ПАСПОРТ
Пришел по почте – синенький, с картинками на каждой странице и цитатами от великих людей. Вот я и стала американкой. Стала ли? Ну гражданкой, это точно. Процедура прошла быстро и безболезненно – после нескольких лет бумажного вливания в циркуляцию американской бюрократии. Изменилось ли мое сознание? Со- осталось там же, а вот знание местной жизни, ее особенностей приобрело новое качество. Самое главная составляющая американизации, без которой совершеннно невозможно выживание в этой стране – индивидуализация – была присуща мне и до этого. Но здесь она приобретает новое звучание. Если МОЕ, так мое и ничье больше. И это подкрепляется всеми правами и обязанностями. Ваша подписть на контракте – вы будете платить. Но вы же и получите доход. Поэтому выживают те, кто умеет манипулировать этим хитрым инструментов. Если хотите занять денег – постарайтесь сделать так, что это были не вы; а если вы хотите заработать – вылезьте вперед. Возможно ли это? Да, если захотеть разбираться во всех хитросплетениях американской кредитной системы, которая обволакивает все – начиная от вашего заема книг в местной библиотеке, кончая ипотечными заемами на последующие тридцать лет вашей жизни. Если вам лень в этом разбираться, лавина долгов накроет так, что захлебнетесь. Не дай бог что случиться с вашими способностями зарабатывать – вы в ауте. Меркантильный урок какой-то у меня получился, но именно так оно и произошло. Вдруг – резко, неожиданно, убив несколько лет жизни на тешение иллюзий, что деньги это не все в нашей жизни - я стала капиталисткой.
Благополучие американского гражданина держится на трех китах:
1. средство передвижения,
2. место где жить,
3. источник дохода.
Машина это все в Америке – тут общественный транспорт не развит, поэтому ваша проблема как вы будете передвигаться по этой стране. Это ваши ноги. Да, машина требует ухода и бензина, а также страховки на случай аварии, но это то, без чего вам придется ой как лихо. Богатые ездят на такси в булочную, бедные ездят на своих авто. У тех, у кого нет авто – никто. Нуль. Их еще иногда называют пешеходами. Поэтому здесь получают права в 16 лет, покупают заношенную тачку, садятся в нее, катаются несколько лет, пересаживаются на тачку получше, с повышением карьерного роста и смены местожительства марки могут поменяться, но принцип остается – машина должна быть всегда. Старики, те, кто уже не могут водить, считаться ушедшими из жизни при жизни. Нет машины – нет возможности передвигаться – нет свободы. Хотите жить – будете рулить везде, всегда, в любом состоянии, любую марку. Благо, тут большой выбор.
Лучшая машина – та, которая на мое имя, и выплачена. У меня есть страховка – вместе с моим мужем, за счет того, что у нас несколько машина, дается скидка. Это существенно, а иначе, выплата за автостраховку может быть больше чем выплата за машину. А вам оно надо?
Свой дом – американская мечта, олицветворение принципа капитализма. Мой участок и стены, где я полный хозяин. Хочу продам, хочу сдам, хочу подарю. Но все свелось к тому, что многие домовладельцы повязли в выплате долга за удовольствие иметь свой домик, и уже неизвестно, кто кому принадлежит – дом ли людям, или люди со всеми потрохами кровожадным банкам. Те, кто поумнее, выплатили свои домики побыстрее, чтобы пустить свободный кэш на сбережения. Те, кто поленивее, набрали заем на заем и спят в страхе, как бы процентные ставки не увеличились. Те, кто совсем дураки, заложили свои дома и – выплачивают долги по кредитным картам. В связи с учетом нынешней ситуации, когда цены на недвижимость подскочили до небес, покупка дома может запросто разорить среднестатистическую семью. А поэтому, если нет ничего, лучше снимать – благо, вариантов море. Но у нас с мужем есть дом, он выплачен, в хорошем месте, в хорошем состоянии – и мы платим одни лишь счета. Вы не представляете, какое это облегчение – знать, что ты должен только за то, что потребил. Правда, налог на недвижимость портит настроение раз в год, его любят повышать в связи с инфляцией. Но зато можно спать спокойно.
Не надо забывать страховку на дом – не дай Бог! Плюс в ренте – не надо платить счета и не надо платить страховку. Но это чужая собственность, а значит чья-то забота и ответственность. Но зато и капитал. Так что каждому свое.
Работа. Как ни крути – работа это плохо. А вот доход это хорошо. Так что сводится к тому же – свой бизнес. Когда не надо ходить на работу каждый день, когда не надо зависеть от начальника, когда, когда, когда. Но это же и – ответственность, иногда работа круглые сутки, иногда головная боль. Если же получится – флаг в руки, барабан на шею, выживают не многие. Мой муж, надо отдать ему должное, уперся – благодаря моей помощи. И теперь мы волочем вместе. Но лучше зависеть от клиентов, чем от придури системы. По крайней мере так честнее, если, конечно, ваша профессия не подразумевает работы в коллективе. И тут, как ни странно, опять встает вопрос о страховке. Медицина в Америка супердорогая, и компании, если ты на постоянной позиции, платят медстраховку. Если работаешь на себя, то это твоя головная боль. Но иногда можно плюнуть, если позволяет здоровье, на выплату этих дел, не показываться докторам и никому не платить. Так мы с мужем делали много лет. Но если бизнес пойдет хорошо, то можно начать и платить – лишь бы для того, чтобы не нарушать ночной сон.
