Прекрасная персона, от которой нет тайн… Она существует где-то на уровне подсознательных размышлений. В роли опытного любовника является она в этот мир: с неоднозначной улыбкой, где сосредоточена вся необъяснимость смерти в белоснежных горностаевых мехах. Персона, имя которой состоит из бесчисленного количества букв, утопленных в кокаиновой чаше…. В золотой чаше, стоящей близ бокала, преисполненным зеленой жидкостью. Яд ли это? Есть ли этот напиток то, после чего я буду удостоен аудиенции с божественной личностью? Что следует из этого? Что будет потом?
В комнату заходит горничная и протирает зеркала. Они были долгое время закрыты, ибо в день умирало по несколько человек сразу. Она заходит в странном наряде бондажной сучки и, наклонившись над зеркальной поверхностью, отчищает ее от страданий. Ее лицо бледно, она уже давно не представляла себя вне своего люмпенизированного образа…
Прекрасная персона, от которой нет тайн - все еще недостижима! Начать думать о ней, это все равно, что предсказать конец мира. В этой усадьбе все всегда было вверх дном. Здесь умирало множество неординарных людей, но дело совсем не в этом, а в том роке, который заставлял меня покушаться на неоспоримые ценности… Вероятно это могло бы излечить меня от созерцания тех неоднозначных улыбок, которые я вижу в зеркалах…
«ЧТО-ТО ДОЛЖНО БЫТЬ НАКОНЕЦ СДЕЛАНО!» - с яростью восклицаю я, вставая из-за стола. Что бы могло избавить меня от этой ментальной агонии, в которой святые отцы со свиными рылами превращаются в странников по бездне?
Лазурный оттенок страха приходит ко мне после в образе умершего художника, едва выбравшегося из собственной могилы. Он садится передо мной на стул викторианской эпохи и повествует о том, что подвигло его умереть: закончить собственную жизнь не по велению Бога, а по собственному. Вскоре он срывает с себя истлевший шарф и я вижу на его шее ужасные следы от петли. Меня пугает это действо! Я закрываю глаза. Но едва я делаю это, как нежное прикосновение к моему челу заставляет меня отдаться созерцанию мира снова. Я вижу горничную с серебряной пластиной в руках, на которой рассыпан волшебный порошок… Я знаю, что он необходим, ибо позволяет быть чудотворцем. Позволяет увидеть мертвых воскресшими, а проклятых, вознесенными на небеса….
Следующий ночью я проснулся в полном одиночестве, покинутый и забытый, на могильном камне. Я даже не знал, кто я есть. Я чувствовал только парадоксально-шелковый бархат камня. Я попытался вообразить свои последующие действия, но все что мне удалось, так это осознать собственную тень. Близ нее не было места мне. А после я услышал шаги. Повешенный художник мерно прошествовал мимо меня. В его глазах не было смысла, одно лишь вдохновение озаряло его лик. Он направлялся к самому прекрасному могильному камню: мраморному и воспламеняющих форм. Он шел туда, дабы на его поверхности нарисовать благоухающую лилию. В ее лепестках, надеюсь, я смогу когда-нибудь отыскать ту персону, который дозволено знать все…
Эта моя история. Она будет, вероятно, забыта уже тогда, когда была едва только создана. Но пусть! Есть множество вещей, которые страшат меня, ибо я слаб духом, но тот цветок, изображенный божественными красками расцвел там, где похоронены мертвые. ДА! Благоухающая белоснежная лилия, сотворенная рукою повешенного и забытого гения. Я счастлив, что мог созерцать ее в надежде на то, что я увижу ту персону, о которой мечтаю… Я более не желаю спускать с нее взгляд, ведь она символизировала бы мой покой, если бы существовала в действительности, если бы та персона, которой дозволено знать все, когда-нибудь явилась в сию убийственную и жестокую действительность, воспрянув не из кокаиновой и золотой чаши, близ которой стоит изумрудный бокал, а из событий повседневности…