Злая любовь к тебе

 


Я многое делала тебе назло. Не потому, что мне это нравилось, просто это была своеобразная месть тебе за то, что в своей жизни я многого не имела. Не имела тебя. Любила, но тебя рядом со мной не было. Ты – самый близкий человек, который портил мне жизнь. Ты – моя мама.


Мне было пять, когда ты уехала за границу. Сказала, что месяц пройдет быстро. Соврала. Ты уехала не на месяц, а на четыре, оставив меня на попечение моего молодого отца, у которого в голове были лишь друзья и дискотеки. А также на бабушку, которой приходилось разрываться между двумя работами, дачей и мной. В те месяцы я много болела, много плакала, потому что скучала. А потом ты приехала и привезла мне мягкого розового поросенка, и моя обида ушла. Но не навсегда. Она просто скрылась в моем сердечке. Я сидела у тебя на руках и лепетала о том, что на моем личике выскочили прыщики, и папа всю меня измазал зеленкой. Ты молчала, улыбалась и гладила меня по голове.
Время шло, и лепечущая белокурая девчонка превратилась в красивую, стройную, светловолосую девушку. А точнее, девушку-подростка. С которой тебе было тяжело.
Да, не спорю, что наши отношения порой были даже тупиковыми. Но в этом был виноват не только мой характер, но и твои поступки. Поначалу я так тебе доверяла, рассказывала все самое сокровенное, и казалось, несбыточное. Ты давала советы, помогала, учила, но потом «исчезла». Исчезла не в смысле, что ушла. Ты была, но тебя одновременно не было.
Мне было 12, когда вы с папой впервые праздновали мой День рождения целую неделю. Гости ушли, подарки были раздарены, а вы по-прежнему праздновали. Когда на следующий день я пришла со школы, вы все также были в минувшем торжестве. Я не понимала только почему, праздник затянулся так надолго. Со временем, бабушка объяснила мне, что в моем роду, как по линии отца, так и по линии матери были любители выпить. Одним словом – алкоголики. Я испугалась. Но потом праздники закончились, ты извинилась и сказала, что так больше не будет и мы продолжили жить, так как раньше.
Но праздники повторялись, а потом вы праздновали любой повод. Даже начало обычного дня. А ведь с пьяной мамой разве можно говорить? Я ушла из дома, а мне ведь и четырнадцати не было. Ушла жить к бабушке, которая ради того, чтобы меня воспитать, продала дачу и ушла с одной работы. Тем не менее, она дала мне все: хорошую одежду, спокойствие в семье, воспитание и образование.
Да, ты ведь так хотела, чтобы я стала переводчиком. Не спорю, я хорошо знала английский и могла бы без проблем учиться на заочном факультете, но тебе назло я решила стать юристом. Ты кричала, что адвокаты получают копейки, а я поняла, что эта профессия мне нравиться, и что я хочу связать свою жизнь именно с ней.
Когда одним мартовским днем я пришла к тебе и сказала, что хочу сделать татуировку, ты категорически запретила мне делать это. Говорила, что я пожалею об этом. На протяжении нескольких месяцев я уговаривала тебя, но ты стояла на своем.
- Тебе 16, какая может быть татуировка?! – говорила ты.
Я не выдержала и позвонила в салон. Узнав цену, самостоятельно заработала деньги (на работу ты меня тоже не отпускала, но и денег на карман не давала) и в середине лета сделала себе тату в виде ящерицы на левой ноге. Кстати, о ней ты узнала лишь через пол года. Крику было много. Ты не хотела, чтобы я шила себе на выпускной черное платье, но я сама выбирала свой наряд и короткое облегающее черное платье с бежевой накидкой смотрелись просто прекрасно. Кажется, на время ты успокоилась. Я училась в университете, ты работала и попыталась пройти курс лечения, но он тебе не помог. Ты по-прежнему «исчезала» даже на целые дни. А я по-прежнему боялась, чтобы мне по генам не передалась эта страшная и чаще всего не излечимая болезнь.
Прошло несколько лет. В июле месяце, когда ты, я и папа отправились на пикник, я сообщила вам, что выхожу замуж. Честно говоря, я думала, ты бурно отреагируешь на мое заявление. Ты попыталась не подавать виду, но тень сомнения по твоему лицу пробежала. Голосистым в сей раз, оказался папа, который сказал, что не даст ни копейки на свадьбу. А я и не требовала. Почти каждые каникулы я подрабатывала, а в этом году я заканчивала учебу и решила перевестись на заочное обучение, чтобы параллельно проходить практику на одной из юридических фирм.
- Платье, может с розовым отливом? – спросила ты, когда мы уже через пару недель стояли в салоне и выбирали мне свадебное платье.
Посмотрев на него, я отрицательно покачала головой и купила абсолютно белоснежное.
После свадьбы, я переехала с мужем в отдельную двухкомнатную квартиру (которую нам подарила бабушка супруга) на другом конце города. Ты часто звонила, давала советы, как можно быстрее готовить завтрак по утрам и при этом не опаздывать на работу. Я хамила и говорила, что не нуждаюсь ни в чьей помощи. Конечно, тебе не нравился мой избранник. Ты думала, что это не какая не любовь, а мое очередное увлечение. К тому же мой супруг был моряком и уже через пару месяцев после свадьбы уплыл в дальнее плавание. Ты лишь говорила, что тебе все равно, с кем я буду жить, только бы я была счастлива.
Когда я ушла от своего мужа, прожив с ним чуть больше года, то пришла к тебе и в слезах прошептала:
- Мама, я подала документы на развод.
Мы долго сидели на кухне и плакали друг у дружки на плече. Выговорились, как могли. Я высказала тебе все, что думала. Вспомнила свою детскую обиду, которая была давно, 16 лет назад, но которую я не забыла.
- Ты меня не любишь. Я столько сделала добра, но теперь поняла, что больше зла.
Ничего не ответив, я отошла от тебя и посмотрела в окно на заснеженную улицу.
- Я прощу тебя, но мне нужно время.
Проплакав около недели, поняла, что слезы – это не выход. Продолжила жить, работать и тем более, в моей жизни появился новый стимул: я узнала, что ношу под сердцем ребенка. Желанного и любимого. И стало чудом то, что я вернулась к мужу, без которого не могла жить и который, так долго умолял меня вернуться, потому что без меня он тоже не может.
Наши малыши родились в начале осени. Двойняшки. Два крепких мальчика. Ты очень любила нянчиться с внуками и просто не представляла ни дня, чтобы не подержать их на руках. Ты бросила пить. Уже не настолько ради меня, насколько ради этих двух мальчуганов.
Но счастье длилось так не долго. Четыре года спустя, когда я с семьей вернулась из-за границы, то застала тебя в тяжелом состоянии. Болезнь пришла внезапно. Уже через несколько недель ты ушла. Теперь исчезла. Навсегда.
Моя депрессия переросла в тяжелую форму, но я пыталась бороться, потому что было ради кого. И вот сейчас, полный дом людей, девять дней, как тебя нет. Девять дней я не выхожу из дома и почти все время лежу в постели, глядя в одну точку. В комнату тихо вошел муж и дети. Они обняли меня, я заплакала. У младшего в руке был тот розовый поросенок, которого ты когда-то привезла мне из-за границы.
- Я простила тебя, мамочка. Простила. – прошептала я и открыв окно в комнате, вдохнула свежий ветер, ворвавшийся с особой теплотой.


 

 Владислава ОРЕХОВА