Двое: один темнокожий, второй золотисто-загорелый, посмотрели один другому в глаза, усмехнулись, пожали друг другу руки и … разошлись в разные стороны.
Их следы на чистом песке были заметны долго, потом всё-таки затерялись.
Куда отправились эти двое? Для чего сходились? Из-за чего разошлись?
***
Круизный лайнер по пока непонятной для капитана причине сильно раскачивало. Был отдан приказ: «Стоп машина!». Вечерело. До ближайшего острова, который прекрасно был виден капитану в бинокль, было рукой подать. Но пока не было причины объявлять о катастрофе. Ни пробоин на корпусе, ни пожаров…. Однако хода кораблю не было. Качало судно, как пластмассовую игрушку в ванне с шумным мальчишкой.
Время шло. А хода кораблю нет. А тут ещё одно – предупреждение о шторме. И серьезном, судя по прогнозу. Качаются люди на корабле, техника стала сбоить, не довольна.
Минутки тикали. Лайнер – ни с места. Будто ненароком встал корабль на тело гигантской рыбины и та усилиями пытается скинуть его с себя. Море было почти покойно. Так, лишь небольшие волны. Однако под самим кораблём вода крутилась буруном.
Следующий приказ: «Малый вперед!», и последующий: «Полный вперед!» - только усилили опасение капитана, что его корабль попал в беду. В некую «точечную» беду. И та «точка» гневно перемещается вместе с его кораблем. Ноги чувствовали качку, приборы фиксировали и магнитную и механические колебания грозной силы под корпусом, нужно было срочно принимать меры, но какие?
И вот пошла первая волна паникёров: «Капитан, мы требуем! Немедленно прикажите опустить шлюпки на воду!»
Кэп подумал: «Они что, идиоты? Полные идиоты?! Корабль раскачивает, как щепку, а они шлюпки требуют!»
Но ещё через четверть часа даже члены команды были согласны на то, чтоб любыми способами сойти с таинственно гиблого места. В салонах, кроме того, что к чертям летела на пол мелочь, вдруг стали трескаться зеркала, …стёкла в барометрах …
-Но я не могу! Что это за остров? Есть там люди, вода? Я – не знаю! Может, знаете вы, старпом? Нет? Пока я ответственен за людей. И я не могу так просто взять и позволить им покинуть корабль. Тем более, что с ним пока ничего страшного не происходит.
-Но капитан Стаффорд! Разве Вы не понимаете, что такая вибрация может привести к поломке оборудования на корабле. Электроника выходит из строя из-за странных магнитных всплесков. – Оба командующих посмотрели в сторону официанта. Кому-то снова стало плохо, потребовалась вода. Однако поднос просто «выскользнул» из рук человека и стекло, звякнув по палубе, растеряло предмет спроса.
Старпом снова обратился к капитану: «Шлюпки легкие, даже на вёслах можно легко сойти с места. Если кораблю удастся благополучно справиться с проблемой, мы сможем снова забрать людей на борт. У нас шлюпок более чем достаточно…».
Капитан знал об этом. О шлюпках. Но предприятие, которому он служит, итак несет убытки из-за отсутствия спроса на такие четырёхдневные круизы на лайнерах, уже вот-вот готовых к списанию. На его корабле должно быть втрое больше пассажиров, а их столько, что он каждого стал узнавать в лицо уже после суток плавания.
Дело даже не в том, что спроса нет, кто «интересуется таким сервисом»? На лайнерах типа «Сталкер Флинт» перестали ездить состоятельные люди. На корабле Стаффорда развлекаются созерцанием моря бухгалтера, клерки и инженеры с заводов Северной Калифорнии. А тут ещё участившиеся случаи землетрясений на пути следования маршрутов. Стаффорд сам уже дважды «спасался» в бухтах островов. Однако те островки были населенными. А вот тот, что он видел перед собой, на его картах значился парочкой слов - не более!
Стаффорд устало поднял бинокль и посмотрел в сторону острова. – Как он называется? Ах, да, вспомнил. Какое глупое название. Недозрелое. …Ближе к этому … Зеленому гранату рифы. Корабль не сможет забрать людей с берега, если только снова со шлюпок.
-Вот именно! Надо попробовать. Возможно, мы упускаем самое хорошее время.
Стаффорд повернулся к старпому всем корпусом. Его напористость капитана удивляла.
Но он - таки снова попытался сойти с непонятного места. Снова был отдан приказ, который тут же был отменен другим: «Стоп! Машина стоп!!!»
Стаффорда так подкинуло перед вторым словом «стоп», что никаких сомнений больше не осталось в том, что днище корабля пробито.
Но из трюма снова прозвучало: «Сэр, пробоин нет. Однако шум от вибраций такой, что у механика и пары матросов кровь пошла из ушей».
Некоторые пассажиры переламывали свои утомленные качкой тела через борт и блевали. Стаффорда самого поташнивало, он только виду не подавал.
Однако, приказ о шлюпках был отдан.
И первая шлюпка, покачиваясь, действительно легко отошла от корабля, а значит, от гиблого места.
С первой-то скоро управились, а вот вторая сразу книзу не пошла. Что-то со спусковыми цепями случилось. Впрочем, корабль «бывалый». «Сталкер Флинт» по строгим морским меркам уже близок к «пенсии». Может, и механизм заржавел.
Хотя и это было сомнительным, ведь Джо Стаффорд – капитан очень крутой и на его судне всегда чистота и порядок. Чтоб механизм заржавел? «Странно», - подумалось Стаффорду», и он снова грозно посмотрел на своего помощника.
А тот как ждал его взгляда. - Кэп, вы чувствуете? Вы чувствуете, капитан Стаффорд?! Вибрации прекратились. Чувствуете?
Чувствовать-то Стаффорд чувствовал, но … недопонимал обстановки. Крякнув сердито, по-стариковски, он прохрипел командным голосом: «Остановить спуск шлюпок на воду. Лево руля, самый малый ход».
Сидевшие на вёслах усердствовали. Шлюпка так быстро отдалилась, что, двинувшись даже на «малом ходу», корабль отошел от неё на серьезное расстояние.
И вот тут по мысли капитана произошла совершеннейшая «ерунда». На горизонте действительно обозначилась реальная буря. Горизонт буквально на глазах чернел от приближающейся грозы. И в бинокль не нужно было смотреть, шторм надвигался так скоро, что опасность буквально зависла над кораблем.
«Гроза ночью? …Ничего хорошего». Капитан взглянул в бинокль. – Свяжитесь с Фридманом. Он главный на шлюпке. Ах, Черт! да нет же, не успеют они. – Лицо Стаффорда покрывалось бурыми пятнами. - Скажите, нам придется оставить их на этом острове до утра. Мы уходим. В трёх милях рифы. Какой силы идёт шторм – пока точно не ясно. Кстати, что синоптики говорят? Опять чересчур спокойны или напротив, накручивают?… Черт бы их подрал!»
- Предупреждение пришло ещё два часа назад, сэр. Я передавал Вам, что обещали сильную грозу…
- Грозу? …Два часа назад! …Два часа назад нас просто трясло на одном месте! Никаких гроз и не проглядывалось! - Стаффорд несколько повысил голос. Он нервничал из-за того, что чуточку не дотерпел и всё-таки согласился спускать шлюпки на воду.
Теперь тринадцать человек – одиннадцать пассажиров и двое членов команды приближались к острову. К острову, на который, в свою очередь, приближалась буря.
***
Макс Фридман – офицер со стажем. Он быстро скомандовал кучке «тупых от страха ослов»: «А-ну, быстро в воду! Подхватили шлюпку и - на берег! Быстро шевелим говядиной. Быстро, я сказал!»
Пассажиры - четыре женщины и семеро мужчин, а так же один матрос – Джонни Спайк – мигом попрыгали со шлюпки в волнующуюся воду. Кому было по пояс, кому – по колено. И легко вынесли спасшее их судёнышко на песчаный берег.
«Легко», если не учитывать вскрики парочки пассажиров. Один мужчина встал ногой на морского ежа, а нежную кожу несколько истеричной женщины тут же ужалила медуза, по-видимому, подрастерявшая инстинкт самосохранения и задержавшаяся на мели у берега. (Хотя, может, той дамочке вовсе даже показалась та медуза).
И, наконец, все были на берегу. И шлюпка тоже.
Однако стемнело быстро. Но даже на столь темном горизонте все сразу заметили полный разворот корабля, немного злившего их мирными играми огней на палубах. И ещё всех испугали такие реально опасные блики молний в надвигающейся с горизонта черноте неба.
– О, черт! Надо срочно искать убежище! Гроза идёт!
Фридман хмуро следил за уходившим кораблем. Телефон у его уха подозрительно смолк после того, как родной голос старпома с корабля сообщил ему - офицеру со «Сталкера Флинта»: «Мы уходим. Вам придется выждать до утра. За вами прибудем мы или другое судно. Надвигается сильный шторм. …Фридман? Макс, как слышите? Я говорю, шторм надвигается, слышите?!» - И всё, и как отрубило. Но Макс не снимал «скрепку» из-за уха. Он даже похлопал по кармашку на груди, по месту, где был телефон, ощутив физически некую … возможную связь с миром.
