Двадцать четыре часа
(23,01,2007 – 24,01,2007)
- Итак, по решению суда вы приговариваетесь к лишению жизни через усекновение головы. Это высшая мера наказания, по этому по закону вы имее-те право на последнее желание. Ваше слово, мистер Смит.
- Двадцать четыре часа, - сказал мистер Смит, не вставая.
- Что? – судья сделал удивленное лицо, хотя это у него явно не получи-лось – он уже давно разучился удивляться.
- Я хочу, чтобы вы отпустили меня на двадцать четыре часа, - сказал Смит.
В зале поднялся возмущенный ропот. Судья с минуту внимательно смотрел на затылок Смита – тот сидел с опущенной головой, внимательно изучая носы своих лакированных туфель – и, наконец, поднял руку вверх. Ропот стих.
- Это ваше право. Закон есть закон. Вы имеете право на любую просьбу, кроме просьб об освобождении, отмене приговоры и так далее, - рука судьи поднялась вновь, унимая поднявшиеся протесты, - вам будут предоставлены эти двадцать четыре часа, но с некоторыми условиями. Первое – вы обязуе-тесь не покидать планету, второе – вам на правую руку наденут наручник и точно такие же на двоих наших сотрудников, которые будут вас повсюду со-провождать, не приближаясь к вам. Наручник вы снять не сможете, - улыбка судьи была вполне искренняя, - да и наши парни не дадут вам скрыться. Что ж, вы свободны на двадцать четыре часа. По истечению этого срока наши со-трудники проводят вас к месту проведения казни. Готовьтесь.
Мистер Смит, наконец-то, оторвался от созерцания своих туфель:
- И, ради бога, дайте закурить.
Смит стоял на краю посадочной площадки такси, нервно курил и смотрел вниз, где на невидимых отсюда из-за высоты тротуарах ходили редкие пешехо-ды. Только сейчас Смит остро ощутил свое одиночество. Мимо по воздушным дорогам неслись потоки аэромашин, тысячи людей находились в огромных зда-ниях, на несколько километров уходящих вверх, все они окружали его, но Смит знал, среди них нет ни одного сочувствующего. Горькая усмешка пробе-жала по губам. Ведь он преступник, убийца, и к нему не может быть никакого снисхождения. Смит глубоко затянулся и мысленно оценил расстояние, отде-лявшее его от земли. Разобьется он точно, но есть большая вероятность то-го, что он будет сбит и, причем, не один раз аэрокарами, и, таким образом, на землю опуститься его истерзанный труп.
Затянувшись последний раз, Смит швырнул окурок в пропасть за парапетом и решительным шагом двинулся к такси. Одну смерть не заменишь другой. Да и не стоит забывать про выделенные ему двадцать четыре часа.
Он сел в такси, бросив в микрофон: «В какой-нибудь бар». Такси не дви-нулось с места. Металлический голос произнес: «Назовите конкретное место, какое хотите посетить». Чертова жестянка, подумал Смит и назвал адрес ба-ра, где он частенько бывал.
Такси плавно взмыло в воздух. В окно Смит увидел, как следом поднялись еще два аэрокара. Мои церберы, пронеслось у него в голове. Он полез в кар-ман за сигаретами и обнаружил в пачке последнюю. Прикурил и с наслаждением вдохнул в себя дым.
Такси быстро неслось в потоке машин. Воздух так и свистел, обтекая ка-плевидный корпус. Сверху, снизу и с боков его окружали такие же машины. Смит смотрел в окно. «Вот она жизнь, - думал он, - подсмотренная из окна, жизнь, которая проносится мимо.
- Останови здесь, - крикнул он, и такси, ловко вынырнув из сплошного потока, опустилось на посадочную площадку. Смит чиркнул карточкой по ска-неру, - жди, я скоро вернусь.
