Кафельные стены, пустынный перрон, темный тоннель, молчаливые скамейки. Там, глубоко под землей, на одной заброшенной станции метрополитена. Там каждый день воет ледяной ветер, там никогда не будет солнечного света, только бездушные тусклые лампы. Там живу я.
Нет, я скорее обитаю, а не живу. Почему? Потому, что именно здесь много лет назад оборвалась тонкая нить моей жизни. Это было так давно, что мне теперь трудно вспомнить тот переполненный перрон, серую толпу людей, рельсы, уходящие никуда и ослепляющий свет в конце тоннеля. Это все, что я видел в последние минуты своей жизни.
А сейчас я безмолвный призрак, почти забывший ту мгновенную вспышку боли, после которой меня не стало. Пронизывающий ветер. Он гулко свистит где-то в тоннеле. Но я не могу почувствовать его ледяное дыхание. Этот ветер может закружить меня в потоках холодного воздуха.
Навсегда запертый глубоко под землей. Навсегда связанный невидимой нитью с этим местом, местом моей смерти. Как же я ненавижу его! Ненавижу эти грязно-желтые стены, эти ржавые рельсы, эти прогнившие деревянные скамейки, этот потускневший мраморный пол и эту черную дыру тоннеля.
Ненавижу!
Я бы хотел закричать, изо всей силы закричать. Так, чтобы содрогнулась земля надо мной, но я не могу. Слышу только заунывный вой ветра.
Я ничто. Я никто. Я просто призрак. Неуспокоенный дух. Мертвый, но почему тогда я все еще думаю? Это тюрьма для души, темная подземная клетка, из которой никогда не выбраться.
Никогда.
Эта мысль звенит так, что, кажется, эхом отражается от стен.
Сколько лет я не видел солнечного света, сколько лет не чувствовал запаха полевых цветов, сколько лет не наблюдал за снежинками, тающими на ладони… Но я не существую. Меня нет.
Я молчаливый дух!
Я не умею говорить, а как иногда хочется! Ведь уже десятки лет здесь нет ни одной живой души. Живой. Я не понимал всей ценности жизни, пока жил, воспринимал ее как данность. Идиот. Я сам покончил с жизнью, променяв это сокровище на убогое существование на заброшенной станции метро. Сам ведь бросился под поезд! И это было огромной ошибкой.
А сейчас я пишу все это копотью на грязно-желтой стене. Потому что я не могу говорить. Потому что медленно схожу с ума.
У меня осталась только память. Всего одно мучительное воспоминание. Последняя секунда, резкая, ужасная боль и ослепительный свет в конце тоннеля…