«Музей Модерн» улица Морг
Гнус подозрительно всмотрелся в скромную блеклую надпись.
Так он и знал – чепуха, а не двери! Замок вообще можно открыть шпилькой…
Гнус настороженно осмотрелся по сторонам. Неширокая мощеная улочка была по - ночному безлюдной. Над хлипкой грязно - коричневой дверью из прессованной стружки тускло поблескивала непонятная надпись « Музей Модерн». И подумать только, что за такой дверью картин на миллионы баксов! Сгорбив сутулые плечи, тощий, как малярийный комар, Гнус судорожно передернулся и привычно цыкнул , собрав под нижнюю губу горькую слюну заядлого курильщика. На всякий случай заслоняя телом замок, он прижался к двери вплотную и осторожно тронул отмычку чуткими, как у скрипача, пальцами…
Дверь открылась с негромким протяжным скрипом, гостеприимно впустив Гнуса в пахнущий пылью небольшой коридорчик. Тихо, как крыса, взломщик пробрался в зал.
Полупрозрачные шторы на окнах нехотя пропускали в сонный квадрат музея бледный призрак поздней июльской ночи. Гнус встревожился было, что его могут заметить с улицы...
Ну, это вряд ли - он же весь в черном.Да и фонарик не пригодится - в зале почти светло.
Вор подошел к первой картине - обвиняюще протянув окостенелые лапы к небу, на темном фоне беспомощно распростерлась мертвая птица. Ее застывшая тушка формой удивительно напоминала распятие. Вроде бы цапля? Рядом валялась еще одна падаль - может, ворона …
- Так, эту картину берем! – вспомнив слова заказчика, беззвучно ухмыльнулся Гнус, быстро чиркнул по плотному полотну острым скальпелем , бережно скатал его в трубочку и шагнул вперед.
При этом он почувствовал необъяснимый холод – словно его руки действительно коснулось что - то мертвое…
Странно - здесь же совсем тепло. Вор передернулся, зорко огляделся по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, медленно двинулся дальше.
Пропустив несколько скучных картин, Гнус невольно замер на месте. Вот это да! Он тихонько присвистнул. На ярко – алой кушетке посреди ядовито - зеленых стен торжествующе растянулось тощее изломанное страшилище, мало похожее на женщину…
Вор удивленно пожал плечами. Вот извращенцы! Он бы не стал смотреть на нее и за деньги. У него теперь ныла шея, и было гадкое ощущение, что все тело как – то вытягивается. Но у богатых свои причуды, дело бедных их выполнять …
Гнус намотал полотно с чудовищем сверху птицы.
Следующая картина ему понравилась больше. Летний пейзаж , насколько Гнус мог рассмотреть, напрягая зрение, в размытых теплых тонах. Только посередине виднелось что – то , едва намеченное красным. Заинтересованный Гнус наклонился к центру картины - и мгновенно отпрянул, потому что из странного пятна к нему тут же потянулось нечто неопределимое и бесформенное…
Эту картину вор тоже взял. Постепенно им овладело тревожное беспокойство. В зале никого не было – но он мог бы поклясться, что слышит шум. Такой, как…
Гнус напрягся, прислушиваясь, и его осенило. Будто бы птица, взлетая , расправила крылья – такой свистящий , неуловимый звук…
Он невольно посмотрел в потолок – гладкий и белый. Ну, откуда здесь птицы?
Конечно, они иногда залетают в открытые окна - но окна музея задраены намертво.
Обругав себя за непонятную слабость, Гнус решительно двинулся дальше - и шарахнулся на середину зала.
- Боже мой – это ЧТО?
Пять кошмарно изогнутых, голых, багрово – красных фигур сплелись на пронзительной зелени и синеве в неистово чувственный танец. В полусумраке длинного зала их тела подозрительно вздрагивали. Потрясенный Гнус содрогнулся, представив себе медленно встающих на дьявольский шабаш окоченелых, с переломанными костями и ободранной кожей покойников. Вор с трудом заставил себя дотронуться до картины – она тоже значилась в его перечне. Кое - как сворачивая проклятое полотно , взломщик боялся до смерти. Еле превозмогая себя, он сделал шаг, потом еще...
Увиденное его не успокоило. Из предательски сливающегося со стеной голубоватого фона, окаймленного снизу красной, черной, желтой и синей полосой, вдруг выглянул силуэт...
Желтый, словно лимон, длинный, как привидение, с белым овалом вместо лица, похожим на треснутое яйцо. Уставившись на фигуру в упор, ошеломленный Гнус почувствовал, как за шиворот стекает ледяной пот. Он был уверен – ЭТО ему кивнуло!
Стараясь не смотреть на картину, он добавил ее к остальным.
И ужаснулся, перейдя к следующей...
