Русский стиль. Что это? Попытка освободиться от комплекса неполноценности перед мастерством с Дальнего Востока? Разочарование в школах ушу, кэмпо, бокса и спортивной борьбы? Попытка создать универсальный всемогущий стиль, опираясь на талантливый потенциал своего народа? Желание черпать силы в истории Руси с его непредсказуемым прошлым? Жажда стать бойцом без многих лет постижения тайны, простым наскоком? Или же просто отчаянный вопль закоплексованного советского человека: «Мы че? Хуже што ли?!»
Когда восточные единоборства шагнули в широкие массы, большинство интересующихся не владело даже азами рукопашного боя, хотя подраться и кулаками, и ремнями, и штакетником с забора тети Дуси доводилось многим. Поколение 70-80-х драться не умело, но хулиганило от души, чтобы хоть как-то компенсировать отсутствие многоканального ТВ, компьютерных «стрелялок» и обилие советского энтузиазма, подкрепленного дешевым спиртным. Славу умелых бойцов поровну делили боксеры, самбисты и дембеля ВДВ, которые порой и сами в это верили, но чаще сомневались и вместе с остальными бросались на поиски чего-то большего.
Сейчас это взрослые дяди, диктующие законы и правила культурному пласту под названием Боевые искусства на всем постсоветском пространстве - председатели и создатели рукопашных федераций, приемники и творцы непобедимых систем, законодатели боевой моды и ее же ниспровергатели. Всю кашу заварили они и им же со следующими поколениями ее и расхлебывать. Но в те добрые «совковые» времена никто из нас о будущем и не догадывался. Оглядываясь назад, ход истории уже не кажется таким уж непредопределенным. Зарождение систем русского боя, насчитывающих много веков самобытной истории, затевалось тогда же!
При этом где-то «загнивал» Запад с его зелеными беретами в топях экваториальных джунглей, «му-у-ковбоями» на выпасах, вездесущими супербондами на Гавайях. Они казались крутыми, круче наших красноармейских бойцов. Никто и не оспаривал. Но их суперменство зачастую опиралось на азиатские техники, и они склоняли головы перед поднявшимся полуколониальным Востоком. Мастера джиу-джитсу, каратэ (про окончание До никто и не слыхивал), наконец, китайские знатоки кунгфу - самого странного и ужасающего набора техник боя. О том, что это может быть искусством или видом Пути, догадывались лишь единицы.
Это было славное время жадного поглощения всех зерен и плевел – всеядно и без изжоги. Наш советский народ и сам был мутировавший гибрид, победивший в войне, где должен был быть побежденным. Народ, выживающий в такой странной мирной жизни, где принципам «А если завтра война?», «Не ждать милости у природы!», «Битва за урожай!» и «Надо взять все и поделить!» подчинялись все общественные институты. Родину любили, курсу партии доверяли, жить же хотели совершенно иначе. Странно, да? Верю, потому что нелепо!
По рукам ходили самиздатовские книжки, фотоальбомы, музыкальные диски и заграничный ширпотреб. Страна была охвачена противоречивым духом инакомыслия. Занятия восточными единоборствами совмещались с практиками йоги, курсами парапсихологии и музыкой западного движения хиппи. Носить обтягивающие джинсы, слушать Pink Floyd, заниматься каратэ, «врубаться» в дзен и слабо замечать сосуществование партийного аппарата – вот образ идеального ученика боевых искусств того времени. В подпольных секциях на тренировках мирно отрабатывали боевые связки из якобы каратэ, кунгфу, курса армейской рукопашки и мечтали собрать все лучшее со всего мира и создать лучший стиль во Вселенной, скажем например – Унибос или Всея Русибо. А после занятий читали все и про все. Каратэ в наших воспаленных головах навсегда тесно сплелось с йогой, НЛО и паранормальными явлениями. Мы с нетерпением тигровых котиков алкали будущей встречи с мастерами Запада и Востока, и нашего ожидания чуда им было не удовлетворить.
