Эпилог.
Хоронили Марину и Илью в один день.
Представляю, какие чувства одолевали сотрудников банка и нашей компании, какая буря сплетен и домыслов будоражила и волновала всех, однако внешне все прошло очень благопристойно. Все знали о связи Марины и Ильи, и, разумеется, знали о его недавней женитьбе. Так что я находилась под перекрестным обстрелом пары сотен глаз.
Кажется, Виктор поговорил с матерью Марины, потому что Надежда Ростиславовна простояла во время всей процедуры прощания рядом со мной, и я уловила в ее взгляде сочувствие. Она переступила на месте, видимо, устав от долгого стояния, и я подставила ей руку. Она с благодарностью оперлась на нее, после чего взгляды сотрудников просто уже не отрывались от нас. Помимо близких родственников, была только немолодая женщина, кажется, сестра Марининой матери. Владислава Николаевна на кладбище не приехала, отговорившись болезнью. Я думаю, что она воспользовалась этим, как предлогом: наверняка ей не хотелось встречаться с бывшей женой Виктора, а особых братско-сестринских чувств между ней и Ильей и раньше не было, что уж теперь.
После отпевания мы поехали на кладбище. Учитывая мое положение и то, что я только что выписалась из больницы, меня усадили в машину Павла. Вообще я все время чувствовала, что он рядом: и во время прощания, и в церкви. Кажется, это придало мне силы выдержать все: и долгое стояние в церкви, и любопытные взгляды, и грохот, с которым первые комья земли упали на крышку гроба...
Обе могилы находились на незначительном удалении друг от друга, так что простились сначала с Мариной, потом с Ильей.
В ресторане неподалеку от кладбища по христианскому обычаю был заказан зал, чинно прошла поминальная трапеза. Иначе трудно назвать эту церемонию, с торжественной переменой блюд. От обычного ресторанного застолья все отличалось только чуть меньшим количеством выпитого и траурными мотивами, которые звучали откуда-то с балкона. Видимо, близость кладбища накладывала свой отпечаток на характер заказываемых банкетов, и нашему заказу здесь не удивились.
И за столом я оказалась рядом с Надеждой Ростиславовной. Павел налил мне сок, и я благодарно ему улыбнулась. Говорили все, что полагается в подобных случаях.
После того, как налили по второй, мать Марины тихо наклонилась ко мне:
-Детка, вы ждете ребенка?
-Да.
Неожиданно она накрыла мою руку, затянутую в тонкую кружевную перчатку, своей:
-Я знаю, что моя дочь принесла вам много неприятностей. И прошу вас по-христиански простить и ее, и вашего мужа. Мне стыдно вам признаться, но получается так, что, догадываясь об их замыслах, я не нашла слов, чтобы отговорить ее от участия во всем этом. Понимаете, я никогда не поощряла в Марине стремления к обладанию деньгами и властью, но она такая родилась. Она была умной, сильной, страстной девушкой, умела ставить цели и добиваться их. Я думаю, это в ней от деда, недаром он так любил ее. Это хорошие качества, но в ней всего этого было слишком много. Кажется, Илья подогревал ее амбиции и стремления. Я знала, что все это дурно кончится…
Я подняла на нее глаза:
-Даю вам слово, что не держу зла, тем более, что сейчас оба они умерли. Я и сама во многом была неправа, и испытание, посланное мне судьбой, считаю заслуженным. - Пожав ее руку, я доверительно наклонилась к ней: - Очень сочувствую в вашем несчастье. Если захотите, я на днях позвоню вам, и мы можем встретиться, вместе сходим на кладбище. Вы мне очень понравились.
Она кивнула, с достоинством наклонив голову.
Я заметила обращенный на меня взгляд Павла, и поднялась. Мы тихо покинули ресторан.
Усевшись в машину, я сняла с волос кружевную накидку, тщательно сложила ее и убрала в сумочку:
-Все! Долги розданы, церемонии соблюдены. Отныне считаю себя свободной.
Он повернул ко мне голову и недоверчиво спросил:
-Правда?
