К часу дня, когда солнце прочно стояло в зените, все четверо подошли к старому дому, сложенному из грубо отесанных камней и стоящему на отшибе. К дому вели ступени, вырубленные в каменистом склоне. Поднявшийся первым Давид уверенно подергал за шелковый шнурок, привязанный к висящему над дверью колокольчику. Входная дверь бесшумно приоткрылась, как бы приглашая зайти внутрь дома.
Гарри, поднявшийся по ступеням следом за Давидом, переступил порог и с любопытством огляделся: после яркого солнца снаружи, казалось, что в просторной комнате царит полумрак, рассеивающийся мягким мерцающим светом, источник которого находится на большой картине, почти полностью занимающей одну из стен. На картине были изображены горы. За первой цепью гор виднелась вторая, за ней третья. Голубая дымка окутывала горные цепи, а в распадке билось сердце, освещая горы своими лучами и сдерживая тьму, скопившуюся в левом углу.
- Рада видеть вас в добром здравии, - раздался звучный женский голос.
Гарри обернулся и встретился с внимательным взглядом очень немолодой полноватой женщины. Она сидела у затененного окна в удобном старинном кресле, перебирая янтарные четки, и с интересом разглядывала вошедших.
- Прошу вас, располагайтесь, - она округлым жестом указала на старинный диван, обитый тисненой кожей.
Рон и Гарри, не промолвив ни слова и двигаясь как во сне, устроились на диване, а Билл и Давид присели на широкую лавку, покрытую медвежьей шкурой. Мадам Елена откинулась на спинку кресла, прикрыла глаза и произнесла, не переставая перебирать четки:
- Рон Уизли. Кристалл концентрации внимания находится в параллельном пространстве. – Она открыла глаза и вытянула вперед левую руку, плавным движением кисти очертив небольшую сферу. Через мгновение на ладони материализовалась хрустальная пирамидка, которую мадам Елена переложила в правую руку и обратным движением кисти поместила в нужное место пространства. Пирамидка растаяла, сверкнув напоследок одной из граней. Мадам Елена стряхнула с рук что-то невидимое и улыбнулась Рону уголками губ:
- Все улажено, - затем перевела взгляд на Гарри:
- Гарри Поттер. В данный момент вы являете собой разрозненные фрагменты, хорошо перемешанные, некоторых не хватает. Каждый ваш фрагмент сам по себе. Пока между ними нет гармонии, вы будете прозябать в страдании.
Пока Рон и Гарри переваривали сказанное, на маленьком столике появился запотевший хрустальный графин с ледяной водой и ваза с фруктами.
- А что это было с кристаллом? Как фокус…- спросил Рон.
- Существуют миллионы и миллионы миров, невидимых нами, и многие не принадлежат к нашей объективной сфере существования... Они с нами, вблизи нас, внутри нашего собственного мира, такого же материального для их обитателей, как наш мир для нас... Обитатели их могут проходить через нас и вокруг нас, как вы сквозь пустое пространство, их жилища и страны переплетаются с нашими, тем не менее, не мешают нашему зрению... Ваш кристалл случайно выпал в соседний мир.
- А как Вы видите эти миры? – Гарри смотрел на мадам Елену, широко раскрыв глаза.
- Я их не вижу в нашем понимании. Я их, скорее, чувствую, а в голове рождаются образы, - улыбнулась Елена. – Но Вы не это хотели спросить.
- Да, верно, - Гарри прикусил губу и опустил глаза, собираясь с мыслями. – Почему Вы сказали, что я буду прозябать в страдании? – тут он недоверчиво посмотрел на Елену и нахмурил брови.
- Я сказала не только это, просто из сказанного мной это задело Вас больше всего, - спокойно ответила Елена. - А еще добавлю: не существует абсолютного мерила добра и зла. Сутки состоят из дня и ночи, из света и тьмы. Кто из вас берется судить, что в данном случае есть добро, а что есть зло? Так и бытие наше определяют понятия добра и зла. Зло невозможно победить в абсолюте, иначе откуда люди будут знать, что есть добро? Вольдеморт является всего лишь орудием зла, не будет его, найдется другой, - тут Елена сделала паузу, посмотрела на Билла и неожиданно для всех спросила:
- Билл Уизли, я ответила на ваш вопрос?
Вопрос Елены застал Билла врасплох, но через несколько мгновений он собрался с мыслями и почтительно сказал:
- Вполне.
Елена удовлетворенно кивнула головой, затем повернулась к Гарри и продолжила, обращаясь к нему:
- У каждого свое предназначение. Ваше предназначение - противостоять злу, и неважно, какую профессию, какой образ жизни Вы выберете. – Елена замолчала, задумчиво перебирая янтарные бусины четок. В комнате повисла тишина, только было слышно, как за окном звонко трещали цикады. Давид осторожно прокашлялся. Она глянула на Давида, давая понять, что находится здесь, в этом пространстве, и сказала, доверительно перейдя на «ты»:
- Гарри, случилось так, что ты остался без защиты от Темных сил, - тут мадам Елена неожиданно легко для ее возраста встала и подошла к картине: - Я дам тебе защиту.
Она положила руку на картину, прямо на сердце, бьющееся среди гор, а когда отняла руку, сердце оказалось на ладони. Другой рукой Елена достала из пространства цепочку, которую продела через сердце.
- Подойди ко мне, - сказала она Гарри и надела цепочку ему на шею: - А теперь идите, и передайте профессору, что я зайду попрощаться.
х х х
- Я не хочу, чтобы она ушла, профессор! – с отчаянием проговорил Давид, меряя шагами комнату из угла в угол.
Профессор Дамблдор оторвался от книги и, не торопясь, заложил ее гусиным пером:
- Видишь ли, - профессор откинулся на спинку кресла и пожевал губами: - Человек, одолевший большой отрезок пути и достигший цели, к которой стремился, перестает быть путником, но не перестает быть человеком. Он просто переходит в другое качество. Хотим мы – профессор подчеркнул голосом слово «мы» – этого или не хотим.
- Я не могу с этим смириться! – Давид сел и обхватил голову руками.
- Ты умный человек, Давид, и у тебя есть все шансы со временем стать мудрым. А знаешь, чем умный отличается от мудрого? – в этом месте Дамблдор грустно улыбнулся. – Умный человек хочет изменить то, что ему кажется неправильным, а мудрый принимает жизнь такой, как она есть.