Белые руки, бледное лицо, тусклые глаза, траурное платье. Она стоит у окна и смотрит на хмурое небо. И слезы струятся по щекам каждый раз, когда она глядит на старую фотографию в деревянной рамке. На нашу фотографию.
Ей всего двадцать три, а она уже стала вдовой. Потому, что я умер. Это был несчастный случай, и она до сих пор часами плачет в подушку.
А я следую за ней невидимой тенью. И ее горе разрывает мне душу. Я вижу, как прозрачная слезинка катится по ее бледной щеке, как она кладет на мою могилу пару кроваво-красных роз. Я ненавижу этот цвет. Она тоже.
Невыносимо.
Просто невыносимо каждый раз видеть, как она страдает. И слишком часто ходит на кладбище.
В один страшный день беззаботная улыбка и яркие глаза померкли. И ее прежде веселое лицо теперь скрыто черной вуалью. Она носит ее, не снимая.
А я? Я ничем не могу помочь. Я не могу утешить ее. И только бездумно следую вслед за ней из спальни в кухню, из кухни в гостиную, где слишком многое напоминает обо мне. И я знаю, что бесконечное горе ей отравляет жизнь, просто медленно убивает.
А я так хочу, чтобы она жила!
Чтобы она радовалась утреннему солнцу, как раньше. Чтобы она с улыбкой вдыхала аромат горячего кофе. Чтобы ни одна слезинка больше не упала на наш старый фотоальбом.
Но… я вижу только, как она тает на моих глазах. Хрупкая и худая фигурка, бледное лицо без тени румянца, невыносимо-печальные глаза. Ничего не осталось от той девушки, которую я когда-то полюбил.
Снова дождь стучит по крыше, прозрачные капли скользят по стеклу. Она все так же смотрит в окно, сжимая в руках фотографию. И горькие слезы скрывает только черная вуаль…