Смит не спеша вылез наружу. Неподалеку приземлились еще два аэрокара. Смит направился к дверям, прошел по широкому коридору, заполненному куда-то спешащими людьми, спустился на лифте на десять этажей, миновал еще пару коридоров и вошел в маленький магазинчик. На звон колокольчика к посетите-лю вышел маленький человек и с улыбкой сказал:
- Добро пожаловать, мистер Смит. Мы всегда рады нашим постоянным кли-ентам. Что вы хотите на этот раз? Мы только что получили элитный табак прямо из Соудмаха.
- У меня сигареты кончились, - как можно приветливее ответил Смит, - две пачки, пожалуйста.
- Лучшие сигареты во Вселенной, - маленький человек улыбнулся, протя-гивая требуемое.
- Спасибо, - Смит рассовал пачки по карманам пальто и развернулся к выходу.
- Мистер Смит, вы, никак, заболели? У вас вид нездоровый.
Смит обернулся и буркнул:
- Есть немного.
- Мы слышали о ваших неприятностях. О смерти жены. О, простите, я не хотел наступать на больную мозоль, но ведь, вы понимаете, судебные разби-рательства уже давно закрыты для публики.
Смит болезненно скривился и почувствовал злость. Стервятники, думал он, голодные стервятники, готовые наброситься и растерзать, падкие на чу-жие беды. Естественно, он ничего не ответил. Закрывая дверь, он услышал робкое «извините». Поздно, подумал Смит.
В коридоре он нос к носу столкнулся с одним из церберов. Значит, один остался в машине для мобильности или где-нибудь поблизости.
- Сигарет купил, - бросил ему Смит и направился к выходу.
И снова он мчался в такси, слушая вой ветра быть может в последний раз и затягиваясь очередной сигаретой. И постепенно пришел к мысли, что в свой любимый бар он ехать совсем не хочет. Видеть эти лица... Отвечать на глу-пые вопросы... Он назвал такси другой адрес, аэрокар перестроился в другой ряд, сделал большой круг, разворачиваясь, и полетел в требуемом направле-нии. По иронии судьбы такси выбрало именно такой путь, что пролегал мимо дома, в котором он жил. Смит старательно смотрел в другую сторону, пока такси не миновало огромный элитный небоскреб.
Смит закурил следующую сигарету и усмехнулся. Черт с ним, со здоровь-ем. Двадцать четыре часа для жизни – он не успеет умереть от рака легких – слишком короткий срок. Внезапно Смит вздрогнул. Браслет, что надели ему перед тем, как выпустить, пульсировал, на небольшом экране отражались циф-ры: 23 часа 30 минут. Да-да, он потратил целых полчаса из отведенных два-дцати четырех, но оставалась еще львиная доля этого времени.
Такси пошло на снижение и вскоре замерло на посадочной площадке. Смит вылез наружу. Бар располагался на пятисотом этаже, он бывал здесь однажды с... неважно, с кем. Раздавив в кулаке остатки сигареты, он бросил их на платформу и решительно двинулся к лифту. Сзади мягко опустились две маши-ны.
Бар был полон. Прокуренный воздух со смесью паров алкоголя и пота за-полнял пространство, свободное от людей и мебели. Смит двинулся к стойке, нашел себе место и устроился на высоком табурете.
- Что будете пить? – учтиво спросил бармен.
- Виски, будьте добры, только не разбавляйте. Знаете, эти борцы за трезвую голову, они вечно разбавляют благородное виски водой, причем таким образом, что воды там большая часть. Так вот, так не делайте.
- Ясное дело, мистер...
- Смит, - Смит снял шляпу и бросил ее рядом с собой на стол.
Бармен через мгновение поставил перед ним виски. Смит залпом осушил бокал и жестом попросил повторить. Глубоко затянулся, а когда бармен при-нес еще виски, снова осушил до дна.
- Прекрасная сегодня погодка, мистер Смит, - бармен улыбался и смотрел на него.
- Да, - сказал Смит.
