Солнечный свет проникал в окно, и крошечные пылинки кружились в его луче. Утро пришло в огромный город, в центре которого жил художник.
Высокие потолки, потемневшие от старости рамы для картин, мольберт посреди комнаты, небольшой диван, письменный стол, заваленный эскизами, серые обои, разбросанные повсюду кисти, тюбики с масляной краской, баночки с акварелью, гуашью, водой и растворителем – такой была его маленькая квартирка.
Он был никем. Просто одиноким художником, с растрепанными волосами, в рубашке и штанах, перепачканных краской и маслом. Тем самым художником, что сидел сейчас на краю дивана, обхватив голову руками, не в силах смотреть на свою незаконченную картину.
Картина. Эта картина - его счастье и его проклятие. Она постоянно преследовала его во сне и наяву, стала его ночным кошмаром.
- Нет, это не я написал это… Я не могу… не могу на нее смотреть.
Художник все же украдкой взглянул на мольберт и снова отвернулся. Он и сам не мог понять, что так тяготит душу.
Яркое небо цвета берлинской лазури? Улицы родного города? Воробьи, купающиеся в лужах? Невесомые облака или радуга в небесах?
Нет, нет, нет…
В этой картине чего-то не хватало. Чего-то не хватало на изображенном бульваре, где он так любил бывать. Художник не знал, чего именно, поэтому так болела его душа, поэтому ему невыносимо было смотреть на знакомые до боли дома и тротуары, на деревья и мосты.
Сейчас он бы отдал жизнь за то, чтобы еще хоть раз побывать там! В том небольшом, но красивом городке на берегу моря, где он провел свое детство.
- Вместо этого я нарисовал пустоту… Просто пустоту.
Он в отчаянье поднялся с дивана и распахнул окно. В квартиру с ветром и шумом машин ворвалась весна. Художник будто пил этот свежий весенний воздух и не мог напиться. А где-то внизу по тротуару шла девушка в голубом плаще и улыбалась теплым лучам солнца.
Вот кого не хватало на картине! Не хватало ее…
Художник бросился к мольберту. Бросился рисовать эти золотые кудряшки, счастливую улыбку и плащ цвета берлинской лазури…