Скамейка была занята, на другом её конце, ссутулившись, сидел какой-то хлюпик в потрёпанных штанах и рубашке, которую он носил наверное ещё со студенческих времени. Сверкнув очками, он мельком взглянул на меня и зачем-то улыбнулся. Мне ничего не оставалось делать, как занять место на другом конце скамейки. Не выгонять же «этого», тем более что, судя по букету цветов и нервному поглядыванию на часы, это был мой «коллега» - он тоже пришёл на свидание.
- Большой букет у этого очкарика. Наверное, весь год отказывал себе в мороженом, чтобы купить такой, - ехидно заметил я про себя, радуясь удачной шутке.
- И что они в «таких» находят? Кто поймёт этих женщин? Может быть он умный? Тогда почему бедный? Интересный у них будет вечерок. Сходят в кафе, мороженое, потом в кино - и то ладно. Да, плохо быть бедным. Надеюсь, он хотя бы не больной. И я снова улыбнулся своей шутке.
- Она опаздывает уже на восемнадцать минут! Впрочем, к чему такая точность по отношению к женщине? Полчаса, час - более точное определение времени. И зачем я согласился на свидание, в каком-то сквере? Я предлагал ей любой ресторан или клуб, но она захотела именно здесь, на этой чёртовой скамейке. В конце концов, получается так, что это она назначила мне свидание, а не я ей. И как это я раньше не заметил этого? Эх, сидел бы сейчас за столиком, в прохладе...
Сейчас, как и два дня тому назад, я думаю об одном и том же - а вдруг не придёт? От этой мысли можно сойти с ума, и я невольно переключаю своё внимание на «профессора». Вот дурак, сидит на солнцепёке, хоть бы лысину прикрыл. Нашёл чем хвастать. Жарко, с каждой минутой, я всё больше и больше завидовал своему водителю, который остался в машине и охране сидевшей в тенистых кустах неподалёку.
- Господи! Как хочется в тень...
- Интересно, а что за «штучка» к нему придёт? И мне вдруг жутко захотелось посмотреть на неё, я уже был даже согласен посидеть здесь подольше, чтобы только увидеть её.
Внезапно очкарик подскочил как воробей, выпрямился, и устремил свой подслеповатый взгляд куда-то вдаль.
Солнце померкло. Померкло так же, как и в первый раз, когда я увидел её. Она шла, нет, она летела над землёй, едва касаясь её.
- Ангел, ангел мой - думал я.
- Но этот! Этот-то куда смотрит? На асфальтовой дорожке в сквере больше никого не было, или может в своих дурацких очках он видит кого-то ещё?
Мы одновременно поднялись со скамейки. Очкарик сделал один робкий шаг, и стал переминаться с ноги на ногу, не решаясь сдвинуться с места.
- А-а, обалдел, наверное, от моего ангелочка, понял, что ошибся, вот и «завис» - радостно подумал я.
Но очкарик, сделав судорожный вздох, вдруг пошёл к ней навстречу. Сомнений не было, он ждал тоже её! Слегка оторопев от такой наглости, я, сжав в кулаке букет, решительно двинулся за ним....
Они оба протянули ей цветы. Она взяла их, поднесла к своему ангельскому личику, и из-за букетов блеснули её прекрасные, небесные глаза. Она медленно и уверенно взяла их под руки, и они послушно зашагали рядом с ней. Ведь без одного из них не будет баланса.
Январь 2003