Я легко выдохнула:
-Правда! – озабоченно огляделась: - Где бы мне переодеться? Хочу поскорее забыть обо всем этом. Хочу жить нормальной человеческой жизнью, хочу, чтобы маленький рос быстрее, хочу, чтобы был большой живот. – Пожаловалась: - Знаешь, меня почему-то не тошнит совсем. Вот всех тошнит, а меня нет. Я всем страшно завидую. Я даже врала девчонкам в больнице иногда, чтобы не задавались. Господи, и ничего-то у меня по-человечески не получается, даже такое простое дело, как родить ребенка. Но я теперь все-все про себя поняла, думаю, что у меня теперь все будет как надо.
Мы остановились на перекрестке. Павел, молчавший некоторое время, вдруг засмеялся.
Я насторожилась:
-Ты чего?
Он махнул на меня рукой, но смеяться не перестал, а даже, как будто, съехал на сидении, и продолжал хохотать.
Когда он отсмеялся, я сидела, отвернувшись к окну. Ничего особо смешного в событиях последних дней я не усматривала. Было обидно.
Все еще сдавленным голосом он сказал:
-Не сердись, это у меня нервное, наверно.
Тут я заметила, что мы едем к выезду из города.
Павел кивнул:
-Везу тебя на дачу. Там сейчас хорошо. Пока ты в больнице бока отлеживала, на вербе появились пушистые хвостики. И пахнет в лесу просто замечательно!
Я испугалась:
-Что, ты меня там одну оставишь?
Он покачал головой, осторожно покосился на меня.
-Если ты не будешь больше валять дурака, я останусь рядом.
-Да, но тебе ведь надо на работу!
-Во-первых, я забрал оставшиеся от отпуска дни. Во-вторых, договорился с Виктором, что после отпуска приступлю к новой работе. Кому-то придется теперь заняться банком, и мы решили, что это должен быть я.
-А как же твоя работа?
-Думаю, что Антон хорошо с ней справится. На первых порах ему Алена поможет, а потом сам. Кстати, они сегодня вечером к нам приедут, и Лену с собой возьмут. Все ждут от тебя объяснений. Они меня совершенно замучили, да ведь я и сам толком ничего не знаю.
Я озаботилась:
-Павел! Ты сошел с ума! Назвал полный дом гостей, а меня предупреждаешь в последнюю очередь.
Он махнул рукой:
-Выпивка есть, продуктов полный холодильник, я тебе помогу. Ты не увиливай, все равно придется рассказывать. Ты что, подруг своих не знаешь?
-Ну?! – требовательно спросила Ленка.
Все расселись у камина, причем Игорь устроился на ручке ее кресла. Кажется, подруга увлеклась на почве моего спасения и увязла в очередной бесперспективный роман. Конечно, Игорь – приятный парень, но он женат, а у меня теперь есть некоторый опыт, который настоятельно рекомендует мне воздерживаться от романов с женатыми мужчинами.
Я неодобрительно посмотрела на то, как он по-хозяйски поглядывает на Лену, и хмуро спросила:
-Что «ну»?
Она сердито сказала:
-Чего ты прикидываешься?! Всем интересно узнать, как ты догадалась обо всем. В конце концов, зря я, что ли, посуду мыла?
Я вздохнула. Действительно, этот подвиг место имел: посуду мыть Ленка, по ее собственному признанию, ненавидит, а тут я удивилась ее самоотверженности.
-То-то я думаю, чего это тебя потянуло на домашние дела? Грешным делом, решила, что это Баталов на тебя так повлиял в лучшую сторону.
Игорь недовольно покосился на меня, потому что Ленка оглянулась и согнала его с кресла. Он пересел поближе к камину, достал сигареты.
Алена спросила:
-Когда ты догадалась, что это Илья затеял все? До того, как вышла за него замуж?
Я удивилась:
-Конечно, гораздо позже.
Она убежденно сказала:
-И все-таки ты молодец, Гелька! Я, честно сказать, до последней секунды не догадывалась.
Я недоверчиво прищурилась:
-Не прибедняйся. Я видела давно, что ты его терпеть не можешь.
Алена пожала плечами и виновато посмотрела на Павла:
-Это не потому, что мне не нравился именно Илья. Мне просто хотелось, чтобы вы с Павлом были вместе. Я давно наблюдала за вами и четко понимала, что вот оно, твое женское счастье. А ты все чего-то металась, последние месяцы была сама не своя.
