Последняя рогатка

 
Рогатка. Оружие деревенских пацанов середины двадцатого века. Не смотря на все запреты, вызывание в школу родителей и даже исключение из пионеров не могли остановить этого массового увлечения. Знакомство с главным козырем педагогики – ремнем, не помогало.
Рогатка была предметом гордости и зависти. Отточенное умение пользоваться ею поднимало пацана на уровень профи и он заслуженно пользовался уважением своего окружения.
 В процессе своего эволюционного развития рогатка из карикатурной рогуляки стала предметом сложной технологической обработки. Лучшие образцы могли бы поспорить со скрипками Страдивари. Процесс изготовления оружия долгий и кропотливый. Основа хорошей рогатки это правильно выбранная рогулька. Правильная - это целый комплекс требований. Толстую ручку удобно держать в руке, но она не имеет той пружинистости которая придает снаряду резкость, быстроту полета и сказывается на дальности поражения. Симметричность и одинаковость толщин, сама толщина лучей рогульки, влияет на точность прицеливания и на баллистические данные. Немаловажно, чтобы плоскость проходящая через три концевые точки имела небольшой изгиб, что придает оружию лучшие качества на завершающей стадии выстрела и придает красоту и изящество предмету. Поиск компромисса между этими противоположными значениями поднимала изготовление рогатки в ранг искусства. Интуитивно, не забивая голову диаметрами и плоскостями, не затрачивая на поиски время, пацаны ходили по своим делам, а их зоркий глаз выхватывал, оценивал массу параметров и, если образец заслуживал внимания, тут же проходил этап предварительной подготовки. Разводили костерок, вырезали из живого, именно живого, стволика развилочку и приступали к священнодействию. Не удаляя коры, держали над огнем, так чтобы закипающий сок шипел и пузырился через обожженную кожу древесины, но ни в коем разе не доводили до того что бы кора от пара лопнула. Лопнула – брак. Так продолжается долго. Двадцать, тридцать минут колдуют над костром пацаны. Уже забыты все планы и устремления. Идет процесс рождения оружия.
И наступает момент когда обожженная кора, стала почти черной, только чуть – чуть пробивается прижизненный цвет стволика и даже жаркий огонь не в силах выдавить из древесины ни одного вздоха, ни одной молекулы пара. Погибшая кора ножом или осколком стекла счищается с будущего шедевра и закалка продолжается. Оголенный стволик сначала держат на некотором удалении от костра и постепенно приближая, приближая его к пышущему жару доводят цвет обжигаемой древесины до коричневых оттенков разной степени сочности. Тем же ножом или стеклом зачищают шероховатости и все. Окончательную полировку закончат ладони. Ну, что? Как получилось? Неплохо, неплохо, хороша вышла рогулька.
Но это не все. Сейчас надо найти, взять у счастливого обладателя, кусок красной, американской велосипедной камеры, выпросить у пацана кусочек кожи от язычка ботинка.
Вы видели ботинки деревенских пацанов. Почти у всех отсутствуют или наполовину урезанные кожаные язычки, защищающие ногу от шнурков. Все язычки ушли на изготовление «кожки». Кусочек кожи скрепленный с велосипедной резиной посредством тонкой медной проволоки так и называется - «кожка».
А проволока? Где вы найдете тонкую медную проволоку в деревне середины пятидесятых?
Ну вот. А пацаны знают. В каждом репродукторе есть трансформатор и если его разломать, то запас проволоки обеспечен на несколько лет всей деревне. Хорошо если радио сломалось само.
А резать резину. Думаете, взял ножницы и нарезал? Нет. Такая резина не выдержит и сезона. Весь секрет в том, что необходимо резать так, чтобы не образовывалось «шпионов», заусенцев образованных прерывистостью резки. Заусенец при растяжении резины даст начало разрыву столь ценного материала, каким является дефицитная, американская, велосипедная камера. Тем более велосипедов в деревне пять штук. Режут резину вдвоем. Растягивают и очень точно, аккуратно, высунув язык и боясь шморгнуть носом, полным известной жидкости, вырезают тонкие полосочки резины. А сколько нелицеприятных слов получает не очень искусный мастер?
Ну, вот. Все заготовки в наличии. Начинается сборка. Один не соберешь. Надо аккуратно, обвернув резинку вокруг луча рогульки, растягивая резину, одновременно обмотать ее ровными витками тонкой проволоки. Обмотать так, чтобы концов проволоки не было видно. Так же надо соединить резинку с кожкой. И пыхтят пацаны, уже не боясь шмыгают носами, заканчивают изделие. Все. Пробуют на растяг, прицеливаются в тренировке, любуются своим шедевром. Скорей! Надо испытать, проверить в действии свое детище. Это Я сделал. Это Моя первая рогатка. Я достигну искусства в стрельбе и добьюсь уважения! Пошли на улицу. Не одеваясь в одних шапках выскакиваем на мороз. Вот подходящий камешек.

На замерзшей помойке, на запушонном инеем кустике полыни стайка снегирей. Свистят, переговариваются, спрыгивают вниз, схватить кусочек съестного и опять на полынь, радовать солнце своей розовостью.

-Сашка, вон снегири. Давай!
Прицеливаюсь. Розовая грудка снегиря в середине рогулечного прицела. Шлепок освобожденной от камешка кожки.
-Попал!
- Попал!
Подбегаю, подобрал красный комочек. Тельце подергивается в предсмертной агонии, топорщатся, кровенеют на солнце перышки. Антрацитовый глаз смотрит на меня не мигая и потеряв надежду тускнеет, покрывается матовой поволокой. Жизнь ушла.

 Не видя дороги, от застилающих глаза слез, влетаю в хату. В огонь! В огонь свой шедевр!
- Что случилось, сынок?
- Я снегиря УБИЛ!
Разве можно слезами исправить содеянное?!!
 Это моя последняя рогатка. Не нУжно мне уважения.