***
Мы откроем аптеку и будем торговать медикаментами
а из под полы - запрещенными препаратами
мы подделаем лицензию и документы о медобразовании
мы будем жить над аптекой, в маленькой комнате без штор
большие окна которой будут выходить
в пустынный кирпично-красный двор
с глиняными горшками и спящими в лучах солнечного света кошками
или на пустырь с горизонтом в перспективе
ты и не представляешь что они там делают с небом
***
Во всех углах комнаты, странно, распиханы зажигалки
I’m full из красного скотча, «l» на конце где-то уже под диваном
Дом – это место, где тебе спокойно, где ты счастлив
Когда-нибудь я буду твоим домом
Потому что мой дом – это ты
Может я много курю
Бесконечные ушибы, ссадины, раны
Дом – это место, где все заживает
Поэтому здесь саднят все проколы
И дует из форточек
Холостяцкое жилище
С налетом моих сумбурно-творческих потуг
Вечером душ, пара слов, пища
Пара сигарет перед сном
Засыпаешь под мерное щелканье мышки
И ровный под левыми стук
Утром останутся сутки
Следующим утром останется только дорога
В два с половиной часа, в лучшем случае
Грязных сидений, дорогих иномарок
Сбитых ног, стертых подошв, пыли
Знаешь, мы здесь ничего не оставили
Ничего не забыли
И даже если я скоро умру от рака легких
В этих строчках наверно останется
Немного тебя и меня
Утро. Ты
Никого не жду
Просто сижу на вокзале
Поднимаю руку в приветствии
Машинистам
Они машут в ответ мне
И улыбаются
Здесь и позавтракаю
Кофе, пара сигарет
Все как впрочем
На фотоаппарате
Сели батарейки
А так
Сделала бы пару снимков
Утро хорошее
Здесь и останусь
Пока не разрядится плейер
И не замерзнут промокшие ноги
Туман рвется кусками
Солнцем
Как давно его не было
Как давно ты не была
Здесь, с нами
Со мной, ангелом и демоном
Над моими плечами
Они мне верят
И тоже ждут тебя
Еще ровно девяносто дней
И ты приедешь
Sing for absolution
***
Бери. За руку. Бежим
Лица. Улицы. Жизнь
За два. С половиной. Вдруг
Устали. Нашли приют
Сижу. И не знаю. Нот
В ногах моих. Рыжий. Кот
В неверном свете. Свечи.
Нет. Монитора. Молчи
Твой голос. В моей груди
Вибрацией. Ребрами -
Плечи. И мимо - дым
Тепло. И не тесно. Двоим
Твой голос. В моей. Голове
Сейчас это. Первое. Мне
Скажи. Что ты тоже. Не прочь
Стать близкими. За одну ночь
***
справочная справочная дайте мне номер авиакассы я улетаю в северную испанию завтра вещи все собраны ниточки порваны в подклад нижнего белья зашиты остатки памяти чтоб не с****или суки-таможенники
***
ты снова куришь, я снова бросила
quinta essentia волосами с проседью
и голос хриплый, помешан горечью
мотивами нашей позапрошлой осени
ты вышла замуж, теперь ты королева дании
всех ратушей и резиденций копенгагена
а я пишу тебе настойчиво
штампованным эпистолярным строчивом
на пять-и-шесть твоих любимых аккордов
о том, как ты наслаждаешься видом стылых фьордов
климат - умеренный, морской, погода неустойчивая..
баррокодом, роккоко подсобные помещения
твои слуги жарят тебе баранину, варят кисель
по старинке, даже амстердам, гольфстрим
и кафедральные соборы
не заменят тебе родного дома
такого,
каким никто его не знает
ни твой однопалатный парламент
ни твои придворные арлекины
и то посольство, что выдавало тебе визу
его я больше чем датский язык ненавижу
я бы устроила несанкционированный митинг
но что толку
я просто буду тебе сниться
а твоя гувернантка на ночь
станет читать тебе самого их славного сказочника
и заснет рядом у ног твоей кровати
а ты закуришь последнюю
тебе тоже не спится
за то количество километров
что я боюсь сосчитать
моя царица
***
в кофте и штанах брата. зажимая нос его платком -
идет кровь. а я пытаюсь курить, задрав голову
сорок минут назад. пачка сигарет. на балкон
я там до сих пор. на холодном бетонном
сигареты и твое молчание - мои лучшие друзья
когда мне страшно - думаю о том что тебе тоже
было. когда мне больно - думаю ты тоже
стоишь. того чтобы
считать шаги легкие тихие взяв только сумку и плейер
оставив на кухне записку
все хорошо, веришь мне?