Антон засмеялся:
-И, как хорошая подруга, Алена все пыталась раскрыть тебе глаза.
Игорь заметил:
-Алена права, ты – молодец. Самое главное, что заметила слежку, мы потом уже просто распутывали клубок за ниточку, которую ты нам дала.
Я вздохнула:
-Молодец, как же! Понимаете, были вещи, на которые я должна была обратить внимание, и я даже замечала их, но отметала, как что-то несущественное. Например, Илья хорошо знал мои вкусы и привычки, а мне казалось, что это случайные совпадения. Он всегда покупал для меня свежий кофе в гастрономе на Тверской и мои любимые пирожные из кондитерской «Леди Мармелад», привозил мне детективы именно тех писателей, которые стояли на полках в моей квартире. Кстати, с кофе он прокололся: Илья привез меня в квартиру, где, по его словам, два года никто не жил, а кофе в кухонном шкафчике оказался на удивление свежим…
Лена всплеснула руками:
-Так ты из-за кофе сделала такие потрясающие выводы?!
Я потрясла головой.
-Понимаешь, я совсем плохо тогда знала Илью. Он подстроил нашу встречу в такой момент, когда на меня свалились неприятности, которым я не смогла противостоять. Он-то хорошо о них знал, потому что сам организовал их для меня! Сейчас я не понимаю, как могла так легко согласиться на этот брак? Думаю, Илья был великолепным психологом, он практически никогда не пережимал, подводил правильную логическую и психологическую мотивацию под мои поступки и ненавязчиво подталкивал меня в нужном направлении. – Я с горечью призналась: - Все, что я делала - делала сама. А через некоторое время я заметила, что во мне постоянно присутствует чувство вины. Вины за то, что не испытываю к нему чувств, которые должна испытывать. Ну, то есть, предполагалось, что моя благодарность со временем должна перерасти в нечто большее, а она все не желала перерастать…А через некоторое время я, все-таки, почувствовала, что он сам и поддерживал во мне это чувство.
Алена спросила тихо:
-Зачем ему это было нужно? Он что, действительно, был так влюблен?
Я пожала плечами и честно ответила:
-Этого теперь не узнает никто. Впрочем, относился он ко мне хорошо, искренне желал мне счастья и планомерно вел к нему, правда, позабыл спросить меня, нужно ли оно мне, то счастье, что придумал он?
Игорь засмеялся:
-Думаю, ты все время вносила коррективы в его планы. Например, он потащил тебя в больницу к сестре, с тем, чтобы добить ее. Представляю его чувства, когда он увидел, что ты плачешь, а его сестрица тебя утешает! Удивительно недальновидно с твоей стороны!
Павел хмуро покосился на меня:
-Видимо, за недостатком времени, он плохо подготовился к организации скандала с фотографиями, и вовсе не мог предположить, что мы выйдем на фирму-исполнителя. Так что и здесь у него не все сошлось. Впрочем, главного он добился, ты и ребенок оставались с ним. В принципе, думаю, это совпадало с его планами. Остальное могло подождать.
Игорь задумчиво сказал:
-Со снимками он все рассчитал верно. Ни Виктор, ослепленный ревностью, ни Геля, смертельно обиженная подозрениями, и не подумали бы проверять подлинность фотографий. Он просчитался с тобой: скажи, какой еще мужик, достаточно сильно влюбленный в женщину, полезет в историю ее ссоры с прежним возлюбленным и докопается до истинных причин? Твое вмешательство его удивило, потому что он твердо знал, что вы с Гелей не спите вместе, и с чего бы тебе проявлять чудеса героизма и сообразительности?
-А почему ему помогала Марина Проскурина? – полюбопытствовала Лена.