- Вы много не пейте, мистер Смит. Если у вас какое горе, не стоит пить. К тому же вредно.
Смит усмехнулся:
- Мне-то уже все равно, а тебе-то что?
- Я вижу, когда у людей горе.
Он отвлекся на заказ, но через минуту снова стоял перед Смитом.
- Месяц назад у меня был брат, - бармен достал сигарету, - дайте заку-рить... Спасибо. Я ему еще говорил, брось ты эту поганую работу, займись чем-нибудь еще, проживешь лет сто. Так нет же! Куда там.
Бармен достал еще один бокал – для себя – наполнил его и бокал Смита. И продолжил:
- Гордый был. И вдруг пропал. Исчез. Так до сих пор и не нашли, - бар-мен сделал большой глоток, - там у них наверху такие дела творятся, не дай бог туда залезть. Сгинул мой брат.
Смит бросил окурок в пепельницу и поднял бокал.
- За твоего брата.
- За моего брата, - кивнул бармен.
Они выпили.
- А у вас-то что за проблема?
- Пустяки, - пробормотал Смит.
Он зажег очередную сигарету, взял бокал, бутылку и направился к сво-бодному столику, коей отыскался в самом углу прокуренного зала. Смит уже начал пьянеть, но все же вновь наполнил бокал и глубоко затянулся. Непода-леку он заметил своих церберов, пивших какую-то розовую бурду. Поднял бо-кал и залпом осушил его.
Через некоторое время браслет завибрировал вновь, а потом еще раз и еще, но Смит уже этого не чувствовал – он бессильно опустил тяжелую голову на стол с пустой бутылкой и забылся сном. Между пальцев давно потухла си-гарета.
Разбудил его один из церберов. Он растолкал его, сунул в рот какую-то таблетку. Они вдвоем потащили его к выходу. Один что-то говорил, что уже поздно и бар закрыт. Когда они вышли на улицу, туман в голове Смита прояс-нился – начала действовать таблетка.
- Благодарю, - буркнул Смит и оттолкнул их. Он сделал нетвердый шаг и покачнулся. Его тут же поддержали, - черт, сигареты на столе забыл.
Он достал вторую, непочатую пачку, сорвал обертку, дрожащими пальцами подцепил сигарету, прикурил и затянулся. Сразу стало намного легче. В све-те пролетающих аэрокаров пачка сверкнула, отражая лучи, и Смит увидел циф-ры, всего лишь безобидные цифры: 24 сигареты.
Смит вздрогнул, глубже закутываясь в пальто.
- А моя шляпа?
Один из церберов пожал плечами. Осталась на столе, подумал Смит, черт с ней. Если даже он и заболеет...
Смит медленно двинулся по тротуары, окружающему все здание по перимет-ру. Наконец он набрался смелости и взглянул на правую руку. Циферблат све-тился красным: 20 часов 00 минут. Смит еще глубже запахнулся в пальто. Прошло четыре часа. Еще двадцать часов будет продолжаться это безумие, це-лых двадцать часов.
Ветер хлестал его потоками воздуха, но ему не было холодно. И кто его надоумил попросить двадцать четыре часа? Лучше сразу. Раз – и нет. Смит остановился, прикуривая очередную сигарету. А что? На эти двадцать часов он бог. Он может делать все, что хочет. Все равно он завтра умрет. Он аб-солютно свободен на эти двадцать часов. Он подошел к парапету и заглянул вниз. Воздушные дороги, залитые светом, рассеивали тьму. Отсюда можно было видеть землю. Что ж, к суициду он пока не готов.
Он пошел дальше. За поворотом был лифт...
... Он посмотрел подряд четыре фильма в индивидуальном кинотеатре и выкурил полпачки сигарет. Что ж, он даже не понял, про что они, потому что в голове вертелась одна единственная мысль. И эта мысль была такой: «А ведь я невиновен».
