Летом Дед Марамоныч любил любить природку. Трудно сказать, отвечала ли природка взаимностью, да Марамоныча это и не особо напрягало.
Выбрал он как-то из своего бомжатского гардероба зелёные и даже с внутренней стороны не особо обкаканные шаровары, примотал изолентой новонайденные в помойке подошвы к штиблетам и отправился в лес.
Повод для похода был самый что ни на есть уважительный: почти не початая поллитра, о которой не знали добрые кореша Деда Марамоныча. Потому как ежели бы они узнали, фиг бы он махнул в лес…
Погодка в тот день шептала что-то очень гламурненькое: солнышко, цветочки-сифилёчки и прочая благодать. Расположился Марамоныч на лесной полянке, где травы было всё же поболе, чем пустых банок и бутылок. Крякнул, шлёпнул, крякнул ещё раз и радостно рыгнул. А перед следующим кряканьем посетила его вдохновенная мысль о необходимости немедленного облегчения своего тела посредством создания кальных масс на данной лесной поляне. Задумано – сделано. Но в один из самых пикантных моментов приобщения зелёного листа к тощей заднице в целях очищения последней, на поляну наглым образом вывалила старушка-грибница. Сощурив глазёнки на дряблое сокровище Марамоныча, она вяло ругнулась:
– Сруть, ироды, где ни попадя…
Дед Марамоныч засмущался, неловко попытался натянуть легендарные зелёные шаровары, оступился и плюхнулся прямо в созданный им самим продукт. Бабуля противно захихикала и заковыляла прочь от обнажённого и обиженного Марамоныча.
И только тогда до него медленно стало доходить: любить природку, конечно, здорово, но хорошо бы, чтоб и она, зараза, тебя полюбливала…