ТРАКТАТ О ДЕНЬГАХ
Предположим, что некто объявил: деньги для меня не представляют интереса, к деньгам я отношусь пренебрежительно. Таких слов я слышал за свою длинную жизнь немало. Причем от людей заурядных и интересных, пожилых и молодых, воспитанных и блатных, образованных и малограмотных, интеллектуалов по отвлеченным вопросам и даже от людей очень практических.
Так что же «некто» имеет в виду, делая подобное заявление? Здесь воз-можно весьма большое количество вариантов понимания. И кроме того, подоб-ные утверждения можно изречь в самой разной манере, облекая при этом в очень разные словесные формы. Кто-нибудь, как сплошь и рядом мы слышим в кино, говорит тому, кто лишился денег то ли на бирже, то ли в бизнесе, то ли отдал вымогателям: «Не печалься – заработаем новые». Другой, сам не ведая, о чем глаголит, заявляет, что не в деньгах счастье. А третий, вообще без царя в голове, кричит: «Деньги – мусор!»
Но это все заявления, что ни говорите, из области риторики. А вот есть, представьте, такие люди, которые совершенно спокойно говорят: «Я терпеть не могу, когда у меня в руках деньги». Это может показаться невероятным, но именно отвращение испытывают к деньгам иные. Нет, и это, разумеется, нельзя понимать совсем буквально. Мы ведь рассматриваем все же поведение людей психически здоровых, или, по крайней мере, не вполне безумных. То есть таких, которые деньги не бросают в огонь, не отдают заклятым врагам. Впрочем, Настасья Филиповна и в огонь бросала, восхищая Рогожина.
Итак, сумбур моей короткой статьи все нарастает, а пунктов я упорно не хочу вводить. Заявления о ненависти к деньгам, так же, как и о равнодушии, тоже делаются кем хотите: мыслителями, богемой и даже изредка полугра-мотными вождями, живущими на всем готовом. Особенно противится деньгам коммунистическая идеология. Не трудно представить, что у Пол-Пота, то бишь в государстве красных кхмеров, денег вообще не было как таковых. Сам Карл Маркс, суперэкономист, отец целого огромного учения, которое при всей своей неправильности и едва ли не глупости очень повлияло на судьбы человечаства, – так вот этот якобы знаток движения денег относился к ним очень скверно. И объяснял нам, как к проклятым деньгам прирастают некие «деньги штрих», вследствие чего нищает пролетариат, которому предначертано стать «могиль-щиком» капиталов и их обладателей, то есть буржуазии. Конечно, это мне вли-вали очень давно, когда все без исключения было подчинено идеологии, а на самом деле, возможно, Маркс говорил не так, а чуть иначе, или даже вовсе иначе.
____________
Идем дальше. Встречаются оригинальные суждения. Некто говорит: «Вот суди сам. Были бы у меня деньги, то я рано или поздно рздал бы их своим близким. А они сказали бы, что я их неправильно распределил. И это уже распря. Любовь между моими близкими обернулась бы неприязнью и ссорой. А там, глядишь, и до открытой вражды дойдет». И такого рода разговоры, мысли, сюжеты в основе некоторых творений мировой литературы. Что до детектива, где в центре событий сплошь и рядом преступления ради богатства, то и там приходится слышать, что дело, оказывается, вовсе не в деньгах.
В телесериалах, если отбросить жажду власти, муки ревности и месть, то не менее половины злодеяний нанизаны на один стержень – финансовый воп-рос, чаще всего под аккомпанемент разговоров, что не в деньгах счастье. Люби-ли поговорить о презрении к деньгам и уже сошедшие со сцены, но все еще мелькающие иногда «новые русские» и эстрадные «хохмачи», их до сих пор изображающие.
При этом в некрологах не забывают нам напоминать о бескорыстии без-временно ушедших «хохмачей», вождей, писателей, ученых, артистов, воена-чальников, знаменитых музыкантов. Вместе с тем часто приходится любоваться их особняками и при жизни и после смерти. Впрочем, хоть и редко, но сооб-щают, что они, всеми позабытые, умирали в нищите. Но так или иначе, в рас-цвете славы или забытые, нищие или очень богатые, они деньгами якобы доро-жили мало, но высоко несли свое творчество, дружбу и бескорыстие.
Между тем иной раз кажется, что и умершие, и ныне живущие, и бедные, и богатые деньги всегда любили не меньше, а подчас и больше, чем свое прек-расное творчество, не говоря уже о дружбе. И готовы в провинции поквакать часа по полтора в двух-трех клубах и унести в клюве изрядную сумму.
Тут недолго и запутаться, поскольку ясно, что молодой отдаст за славу любые деньги. Так что деньги нужны не только для того, чтобы иметь особняк, деликатесы и роскошных женщин.