На негнущихся ногах он вышел из кинотеатра и поднялся наверх, на поса-дочную площадку. Два цербера послушно тащились за ним.
Он подошел к парапету и оперся на него. Посмотрел на небо, усыпанное миллионами звезд. Где-то там Соудмах, подумал он, столица человеческой им-перии. Оттуда привозят самые лучшие в мире сигареты. Он усмехнулся, выта-щил пачку и швырнул ее вниз. Пачка, коротко блеснув в свете пролетающих машин, скрылась где-то внизу. И только через некоторое время Смит понял, что наделал. Он выбросил сигареты.
Он бросился к ближайшему такси...
- Доброй ночи, мистер Смит, - маленький человек склонился в поклоне, - что-то вы поздновато. И выглядите не важно.
- Не твое дело, - крикнул Смит, - не твое собачье дело, чертов ублю-док!!!
Сразу стало легче. Накопилось в душе. Тонкие губы маленького человека сжались в линию.
- Двенадцать сигарет. Не пачку, не две. Ровно двенадцать сигарет, - Смит вымучено смотрел на торговца.
- Какие вы всегда покупаете?
- Да, какие я всегда покупаю, - Смит глянул на циферблат на руке, - постойте, одиннадцать сигарет. Не двенадцать сигарет, а одиннадцать. Поня-ли?
Маленький торговец кивнул, отсчитал одиннадцать сигарет и протянул ему.
- Вот, мистер Смит.
- Ты ведь не понимаешь, да? Посреди ночи заваливается один из семи со-ветников Мирка, один из самых влиятельных людей планеты, орет, требует двенадцать, пардон, одиннадцать сигарет. Скажи, что не понимаешь? Так?
Маленький человек еще ниже склонился:
- Мистер Смит, не сочтите за оскорбление. Та штука, что у вас на руке. Она ведь тикает.
Смит на минуту прикрыл глаза.
- Заверни их в пачку, - тихо сказал он.
- Сию минуту, мистер.
Маленький человек засунул одиннадцать сигарет в пустую пачку и протя-нул Смиту.
- Платы не надо, мистер Смит. Это в счет нашего заведения.
Мистер Смит поперхнулся... и расхохотался. Хохотал до боли в животе.
- Простите, мистер Смит...
Смит замолчал.
- Да ни чего, спасибо.
Он прикрыл за собой дверь. И пошел к лифту.
...Одиннадцать сигарет на одиннадцать часов...
Он вышел на площадку и подошел к парапету.
На горизонте показалось солнце. Залило косыми лучами пробуждающийся город, хотя город никогда не спал. Теплый луч коснулся щеки Смита. Смит открыл глаза и увидел перед собой пропасть. Черт! Он резко отшатнулся, и затекшие за ночь ноги подвели его – он шлепнулся прямо на платформу. Ока-зывается, он так и простоял всю ночь у парапета и уснул, стоя. Первая, страшная мысль: сколько? Смит полез в карман и обнаружил пять сигарет. Пять сигарет. Целых пять! Заторможенное сознание вспомнило про циферблат. Сколько? Дрожащей рукой Смит поднял правый рукав. На циферблате были циф-ры: 01 час 30 минут. Это подействовало отрезвляюще. Смит поднялся с плат-формы, подошел к парапету и швырнул две сигареты в пропасть. Одну закурил. Что ж, одна останется про запас. Например, палачу. Эта мысль рассмешила Смита. Докурив, он бросил окурок за парапет. Еще целых полтора часа.
Смит направился к лифту. Два цербера, побросав стаканчики из под кофе в мусорный контейнер, двинулись за ним. Смит отыскал кафе, занял свободный столик, а, впрочем, они все были свободными, и заказал легкий завтрак и две чашки кофе. Что ж, я продолжаю жить, подумал Смит, но к завтраку так и не притронулся. Только выпил кофе.
- Мистер не желает почитать утренние газеты? – перед ним стояла мило-видная официантка.