Игорь снисходительно посмотрел на нее:
-Отец устроил ее в банк, и Илья завел с ней роман. Думаю, что в планах нашей парочки были и смерть Влады, с тем, чтобы Виктор унаследовал все деньги семьи, да и безутешный вдовец тоже не зажился бы на этом свете, а наследница у него была всего одна. Но Илья не любил Марину, поэтому жениться не спешил. Она первой узнала о служебном романе своего отца, рассказала обо всем любовнику, тогда же они решили организовать слежку. И тут Илья познакомился с Гелей, может быть и не случайно…
-Нет, он впервые увидел ее на моей даче, а Геля решилась ехать со мной в последний момент. Помнишь, мы еще чуть не опоздали ко встрече нового года? -Я кивнула. – Но ты ему сразу понравилась, я это заметил. Да ладно тебе крутиться, чего уж теперь! Я даже не думал о том, что Илья мог быть замешан в ту историю с фотографиями, потому что считал, что он не знает о том, что ты с Виктором... А потом вспомнил: я был у него в кабинете в тот день, когда Осмоловский прилетел из Таиланда. У тебя горел свет, и ваша пылкая встреча проходила на наших глазах. Впрочем, Илья не показал мне и намеком, что узнал тебя, а я, понятное дело, обсуждать это не стал.
-Мне, как начальнику службы охраны, следовало бы заметить, что уже давно творится неладное, но вы с Виктором почему-то посчитали, что меня в это посвящать не следует. – Игорь неодобрительно посмотрел на Павла. – Все эти недомолвки и недоразумения привели к тому, что Илья вступил в сговор с Одинцовым- младшим, и они провернули дело с пожаром на складе. Опять же, им не повезло, на пожаре обнаружились два трупа, началось следствие, и всплыли некоторые обстоятельства. Мы уже встречались с господином Одинцовым, он сначала был в полной несознанке, но потом поговорил со своими юристами, прочувствовал, и проявил желание взять кредит на предприятие и погасить денежные недоразумения, возникшие между нами.
Павел поднял на меня глаза:
-Кстати, мы с Виктором заглянули в сейф Ильи, и нашли там номера счетов и банковские договоры. Короче, нашлись денежки, которые они с Мариной увели у нас в начале марта. Правда, вернуть их нам сможешь только ты, как его законная наследница, по истечении срока вступления в наследство. Я почему-то думаю, что ты не откажешься это сделать.
Я только плечами пожала.
-А почему Илья вдруг решил все переиграть? Почему он сделал главную ставку в игре на Гелю?
Павел задумчиво посмотрел на меня, вздохнул:
-Илья услышал ваш разговор о ребенке. Это давняя семейная история, и мне очень не хотелось бы поднимать ее. Если коротко: у него не могло быть детей, это и было основной проблемой их брака с моей сестрой, это могло быть косвенной или прямой причиной той давней трагедии.
Я подняла на него глаза:
-Ты думаешь, что он не хотел убить жену в аварии?
Павел оглянулся на Игоря:
-Преднамеренно убить человека в автомобильной аварии достаточно трудно. – Игорь кивнул. - У Ильи не было такого опыта, и рассчитывать на это он не мог. Тем более, что он и сам был в этой машине. Думаю, Алла рассказала ему о том, что ждет ребенка, раз она была уверена в этом, и Илья решил, что здесь имеет место измена. Аллу он любил, и это взбудоражило его. Скорее всего, он просто не справился с управлением, произошла авария. Думаю даже, что мысли о том, чтобы убить неверную возлюбленную, посещали его, трансформировавшись со временем в мысль, что он совершил преднамеренное убийство.
-Илья не производил впечатления человека, страстно любящего детей, - удивилась Алена.
-В свое время отец Ильи оставил все акции страховой компании его сестре. Я помню, что его всегда это задевало. Он считал, что с ним обошлись незаслуженно.