Во времена перестройки запрет на боевые искусства сняли и в страну хлынули коммерсанты и псевдоучителя всяких «-цюаней» и «-до». После недельных курсов «корочки» не получали только самые ленивые и тупые. Были бы деньги. В каждой школе - по сенсею, с каждого ученика - по взносу в федерацию. Все остальные, кто не с нами, - федерасты и федерастки. «Фигня ваше каратэ и кунгфу ваше фигня! Я, пацаны, в этом разбираюсь. Я это все изучал аж три недели в ПТУ у физрука Потапыча, а тот ездил на курсы в Киргизию, где на уборке лука таджик, который учился у корейца Ли, ему однажды вечером все тайны и передал». В общем, бред в таком роде.
И невзирая на то, что хорошие школы все же открывали свои представительства и появлялись свои эксперты из наиболее упертых (хотя наиболее грамотными стилистами были их ученики, свободные от бремени своих учителей), сверхчудес в рамках кэмпо не обнаружилось. Появилось множество свидетельств о несостоятельности каратэк как бойцов, о танцевальности ушу и «балеронности» тхэквондо. О том, что судить нужно по другим критериям и только подлинных грандов и их окружение, мало кому приходило в голову.
Оказалось, что наше поколение овладело великолепным навыком добывать информацию, но никак ее не перерабатывать! Впрочем, нынешнее положение дел отучает даже от первого - все должно быть разжевано и положено в пищевод. Даже серьезные школы, чтобы выжить, вынуждены выстраивать экономические пирамиды с поясами и дипломами, членскими взносами и приторговыванием клубным товаром. Народ требует красивую упаковку и щепетильное отношение к своей персоне с 19-ти до 25-30 лет, в свободное от прожигания жизни время.
Учение требует хотя бы частичного выхождения из социума, честности и требовательности к себе, многих лет подготовки до того момента, когда восприятие настоящих знаний станет действительно возможно! Из миллиарда попробовавших отвечают критериям несколько тысяч. В моей жизни их было не больше пяти.
Однако, захлебываясь в своих непрожеванных мыслях, болтая о пути и смысле, пылкие азартные комсомольцы и беспартийные личности кинулись прочь от восточных единоборств. Там были ограничения, отсутствие доступа к тонкостям высших достижений и постоянство из года в год. Сидевшим же на голодном пайке хотелось много и сразу. Казалось, что не получается только от того, что плохо и не доходчиво объясняли. Как школьники за партами, потеряв ход мысли повествования, взъерошив непослушные вихры, мы начали озираться по сторонам. Сработал советский инстинкт: где-то что-то плохо лежит, кто-то может достать, с кем-то могут свести, бац-бац и мы генеральные секретари этой жизни.
Когда пионер движения каратэ в Японии Фунакоси через десять лет преподавания сынам Ямамота основ окинавского боя каратэ (стиль китайской династии Тан) посетил фестиваль Будо, он обомлел. Десятки стилей каратэ со своей традицией и историей! При всем при том, что мастеров на Окинаве было немного и их-то Фунакоси знал лично!
На обозрение публики скороспелые японские учителя выставили собственные новоделы, порой неплохие, но… Это было упрощение окинавского тэ, которое само было выжимкой из южно-шаолинских и прочих китайских единоборческих школ, которые, испытывая влияние даосизма и буддизма, оказались не в силах воспринять полноту предложенных знаний и откатывались назад к прикладным аспектам. Вот эти обрывки, да еще через третьи руки, и доходили до российского потребителя.
Вот мы и вернулись к разочарованным российским молотобойцам. Слушая Карузо только в исполнении дяди Васи, многие решили, что о восточных единоборствах они уже знают все. Оглядевшись, в меру умные и наглые начали «сотворять» свои боевые искусства, главное было грамотно подобрать «первоисточники».
– А давайте спорить о Герберте Фон Карояне, не зная ничего о его творчестве. До хрипоты, до драки. Давайте! – почти по Жванецкому.
Или, например, вот так:
- Я тут недавно прочитал Германа Гессе и понял: «Корней Чуковский – мой писатель!».