Какие у нее формы, подумал Смит, еще есть целый час и десять минут...
- Желаю, - Смит взял газету и проводил взглядом официантку. Было бы время...
На первой странице была его фотография. Смит поморщился. Не самая луч-шая. На фото Смит обнимал жену, а жена преданно смотрела в объектив. И большими буквами: «Сегодня один из семи советников планеты Мирок, советник Смит, будет казнен посредством усекновения головы. Наказание он понесет за жесткое убийство собственной жены. Напомним еще раз суть дела. Месяц на-зад, 17 декабря, мистер Смит зверски убил жену, труп облил автомобильным топливом и поджег в собственной квартире. В результате вспыхнувшего пожара пострадала только квартира самого мистера Смита (и труп миссис Смит, поду-мал Смит). По горячим следам полиция схватила мистера Смита, которому сра-зу же было предъявлено обвинение в убийстве. Поначалу мистер Смит все от-рицал, ссылаясь на то, что в момент убийства был за городом, мотивирую это тем, что любил большие скорости, которые в городе развивать нельзя (но ведь это правда!). Но нашлись свидетели, которые видели, как мистер Смит незадолго до убийства входил в собственную квартиру. Эти и другие доказа-тельства подтверждают то, что мистер Смит виновен в ужасном преступлении. И сегодня справедливость будет восстановлена...».
Смит швырнул газету на пол, посмотрел на циферблат. Последнюю сигарету курить рано. Сука! Эта сука сумела ему навредить даже своей смертью! Эта потаскуха, не пропускавшая мимо себя ни одного мужика. Что ж, он даже рад, что ее не стало.
Он встал. Подскочила официантка.
- Уже уходите?
- Дела, - вымучено усмехнулся Смит, - оплатить или опять в счет заве-дения?
- Что?
Смит вытащил бумажник и бросил его на стол.
- Не берите в голову. Здесь за завтрак, газету и ваши чаевые.
Похоже, она действительно его не узнала. И черт с ним, с бумажником. Он вытащил сигарету и закурил. В кармане осталась последняя. Палачу.
Он вышел на посадочную площадку и подозвал своих церберов.
- Ну, что, господа, время.
- Да, советник.
Смит поднял бровь в сардоническом жесте. Уже месяц его так не называ-ли.
Аэрокар плавно поднялся в воздух и влился в поток движущихся машин. Смит постарался как можно удлинить последнюю в жизни затяжку, отчего за-кашлялся и выронил окурок на пол из ослабевших пальцев. Циферблат показы-вал: 00 часов 50 минут.
Всю дорогу до суда Смит упорно размышлял над словами того бармена, что вчера рассказал ему свою историю. «Гордый был. И вдруг пропал. Исчез. Так до сих пор и не нашли. Там у них наверху такие дела творятся, не дай бог туда залезть. Сгинул мой брат».
Здание суда быстро увеличивалось в размерах и вскоре заслонило собой весь обзор. Аэрокар мягко сел на площадку.
- Приехали, советник, - один из церберов по дружески смотрел на Смита.
Смит ничего не ответил, он вышел вслед за ними и пошел к дверям. Там уже его ждали. Советник Каспер. Другие советники. Следователи, охрана. Ку-ча народа.
- Плохо выглядите, советник Смит, - сказал Каспер, когда они подошли.
- Зубоскальство всегда было у вас в крови, советник Каспер, - буркнул Смит.
- Ну, зачем вы так?
Да пошел ты, подумал Смит, и ты, шлюха, с ним спала. Он двинулся даль-ше, не слушая, что ему говорили. Все его существо захватила только что пришедшая мысль. Теперь все понятно!
Вся процессия медленно следовала в зал исполнения приговора. Всю доро-гу Смит желчно смеялся.
Наконец, они пришли. Огромный зал, задрапированный черным. Сверху лил-ся холодный белый свет. А в середине... боже, как ты желанна, думал Смит... в середине была гильотина. Остро отточенный клинок ярко блестел.
