слова того, неизвестного мужчины:
Просто никогда не забывай, что нельзя запрещать своему сердцу страдать. И нельзя позволять страдать другому сердцу, которое бьется рядом с тобой…