К самым древним, к арийским знаниям, обратились знатоки йоги, да и просто помешанные на фантазийном эпосе индивидуумы. Русские оказались прямыми наследниками божественных систем загадочных Гипербореев, атлантов или на худой конец ариев. Тут полет мифотворчеству был неограничен - легенды, былины, видения. На них накладывались техники универсального боя, в смысле - совокупность ударов, бросков, захватов и тактики. Первая волна псевдознаний, опорой которой выступила популярная йога.
В последнее время в моду входят индийские школы борьбы. Как же, наши предки, как и предки европейцев, да и многих других вторглись в Северную Индию и основали кастовое общество с высокими по тем временам знаниями о мире и войне! По легендам, на основе воинских приемов кшатриев - касты воинов - сформировались боевые школы Китая.
Вторая волна во главе с Беловым и иже с ним обратилась к языческому наследию древней Руси - поклонение языческому пантеону, житие по законам воинских кланов, в противопоставлении своего варварства современному изнеженному человечеству. Воссоздание обрядов, духа воинов, увлеченность историческим фехтованием. Замечательно. Но! Все это в пику восточным единоборствам. Как будто стаж максимум лет в пять в доморощенных клубах типа «многострадального каратэ» гарантирует возможность «врубаться» в них. Изначально замечательная этническая и антропологическая попытка исследовать корни и истоки превращается в попытку уйти в изоляцию и национализм, но это только на первый взгляд. К катастрофе русского самосознания можно относится как к общенациональному горю. Монокультура современной цивилизации не принимает самобытные качества, присущие народным этносам. Однако именно они одушевляют прагматизм западной цивилизации. Английское кантри, французский шансон, негритянский блюз, китайское кунгфу, загадка русской души в произведениях Толстого и Достоевского. И тогда попытка воссоздать русские стили, затрагивая пласты неведомой мощи, подспудно таящиеся в глубине славянской культуры, выглядит как благородная попытка возродить в полном объеме самосознание славянского суперэтноса. Это не умаляет заслуг, но и не дает право на ошибки. Куда заведет этот дерзкий эксперимент, покажет время.
К этой волне примыкают всякие Здравы, буза, Любка и казачьи стили, которые можно отнести к третьей волне. Это уже недавняя православная история нашей родины. (Как вы уже догадались, системное расположение «волн» я привязал к хронологической сетке расположения исторического подтекста изобретенных школ, при этом каждая предыдущая волна стоит все дальше от оригинального феномена Востока – боевых искусств.)
В стилях третьей волны больше опор на живые, не книжные знания. Сохранились и ветераны кулачных боев и герои казачьих дивизий, да и образ общиной жизни с крестьянским укладом воссоздать намного легче. Но приписок различных восточных приемов к своим произведениям не меньше. Вот, например, один из казачьих стилей, как он был мне представлен: растяжки и выгибания сосудов в стиле вездесущей йоги, из нее родимой! Турник, тренажеры и штанга из «качалки» (наверное, существовала специальная кибитка, в которой «кубанские бодибилдеры» во время воинских набегов перевозили «железо»). В учебном бою применяется «ломание» как бы пьяного (даосский стиль Пьяный кулак) в разных плоскостях. Очень мне «понравилась» тактика перемещений по земле, называемая «подвал», практически вся извлеченная из спортивной гимнастики! Это при том, что «списывается» техника из ушу, но такая, чтоб не очень приметно напоминала ворованную. Сами себя загнали в самобытность и неповторимость. Не беда! Думаю, что уже ученики казацких гуру быстро введут в обиход капоэйру и пенчак-силат. Просто в мое время их в нашей стране еще не было!
Четвертая волна – это системы офицерского состава и спецподразделений. На рубеже двадцатого века Запад открыл для себя японское джиу-джитсу (да-да, конечно, современное написание дзю-дзютсу, но я пишу о прошлом). В первую очередь с ним ознакомилось дворянское сословие и интеллигенция, наряду с боксом – английским и французким, греко-римской (классической) и американской (кетч) борьбой. Появились курсы самообороны для любителей физкультуры и благонамеренных граждан.
