Сумерки сгущаются. Похоже, кончился мой отдых. Пора приниматься за работу. Меня охватывает радостное возбуждение. Полагаю, невозможно без волнения думать о том, что половину своей жизни я отдаю миру, неся ему свет!
Да, я несу свет, даю его, дарю... Творю!
Ведь что такое ночь без фонаря? Безжизненность. Ничего не видно, а значит, ничего нет. Да я важнее того, кто дал людям глаза. Без моего света ночь превращается в ничто. Со мною — жизнь. Без меня — смерть.
О, я многое умею. Я даже умею менять цвет! Посмотрите, каким яростно-зелёным огнём полыхнули из чёрной тени тополя глаза ночного гуляки – кота. И этот кот, и укрывающая его тень одинаково черны, черны тем непроницаемым отсутствием света, той тьмою, которую называют бархатной. Это самый страшный тип ночного мрака, это подлинно душа ночи. Мой луч утопает, погибает, умирает в слепо-чёрном бархате абсолютной тьмы. Но я не боюсь и не сдаюсь. Иногда моё упорство вознаграждается: на шкуре чёрного кота вспыхивает белая отметина, а в густой тени тополя загорается чудесным огоньком осколок стекла.
А когда идёт дождь, усыпая каплями ночной город, я зажигаю своим светом каждую капельку, до которой могу дотянуться. Мой луч скользит по мокрому асфальту, купается в лужах и лужицах, рельефно высвечивает камни, тонет, угасая на дне чёрных ям. Я расписываю светом мокрый ночной город.
Посмотрите! В свете фонаря листья дерева стали золотыми. Словно средневековый мастер-ювелир любовно чеканил каждую ветвь, каждый листик; чернил, покрывал эмалью... А впоследствии время тронуло шедевр благородной патиной.
Но люди не замечают, как прекрасны созданные мною картины. Они смотрят только себе под ноги, опасливо обходят тёмные провалы рытвин, сторонятся таинственно сверкающих луж, боязливо шарахаются от неотступно ползущей рядом тени, своей собственной тени.
Светом своим я творю красоту, и даже мрак вокруг меня становится таинственным и манящим, поглощая мой случайный луч. Люди! Остановитесь же и поглядите, как великолепна созданная моим светом ночь, как волшебна! Посмотрите же!
О, Боже! Как страшно! Я — ТВОРЮ, а они — НЕ ВИДЯТ...