Картина казалась облитой кровью. Поражал и сюжет - кривые фурии без лиц жадно толпились у коричневого креста, на котором безвольно, как тряпка, болталось тело сморщенного покойника. Вор мог бы поклясться - при его приближении на него подозрительно глянули и обвисший мертвец, и суетливые фурии…
После этой картины трясущийся Гнус стал, не глядя, хватать все подряд.
Уродливые, безжалостно деформированные, вульгарно размалеванные кислотно яркими красками персонажи мерзких картин вызывали у него нечеловеческий , парализующий ужас. Брезгливо прикасаясь к ним, ошеломленный Гнус чувствовал, как с ним что – то происходит. Его тело скрючивалось, выгибалось, уплощалось, вытягивалось… Перед глазами расплывались кошмарные образы, уши резали скрипучие диссонансные звуки... Торопливо вырезая полотна из рам неуверенными движениями то и дело дело выскальзывающего из негнущихся пальцев скользкого скальпеля, вор мог бы поклясться – твари на них ему улыбаются …
Мертвыми, как застывшие слепки агонии, отвратительно - автоматическими улыбками.
Гнусу вдруг показалось, что его сжимает в неумолимых обьятиях беспощадный и безобразный, хаотичный и извращенный постмодерновый век, превращая из человека в карикатурного антропоморфного монстра.
Жуткие порождения больной фантазии зараженных техническим веком художников властно звали его к себе. Гнус явственно слышал их шелестящий безжизненный шепот, странно похожий на шорох полустертого диска:
- Мммой…мммой … теперь ты мммой…
Шепот все ускорялся , картины сменялись с нарастающей скоростью…
Напуганному свистящим шипением Гнусу казалось, что адские отродья ведут между собой бесконечное маниакальное соревнование, в котором главная цель – не останавливаться ни на секунду…
Он облегченно вздохнул, дойдя, наконец, до конца зала, и вытер со лба липкий, как паутина, пот. Его удивляло , что огромный сверток с полотнами был неестественно легким, словно вообще не имеющим тяжести. Всю заднюю стену зала занимало огромное тускло – серое зеркало. При приближении Гнуса оно вдруг ярко блеснуло серебряной амальгамой, и вор невольно закрыл глаза…
Влажное сладкое дуновение с тошнотворным запахом разложения мягко коснулось похолодевшей щеки Гнуса – словно из похоронного склепа вдруг потянуло трупным тлетворным душком. Уже догадываясь обо всем, но еще не в силах поверить, Гнус обреченно оглянулся...
Они были здесь! Все были здесь! Нереальные, невозможные, неописуемые порождения футур - урбанистического ужаса со всех сторон наступали на Гнуса, беззвучно хохоча и кривляясь, угрожающе скалясь ему в лицо судорожно застывшими в невообразимых гримасах галлюциногенными масками…
Гнус пронзительно закричал и кинулся к зеркалу. Там отразилась жалкая груда искореженной плоти – невыразимо отталкивающая, с глазами на макушке, с плоским пустым лицом, с треугольным торсом, с вывернутыми во всех суставах конечностями…
В ней не было ничего человеческого, кроме болтающегося непонятно на чем огромного тюка с полотнами.
Разодрав рот в беззвучной мольбе, Гнус мешком рухнул на мраморный пол.
Тени радостно потянулись к бьющемуся в неудержимых конвульсиях Гнусу. Изо всех сил старясь прикоснуться к глупому вору, призраки раздувались, вытягивались во всю длину и отчаянно кружили вокруг него, как пестрый дьявольский хоровод…
Короткая летняя ночь быстро закончилась.
В зал просочился холодный и тусклый предутренний свет.
Монстры засуетились, быстро выхватывая из огромного свертка полотна и деловито спеша к своим рамам. Там они прикладывали тут же срастающиеся края к разрезам и мгновенно запрыгивали на холст…
Гнус, шатаясь, поднялся с ледяного пола. С целеустремленностью лунатика он направился к пустой квадратной раме в широком промежутке между окнами. Непонятно откуда там появился чистый холст - и вор покорно ступил на радушно спустившуюся вниз полотняную дорожку...
Еще секунда - и зал музея украсила новая вызывающе яркая авангардная картина. С нее настороженно смотрел по сторонам изменившийся до неузнаваемости Гнус . В его жизни уже наступила новая эра - эра модерна...
Теперь о недавней истории напоминал только неплотно прикрытый замок.
От посеревшего зеркала вдруг потянуло могильным холодом - и дверь с коротким щелчком захлопнулась. Над ней призывно блеснула огненно – красным скромная надпись
«Музей Модерн» улица Морг
/Иллюстрации : Джорджо де Кирико, "Блудный сын" 1922/