На то оно и зовется благополучие, что дает чувство комфорта и защищенности. И дело не в определенной сумме наличных или престижности машины. Дело в том, насколько ты любишь себя и насколько готов жертвовать всем остальным лишь бы обеспечить собственное Я. Вместе с паспортом мне вернулась моя существенная ипостась. Обладая всеми перечисленными характеристиками, я стала кем-то в американском обществе. Членом. Но не тем. Но о том разговор пойдет в другой раз.
Е.Ведекинд, Июнь 2007
ПАСПОРТ, часть 2
«Пришел по почте – синенький, с картинками на каждой странице и цитатами от великих людей. Вот я и стала американкой. Стала ли? …». Вот так началась моя предыдущая статья-эссе под названием «Паспорт» о получении американского гражданства. Закончилась она про то, как быть членом нового общества, какое значение это несет. А по сути? Хочу сослаться на письмо Н.Ткаченко в журнале О. Таевской - http://www.newwoman.ru/letters_591.html - где она пишет про расслоение на богатых и бедных как в американской среде, так и русской. Письмо очень эмоциональное, без фактов и цифр, основанное исключительно на мирощущении отдельно взятого человека, но человека образованного и широкомыслящего.
Когда я прочитала это письмо, я подумала – а ведь в моем мире тоже произошел раскол. Когда верхи не понимают низы и наоборот. Кто что-то хочет или может, или не хочет или не может уже не важно. Просто идет сплошная miscommunication, отсутствие коммуникации. Мое американское существование не совпадает с моим внутренним миром – знание другой жизни, российской действительности, обладание другим культурным слоем. Внутренняя дисгармония не дает расслабиться, стучит, а порой кричит о том, что как так – американскому подростку покупается машина, оплачивается образование и его даже не просят вынести мусор, ибо это зазорно. В то же время мой сын начал работать с 18 лет, стал профессионалом, завоевал уважение в коллективе и ему предложили стать арт-директором в 21 год. Когда 11-летние девочки убирают в квартире, моют посуду, помогают матери по хозяйству, занимаются в кружках и участвуют в конкурсах красоты как, например, дочери моих российских подруг, а американская девочка-подросток называет мать bitch и ей покупается цифровая камера, новейший сотовый телефон, но при этом она не знает как приготовить себе простейшее блюдо и никогда не убирает за собой тарелки. Когда мой муж идет в рестораны и мы там тратим каждый раз за обед такую сумму, которая в переводе составляет месячную пенсию моей матери. Когда покупается дом, туда вкладываются все сбережения – для того, чтобы защитить себя от «нашествия» русских и при этом говорится о любви. Тем временем мои друзья, которые приехали вместе из России в Америку три года назад, купили дом в одном из северных штатов, после того как муж получил место в американском колледже, а жена родила второго ребенка. К ним приезжают родственники и друзья – погостить. Как и должно быть в нормальных семьях – спят на диване в гостиной, если не хватает места, и никто не кричит о том, что нет лишней гостевой комнаты. Фальшивое, отстраненное отношение друг к другу – вот что является основой любого расслоения. Деньги просто подкрепляют это, подчеркивают насколько люди не любят друг друга, не понимают и не хотят. Мне в таком обществе неуютно. Мне неуютно слышать от старой знакомой, которую знаю еще по России – не приходи ко мне домой, давай встретимся в кафе, ты же знаешь, в Америке это не принято. При чем тут Америка? Что так изменилось в этой женщине, которая сначала звала всех отдохнуть на океане, приезжала сама в гости на пикники и праздники, хохотала над другими, выдавала шутки по всякому поводу, а потом замкнулась и перестала отвечать на звонки? Что случилось с другой моей знакомой, которую я встретилась уже здесь, молодая красивая женщина, которая до ночи ждет мужа, молодого парня, пропадающего на работе, отчаявшаяся зачать ребенка, у них нет времени на личную жизнь. Это скользнуло в разговоре между прочим, а на поверхности было другое – жалобы на работу, на бестолковых клиентов. Первый признак духовного неблагополучия, когда люди перестают общаться, когда перестают звать других людей в гости или сами перестают выходить куда-либо. Продает атмосфера дружелюбия, аура, которая притягивает других в определенный дом. И это не только среди русскоязычных, это случается у людей – иммигрантов из других стран. Моя бразильская знакомая потускнела за несколько лет жизни в Америке, стала тянуть американского мужа обратно в Южную Америку, где буйство красок и эмоции чисты и непосредственны. Моя подруга, которая родом из Британии (казалось бы, вот уж она-то знает менталитет и язык), уезжает каждое лето к себе домой, где по сути-то ничего нет и отношения с родной матерью не очень, но там ей лучше, чем с мужем и ребенком в супер-развитой Америке, где нет свободы, где нет европейского духа. Дом она свой не любит. И я не люблю – потому что не мой, а мужа.
