Всегда хотелось это сделать. Множество лиц испытующе глядят на тебя, как-будто свысока. Невольно хмуришься, начиная нервничать. Солнце уже не такое радостное, каким было за день до твоего отъезда.
Закуриваешь грязную дрянь, вышкербленную из под ногтей пошлого индуса. Я начинаю кричать на тебя. Прости, не хотел так резко. А что я еще мог сделать? Погладить тебя по голове, и сказать: "Так держать, дружище, продолжай в том же духе!" Не дождешься.
Ты раньше меня понял, что такое жизнь в сизой дымке. Прочувствовал на своей шкуре. Я не смел прикасаться к этой части творимой тобой истории. Но всему есть предел.
Даже у кошек во время полового созревания глаза умнее, чем у тебя сейчас. Еще раз прости, не хотел так туго наварачивать на твои мозги бутыль с розовыми пилюлями. Сам напросился.
Пароход уходит очень медленно. Еще чуть-чуть и я перестану различать черты твоего лица. Машешь мне. Я знаю, что ты уже мыслями там, за бугром.
Маяки сложная штука. Они как-будто есть, и в тоже время это достаточно расплывчатое понятие, не способное порой собраться мелкими деталями в крупный предмет. А ты в это время падаешь за борт. Капитан, пытавшийся тебя выловить, обреченно вздыхает и разводит руками. Определенно, он ничего не мог сделать. Круг, брошенный тебе, растворился в воздухе, даже не коснувшись воды.
Ты утонул добровольно. Не знаю где тебе лучше, но обернувшись назад, ты больше не увидишь идущий следом за тобой ко дну причал, с которого я успел спрыгнуть.