К Смиту приблизились двое, один накинул ему на голову черный мешок, и с этого момента Смит ничего не видел. Его подвели к гильотине, заставили опуститься на колени и просунуть голову между балками, являющимися одно-временно и рельсами для ножа.
По залу прокатился шорох и затих. Священник начал читать молитву. А Смит думал о том, о чем только что догадался. Он понял, как все было, но теперь-то уже все равно, он даже не успел дать последнюю сигарету палачу. Священник дочитал молитву. И по залу гулкими раскатами пронесся голос су-дьи:
- Да свершится воля Божья! Начинайте!
Смит напрягся, ожидая удара. Ладно уж, прости меня, думал он, хоть ты и плохая жена.
Удара не было.
Смит слышал, как вокруг него что-то происходит. Какая-то возня и воз-мущенный крик советника Каспера:
- Да как вы смеете? У вас нет доказательств...
Смит от напряжения потерял сознание.
- Мистер Смит, проснитесь, - его тормошили, пока он не открыл глаза. Вот черт, а рай-то ничем не отличается от реальной жизни. И здесь есть следователь...,- мистер Смит, проснитесь.
- Если вы скажете, что и здесь я женат на миссис Смит, то...
Мистера Смита ударили по лицу.
- Да, миссис Смит ваша жена, но не в это дело.
- Как это не в этом дело? – Смит вскочил и с удивлением уставился на следователя с чашкой кофе в руке, – в раю пьют кофе?
- Причем тут рай? Вот кофе, выпейте, вы потеряли много сил. Извините, это я в этом виноват.
- Что?
- Это я вам сказал, чтоб вы попросили двадцать четыре часа. Мне нужно было время, чтобы проверить некоторые открывшиеся факты, - так как Смит молчал, следователь продолжил, - я сначала не брал во внимание тот факт, что месяц назад пропал один клерк, их тысячи, и я не обратил внимание. Вы же утверждали, что к убийству жены не причастны, но тем не менее вас виде-ли входящим в квартиру. Здесь что-то не вязалось, но с одной стороны факты на лицо, а с другой – ваша проверка на детекторе. Хотя и детектор ошибает-ся.
Глаза Смита начали закатываться.
- Мистер Смит, послушайте. Я буду краток. Убийство задумали советник Каспер и ваша жена, миссис Смит. Пропавший клерк был исполнителем. Совре-менные биоскульпторы могут сотворить чудо с человеком, вы же знаете, в са-мое короткое время. Клерка делают похожим на вас, естественно, за деньги, а миссис Смит делают похожей на миссис Каспер. Клерк пробирается в вашу квартиру, куда предварительно был подкинут труп миссис Каспер. Затем тело обливает топливом, поджигает и исчезает. Вероятно, его тело скоро найдут. Каспер уже почти сознался.
- Зачем? – еле слышно прошептал Смит.
- Видимо, Касперу вы мешали.
Смит встал, ноги едва держали его, он ухватился руками за стену.
- Советник Смит, за эти двадцать четыре часа вы приобрели жизнь.
Смит достал из пальто последнюю сигарету:
- Закурить не найдется?
Следователь протянул прикуриватель.
Смит глубоко затянулся и сказал:
- За эти двадцать четыре часа я умер. Вы ничего не подарили мне, мис-тер...
- Стиллер.
- Так вот, мистер Стиллер, я умирал двадцать четыре часа. Лучше бы сразу...
- Но... так ведь справедливость восторжествовала.
Смит затянулся:
- Мне-то теперь все равно, - и направился к двери.
- Вы свободны, мистер Смит.
Смит обернулся, и следователь увидел, какие у него глаза: равнодушные, безумно усталые от жизни. Даже боли нет.
Смит развернулся и скрылся за дверью. Последнее, что услышал следова-тель, было:
- Может, курить бросить?