теперь мне пора. здесь - больно. под левым крылом
там - без конца дорога. как я и мечтала. еще до тебя
жаль что так рано. жаль все твои раны что до меня. не залечить. ты же не дашься. в руки
моими руками ничего залечено не было. моими руками не нарисовано не написано
зато теперь есть место, где я могу зализывать свои
есть место, где в каждой комнате - запах в каждом запахе - память
к черту все
еще сутки назад я была счастлива
я и сейчас
подбитая подстреленная ослабленная
но все еще счастлива
завтра я снова проснусь в реальности
нет никакой разницы - где никакой разницы - одна ли
завтра я все еще
буду счастлива
в пыльной стертой дорогами обуви с плейером с твоими-моими мыслями
все просто, если ты прогоняешь - уходить. если ты позовешь - вернуться
главное чтобы не врали карты
и что бы мне удалось завтра проснуться
не потеряв и не изменившись
ночь перед побегом
руками дрожащими открываешь краны
запотевшее зеркало пялится в тебя отражением
и ты понимаешь, что это - твоя последняя ночь здесь
самый родной и близкий человек спит в соседней комнате
стираешь остатки несобранных вещей. стираешь с зеркала отражение
и борешься с желанием разбудить. теперь ты в ответе
ты сливаешь музыку и фотографии на ноутбук
фотографии последних пяти лет
и наконец понимаешь - дороги назад нет
куришь четвертую - твое любимое место и время
своего еще некогда бывшего дома
балкон два часа ночи. реагируешь на каждый звук
и порт под ногами и бормотание операторов с железной дороги
ты знаешь - так было всегда. только теряя что-то
ты начинаешь понимать, насколько оно тебе дорого
ты оставляешь здесь тех, кто тебе верил и тех, кто так и не смог
тех, у кого ты в долгу и с кем не хотелось прощаться
на всех постах облава. уже не вернуться
да и не стала бы ты возвращаться
просто грустно
***
комната. с большими окнами
что выходят во двор-туман, туман-улицу
я хожу курить на лестничную клетку
читаю чужие стихи, пью чужой кофе
сижу в чужом свитере и жалею что он не твой
я жду звонка. все - решать. решений навалом
хочется пару-тройку выстрелом на раз-два
ждать. я - дурная весть. ты - дурная весть
по сырому асфальту туман скрип твоих ботинок
а я здесь
по битым стеклам не моего прошлого
свесив ноги сижу на подоконниках своего настоящего
и у меня нет ничего. нет "до" нет "дальше"
дорогами сбивать прицелы, менять номера
продержаться бы пару недель, черт. потом будет проще
а может не проще. проще впрочем забить. не важно
в затылок дышит холодное, первой смерти
греет руки первым июньским дождем
рождение. здравствуй, а вот и ты
я так долго ждала тебя. здесь. такую
и сейчас ты поселилась в моей голове
ты такая смешная, нелепая, жесткая
наши радужные оболочки похожи
но твоя чуть короче шерстка
и немного другой запах кожи
ты вращаешь моими зрачками
ломаешь мне почерк. меняешь внутри и снаружи
теперь только ты определяешь точно
кому нужна я и кто мне нужен
***
мы дети семи дорог
первая ведет к богатству и славе
седьмая – прямиком в ад
мы дети семи ветров
первый нам дует в затылок
седьмой нам – и в бровь и в глаз
мы дети семи грехов
я – Лорд украденных душ
а ты – Убийца
мы дети семи отцов
первый насиловал нашу мать
седьмой насиловал нас
с тобой
мы дети семи городов
но мы не помним их имен
мы каждый вечер пьяны
а каждое утро снова в дороге
мы всеми богами прокляты
я брат твой – Безумие
ты сестра моя – Одиночество
*** в ответ на Трибьют
В общем, справляйтесь сами
А мне уходить –
Другими часовыми поясами
И смотреть поверх головы
Потому что в глаза – это слишком
Хочется что бы всем было хорошо
И не доставлять никаких проблем
Балда. Всё одно как мальчишка
Воспитанный двором и на книжках
С кожей обласканной приморским ветром
Волосами похожими на песок
И только одно выдает в нем девчонку
Торчащий из под майки
И под отогнувшейся курткой
Девчачий сосок
И пока седина не коснется песчаных волос
И сетка морщин не повяжет пронзительных глаз
Что же дальше? - извечный его вопрос
На который не только не просто
Но почти невозможно ответить за раз
Ее приговор
На все ее сто семьдесят один
Сантиметр роста
Для кого-то
Она так и останется
Словно услышанный где-то мельком разговор
Чем-то бессмысленно прошлым
Для кого-то так и останется
Безоговорочно своим и несложным
Для кого-то она так и останется
Верным другом
А кому-то просто не по зубам
Ее светлое безумие
За темными глазами и глухим
Под левыми ребрами стуком
***
«Блин, самое классное, что может быть на свете - это
осознанная свобода. И всё нипочём».
я не устала бороться против. но хочу бороться за что-то. первый раз за два месяца – мой не разобранный чемодан и я ночуем вдвоем. с бесконечным запасом умения помнить. самое классное, что может быть на свете, ты права моя прекрасная вестница – это осознанная свобода. и все нипочем.
и я привыкла быть всем чужой. и жить по чужим квартирам. ставить запятые курить пачками если жизнь это стрельба в тире то я каждый день брожу по тирам холодильники пустые простыни мятые и все такие отстраненные такие мучительно непредвзятые словно собрание нудного литературного бреда. я это я. пусть даже без дома и без обеда
и мне не нравятся постные лица не нравится что каждый третий прохожий сверлит взглядом мои затемненные очки что после подсчета балов мне не спится и остается курить слушать сплинов и молча злиться. вот только мне нравится злиться. и нет не сбивайте спесь – во мне это тоже есть, ни много ни мало. конечно я вру – я ничуть не устала.
не устала и не свихнулась от множества вариантов от обилия выбора от бесконечности одиночества от нескончаемого поиска от отсутствия денег и провианта от старого пророчества человека пережившего четыре клинических смерти от осознания собственного бессмертия