-Ну, тогда мне самой многое становится понятно, - вступила я. - Одной из причин того, почему он хочет на мне жениться, Илья называл необходимость передать кому-то наследственные права. Я позвонила из больницы Ирине Тимофеевне, просила ее поднять для меня уставные документы банка и нашей страховой компании. Она была ужасно напугана гибелью Марины и просила меня не лезть в это дело. И, чтобы убедить меня в этом, проговорилась о том, что нынешних хозяев связывают очень непростые имущественные отношения. Ей пришлось рассказать мне историю возникновения этих фирм. Шел 1991 год, и три бывших однокурсника, родители Виктора, Павла и Ильи, к тому времени каждый из которых довольно успешно занимался своим делом, решили попробовать объединить усилия. Мозговым центром тройки, несомненно, был Андрей Павлович Шамрай, отец Аллы и Павла. Он вошел в новый банк в равных долях с Иосифом Осмоловским, у каждого было по 50% акций, и помог с приватизацией здания, в котором разместилась страховая компания, директором которой стал Николай Стрельников, отец Ильи и Влады. Акции они тоже поделили поровну. К работе в новой компании привлекли Виктора Осмоловского. Бизнес складывался удачно, а вот личные отношения старших Осмоловского и Стрельникова не заладились: у Виктора начался роман с Владой, он ушел из семьи, отец так и не смог простить ему этого. По словам Ирины Тимофеевны, отец с сыном лет десять не общались. Фактически, отец Ильи делал для Виктора то, чего не делал родной отец. В благодарность Виктор женился на Владе, дав обещание никогда не оставлять ее, и отец завещал ей все свои акции, полностью обделив при этом Илью. Причину этого я не знаю, а Ирина Тимофеевна назвать ее не пожелала. Оказывается, Илья и Влада – сводные брат и сестра, матери у них разные. Мать Влады умерла совсем молодой, а вторая жена, мать Ильи, давно оставила и мужа, и сына, так что предполагать можно все, что угодно, но точно никто не узнает этого. В пику Николаю Стрельникову, отец Осмоловского привечал Илью. Скончался он скоропостижно, завещания не оставил, и все его акции благополучно перешли к Виктору. Потом Илья и Алла поженились, а в 2000 году умер Андрей Павлович, оставив свои акции дочери и сыну. После смерти Аллы ее акции перешли к Илье. Так что на сегодняшний момент Виктор Осмоловский имеет 50% акций банка, его жена – 50% акций компании, и Павел с Ильей – по 25% и в банке, и в кампании. То есть совершенно понятны амбициозные желания Ильи избавиться от растущего влияния семьи Осмоловских.
Я поднялась, подошла к столу, взяла в руки пластиковую папку.
-Мне бы и в голову не пришло подозревать Илью, уж очень он был далек тогда от моей жизни, мы ведь были с ним едва знакомы. Это моя подруга, с которой я переписывалась, придумала такую версию. – Повернувшись к Алене, напомнила: - Ты ведь мне советовала использовать некоторые события последних месяцев для нового детектива. Я уже упоминала о чувстве вины, которое Илья старательно во мне взращивал. Оно ни за что не позволило бы мне заподозрить его. Я ведь даже Павлу не смогла признаться в своих подозрениях.
Я полистала странички и вынула листок с текстом письма, полученным мной в то утро.
-Лера писала мне: «Послушай, Геля, я понимаю, что в этой истории много личного. Может, не стоит зацикливаться на бывшем шефе в роли организатора? Как-то неубедительно для меня все выходит. У него и так все есть, и жена, и деньги, и молоденькая пылкая любовница – зачем ему эти галеры?! Кроме того, на него очень легко все ложится, и никакой интриги не получится. Я вчера попробовала ставить на место главного злодея всех по очереди, и мне даже понравилась в этой роли ( ты не поверишь!) заведующая отделом кадров. А вдруг у нее в молодости была тайная любовь и Виктор – ее сын? Судя по тому, как ты ее описывала, женщина она сильная и волевая, вполне подходящая на роль злодейки. А мотив можно и придумать.»
Лена засмеялась:
-Хорошо, что ты ей не поверила! Вот Ирина Тимофеевна удивилась бы!
Я вынула следующее письмо.
-А вот это я получила на другой день после гибели Марины. Потерпите, письмо длинное, но без него у меня ничего не получится.