У истоков адаптированного дзюдо (впоследствии советской самообороны без оружия) - любимой борьбы нашего президента - стояли черные пояса, Ознобишин и Спиридонов. В советское время из разработок этих одаренных сынов Великой Страны родилось легендарное САМБО. Боевой раздел был глубоко запрятан в закрома силовых ведомств под грифом «совершенно секретно». Не потому, что была создана идеальная система боя. Скорее, потому, что в тоталитарном обществе, каким и был Советский Союз, властям было невыгодно вооружать народ, пусть даже приемами безоружного боя. Боевое САМБО изучалось в спецподразделениях НКВД и армейских диверсионных группах. Поэтому работала эффектно в условиях не поединка равных, а больше как средство неожиданного нападения или способа избежать его. В течение всего советского периода эта система испытывала влияния и джиу-джитсу, и бокса, и опыта германского вермахта. Затем в него проникло каратэ и, наконец, ушу.
В современное время наиболее талантливая система в российской армии представлена преподавателем краснодарского ракетного училища Кадочниковым. В его исполнении приемы неподражаемы и более всего напоминают пластичные внутренние школы Китая – тайцзи и багуа. При этом сам он утверждает, что это разработки от комсостава российской армии, ну, может быть, немного джиу-джитсу…
Кроме учебных игровых поединков со множеством предметов в роли оружия и вариантами всевозможных опасностей, подстерегающих бойца, стиль Кадочникова органично встроен в систему военной подготовки будущего командира. Однако, невзирая на разложенную по полочкам методику обучения, это все-таки стиль самого основателя, так как его ученики уже не выполняют приемы точно по образу и подобию «Кадочниковского кунгфу» и в форме исполнения скатываются на базу своего предыдущего боевого опыта. Каратисты - в каратэ, вольники - в вольную борьбу, классики - в классику. Но в любом случае, я горжусь, что это придумали в моей стране.
И, наконец, пятая волна занимающихся – это те, кто якобы и не сворачивал со своего пути. Но за годы самоотверженного труда на ниве восточных единоборств, обрастая регалиями, шрамами и бесценным опытом, они, может быть сами того не подозревая, сотворили монстров – хотя порой и конкурентоспособных, но все же собственного сочинения. Уверяя всех и вся, что они продолжатели дела своих (японских, вьетнамских или китайских) учителей, на самом деле многие давно уже погрязли в акте самопознания и, так же как и их оппоненты-националисты, отвергли те законы и принципы, без которых феномен мистерий в боевых искусствах - только миф.
Безусловно, прикладные системы устранения конфликта в равной мере разрабатывались во всем цивилизованном мире. Бойцов, способных оторвать башку любому, достаточно в любой стране. Но физические и технические умения, даже с волей к победе и тонной везения, не делают из рукопашника человека Пути.
Самое совершенное проявление Искусства Воинского Пути выражено в даосских системах самопознания, откуда и расходятся круги по воде встревоженного, неудовлетворенного человечества. Знания распускаются и осыпаются, теряя связь с тем, что их породило.
Но чем же отличаются даосские системы от своих внучатых сирых стилей?
В течение тысячелетий непрерывающегося опыта были определены коды перемен нашего мироздания. Школы Дао разработали принципы и алгоритмы, по которым развивается все живое на Земле. Любое проявление познавательной и созидательной деятельности подстраивалось под алгоритмы всеобщего хода Всесущего. Не избежало этой участи и боевое ремесло.
Способность умелого убийства трансформировалась в искусство сверхпознания. Даже схватка переросла в глубоко содержательную игру под названием Туй-шоу, где партнеры уже не противники, а налаженный алхимический механизм двух экстраординарных личностей. Как ни странно, отказавшись от откровенного противостояния, даосы произвели на свет совершенную систему боя, близкую к идеальной. Она-то и стала тем фундаментом и скрепляющим составом в Восточных Единоборствах. Не понимая даосские принципы и за ненадобностью отставляя их в сторону, создатели новоделов отвергают не много ни мало Универсальную Науку Жизни, обрекая себя и своих последователей на фрагментарное существование. Как некий слепой, любовно перебирающий порно-видео, они на ощупь прикасаются к матрице Дао и ведут учеников дальше в миражи дряхлеющих туманов. Бранятся, спотыкаясь о рельсы, по которым абсурдный травм- лейбус идет на Восток.