Видя, что сумбур нарастает, я хочу высказать ряд простых мыслей, оста-вив в стороне кинозвезд и олимпийских чемпионов.
Поглядим на весь вопрос глазами рядовых людей, среди которых нема-ло более достойных, чем среди знаменитостей. Деньги им требуются, чтобы дать детям хорошее образование; деньги совершенно необходимы, чтобы иметь нормальное жилье. Без денег невозможно иметь еще многое из того, что явля-ется частью правильной жизни. В наши дни ведь редко услышишь, что машина, дача, путешествия раз в год – это, дескать, излишества, чуть ли не роскошь. По-этому деньги прежде всего нужны для нормальной, без излишеств и приключе-ний, обыденной жизни.
Теперь надо упомянуть еще одно соображение. Ясно, что нормальная жизнь это вовсе не три особняка каждый по три этажа и по 25 комнат. Понятно, что удачливый бизнесмен, которому заходят в голову уникальные идеи, может иметь таких особняков не три, а целых тридцать. Но когда нам говорят, что Ходорковский, который сидит в тюрьме и, похоже, не скоро выйдет, имел 14 миллиардов, становится страшно. Если особняк стоит, скажем 2000000 $ (эта цифра, должно быть, сильно завышена), то и тогда у него денег на 7000 (!) таких особняков. И все это в возрасте 35–37 лет, а то и поменьше (не мгновенно же деньги к нему пришли), – это наводит на печальные мысли. Любопытно, что то и дело слышишь от разных обозревателей из «прогрессивных», что он кругом прав. А в чем именно прав и в чем виноват, этого я никогда не пойму, так же, впрочем, как и те, кто нам разъясняет. И были ли эти сверхкапиталы?
____________
К чему же мы пришли? К простейшему выводу: деньги нужны всем без исключения. Нищий хочет хоть каких-то деньжат, чтобы не голодать. Нормаль-ный человек хочет нормального жилья. Инвалид страстно мечтает о дорого-стоящей операции. Сочинитель романов, без отрыва от работы исписавший тысячи страниц, тоже мечтает: очень хочется, чтобы романы увидели свет, не погибли втуне. Изобретатель хочет не только патента, что тоже не очень просто сегодня достигается, но и внедрения. А если он нищий, то ему и до Москвы из Красноярска, предположим, сегодня не добраться. Не забудем о зубах и такой вещи, как могила, о которой многие хотели бы знать, что она будет иметь дос-тойный вид: пусть не царская усыпальница, но красивая и не подверженная раз-рухе от льда и снега, хулиганов-гробокопателей и от сноса кладбища, с гаран-тией лет хотя бы на пятьдесят.
Что же касается того, кто боится, что наследники перессорятся, то он будет во сто крат больше страдать, зная, что их ждет бедность.
Не могу не отметить, что в пренебрежительном отношении к деньгам присутсвует иногда глупость в чистом виде. Приведу один лишь пример. Со мной на яблочной шабашке трудился когда-то очень давно некто Алик, фами-лию которого я забыл. Он не уставал повторять, что деньги ему вовсе не нужны, хоть он и бедняк. Он никогда не забывал напомнить, что ему безразлично, какие цены будут на продаже в Казахстане. Возникает вопрос: на кой шут понадоби-лось ему ехать на эту шабашку? А шабашка была не из легких: очень длинные, подчас невыносимые по многим причинам ветви; ранний подъем, плохое пита-ние, отвратительные условия жизни; множество блатных, среди которых и весь-ма опасные. Не говоря о том, что администрация гигантского совхоза создавала часто условия до того скверные и трудные, что многие готовы были уехать не солоно хлебавши, хоть ради этой шабашки уволились. Так что словеса Алика можно воспринять только как глупость и никак иначе. Мало того, «бессребрен-ник» призвал еще своего брата или сводного брата, отчего имело место немало новых приключений.
Много лет спустя случалось от людей, в отличие от Алика весьма обра-зованных, услышать высказывания такого рода: «К деньгам я вполне равно-душен, но если меня уволят, будет худо». Тут уж действительно легко запу-таться. Тональность и манера совсем иная, но смысл, увы, все тот же: деньги презираю, но без них не обойтись.
И еще пример. Со мной когда-то на бесполезных курсах в Тель-Авиве учились самые разные люди. Отмечу попутно, что когда один из молодых учи-телей стал моим работодателем, знания, которые я от него получил, вовсе мне не пригодились. Сам же он почерпнул от меня немало. Так вот там учились иные из тех (я теперь припоминаю их разговоры в перерывах), кто к деньгам вполне равнодушен. И вот что любопытно: всякий раз, когда объявляли что-нибудь, относящееся к финансовой стороне этой учебы, именно от этих равнодушных к деньгам, даже чуть ли не щедрых людей (о чем можно было заключить из их болтовни) – именно от них слышалось больше всего стонов.