«Геля! Я закрылась от всех в своем рабочем кабинете (все думают, что я заканчиваю годовой отчет!!), а сама пишу тебе. Ночью я лежала без сна и думала о твоей истории, а утром получила известие о гибели Марины. И сегодня на утреннем совещании у меня родилась совершенно гениальная (!!!) идея: что, если главным злодеем будет директор банка? На него уж точно никто не подумает! Во-первых, изложу некоторые свои соображения. Начну с мотива. Предположим, что его не устраивает подчиненное финансовое положение. Понимаешь, ему тридцать шесть лет, у него и амбиции, и кураж, а ему регулярно дают по рукам. Возможно, с точки зрения главных акционеров даже и разумно сдерживать его порывы, но он-то этого не понимает! Ему кажется, что его вяжут по рукам и ногам! И он решает разом освободиться и от опеки, и от давления, да и денежки прибрать к рукам. Вместе с любовницей (кстати, на ее роль чудесно подходит Марина – она дочь от первого брака, мать презирает, отца ненавидит, мачеху не любит, решительна, умна, комплексами не страдает) они продумывают некоторые финансовые махинации, изготавливают дубликат карточки с электронной подписью главного врага, распространяют слухи о его сердечной болезни, осложняют его жизнь, готовятся создать условия для разрыва его отношений с любимой женщиной, - в общем, делают все, чтобы его нечаянная смерть не вызвала никаких подозрений. Теперь попробую объяснить, почему он решил все переиначить, то есть почему он изменил свои первоначальные намерения. Представь себе, что Марина ему не слишком нравилась в роли жены. Он понимал, что она-то будет владеть всеми его тайнами, то есть, прощай интрижки, поездки на курорт в Испанию и прочие радости молодой холостой жизни. Видимо, Марина ревновала его. Мне так кажется, потому что я думаю, она и раньше бывала на этом озере, где ее нашли. Видимо, оставляла там машину и выслеживала мужика, который развлекался на дачке. Иначе откуда бы она знала, что там есть пристань? Можно предположить, что он ее туда привозил, но это ни к чему, когда рядом с собственной дачей есть собственная пристань! Вообще, то, что он ее не приглашал на дачу, должно было ее насторожить. Это значило - он не хотел ее пускать в свой внутренний мир. Кроме того, так случилось, что он познакомился с нашей героиней и, кажется, влюбился в нее. Если тебе не нравится эта мысль, смело выбрось ее. Тогда можно предположить, что он позавидовал дружбе, которая связывала его приятеля и девушку. С ним-то никогда ничего подобного не происходило! Нет, конечно, бабы в него влюблялись, но вот такой нежной акварельной дружбы у него ни с кем быть не могло, по определению. Он для этого слишком собственник. И вдруг он каким-то образом узнает о том, что девушка ждет ребенка от его главного врага. В его голове, не отягощенной моралью и лишними условностями, мигом зреет план. Снимки, которыми они с Мариной хотели рассорить любовников, готовы. В протяжение последних трех месяцев с девушки не спускали глаз, и наш банкир в курсе всех самых мелких подробностей ее жизни. Очень помогает ему то обстоятельство, что его друг уезжает в горы, и девушка осталась одна. Теперь Марина ему уже не помогает, а только мешает. Он покупает ей огромный букет роз, путевку в Швейцарию, и отправляет ее на отдых, развязывая себе руки. Именно он подбрасывает снимки, через окно собственного кабинета наблюдает за ссорой, и едва успевает перехватить девушку на улице. Его помощники организуют все очень удачно: благородный рыцарь протягивает руку помощи даме, в общем, все по законам жанра. Уж не знаю, каким психологическими трюками он этого добивается, но девушка соглашается выйти за него замуж. Возможно, он давит на нее тем, что ребенку нужен отец. У самой девушки с этим не все благополучно: родители развелись, едва она родилась, и ей всегда хотелось иметь отца, так что, надумай он на этом сыграть, все прошло бы на ура. Или можно выдумать жалостливую историю о том, что он потерял когда-то любимую женщину, или что своих детей у него никогда не будет. А лучше и то, и другое – для большего эффекта. Итак, все, что он задумал, постепенно сбывается. Он женат на женщине, которая ему очень нравится, и может позволить