Потом он оглянулся. На клочок земли, старательно вылизываемый морскими волнами. И земля эта не то чтоб показалась ему его последним пристанищем, но что-то такое всё же померещилось максу в её образе, да такое, что защемило сердце.
Берег острова был скалистым. И скалы чернели, казалось, вдоль всего побережья. То есть, нужно было срочно искать пещеру для укрытия или … подниматься на скалы. Чтобы спрятаться в возможно имевшемся за ними лесу.
– Берем шлюпку. Нужно отнести её в укрытие у скал. Ветер усиливается.
Через полчаса, когда в спину самого последнего человека, забравшегося на скалу, били брызги разбушевавшихся волн, тот, кто шел в цепочке первым и уже спускался вниз, переваливши через хребет скалы, уже перестал различать под ногами путь. Если только в бликах молний. Фридман только по запаху и звукам, как зверь, различал наличие впереди того самого «леса», о котором подумал вначале.
Молился он пока лишь об одном, чтоб не разбило о камни укрытую в расщелине шлюпку. Ведь пока они плыли к острову, он и сам разглядел между волн пики рифов. Шлюпка была скорой возможностью попасть на твердую землю. Или на «Сталкер…», назад. «Или на другое судно, или просто … нужна она, чтоб плыть куда-то. Что там ещё за остров - хрен его знает». – Фридман не был пессимистом, однако, погода и его доставала. До нитки промок, до крови были ободраны его руки, цепляющиеся за острые камни. На вскрики других он просто не обращал внимание. Упади кто со скалы - не заметил бы в такой заварушке. Его самого чуть ли не срывало с камней ветром.
Первые встретившиеся ему деревья оказались весьма молодыми. Вполне ломаемые руками. – Или это бамбук? …Что это? А черт с ним, после разберем. Есть у кого ножи? … Тогда ломайте их руками. Надо сделать навес. У скалы, вон там, от ветра и ливня навес – быстро!
Люди стонали. Но от страха были организованны. Женщины висли на высоких деревцах, ломали их и тащили обломки к скале, туда, куда указал Фридман. Впрочем, самого его им видно не было из-за ливня. Однако, слышался его сильный голос и несколько грубоватая уверенность. - Шевелимся! Я говорю, не спать! Ещё давай, ещё говорю, тащите деревья! Джонни, вяжи их лианами. …Туже! Эй, эй ты, ты в сером? Помогай ему. Да ты!»
-Но я не в сером. – Высокий до нитки промокший господин в совершенно облепившем его тело смокинге полу зло, полу испуганно смотрел на офицера, который был значительно щуплее его, значительно ниже ростом, но командовал им умело и считал, что право на это имеет.
-А есть разница?! Помогай ему, понял? – крикнул на него Фридман.
-Да. Да, конечно, – заикался человек в сером, да, действительно казавшемся серым прилипшем к телу костюме. Элегантная бабочка на толстой шее господина съехала на бок, очки с носа постоянно сползали. Человек казался растерявшимся. Нервно трясущейся левой рукой он в очередной раз поправил очки на длинноватом носу. Шмыгнул им, потом сбил капли со лба и густых черных бровей ладонью правой руки, а затем двинулся в сторону промелькнувшей поблизости светлой матросской формы.
Двинулся, как приказано – «помогать», хотя, не понимал тот господин толком, как он будет справляться с этим «деревянным мусором», что сыпался со всех сторон. Буквально из дождя и темноты падал на его голову. Руки его от наплыва эмоций были будто ватными. Он хватался ими за стволы поломанных деревьев, но те, ничуть не сжимаемые пальцами, тут же падали из рук.
Люди не разбирали, кто здесь женщина, кто мужчина. Все торопливо, чаще неуклюже шевелили руками, что-то там ломали, что-то тащили ближе к матросу, вернее, на его окрик. Рядом со светлой робой матроса крутились двое – верзила в смокинге и коренастый малый с перекошенным носом. На плечах этого малого, по виду тяжеловеса прилипла футболка с надписью: «Бей!»
Верзила уже перестал заикаться и как будто вполне справлялся с тяжелой работой строителя шалашей. Галстук его был скинут, даже применен в дело. Им было связано несколько тонких стволов. Человек трудился, и уже казалось, что не торопливо, а очень даже ловко …работал в непогоду. Крепыш звал его Тедди, а он крепыша - Тони Крокс.
Тед орудовал прочным охотничьим ножом, каким-то загадочным образом, нашедшимся в кармане его смокинга. А Тони и моряк сплетали неровные концы стволов.
Они ставили шалаш для тринадцати человек. Так себе работенка, если не принимать во внимание деталей: кто ставил тот шалаш и по какой причине.
Вот, пока буря била и в глаза, и в рот, все трудились. А как всё стало стихать, так строительство и закончилось, все сгрудились в шалаше. Сидели тихо, прижавшись, сырая спина к сырой спине, ободранный локоть к ободранному локтю.
Полная темнота.
-Есть у кого-то фонарик?
Фридман спросил так, просто. Его собственный фонарь выпал из его руки ещё на скале. Он примется икать его днем, при солнышке. А пока он просто полюбопытствовал, вовсе не ожидая, что у кого-то из этих «ослов на отдыхе» отыщется нужная вещь.
-Есть. У меня. Вот, … вот…
Человека, отдавшего свой галстук-бабочка от Валентино на служение шалашу, звали Тед Лоренс. Он тыкал фонариком в чью-то руку, не сразу определив, что та «женская».
-Сюда дайте! Передайте же его сюда! – Кричал Фридман, находившийся, естественно у самого входа в шалаш.
Женская рука, уверенно оцарапав Лоренса длинными ногтями, забрала фонарь. И тут же отодвинула от себя пустую руку Теда назад. Да! Именно так! Женщина буквально схватила стальное компактное устройство в свою руку и тут же, отпихнула руку Лоренса от себя подальше. Затем уверенно, женщина передала фонарь, ориентируясь на голос Фридмана. – Вот! Вот, возьмите.
Из-за полной темноты Тед неуклюже передал фонарь. Он смутился и затих.
Он ткнул фонарем во что-то мягкое, двигающееся с частотой сбитого дыхания. Оказывается, он ткнул им в женскую грудь. Тед вот только теперь понял, что рядом с ним сидит женщина. Только теперь он понял, что о сильно расцарапанное бедро его трётся колючка или щепка, зацепившаяся о рваную брючину женщины. Что женщина та крепка телом, что, возможно, она даже страдает избытком веса.
А сначала он подумал, что это не колючка, а оторвавшаяся нашивка с брюк морского офицера.
Посидев тихо, почти не шелохнувшись, Тед задумался. «Как же я сразу не подумал принюхаться. Так - от морского офицера б не пахло». От тела женщины, Лоренс это почувствовал сразу, как только затих, исходил приятный аромат смеси запаха пота и масла лотоса. Знакомый ему запах.
Женщина едва заметно дрожала. Пожилой мужчина слева от неё даже не чувствовал этого. Он сидел, чуточку развалившись, у него ныла от боли спина. Он ударился о камни, поскользнулся. Седовласый человек думал о себе. А вот Тед – он сразу заметил: «Она дрожит. Она устала и испугана. А тут ещё я … ткнул в неё стальным фонариком».
Тед осторожно покрутил головой, пытаясь понять, а кто же ещё сидит рядом.
От того, кто сидел впереди, пахло слабостью и неуверенностью. Это был мужчина. Мужчина в возрасте.
Тим Паркиенс уже раз извинился (не известно перед кем), когда случайно пукнул. Теперь сидел, налившись на чьи-то ноги. У него жутко ныла спина. Он находился в страшном напряжении. Ему было не просто больно, ему было страшно. И срочно требовался туалет. От пережитого ужаса в животе его бурлило и кружило. Но Тим не был уверен, можно ли попроситься, чтоб выйти из укрытия. Он сомневался, не будет ли ему страшнее там, где нет дырчатой крыши. Не станет ли ему ещё страшнее под небом, в котором крейсерами ходят черные тучи. Паркиенс не знал, есть ли у него надежда на спасение от бури. «Горит ли ещё моя звезда?», - думал шестидесятилетний главный бухгалтер компании «ЛЮК». И снова р-раз, снова попросил прощения у своих товарищей по несчастью. (Или «счастью» - Тим Паркиенс не был уверен).
-Вы испортили воздух. Фу! – Возмутилась соседка справа.
Это была Эвелин Брукс. Молодая женщина - владелица кафе «Розовый пеликан» на Беверли Хилз нервозно задвигала бедрами и руками, пытаясь отодвинуться от «вонючего старикана». Но Эви вовсе не желала толкнуть того, кто сидел рядом, но, орудуя локтями, всё же случайно ударила в пах Крокса, устало массирующего мышцы своих крепких плеч. Тони чуть посторонился, перестал наглаживать растянутую от резких движений мышцу в шее. Его голос прозвучал фальцетом, а сама фраза могла б сойти за неудачную шутку. - Мадам, я вас попрошу. Будьте скромнее. …Вы задели за моё живое.