И не только я – средний сын мужа, съездив по школьной программе обмена в Германию пару раз, решил, что в будущем переедет туда. Он родился здесь, вырос здесь, у него обеспеченные родители, на ужины его с братом и сестрой возят в рестораны, покупают по первому требованию тряпки и игрушки, оплачивают поездки на лыжные курорты и возят в круизы. Но когда появилась возможность поехать в другую страну, прикоснуться к другой культуре и заговорить на другом языке, он ухватился за нее и уже не отпускает. Эта соломинка спасения стало его образом жизни – его новые немецкие друзья, худощавые, смелые, живые, умеющие веселиться и строить карьеры, а также их семьи, дают ему то, что не дала его родина, это общество, где все заняты только собой. У этого мальчика есть одна отличительная черта – он любит общение. У него нет проблем с коммуникацией. Поэтому, я уверена, у него все будет хорошо.
Дом. Что это значит? Любовь ли к месту, комфорт ли или пресловутые березы (магнолии) за окном? Или это то место, где ты чувствуешь себя как дома? Или это место, которое т в о е? Не по наличию имени, не по закону или по статусу, а по духу, по атмосфере, по природно-климатическим-спиритуальным признакам. Там где ты спишь спокойно.
Но паспорт мой остается со мной и мои друзья – как русскоязычные, так и не- - всегда со мной. Морально, духовно, разбросанные по всему миру, устроенные или нет, но чувствующие так же я как я, обладающие тем же мироощущением как я. Мое желание творить, узнавать мир – тоже со мной. Дом в пригороде, машина, работа, налоги, страховки - это все следствие, это все внешнее. Мое ли это? По названию, по наличию имени да, но по сути это не мое. Это чужеродное, навязанное, не имеющее никакого смысла, потому что без этого тут не проживешь. Но оно не заменяет духовного дома с невидимыми стенами, где есть место всем моим близким, где мы говорим с утра до ночи о том, о сем, начиная от высокого искусства, кончая сплетнями про друг друга, о том, что выросло на огороде, какая погода с соседнем штате или где-то еще, кто где работает, что работает и что не-, какой фильм посмотрели и как растут дети. Это там, где комфортно мне, где мне уютно и где я знаю, что меня понимают, где язык как таковой всего лишь набор символов, он служит одной цели – общению, называемым в последние годы модным словом «коммуникацией». Где мне говорят, что я такая открытая людям, добрейшей души человек, отличный профессионал, любящая детей и животных, разбирающаяся в искусстве и близкая природе. И где от меня не ждут высоких заработков, где не смотрят на меня как на прислугу, где не требуют особого знания сортов пива или названия спортивных команд. Где я сама собой, где все лучшее, что во мне есть, цветет, пробивается сквозь слои материального, наносного, где еда заменяет общение, где машины вместо людей, где деньги олицетворение твоего я. Все это фигня на постном масле, и есть примеры в истории и культуре, когда идеи правили миром – Октябрьская революция тому отличный пример или Война между Севером и Югом. Когда отдельно взятые художники и ученые давали отличные идеи, а что из них выросло, так ли это важно. Бог и церковь две разные вещи. Еврейский художник Rothko, живущий в Америке, написал полотна по заказу богатого отеля в Нью-Йорке Four Seasons, а потом посмотрел на залу, где они должны были висеть, на ресторанное меню, на публику, которая заказывала еду по т-а-а-а-ким ценам, что ему и в голову не приходили, и - отказался продавать свои полотна заказчику. Цена контракта была 2 с половиной миллиона. Свобода, внутренняя свобода, честность с самим собой, внутренний комфорт, не внешний – вот основа благополучия каждого человека. А все остальное придет, или не придет – но это не важно, заработаем, построим, купим, потеряем, растратим, вложим в невыгодное дело, и опять все заново – но наступит новый день, поднимется солнце над горизонтом, осветит наши измочаленные души, и также опустится. А вот как мы себя будем чувствовать при этом, сугубо наша и только наша ответственность. Никакое правительство, погодные условия, материальный статус не могут дать ощущение полноты жизни, полюбить африканскую ли пустыню, или сибирскую тайгу, или американские пляжи. Только мы сами, открыв глаза утром, можем всей грудью вдохнуть этот воздух, увидеть эти краски, ощутить кожей температуру воздуха и решить какой следующий шаг сделать.
Какой никто не знает. Но он будет решающим, значительным, как каждая минута нашей жизни, приведшим к процветанию или полному краху. Но в нем есть значение, смысл, разгадка природы. Знать нам не надо, но уважать значение момента мы можем. И хотим. Значит, жизнь продолжается и коммуникация тоже.
Елена Ведекинд, Август 2007