себе роскошь не спеша подвести ее к тому, чтобы их брак из формального стал фактическим. Он увозит ее далеко от людей, по отношению к ней сдержан и ненавязчив. Будущий наследник банковского и страхового капиталов растет с каждой неделей. Да, не все складывается, так, как хочется: дура-домработница возвращается за проездным, и сестра банкира остается жить, но это ведь только вопрос времени? Ненормальные подруги главной героини разыскивают в горах его приятеля, и он неожиданно возвращается в Москву, начинает совершенно неуместное расследование, пытается разыскать любимую. Ну, так на то наш банкир и увлекается психологией. Если что, он всегда может обратиться за помощью к другу, нарочито оставлять наедине с ним жену. Он его хорошо знает, и понимает, что другу не переступить через это. А вот Марина начинает ему серьезно мешать. Ее возвращение ставит под угрозу весь гениальный план. Он назначает свидание Марине в уединенном месте, и вызывает помощника. Банкир – парень нежадный, его просьбы воспринимаются как приказы. Марина погибает. Но вот здесь опять ошибка: наш герой не знал, что девушки знакомы. По какой-то причине Марина скрыла это от него, или не посчитала нужным рассказывать. Есть свидетели, в том числе и его жена, и смерть Марины уже не удается представить просто несчастным случаем. Думаю, ему придется продумать, как устранить своих помощников, ведь теперь они – свидетели, которые слишком много знают. Можно продумать варианты дальнейшего развития событий, но это потом. Если тебе нравится такой вариант, пиши! Да, кстати, можно подтолкнуть нашу героиню к разгадке: пусть она обнаружит в комнате мужа учебники и книги по психологии, это было бы здорово! Все, сажусь за баланс, иначе меня уволят без выходного пособия! С уважением и надеждой на дальнейшее сотрудничество, Лера Болотова.»
Я опустила руку.
Игорь потер лицо и сказал:
-Да, программное письмецо. Она, что, бухгалтером работает, эта твоя подруга?
-Да я не знаю. Или бухгалтер, или экономист. Мы с ней совсем недавно познакомились.
-С таким воображением ей давно в писательницы пора.
Я засмеялась:
-Я ей то же самое говорю!
Антон спросил:
-Выходит, он потом мог заказать генетическую экспертизу и доказать, что ребенок Гели имеет право на наследство Виктора?
Игорь кивнул.
А Павел неожиданно пробурчал:
-Мы с ним часто раньше играли в шахматы. Если честно, игрок он был так себе: в запале мог начать атаку, не продумав отходов, не создав прочных оборонительных позиций. Но при этом его атаки были всегда остроумными и неожиданными.
Игорь озадачился:
-Ты это о чем сейчас, а?
Павел поднялся и сказал:
-Думаю, он не стал бы затевать эту экспертизу. Короче, мне нужно сделать одно признание. Лет пятнадцать назад, в Карпатах, Виктор попал в аварию, началось внутреннее кровотечение, срочно нужна была кровь. Его тогда еле спасли, потому что у него очень редкая группа, и отрицательный резус. Кстати, Илья это тоже хорошо знал.
Я недоуменно подняла на него глаза.
Он пожал плечами:
-Да, Виктор не мог быть отцом твоего ребенка. Не знаю, как тебе эта новость…
Я с тревогой сжала руки:
-А тебе?!
-А мне – нравится.
Павел подошел ко мне, притянул к себе и вздохнул:
- Знаешь, может, надо было как-то по-другому это сказать, с точки зрения психологии…
Я перебила его:
-Вот психологии мне больше не надо! Кажется, я до конца жизни ее наелась.
В доме было тихо.
Вчера все разошлись по спальням поздно ночью, и, наверное, крепко спали.
Я уселась в постели, нашарила на прикроватной тумбочке заколку и подняла волосы повыше.
Павла в спальне не было, и я мстительно подумала про себя: «Так тебе и надо! Не думала же ты, что он всю жизнь не сможет дышать в твоем присутствии.»
Вчера ночью он пришел в мою спальню, лег на подушку рядом, закинул руки за голову и лежал молча. Я боялась пошевелиться, сама не знаю почему. День у меня вчера был долгим, и, в конце концов, я уснула.
Я не слышала, как он поднялся и ушел.
Выйдя из душа, я постояла раздетая около зеркала, повертелась и внимательно всмотрелась в линии своего тела, выискивая перемены. Живота совсем не было заметно, и я огорчилась. Зато грудь выглядела просто неприлично! Интересно, это нормально или нет?
Я натянула хлопковый свитер прямо на голое тело, нашла вчерашние джинсы.
Вышла на крыльцо, сощурилась от солнечного света. Постояла, вдыхая полной грудью свежий воздух. Пахло мокрой землей.
Я вернулась, нашла в шкафу знакомую куртку и пошла к пристани.
На этот раз я не удивилась, увидев Павла. Он сидел на деревянных мостках и курил.
Я присела рядом.
Мы молчали, и было странно хорошо сидеть вот так рядом с ним и молчать.
Я повернула голову и заметила на его виске тоненькую жилку.
Тихо позвала:
-Павел!
Он повернулся ко мне, в глазах плескалось что-то темное, и я смотрела в них, как в омут. Смотрела до тех пор, пока он не прикоснулся к моему лицу рукой, потом тронул пальцами губы и наклонился надо мной.
Мы неистово целовались, и я порадовалась, что надела свитер на голое тело. Под теплой курткой я разогрелась и всей кожей ощущала прикосновение рук и губ Павла.
Уж и не знаю, каким усилием воли ему удалось прекратить это сумасшествие и оторваться от меня. Он запахнул мою куртку, чуть отодвинулся и вздохнул, восстанавливая дыхание. Я только таращилась на него.
Потом попросила чуть охрипшим голосом:
-Пойдем домой?
Он молча кивнул, легко поднялся и помог мне забраться на деревянные доски причала.
Мы шли по дорожке к дому, и я не заметила, что так и не выпустила его руку. Уже на крыльце с недоумением посмотрела на нее, подняла к лицу и поцеловала в раскрытую ладонь.
Слава богу, на этот раз Павел не стал изображать из себя благородного героя, почем зря рискующего своей и чужой жизнью ради прекрасной дамы. Он стянул мою куртку, и, прижав к стене холла, так долго целовал, что я взмолилась:
-Павел, давай уже куда-нибудь дойдем!
Я уснула, умотанная бессонной ночью, едва он выпустил меня из рук.
Услышав знакомый смешок, я приоткрыла один глаз: Павел сидел в кресле с мокрой после душа головой и насмешливо наблюдал за мной.
Увидев, что я проснулась, он перебрался ко мне и так себя вел, что подняться сразу не получилось.
Выйдя из душа, я сердито сказала:
-Слушай, давай уже спускаться вниз. Представляю, что все о нас подумают!
Павел неожиданно легко согласился, и я выпроводила его вниз.
Сама подсела к компьютеру, подключилась к сети и через полминуты читала новое письмо Леры.
«Дорогая, очень волнуюсь. Прости, но я, кажется, поняла, что ты рассказала мне свою собственную историю. И как я сразу не догадалась! Будь осторожна! Почему-то мне представляется, что вероятным продолжением событий будет прежде всего то, что этот твой приятель, влюбленный в тебя, догадается, кто был организатором и главным действующим лицом всех событий. Думаю, что он – человек очень сильный, волевой и решительный. Боюсь, что он может столкнуть лбами наших отрицательных персонажей. Например, убьет одного из тех, кто следил за тобой, и представит второму доказательства, что это сделал сам банкир. Не хотелось бы, чтобы ты присутствовала при этих разборках! Знаешь, эти мужские игры хороши только в книгах и на экранах, а в жизни они связаны с болью, кровью и грязью. Впрочем, ты, как хозяйка истории, можешь переписать финал так, как захочешь. Хотя, я думаю, смерть банкира избавила бы всех от многих неприятностей, в этом я совершенно согласна с твоим приятелем. Лера. Еще раз напоминаю: будь осторожна!»
Я дочитала письмо.
Дверь спальни открылась, и заглянул Павел.
-Ты чего не спускаешься? Все тебя уже ждут!
Все-таки, наверное, было что-то в моем лице, потому что он спросил, кивнув на экран:
-Что, новые версии?
Я аккуратно удалила письмо в корзину, очистила ее и повернулась к Павлу:
-Никаких новых версий, договорились?
Он внимательно посмотрел на меня и тихо сказал:
-Договорились.
Этот роман я посвящаю себе.
Кажется, я теперь верю,
что мои романы можно читать!