-Простите! – Ответ Эви прозвучал не искренне.
Фридман, осветив фонариком место у шалаша, развернул плечи и принялся осматривать свою «команду». – Так… тихо.
Лично его нос вовсе не протестовал против некоторого запашка, исходившего от пожилого мужчины справа от него. Ему главное, чтоб среди «стада ослов» не произошел бунт. – Дождь кончается. Кому тесно, может выйти, прогуляться под луной. – И тут же ещё строже. – Есть желающие?
От неукротимости его командного голоса Паркиенсу тут же расхотелось в туалет. Однако он снова «испустил дух».
-Фу! Да что ж такое?! Выйдите же, наконец! – не унималась хозяйка «Розового пеликана», и, ломая последний ноготь, она отодвинула спину Паркиенса от себя «подальше». Хотя вернее будет сказать, что Тим срочно отодвинулся от её ногтей.
-Заткнитесь же вы, наконец! - прозвучало неожиданно низким контральто рядом, почти у самого уха Лоренса. – Поймите же вы, человеку плохо!
Эви даже не подумала «заткнуться». Она оглянулась на «злопыхателя – старпера» и прошипела: «Выйдите! Как вам не стыдно!»
Паркиенс снова произнес своё жалкое: «Простите, простите я не…», – но заткнулся и неожиданно сначала раскашлялся, а потом, когда почувствовал, что и сосед слева – Грэм Джойс – музыкант из ресторана «Митчелл Холл» - молодой мужчина с идеально круглой головой, поблескивающей ещё полчаса назад при малейших всплесках молний, тоже чуточку отодвинулся от него, Тим всхлипнул и заплакал. – Простите,…простите, мне действительно лучше, … мне лучше… покинуть… вас…
Заткнулись все. Но среди тишины прозвучал голос матроса. Чуточку сиплый голос Спайка. И тут же заметно запахло пивом. (Джонни не был во время суматохи на вахте, он мог себе позволить «кое-что», в смысле стаканчик пива). – Эй? Эй, ну-ка, пойдемте. Мне тут отлить нужно. Давайте я посмотрю, что там у вас со спиной стряслось. Выйдем. Вы слышите меня? Идёмте со мной. Я вас это, помассирую. – Джони тронул за плечо старика. Тим качнулся в знак согласия и прямо чрез людей, полез к выходу.
Женщина по имени Анна, которую Паркиенс задел ногами, сжалась. Её хрупкость, казалось, должна была разлететься в куски от такой грубости, но женщина выдержала такое «нашествие варвара». Она сжалась, тесно обхватив себя руками, зажмурилась, и не произнесла ни звука. Даже тогда, когда Тим, перелезая через неё, громко пукнул.
Анна – фотомодель. Так, «ничего серьезного», по мнению её, скорее сутенёра, чем модельного агента. Девятнадцатилетняя девушка была счастлива, что смогла себе, позволить прогулку по Карибскому морю. Но вот неприятность, она попала в мерзкую передрягу. И теперь, вместо того, чтоб «ловить богатеньких женихов», она терпеливо затыкает нос, чтоб не дышать тем, чего там «выдохнул» перепуганный в смерть мужчина.
Фридман бесцеремонно осветил лицо первого выходившего. – Фамилия?
-Пар… Паркиенс. – Испуганно поморгал на свету Тим и поднялся в полный рост. В его спине и впрямь, что-то хрустнуло.
Фридман запомнил его внешность. – Идите, Паркиенс. Полечитесь.
За Тимом вылез из шалаша Джонни. – Нам туда. – Матрос снова тронул старика за плечо. Вместе они отошли подальше, влево от шалаша.
Фридман обернулся к оставшимся. – Так, …ну что? Теперь всех всё устраивает?
Его «команда» молчала. Ответить было нечего.
Хотя Тед услышал, как хмыкнула его соседка. Та, что обладала низким контральто и цепкими руками. Он посмотрел в её сторону и … как-то сразу разглядел симпатичный женский профиль.
Весьма замечаемым, даже скажем, классически красивым был профиль у той молодой женщины, что обладала голосом оперной дивы, ростом модели и …крупными бедрами. (А ещё лучистыми веселыми глазами и весом, наверное, … с центнер).
Глория Саммер – дочь недавно разорившегося биржевика – пышнотелая хорошенькая шатенка, …решившая кончить с некоторой личной проблемой, покончив с жизнью во время круиза по Карибскому морю. (Попросту решила прыгнуть в воду). Она вовсе не считала, что её «всё устраивает» в происходящем. Но она привыкла «игриво» относиться к мелочам в жизни. А к мелочам она относила буквально всё. (Ну, разумеется, кроме собственного здоровья, младшей сестры и родной тетки). И, кроме того, старик, что пыхтел неподалеку от неё, сильно напоминал внешностью её отца. Не то, чтоб Лори как-то сильно была привязана к нему - к отцу, они и виделись-то редко, но вот как-то вдруг… ей стало жаль беднягу Паркиенса.
Да, действительно ничего такого тревожно - трагического в лице двадцатичетырехлетней женщины не было, чтоб натолкнуть на мысль об её уверенном последнем шаге к глубинам Карибского моря. Напротив, глядя на неё, замечая её уверенность в себе и завтрашнем дне, легко было посчитать её оптимистом. Этакой …рыженькой веселушкой на длинных ногах. Некоторые так всю жизнь и считали её везунчиком. Ну, те, разумеется, кто не знал (а таких было большинство) про её жуткую проблему. Отец Лори застрелился как раз в тот день, когда «подлый врачишка», попросту использовавший её – свою пациентку, как мягкую постельную принадлежность во время своих дежурств, спекулируя на «наличии больших связей у него, и большой проблемы у неё», объявил, наконец, что «ожидаемой почки вне очереди она не получит». Лори была безнадежно больна. Хронический пиелонефрит за последние три с половиной года превратил красавицу – завидную невесту - дочь перспективного ретивого биржевика в … Толстуху Номер Один на улице Секвой. А после гибели отца и крушения надежд снова обрести здоровье, рыжеволосой невесте без места всё стало до фени. Всё-всё! Однако она так и не превратилась «в бессовестную эгоистку на выносе», она так и оставалась трогательно небезразличным существом. Без обид жила. Даже на пачкуна врача зла в душе не держала. «Ну, пачкун и что? Не исправить! А значит, забыть и пройти мимо!»
По правую руку от Глории прозвучал вздох.
Это вздохнула женщина. Она таилась. Сильно таилась. Она хотела быть серой мышкой в толпе. Это Элоиза Паркиенс. Да, да… супруга Тима Паркиенса! Тайком от мужа она купила путевку на круиз. И вот! оказалась вместе с ним на одной шлюпке. на одном острове!
Ей донесла секретарша босса мужа: «Миссис Паркиенс, это, конечно, не моё дело, но долг христианки требует от меня честности. Ваш муж вам изменяет. Дело зашло так далеко, что они – Он и Она собираются вместе ехать в круиз. …Вы меня слышите?» Трубка в тот день выпала из руки пятидесятилетней женщины, не знавшей ранее, что значит, следить за «мужем-козлом». Элоизе было и стыдно, и горько, но она принялась со всею своею страстью… охотиться за собственным Тимом. Эта слежка - она сильно изменила Элизу. Когда–то для всех «милую, нашу добрую Лизу». Прошло каких-то три недели, но этого было достаточно, чтоб превратить женщину в жалкую истеричку, вечно пикающую в уголке… мышь.
Однако, этой «мыши» хватило сил оттолкнуть какую-то леди от лестницы и вместо неё сесть в шлюпку, в которой оказался Тим. И вот она сидит, отвернувшись от всех, но прекрасно слышит и понимает происходящее. Она уже давно плачет. Уже давно. Лицо её глянцевое от слёз. Она могла бы выйти за мужем, проводить его в туалет, успокоить. Она всё умеет! Она всё-всё смогла бы сделать и без участливого матроса, от которого жутко тянет дешевым пивом, но она - … «тихая серая мышка». …И как ей теперь выпутываться из этого положения? Элоиза не знает и страдает от того. Муж просто не перенесет, если узнает, что она оказалась в такой момент рядом. Лиза посчитала так: «И вот тогда он действительно меня оставит. Он бросит меня ради… он… из-за…». И снова от мыслей таких по сырым щекам миссис Паркиенс покатились горошины обиды. Ведь она тридцать лет была мужу верной подругой, была надёжной опорой. Можно сказать, это благодаря ей, её стараниям и связям тридцать лет назад прыщавый юноша - Тимми по прозвищу Недотёпа получил хорошее место в известном банке. И вот теперь, она постарела, она, возможно, подурнела фигурой, и он (по мнению Элизы) решил променять её на племянницу своего босса. «И, конечно же, он сделает так, - решила Элоиза, - если я не прослежу и не предотвращу этого!»
Эта почти инстинктивная верность толкнула женщину к выходу из шалаша. – Простите, но… э.…мне нужно в туалет. – Очень вежливо, беспрестанно извиняясь, Элоиза потянулась к выходу. – Мне нужно…
Ненароком она задела мужчин рядом с собой.
Мужчина, всё время повторявший ей в ответ: «Да ничего страшного, проходите-проходите», - и пропускающий её вперед, имел странную фамилию. Странную, потому он никогда не представлялся по фамилии. А только по имени – Александр. Имя, понятно, звучало торжественно, а вот фамилия – Мелкий – могла прозвучать как насмешка. Именно так, ибо в Александре было сто двадцать кило и два метра росту. Почти как в Теде Лоренсе, сидевшем от него через человека. Через некого Майлза.
Чарли Майлз – так же, как и Александр был инструктором по китайской гимнастике. Но Чарли был более известным в городе «учителем», чем гигант Александр. Возможно, всё дело было в пластике и …в том, что Чарли умел находить общий язык с женщинами. А их было среди «учениц» большинство. Рядом с Чарли Майлзом – темнокожим пареньком, старавшимся в жизни ни во что не вмешиваться, ну, разумеется, кроме флирта с женщинами, сидел настоящий «китаец».
Да, именно китаец – ибо Сэн Ли был гражданином Китая и имел лишь вид на жительство в Юной Калифорнии. Вот уж кто был сдержан по необходимости. Просто не в его праве было вмешиваться в дела и свары настоящих «американцев». Чтобы подтвердить свою индифферентность, Сэн Ли даже дважды извинился за другого человека. За Паркиенса. Он извинился перед Тони Кроксом – бывшим боксером, перешедшим в бар Тэйлора, где ведутся бои без правил, но за деньги.
Бывший боксер всё таращился на китайца, по-видимому, именно его подозревая в происходящем «вонизме», а не сухопарого старика, который вышел на массаж с матросом. А может, Тони вовсе и не подозревал узкоглазого парня, а только смотрел на него столь сырого, что казалось, что именно «китайская» вода вымочила его всего. Вода ручьями катила с худого (но высокого) плеча Сэма на крепкую грудь Тони.
Впрочем, последний оглядывался на китайца до той поры, пока, подняв голову, не заметил, «что его мочит». Связка наверху шалаша, который они мастерили с матросом и Тедом, была как раз над ним. Вода из щели так и текла, то за шиворот ему, то на плечо, совершенно вымочив его «непромокаемую надпись «Бей!».
-Фамилия? – Фридман рукой тормознул даму у выхода.
-Что?
-Фамилию скажите. А-то разбежитесь тут по кустам, как мне вас после выкрикивать из кустов, а?
Вопрос был строгим. Элоиза замерла.
Но никого выкрикивать по фамилиям Паркиенс не пришлось. Джонни Спайк и Тим вернулись скоро. А поскольку Элоиза успела подняться и выпрямиться у палатки, а на небе из-за облаков торчала не одна звезда, а с десяток, Тим скоро узнал свою жену. -Элоиза?!!
-Тим, …э…я сейчас всё объясню. Милый, я, … я только хотела, …я… сразу хотела, …я думала, что скажу тебе ещё там, …я хотела, …правда, поверь…я всё хотела объяснить… - Сотня слов прозвучала в минутку узнавания супругом своей жены.
-Элоиза?! Ты здесь?!! О, боже! Но как?! Зачем?!
-Я хотела быть с тобой. Милый, О, милый, пожалуйста, …я думала, тебе будет это приятно. …Я надеялась, что тебе будет приятно…
- Что?! Приятно?!…Но как же, там, в порту…
Паркиенс говорил медленно, профессионально правильно, а жена его тараторила, пропуская в словах буквы и путаясь в ударении, но, всё же пытаясь подобрать то слово, которое бы наверняка загладило возможный конфликт. -Я поднялась на корабль …последней. Я только хотела, …я думала, подойду к тебе после, …обрадую,…что я тоже, что я тоже еду…
Свару перебили вопросом: «Может, вы зайдете к нам. На минутку. А то, сырые оба. Заболеете, а мене отвечать перед капитаном».
Оба супруга посмотрели сначала на Фридмана, затем на матроса, вытаращившего глаза на болтливость миссис Паркиенс и слушавшего её в три уха мистера Паркиенса, и до него стала доходить суть проблемы последнего. Джимми даже присвистнул.
Но тут …вдруг вместе и разом супруги Паркиенс пригнулись и спрятались, потеснив остальных в палатке. И там снова стало тихо. Но после того как, тесня всех, пролез внутрь шалаша и Спайк.
При этом матрос намеренно приблизился к вздорной блондинке. Он желал познакомиться. Эви не только пахла клубничкой, она и выглядела, как чуть примятая ягода. Матрос плечом прижал девушку к сырым стенам шалаша. И это порешило тишину.
Эви Брукс не замедлила проворчать, оправляя на себе тесное сырое платье, весьма выпятившее на ней высокие шары грудей. – Ну вот! Я только обсохла и опять! Кругом такая сырость,…а когда за нами вернутся?
Её ноги были неудобно подвернуты, она желала бы их выпрямить, но тогда пришлось бы подвинуться к китайцу, от которого пахло чесноком. Матрос ей нравился больше. Эви к нему и прижалась, хоть бы и к сырому.
Правда, она хотела бы прижаться совсем к другому мужчине. Например, к Грэму Джойсу, которого Эви не только разглядела, но и узнала. Он нравился ей своей утонченностью. Своим заметным вкусом. Даже сейчас от него пахло изысканным парфюмом. Эви обнюхала всех, от всех мужчин в шалаше сильно или не сильно, но пахло потом. От Грэма – ни капельки! Эви часто видела этого виртуоза музыканта у своей приятельницы в кафе и всё мечтала переманить музыканта к себе, в «Розовый пеликан».Но! парень был привязан к месту совсем иным интересом.
Эви догадывалась о «голубых наклонностях» парня, но пеняла на его «молодость», ей-то уже было за тридцать.
-Вам холодно, можете придвинуться ближе. - Спайк выпятил грудь и приподнял руку. - Ему хотелось выставить себя мачо.
А вот истинному «мачо» – Тони Кроксу это явно не понравилось. Ведь матрос, «выделяя» пространство для объятий девушки - клубнички, теснил его.
– Э, друг, лапы убери.
Джонни решил, он перешел «дорожку» чуваку с кривым носом, явно боксеру. Он нахохлился. – Чего?
Фридман тут же прекратил свару из-за бабы: «Разговорчики! Кому поговорить - марш на солнышко!»
Чарли Майлз, выглянув из щели на небо, весьма уже прояснившееся, тут же предложил своей соседке: «А вы?»
-Что? – Анна осторожно повернулась к соседу. Учитель по китайской гимнастике выглядел приятным и «положительным мужчиной» даже в темном сыром шалаше.
-Вы, спрашиваю, не хотите выйти на солнышко?
-А где же оно? Солнышко? - Анна, понимая, что кокетство в столь тесном кругу – явная бестактность, говорила тихо, и как бы смущаясь.
Однако, она не смущалась. Чарли выглядел «положительным» настолько, что выйти с таким «даже под лунное солнышко» было бы вполне разумным с точки зрения её здесь пребывания. То есть, Анна засекла в Чарли, может и не «богатенького», зато «порядочного» мужчину. Она была готова выйти с ним из душного «помещения» и подышать. Она даже захотела этого. Её угнетала обстановка в жалком шалаше.
Потому, когда Чарли предложил снова: «Так как?», - она тут же согласилась: «А может там ещё дождь? …Может…».
-Да нет там ни волков, ни дождя. Идёмте! – Чарли взял девушку за руку. Изящная рука покорно обхватила пальцы умелого учителя по китайской гимнастике.
Коллега Майлзу позавидовал. Александр вздохнул, несколько грустно оглядывая темные профили и затылки оставшихся в шалаше.
Парочка вышли, разумеется, представившись Фридману. И тут же Чарли огляделся. В поисках кустиков. - На скалы нам не подняться. Лучше на рассвете. А сейчас можно просто пройтись. размять ноги. Можно вон там, кажется, там песок. Не должно быть сыро.
-Да, конечно. Там не должно быть сыро. – Анна была рада, что сырость с неба уже не капает, а даже напротив, сияют звезды.
Голоса парочки стихли вдалеке. И если бы не перешептывания Паркиенсов, стало бы снова тихо.
Матрос Спайк и Эви грелись, осторожно обнимаясь. Когда Эви согласилась разрешить себя поцеловаться, Спайк предложил поискать «более прямой путь обратно к берегу». – Думаю, такой путь есть. ну что, поищем. – И он потянул свою соседку к выходу.
Фридман хмуро проследил за матросом. – Фамилия?
Спайк моментально одернул руку от талии дамы с перцем и отрапортовал, взяв под козырек: «Старший матрос лайнера «Сталкер Флинт» - Джим Спайк, сэр. Разрешите проводить девушку в отхожее место. – И тише Джим добавил. – Она боится идти туда одна»
-Ага. С тобой не забоится. Ладно, валяй.
-Что-о? – Протянула Эви и грозно наклонилась над офицером, высунувшим нос из шалаша. – Что значит ваше «валяй»?!
Фридман сначала хотел ухмыльнуться, но улыбочку затаил, ответил вполне вежливо, отступив от своих правил: «Валяй», мэм, значит для старшего матроса Спайка - «исполняй». А вам желаю, приятно отдохнуть. Кажется, сервис и в погоде налаживается. А чтоб прекратить дальнейшие разговоры не по уставу, Фридман тут же затараторил в телефон: «Макс Фридман – офицер лайнера «Сталкер Флинт» запрашивает «Сталкер Флинт». Кто-нибудь ответьте…».
Эви Брукс, вильнув округлыми бедрами, отвела взгляд от нахального «сырого офицерика», взяла под руку крепкого матроса (крепкого старшего матроса!) и пошла в сторону от леса. Они со Спайком двинулись к скалам. На песок.
И тут же (разумеется, кроме парочки Паркиенсов) остальные мужчины принялись пересчитывать оставшихся в шалаше дам.
И, правда, что-то такое устаканилось в мозгах вот только недавно напуганных мужчин, находившихся в жалком подобии пристанища, и они, заметив и звезды на небе, заметив успокоенность и разумность офицера, головой за них отвечающего, и ведущего переговоры с отыскавшимся судном, а так же оценив «смекалистость» матроса и похожего на кота Чарли Майлза, тоже начали приглядывать себе подруг на остаток время провождения. Кстати, теперь показавшегося им весьма «оригинальным». Александр, например, первым предложил соседке толстушке «кое-что».
Это он так сказал, «кое-что», но предложил Глории вполне приземленную штуку - жвачку, затерявшуюся в его карманах.
Лори отказалась, сказав, что не жует жвачек.
Лоренс – тот, разумеется, тоже оставался соседом Глории, он усмехнулся на «жалкость» потуг ухажера. То, что женщина, обладавшая приятным запахом, утонченным профилем и весьма замечаемым голосом отказала «идиоту» - ему импонировало.
Однако, пришло время вступления бывшего боксера. - У меня есть вода. Остатки, правда. …Хотите пить? – Тяжеловес осторожно ткнул маленькой бутылочкой в грудь Глории. Он сделал это не намеренно, так вышло в темной палатке, куда свет звезд пока не доходил.
Глория отвела бутылочку в сторону от своих холмов на груди. – Спасибо, нет. – Ей не хотелось допивать воду после кого-то. Хотя в принципе, она выпила бы водички. Она даже облизала пересохшие от пережитого испуга губы. Но тихо облизалась, так, чтоб её чмоканья горячий парень (судя по крепкому локтю Тони), не догадался б об её желании.
Лори поправила волосы и ещё раз произнесла: «Спасибо, не хочется. Пока».
Она приглаживала волосы за ушами, на затылке… Её пушистые длинные волосы, уложенные в красивую прическу (ведь она собиралась в ресторан) несколько растрепались. В ресторане ей хотелось (…ну может быть разок) потанцевать, чуточку выпить, а получилось вот – её прическа растрепалась в связи с событиями. И она обеими руками решила поправить её и … зацепила локтем ещё одного соседа.
Да, Ли тоже решил «присоседится», заметив, что даме предыдущие предложения не подходят. Сэм хорошо подумал и, стараясь, чтоб вышло как можно «чище», произнес по-английски: «Хорошая погода мадам. Я мог бы проводить вас. Ведь вы тоже хотели бы прогуляться. Ведь так?»
Лоренс просто-таки ахнул от беспардонности «узкоглазого». Нет, его не возмутила наглость находчивого парня (Тед решил, студента), именно на находчивость «подлеца китайца» он ахнул, когда Глория кивнула в знак согласия и подалась к выходу. С каким-то китайцем!!!
Но дама была грузная. Задела и Паркиенсов, так до конца друг другу и не признающихся о причинах их появления на круизном лайнере; и нахмурившегося бывшего боксера, и Мелкого (но не ростом!) Александра и даже Фридмана, вдруг за своим разговором со старпомом забывшего поинтересоваться фамилией желавших прогуляться.
Не задела она только Лоренса, тот молчал. Ничего и никуда её не приглашал, да и сидел он тихо, как раз был за её широкой спиной. В общем, только его Глория и не задела. Она вообще-то и вовсе не заметила кого-то за своей спиной, когда выходила. Она хотела просто глоток чистого воздуха. И, может быть, ещё глоток воды.
Лоренс сидел и злился. Сразу на весь Китай.
Впрочем, не долго. Слушать Паркиенсов, быструю речь супруги, немногословность – супруга – ему надоело. И он, сам назвавшись: «Лоренс. Тед Лоренс», – вышел из шалаша. Выпихнулся - так скажем, ибо Тед был человеком крупной комплекции, к тому же слабо видящим.
Вышел он, огляделся и решил отойти от палатки. И вот тут – то он понял причину, почему всё в палатке ему казалось чуточку несимметричным. Выпало правое стекло из его очков! «Этого только не хватало! Куда ж подевалась эта чертова линза? …Но ведь была же, я же всё прекрасно видел, когда мы ставили эту чертову хибару. – Тед огляделся, будто хотел в кромешной темноте найти прозрачную линзу. – И как теперь? – Он машинально похлопал себя по карманам сырого костюма, в котором несколько часов назад как бы …собирался пойти поужинать в ресторан, …и тут же успокоился. Он нашел в кармане кое-что другое. – А, черт с ней, с линзой! буду так. – Тед улыбнулся, доставая из кармана миниатюрную рацию.
Лоренс не взял с собой на прогулку обычный телефон. Тот хоть и был навороченным, но вполне мог отказать в «крутом пути». А вот рация, изготовленная в Англии для наблюдений за иностранными дипломатами – она его – человека, всегда предпочитавшего надёжность шику - вполне устраивала. «Итак, всё по плану. Звоним Глюку, узнаем как его дела». – И Лоренс отошел чуточку подальше.
Его приятель, имевший колоссально подходящее к его сути прозвище, сохранившее свою силу и после окончания всех «школ» – Глюк остался там, в той стороне, где реял флаг «Сталкера Флинта». Ему Лоренс и позвонил.
Тед отошел подальше, но так, чтоб не выпала из его «полу зрения» хибарка из молодых стволов куакали и её обитатели. Вообще-то Лоренс плохо видел при таком половинчатом состоянии очков. Он с детства очкарик. Очки ему уже даже не как средство, а как контакт со средой. Никогда он не менял их на линзы. Привык к очкам. Даже во время секса он предпочитал … отказать партнерше, снять их.. («Лучше я сниму трусы, дорогая») Потому, что уж он там видел, вглядываясь в сторону шалаша - одному ему известно, но разговаривал он с приятелем – с Глюком голосом вкрадчивым.
Лоренс явно таился. Таился, потому как подслушал разговор Фридмана с кем-то с лайнера «Сталкер Флинт». И суть настроения офицера он понял прекрасно.
Сначала Тед понял «суть», а чуть позже ему перезвонили и передали весь разговор офицера со старпомом. Так что про катавасию вокруг острова – это Лоренс уже знал.
***
Макс заметно запереживал, когда услышал в трубке «родной и взволнованный» голос своего начальства: «Фридман? «Сталкер Флинт» вызывает офицера Фридмана. Фридман, вы слышите меня? Как у вас дела? Все пассажиры с вами?»
-Да, всё в порядке, сэр. Все тут, я их пересчитываю чрез каждые полчаса.
-Через каждые четверть часа пересчитывайте, офицер Фридман! Вы даже не представляете, в какую мы попали передрягу.
-Что такое? Что случилось с кораблем, сэр?
-С нашим кораблем, слава Всевышнему, всё в порядке. Пока. Но вот что было… с нами до этого...
-Великая была буря, сэр?…Шторм надел бед?
-Нет, Фридман. Всё гораздо неприятнее. Вы помните, как нас трясло?
-Ну да, конечно, сэр. А что такое?
-Мы нашли-таки Дика, Фридман. Представьте, он был связан. Кляп во рту. Оказывается, связист услышал шум мотора под нашим кораблем и пошел к нему в рубку, чтоб с помощью эхолокатора определился с формой того предмета, что докучал нам своим урчанием. Только связист не дошел, а Дика связали по рукам и ногам. Кто - этого он не видел, его сначала оглушили. Но, думаю, если он открыл двери, то это сделал кто-то из команды. Это-то и гадко, Макс. … Офицер Фридман, вы слышите меня? …А теперь главное. Это была ядерная подлодка русских. Прямо под нашим кораблём! Представляете, что твориться сейчас в голове нашего капитана?
У Фридмана дернулась щека. На всякий случай он отошел от шалаша ещё подальше и заговорил потише. – Сэр, э… вы готовы продолжить такой разговор по телефону? – Макс решил, что старпом идёт на нарушение инструкций, говоря о подлодке русских прямым текстом.
-Если бы это была «всамделишная лодка» русских – тогда бы, разумеется, нет. Тогда это бы пахло международным скандалом. А тут другое, тут гадкое, Макс. Наш капитан связался с одним хорошо ему знакомым военным генералом, а тот, узнав по шуму мотора лодки, записанным Диком на лазерный диск, что это за лодка, сразу ответил капитану Стаффорду. Он сказал, что это «ворованная штука». Скорее всего, на ней нет ядерных боеголовок, но она сама по себе… штука ядерная. То есть, ходит на ядерном топливе. Представьте, Фридман, какие-то террористы купили у русских списанную и порезанную на куски ядерную лодку и … сварганили из неё нормальную лодку! И теперь она, зависая под днищами наших обычных судов, спокойно подходит к нашим портам и ведет наблюдение! Представьте?
-Ужас!!!
-Ужас в большем, офицер. Они продают информацию нуждающимся в ней людям, разумеется, из враждебных нам стран, и тем и живут. То есть, снова крутятся вокруг нас и гадят, зарабатывая на нашем страхе свои грязные деньги. Вот так, как они поступили с нами. Они деморализуют население. Они наводят страх на граждан нашей страны.
У Фридмана зашевелились волосы на голове. И засвербело между лопатками. Он почесался о ствол дерева и снова тихо спросил: «И как быть? Капитан доложил о координатах лодки?»
-Доложил-то, доложил, но… - И тут старпом заговорил менее сочувственно. Даже как бы официально. – В общем, офицер Фридман, дело обстоит так: к вашему острову идёт цвет американской флотилии. Квадрат, в котором находится ваш остров, просвечивают насквозь наши спутники. Лодку эту попытаются достать любыми средствами. Вы – первые, кто так быстро и так явно обозначили её присутствие. Так что давайте, как только начнет светать - назад на берег и наблюдайте.
-А, простите, как это наблюдайте, сэр? А… как же мы? То есть, … будет ли у меня …возможность переправить пассажиров назад, на «Сталкер Флинт»?
-Ничего не могу сказать про «Сталкер Флинт», офицер, - заговорил капитан Стаффорд. - Но, держитесь. Разумеется, с рассветом к вам придет помощь.
У Фридмана чуть не вырвалось: «В качестве чего? В качестве эсминца с боевыми ракетами?!» Но он ничего подобного не произнёс. Только поблагодарил капитана, да и то не успел «раскланяться» до конца, связь отрубилась. Да, как ни пытался восстановить её Макс Фридман – честный офицер с лайнера «Сталкер Флинт», ни черта у него не вышло.
Зато ему стали мерещиться … враги.
Да именно так. Макс предположил, что лодка вполне могла залечь в дрейф у острова, пережидая переполох на корабле в связи с бурей. «Впрочем, какая баня той лодке? Да ещё и ядерной? Что ей шторма? Её боевым шрамам это пьфу! Уйдет поглубже и … знай, как звали!», - грустил Макс, а сам опять прислушался. И показалось ему, что кто-то ещё где-то неподалеку говорит с кем-то по телефону. Кто-то кому-то о чем-то докладывает и при этом строго спрашивает с этого кого-то. Передернув предохранитель на личном оружии, Фридман двинулся в сторону «говорившего».
Лоренс был человеком спокойным. Даже как бы медлительным. Но это было общее и, кстати, весьма поверхностное мнение. Господина Глюка (он же Френк Мерфи) это «общее» мнение не касалось. Он знал Лоренса и в периоды черепашьей меланхолии и ведьмедского гнева. Тед, послушав Глюка, вдруг стал чем-то сильно недоволен. Потому перешел с тихого шепота на полу злой выговор: «Послушай Глюк, ты мне мозги не парь. Если не хочешь выяснить это для меня – я тоже перестану радовать тебя приятным в этой жизни. Что значит, трудности? Какие на хрен «пока трудности»?! Что?! А я тут чем по-твоему занимаюсь? Ага, гидромассаж делаю. При чём здесь я? Влип, греби лапами и всплывай. …Ладно, я понял. Вот и решай свои проблемы. Что? Ещё подробностей о моей женщине? Ах, ты извращенец! … Да я итак описал её тебе во всех подробностях! Да нет же! Нет! Я не знаю её имени! Но я описал её в деталях, которые заметил. Кто слепой? Нет, ты на кого сказал «слепой»? Так чего же ещё?! Таких на этом грёбаном судёнышке – одна только! Ну и что, что толстая и рыжая? Что-что? …Ты, сучара, ты что, выбором моим недоволен?! Полная и что, я спрашиваю, и что?! Я её выбрал, понял?! Я! …Вот так-то вот лучше. Что-что, …ты меня кидаешь в моей просьбе? Я понял. И пошел ты сам. Да, пошел ты! Считай, я тебя кинул, плыви, Глюк, плыви, … ядрёный ты мой дружок. Знать тебя не знаю!»
Фридман, подслушивающий разговор, заметил, общение не пришло к консенсусу, устраивающему мужчину, который дважды представился ему, назвавшись Лоренсом. И тут он понял, о ком идёт речь. На лайнере он лично сам заметил одну интересную толстушку. Рыжую. «Этому Лоренсу видно до зарезу важно знать фамилию толстой девчонки, что пошла, прогуляться с китайцем. И как же её фамилия? Что-то я её не запомнил. А это плохо. О, Макс, это очень даже плохо, ведь она пошла с китайцем. А китайцы нас - американцев не очень-то любят», - подумал Макс и осторожно приблизился к очкастому со спины. – Простите, сэр?..
Лоренс вздрогнул всем телом.
А был он высок, крепок и даже как бы вдвое внушительнее выглядел, чем офицер с лайнера «Сталкер Флинт». Но он явно испугался голоса, раздавшегося у него за спиной. И Фридман это тоже отметил.
Однако, моментально взяв себя в руки, Лоренс развернулся и отчетливо произнес вопросом на вопрос: «А в чем собственно дело, офицер? Помощь за нами уже пришла? Мы спасены и всё прекрасно?»
Одно очко Теда блеснуло от света звезды, а глаз «открытый» от потери линзы близоруко сморгнул. Лоренс смотрел на Фридмана пристально, будто обвинял в подслушивании. Офицер, будто загипнотизированный таким причудливым фокусом, уставился в глаза Лоренса. Однако голос Макса продолжал оставаться твёрдым. - Можно поинтересоваться, мистер Лоренс, с кем это вы разговаривали … вот только что? Вы там что-то про ядерное сказали.
- Про ядрёного …как будто. Что у вас со слухом? Вы глухой?
Макс видел, Лоренс прячет странный по форме телефон в карман пиджака. Именно прячет, ибо он не просто сунул туда коробочку с антенной, он ещё и пальцами её туда подтолкнул, поглубже. С глаз, так сказать, долой.
– Я к тому, что это прекрасно, если у вас есть связь с «Сталкером Флинтом». Я понял, Вы разговаривали с кем-то из его пассажиров?
-С чего вы взяли?
Фридман смутился. Он даже не предполагал, что могут быть столь мощные телефоны в столь компактной упаковке, размером со спичечный коробок, которые бы могли запросто соединить остров в Карибском море с материком.
-Э, я к тому, что мне срочно нужно переговорить с капитаном «Сталкера Флинта». Вы не могли бы мне одолжить ваш телефон. Дело срочное. К нам идёт помощь.
-Да? – Тед, подслушивая разговор Фридмана со старпомом, понял, что «помощь» их пока не сильно близка. Но он не понимал, что ещё хотел бы выяснить Фридман у капитана. Тед подумал и … протянул свою коробочку Фридману.
А тот опять же не ожидал, что получит такую возможность с первого захода просьбы. Теперь получалось, разговор Лоренса носил «абсолютно» приватную окраску. И Макс припомнил даже, «подозрительное» слово действительно было произнесено так, как его повторил Тед. «Просто спросил приятеля о тётке с лайнера. Тот эту толстушку не знал - не встречал и дал ему от винта. Ну что ж, ладно, замнём. И тут порядок - и уже хорошо». Макс протянул руку и вял штуку у Лоренса. – И как она работает?
- Набирайте волну, как номер телефона.
-И?
Лоренс тронул душку очков. Его начинала раздражать «полу четкая видимость» того, кто явно пытается его на чём-то поймать. Тед устало переспросил, при этом в манере самого Фридмана. – И что?
- И потом?
-Потом – говорите. – Лоренс помолчал, потом, бурча, добавил. – И имейте в виду, я не меценат для общества болтливых и скучающих по капитанской плётке.
Фридман жестко заметил: «Капитан Стаффорд – глубоко порядочный человек. А я …. Лоренс перебил: «И вы и ваш кэп – дело меня не касающееся. Так вы готовы набрать волну?» - Лоренс всё ещё надеялся, что столь серьезная тайна корабля не известна рядовому офицеру. Однако, Фридман нащелкал пальцем что-то там и …сначала послышался треск, затем знакомый Максу голос поинтересовался: «Кто запрашивает «Сталкер Флинт»? Отзовитесь, кто …запрашивает «Сталкер Флинт»?
- Это Макс Фридман, офицер, переправивший тринадцать пассажиров «Сталкер Флинт» на остров Зеленый гранат. …Кент, это я, Макс!
-Макс?! Макс Фридман, ты?! О, черт! – И связь оборвалась. Моментально!
Фридман был ошарашен таким «приёмом». А Лоренс только усмехнулся. – Что ж, я рад, что всё разрешилось так скоро. – Он забрал бесполезную для Фридмана коробку.
Макс быстро соображал в свете того, чего «не до подслушал» его оппонент. «Я что-то не так сделал? Или может, это Джо Кент после того, как нашел Дика с пробоиной в голове и с кляпом во рту слегка стрёсс свой разум. Может, он всё-таки не узнал моего голоса? А может, я слишком легко воспользовался «самой последней из возможностей»? Может, может нельзя выходить на волну корабля? О, черт, и как теперь вынуть номерочек из этой штуки?»
Фридман прокашлялся. - Нет, мистер Лоренс, вы не поняли, я ведь так ещё и не поговорил по делу. – И Макс снова протянул руку к карману, куда Тед спрятал коробочку.
И тут сцена меняется.
Шум, гам, кого-то щелкают по щеке. И, наконец, все понимают кто и кого. Эви Брукс взвизгнула, видимо, сильно недовольная «поцелуем» Джимми Спайка. – Нахал!!!
Женщина выскочила из темноты и буквально кинулась в объятия Фридмана. Пока тот делал замечание подчиненному, Лоренс перещелкнул клавиши рации и записал в память её «адресок» «Сталкера Флинта». И тут же очень даже доброжелательно протянул штучку Фридману. – Так, что же, уже не желаете позвонить вашему другу капитану? Ага, …я понял, вы передумали звонить… по делу.
-Да нет же! Нет! – Фридман зло прицыкнул на матроса, ещё раз извинился перед Эви, обещая проводить её до шалаша персонально и тут же забрал у Лоренса рацию.
Тед не следил за манипуляциями морского офицера, слегка знакомого с фокусами с оперативной памятью инженерного калькулятора. Он был спокоен: с его «памятью» фокус не пройдет. Он – финансист в пятом колене, для него запомнить девятизначное число – пустячок, не стираемый даже сильным запоем. Впрочем, в таком деле Лоренса никто никогда и не замечал. Если только Мерфи (он же Глюк).
-Теперь дела обговорены?
-Да, спасибо, - ответил успокоенный морской офицер, в бою за нравственность своей команды несколько подрастерявший бдительность.
Лоренс щелкнул по клавишам пальцами и, …отходя в сторону, спокойно произнёс: «Алло, мама? …Мамочка, это опять я. Так как там мои дела, любимая? Да, я всё о том же. – И после шипящим шёпотом. – Глюк, я убью тебя, как доберусь. …И эта шуточка тебе тоже отольётся. Да, я всё ещё жду. Что? … - Лоренс расплылся в улыбке, - ну-ка, ну-ка, подробнее, милая мама…
Видимо что-то там коробочка всё-таки ответила. Фридман хотел бы знать, что. Но Тед во время разговора делал шажки в сторону от него и перешел на шепот. Потому Макс об «ядрёном» слове больше не услышал. В конце концов, Лоренс удовлетворенно хмыкнул и громко (для всех подслушивающих) произнёс: «Вот видишь, …мамочка, можешь же, если захочешь. И я люблю тебя, милая моя, глючка – колючка».
Тед узнал, что хотел. Теперь ему нужно было только спокойное место и время, чтоб прочесть с экрана рации информацию, скаченную Глюком из архива, хранившего личные дела сотрудников Полицейского управления.
Глория Саммер ещё полгода назад работала в отделе, занимающимся нереально трудной борьбой - она воевала с коррупцией. Теду после такого известия срочно захотелось посетить свой личный туалет.
Прозвучало как шутка? Но это не было шуткой. Личный туалет был рядом. И там вполне можно было предаваться чтению.
***
Три недели назад на белый песочек острова, отмеченного на картах мира как остров Зеленого граната, вышло двое. Назвать их дуралеями, развлекающимися тем, что они дурят головы «простушек» - девушек из общества, в которое они входят лишь по делам, а те весьма редки в расписании их дней - этого мало. Эти двое развлекают себя значительно серьезнее, чем просто любовь. Обычное смазливое дураченье – их мало развлечет. Что же они придумали на этот раз?
Конкретно план был таков: Тед Лоренс отправляется в круиз среди клерков. Это уже было смешно. На корабле он находит для себя «серьезную» девушку из «порядочной семьи», разумеется, влюбляет в себя (всю такую романтичную) и…доводит до суицида. Сам же, добросовестно поохав над трупом несчастной, сваливает с лайнера ещё до окончания круиза. Где-нибудь на малых Антильских островах.
Мерфи - сын алмазного короля развлекает себя связью с террористами. Это для него уже весело. Глюк - прирожденный генерал. Скажем так, экстремальный генерал. Да, он заигрывает с террористами с помощью горсточки сверкающих камешков. Это алмазы, всяческими способами, не довезенные им к личным сейфам его родного папаши.
Глюк должен был создать ситуацию на корабле, при которой будут спущены на воду шлюпки. (Мерфи требовал от приятеля остроты ощущений. Ему «Титаник» затмить мечталось. Да только, где взять айсберг в Карибском море? Оставалось, затеять панику).
В одной из шлюпок должны были оказаться Лоренс и выбранная им девушка. Но ситуация вышла из-под его контроля Глюка. Надвигался всамделишный не шуточный шторм. Какие могут быть в этом случае шлюпки? У Мерфи всё пошло не так. А тут ещё Лоренс вместо выбранной девицы, вдруг захотел «толстушку из полицейского управления»!
Мерфи мигом решил вытянуть дружка из ситуации. Лоренса должны были за полчаса до шторма эвакуировать с лайнера. По сценарию должна была всплыть лодка и заблокировать ход корабля. Но лодка заупрямилась и … друг заупрямился: «Я ещё не успел найти её! Представь, Глюк, тут нет настоящих женщин. То есть, они есть, но столь стандартного типа, что меня тошнит больше не от качки, а именно от их «красивенькости». К тому же все они – шлюхи в абсолюте. Стоит только заговорить с ними, через час они уже лезут в штаны. Да нет, Френк, это не забавно. К тому же я боюсь щекотки, ты же знаешь, я застенчив. Так что никаких эвакуаций. Потерпи, осталось «обследовать» самый низ корабля - тех, кто едет самым дешевым классом. Глюк, там может оказаться та самая «порядочная девушка». А ещё через час – полтора, уже с острова он затребовал толстушку. «Ты идиот, Тедди! Я кину тебя и тони ты, сучара, вместе со всеми своими толстушками!» – вот что слышал Лоренс, разговаривая с Мерфи - Глюком по рации.
И ещё деталь не по плану двух разбойников: капитан подлодки Амвар рвал и метал. Ему приходилось то поднимать лодку, то опускаться, при этом продолжая двигаться под дном круизного корабля. Будто тень его. …Его спонсоры спорили, а у него чуб трясся, как у хохла!
Но свой человек (скажем так, хорошо оплачиваемый специалист) Лоренса хорошо поработал на корабле. Он временно убрал человека, способного разгадать, кто шумит двигателями под судном, кто мутит и вихрит воду под ним до такой степени, что будто приближает назначенный ураган ровно на те самые полчаса, в которые шлюпки могут быть спущены на воду.
Но паника на корабле подействовала на всех. То, что надвигается шторм, Тед узнал в одно время с капитаном корабля. Адреналин так и бурлил в голубой крови миллиардера в третьем поколении, когда он рвался на первую шлюпку. «Титаник» - отдыхает. Картинка была зрелищно - отвратительной. Ведь так всегда и выходит, что приглашаются к посадке первыми женщины и дети, а на местах оказываются…. Ему хотелось ещё пожить. И без тошноты в башке. Но даже в такие минуты он желал веселиться элегантно. Потому продолжал делать то, что делал с упорством кролика. Даже внешне он оставался спокоен, когда локтями отшвыривал визжащих старух и грёб к, как ему казалось, законному месту в спасательной шлюпке.
Всё шло по плану. Лоренс чутьем чуял, что близок к цели. Что женщину, готовую влюбиться и разбиться - он таки найдёт. Мерфи снова слышал от него: «Ничего не отменяется. Всё идёт по плану. Это даже хорошо, что ты так сильно припугнул нас всех. Твои неполадки мне на руку. Кажется, они действительно хотят спускать шлюпки на воду. Я готов плыть на первой же. Я, думаю, найду, с кем переговорить по этому поводу. Лишь бы нашлось что-то стоящее на той шлюпке, а то я уже заскучал. …Глюк друг, как мало стоящего на свете, если б ты видел … Соломон прав, всё суета».
….И снова нешуточно забурлила вода под «Сталкером Флинтом». А капитан Амвар заматерился по-арабски.
И вот Тед Лоренс на острове, где в укромном местечке устроен рай в виде миленького деревянного шале, срубленного из пахнущих лимоном стволов дерева куакали. Рай полный. В форме пчелиных сот. Полный сервис. Именно туда Тед должен заманить женщину и провлюбляться там с ней, пока остальные под командованием идиота в форме морского офицера будут разбивать колени и мозги в поисках их пропавшей парочки. (Если кто-то свернет себе во время поисков шею – прекрасно!)
И никакой спутник не засечет того рая, ни какой эсминец не испортит праздника в нём. Всё по плану!
Дом - рай был создан собственными руками известного в определенных кругах финансиста. Если б кто об этом его увлечении знал! … Да, скорее всего, просто не поверили бы. Пока Мерфи с подводниками готовил место для прохода и залегания подлодки на прочное надёжное дно, Лоренс мастерил золотистые деревянные соты, создавал дизайн, достойный премии от Гауди!
По серьезному развлекаются парни с возможностями. Только это их заводит. А кто-то ошибочно думает, деньги.
***
«Надо бы найти мою красавицу. Хватит ей развлекаться в обществе люпмена из китайского квартала. И вообще, как это недостойно приличной женщины. Она что, действительно гуляет с ним, разговаривает? …О чём?!»
Тед начал фантазировать. Он был склонен к преувеличению достоинств выбранных им женщин. Возможно, в этом выражалась малая толика стыда его перед жертвами его смертельного коварства. «У неё такой невообразимо захватывающий голос. – Тед спародировал вслух: «Заткнитесь же вы, …наконец!»
Лоренс хохотнул, и уже про себя, снова начал думать о Саммер. «Ах, как же достойно она осадила эту сучку. Ишь, не понравилось ей – говнючке в третьей степени, как пукнул несчастный старый козёл, удравший из конюшни ревнивой женушки. – Тед остановился и мечтательно прикрыл глаза. – Нет, она чертовски хороша. Она утонченно хороша! Как тонко она отказала этому …боксеру с брылами полуслепого английского бульдога. Этот нос расквашенный рассчитывал, что такая женщина всосет в себя его слюнявые остатки минералки? …О, мускулистая наивность! – Тед пошел дальше, вернее, он двигался ближе к шалашу, в надежде найти Глорию Саммер там.
В голове его продолжало крутиться. «Но как она решилась пойти с китайцем? С этим, пахнущим чесноком желтым червём? Чем тронул её отзывчивую душу этот жалкий любитель верблюжьего горба и, как я полагаю, созерцания компьютера?»
Ответить на собственный вопрос ему не успелось. В начавшейся куриной слепоте предрассветной тиши Тед буквально наткнулся на что-то неприятно воняющее чесноком.
-О боже! …А, это вы.
-Простите, я вас не сразу заметил. Простите. – Сэн Ли улыбнулся. Он дружелюбно протянул руку и представился: «Сэн Ли. Я живу в Пасадене. Вернее, я хотел бы там жить. Я разработчик антивирусных программ, запускаемых в Большой сети. Меня пригласили работать в Штаты. И я с радостью сюда приехал. Сэн Ли. Я из Китая».
Всё это было произнесено с достоинством, но без позерства.
Лоренс, всю жизнь разгадывающий намерения состоятельных клиентов банков, главными акционерами которых является люди клана Лоренсов, прекрасно понял характер преставившегося ему человека. «Честный работяга. Всю жизнь будет долбить вирусы, создаваемые коллегами, протирающими штаны в соседнем офисе. Будет драться с коллегами, чуть ранее приглашенными из Китая в нашу Великую Пасадену. … Простак!»
Думая так, Тед пожал протянутую ему руку. – Без меры рад знакомству, Сэн Ли. Программисты – для меня это люди великих мозгов. Моё имя вам ни о чем не скажет. Просто Тед. Просто служащий банка. …Э…совсем маленького.
Лоренс будто виновато улыбнулся и ещё крепче сжал узкую руку китайца.
Однако, тот выдержал сжатие, и ничем не выдал заметного неудовольства выходкой служителя «маленького банка». – И я рад, Тед. Очень рад.
Чтоб прекратить явно намеренно затянувшееся рукопожатие, Глория тоже протянула руку Лоренсу: «А я - Глория. Глория Саммер. Безработная».
Тед мгновенно перехватил её руку, буквально ошеломив тем китайца. Ли даже приоткрыл рот и посмотрел на свою руку, так и повисшую в воздухе в позиции сжатия. «Ого! Да этот банкир весьма проворен, … когда захочет. Только рука у него скорее каменщика, а не клерка из банка».
Ли просто наблюдал сцену. Двое разговаривали.
- Вы -… безработная Глория Саммер. Да. Всё совпадает. Отличный план.
Глория замерла, переваривая несколько необычный ответ Лоренса.
Она была очень наблюдательной женщиной. Впрочем, когда красоты особой не остаётся, женщины вынужденно таковыми становятся. И вот, начав приглядываться к двухметровому увальню ещё на корабле, она уже тогда отметила про себя его необычность. Даже как будто неординарность. В отличие от многих богатых бездельников Лоренс вовсе не афишировал своим могуществом. О нём даже трудно было судить, как о действительно состоятельном человеке. Он будто играл в него только. При том, играл фальшивя. На корабле его звали как-то иначе. Лори просто забыла как. Он таскал «юбку за юбкой» то в бар, то в ресторан, а потом, скучая, кидал своих дам. Оставлял их в одиночестве за оплаченным столиком. Он настолько не походил на богатого и джентльмена, что ни одна из его пассий не кинулась за сатисфакцией! Через пару-тройку часов он вел другую женщину в ресторан или бар, снова заказывал столик, снова оплачивал заказ и … исчезал. И никто не был в обиде, никто не расцарапал физиономии … розовощекому шалуну!
Вот потому Лори почти не удивилась своеобразию ещё и форм знакомства этого человека. Но теперь она приглядывалась к нему, как делают это люди, начинающие подозревать своего оппонента в идиотизме. Но! в отличие от большинства таких людей, Глория Саммер никогда б не посмела обидеть своими подозрениями больного человека. Она была добрым человечком с крупкой конституцией. Она воспринимала «своеобразие» Лоренса с улыбкой.
Человек, только издали изученный Глорией, явно был рад знакомству. И ей этот момент показался забавным. Она никак не ожидала, что сможет стать «объектом» в его вкусе. Сам Лоренс ей был интересен лишь как человек «ищущий». Она сразу догадалась, что он что-то или кого-то ищет. «Если это не маниакальная идея фикс, значит, этот человек действительно занят выбором. Но какова цель?» - Лори, думая так, улыбнулась. – Да. Вы правы, Тед. План переезда на остров просто великолепен.
У Ли ещё более приоткрылся рот. Он-то сначала посчитал, что эти двое только – только знакомятся, а тут получалось, у них уже имеется некий общий план! «Ого-го! Любопытно». – Ли вежливо вмешался в нескончаемое рукопожатие парочки, качающих сцепленными руками и хваливших их некий «общий план». – Простите, я вам не мешаю?
Глория тут же дернула ладонь на себя, опустила голову и машинально спрятала обе руки за спину. – А, правда, что же мы остановились? Мы с мистером Ли хотели пойти вдоль гребня скал. Ведь скоро рассвет. Встретить рассвет на почти необитаемом острове – это так, так красиво. Такое случается …- Она улыбнулась, посмотрела сначала на Ли, ведь это было его предложением встретить рассвет, потом она посмотрела на Лоренса. – Такое событие случается раз в жизни.
Вообще-то ей не хотелось встречать рассвет вдвоем с Ли. И даже не именно с Ли, а вообще вдвоём со случайным человеком. Глория не хотела гулять долго, ей было даже утомительно гулять до рассвета с мужчиной, которого она видела впервые («В моём случае»,- думала Лори, - в последний раз»). «Прогулка, разбавленная присутствием такого шалопая, - она думала так, наблюдая Теда на корабле, - как этот Лоренс – это было бы лучшим вариантом встречи необычного рассвета. …Рассвета, возможно, последнего в моей жизни».
Глория машинально отряхнула брюки от налипшей на них паутины (в капельках дождя), которую нацепляла, гуляя вокруг и около шалаша. Потом выпрямилась, и, не ожидая первого шага мужчин, пошла в направлении скал, тем более, что те уже были достаточно хорошо видны в предрассветной дымке.
Скалы были серо - желтыми. Такими их видела Лори. Скалы были не простыми – такими их понимал Ли. