С дьявольским хохотом, буйствующий ураган, нагло демонстрируя безграничную власть и могущество, гнул стволы плодовых деревьев к промокшей земле
С остервенением, срывая листья, яростно швырял их на ковёр, перемешанной с грязью травы, и тут же со звериным воем подхватывая, кружил в диком бесовском танце.
Продрогшая на студёном ветру ветка, жалостливо постанывая, робко билась в оконное стекло, прося защиты. Прозрачные капли, словно разорванная нить хрустальных бус, осыпаясь с нежной коры, сливались с дождевым потоком, что бы упасть и разбиться в тысячи невидимых брызг.
Она была ещё так молода…..
Прильнув к оконному стеклу, нежная поросль отчаянно боролась за свою только начавшуюся жизнь. Ураган с жестокостью рвал изумрудное платье, наслаждаясь девственной наготой и хрупким беззащитным телом.
Жизнь оставляла её….
В изнеможении, теряя последние силы, она сползала по холодному бесчувственному стеклу, но не расставалась с надеждой. Она должна увидеть солнце! Закружиться на осеннем балу в оранжевом вальсе и увидеть своих, ещё не родившихся детей.
Косматая, чёрная борода дьявола, всё ещё застилала тёмное небо, но кое-где уже неумолимо редела и покрывалась серебристой сединой.
Ураган слабел и дряхлел. Сила и безграничная власть покидали его могучее тело. С надрывным хрипом, протяжно простонав последний раз, он медленно пополз к горизонту, что бы умереть и родиться вновь.
Улыбчивый луч солнца игриво прыгая по стеклу, осушал бриллиантовые брызги дождя. Трепетно прикасаясь к шёлковой листве, согревал и ласкал гибкое тело побега. Растворившись в его лучах, она робко встрепенулась, несмело отпрянула от равнодушного стекла, и стыдливо отряхнув промокшее платье, потянулась к свету.
Жизнь продолжалась….