Может показаться странным, что иные факты почти 16-ти летней дав-ности я помню в подробностях, а что-то несравненно более важное помню смутно, но таковы уж причуды человеческой памяти, каковая, будучи чудом из чудес, весьма мало имеет отношения к теме этих заметок о деньгах.
____________
Поговорим теперь совсем немного об идее бережливости. Конечно, если человек работает и зарплата его составляет тысяч шесть-семь шекелей, то хоть это по сегодняшним меркам маловато, ему лучше всего стремиться повысить зарплату. Но если он не работает (а таких после 50 лет и даже моложе сегодня хоть пруд пруди) и времени хоть отбавляй, то ему полезно провести на рынке лишние час–полтора, чтобы отбить свои 15–20 шекелей. В год при этом может получиться до полутора тысяч. Пусть годовой процент будет при этом 1.3%.
Тогда те, кто обучался в школе, взяв бумагу и калькулятор, сосчитают с великим трудом сколько накопится. Правда, иной может не сосчитать и закончив университет. Накопится за 15 лет около 35000, если таких походов на рынок он делает два в неделю. Если кто-нибудь полагает, что я завысил годовой процент, то напомню, что бывал он и гораздо больше. Впрочем, сегодня он близок к нулю.
Понятно, что такого рода советы, то есть копить, имея ничтожные дохо-ды, в течение более 10 лет, – это советы, которым не многие последуют. Люди ищут иные пути. Знавал я шахматиста, который сносно играл, имел отличную машину (не помню, правда, была ли там педаль сцепления, а от этого много зависит), хорошо ездил и ни дня за всю свою жизнь в Израиле не работал, имея твердую инвалидность. Впрочем, он мог где-то подрабатывать учителем шах-мат. Но подрабатывать много не разрешается, да это было и невозможно, так как у него не было ни иврита, ни глубокого знания игры. И хорошо видно было, что мужик не перетрудился, всегда хорошо одет и большой любитель вкусных бутербродов.
Отмечу еще, что накопление и бережливость это совсем не одно и то же, хоть слова часто могут быть довольно близки по значению. Бережливость, на мой взгляд, абсолютно недопустима, когда речь идет о подарках близким и друзьям. И если я увидел что-нибудь, о чем дорогой мне человек давно мечтает, то куплю это ему на день рождения. Разумеется, это будет не машина и не скрипка Амати. Забыл, когда жил этот мастер, но это уж точно не беда. И делая покупку за 250–400 шек., могу поторговаться. Если при этом отбил полтинник, то уже легче. Кстати, вдруг сообразил, что полтинником в старом русском языке звали 50 копеек, а не рублей. Но полагаю ясно, что речь о пятидесяти шекелях. Пусть даже ерунда, вроде цветов, конфет, фруктов. Жизнь показала, что торговаться иной раз можно, хоть далеко не всегда от этого бывает прок.
Короче говоря, за деньгами надо присматривать. Как поведал нам вос-точный мудрец, то ли из «Шехерезады» то ли из «Тысячи и одной ночи», «кто тратит не считая, тот разорится не замечая». А уж беднякам (себя я считаю именно таким, хоть встречаю нередко людей и победнее) надо особенно акку-ратно обращаться с деньгами.
____________
Странно было бы не сказать в подобном очерке о ссуде на жилье, кото-рая повсеместно зовется ипотечной. В Израиле же все от мала до велика знают слово «машканта», включая тех бессильных, кому известно лишь 20–30 ивритс-ких слов. Расскажу о машканте совсем немного на собственном примере, хоть это ничтожная часть моих машкантых приключений.
Когда мы прибыли, то жили сперва, как все, на съемной квартире. Пер-вый хозяйчик был богач, кровосос и редкий наглец. Многие ужасные подроб-ности этой жизни пропускаю. Через год мы впятером (с нами жили тогда наш младший и мои родители) переехали на другую квартиру, владелец которой ока-зался человеком молодым с весьма изменчивой манерой поведения. Спустя пол-года он прекратил общение со мной, пребывая не то в бегах, не то в дурдоме. Сравнительно легко, хоть и не без хлопот, мне удалось расторгнуть договор, имея дело уже не с ним, а с его более или менее вменяемым отцом. Начиналась эпопея машканты, которая не завершится, надо полагать, и после моей смерти.
Долг по машканте имеет обыкновение расти при любых обстаятельствах. Оказавшись в 3-комнатной квартирке, я принялся ее ремонтировать и переуст-раивать: расширил малость кухню; обратил лоджию в кабинетик; не так давно стал крепить мебель к стенам, поняв, что дом не сейсмостойкий.
Но вернусь к машканте. Сперва погасили добавочную ссуду в 23000 ше-келей. В октябре 1998 года, узнав, что долг убежал не так уж далеко, я одним ударом внес 103500. Ни один финансист, математик или юрист не объяснит, по каким законам растет этот машкантный долг. Велико было удивление, когда оставшаяся маленькая сумма снова стала довльно быстро расти.
Оглядываясь назад, вижу, что все сделали правильно. Леночка хотела иметь наше собственное жилище. Я же, сверх того, мечтал избавиться от хозяй-чиков.
____________
Подведу наконец итоги, не оглядываясь на предыдущий текст и не счита-ясь с тем, что уже говорил, а что зашло в голову сию минуту. Деньги – это наше жилье. Деньги – это сплошь и рядом здоровье наше, наших детей и внуков и их образование. Это, между прочим, судьба нашего творчества. Разумеется, твор-чество может быть довольно жалким, но мы рассматриваем иные случаи, како-вых встречается много. Деньги, наконец, это любовь, как ни печально этот факт сознавать. За деньги можно купить, случается, и долголетие. А придет срок – и хорошую могилу.
Денег стоит иной раз обезболивание. А если дойдет до последней край-ности и любые уколы бессильны, то и добровольный уход из жизни будет стоить денег и, надо полагать, немалых. Этот вопрос, я, правда, никогда не исследовал. Он в принципе очень сложный и запутанный, зависит от страны проживания, от врачей, близких, собственной решимости. Но если большие деньги решают все проблемы, то решат и эту.
Деньги, врочем, бессильны решить ряд вопросов. Они не могут дать нам особую одаренность, в некоторых случаях – любовь; они не могут подарить нам сверхдлинную активную жизнь, настоящую дружбу.
Итак, хоть деньги решают все-таки не все вопросы, но нужны они всем: счастливым и несчастным, умным и глупым, одаренным и бездарным, здоровым и больным, красавцам и уродам, воинствующим злым атеистам и ультрарели-гиозным мракобесам.
Деньги нужны всем в прекрасно устроенном обществе, в обществе с большими изъянами. Деньги, вероятно, не нужны в запредельных диктатурах вроде «красных кхмеров». Но таких, возможно, уже и не осталось на Земном шаре. Хотя кто знает, что происходит в джунглях экваториальной Африки. Что касается неведомых нам стран у истоков Амазонки, где-нибудь в Колумбии, Перу или Эквадоре, то, надо полагать, и там деньги в ходу и их немало у всевозможных плантаторов, полковников, отцов мафии... Впрочем, я несколько увлекся и чувствую, что пора закругляться.
____________
Как сказал вождь пролетариата Ильич, материя есть объективная реаль-ность, данная нам о ощущение. Здесь он, правда, был несколько самонадеян, поскольку материализм у многих мыслителей вызывает недоумение и все, как и 100 лет назад, окутано тайной. Но что касается денег, то это реальность нас-только объективная, что ее каждый ощущает и порой весьма болезненно. Не встречал человека, который не соприкасался бы с этим вопросом каждый день, от миллиардера до нищего, просящего милостыню где-нибудь на перекрестке или на паперти церкви.
____________
И в заключение скажу еще несколько слов, хоть не всякий, читая даже короткую статью, способен дойти до заключения. Кажется, я раза два упомянул Россию, русских и персонажей русской литературы из тех, что при всей стран-ности были людьми честными. Поэтому хочу сказать, что вовсе не хотел бро-сить тень на этих в высшей степени необычных персонажей грандиозной рус-ской литературы.
И уж совсем напоследок скажу следующее. Я сам многократно убеждал-ся, что далеко не все покупается, но все равно пою гимн деньгам, которые, помимо всего прочего, инструмент прогресса человечества.
P.S.
Постскриптум в основном встречается в письмах, когда забыли сказать что-нибудь существенное или желают подчеркнуть важность какого-нибудь вышеизложенного соображения.
Я же решил прибегнуть к такой форме, чтобы высказать следующую мысль. Перечитавши написанное, вдруг подумал, что меня могут принять за скупердяя. А это вовсе не соответствует действительности.
Доводилось не только очень помогать близким и делать подарки друзьям, но и оказывать помощь не столь уж большим друзьям, причем довольно часто. Я очень мало вижу людей во всей своей длинной жизни, от которых взял бы больше, чем дал им. Пусть это не скромно, но лучше уж так, чем прослыть скрягой.
Вот сейчас, пожалуй, все.
20 мая 2007 года.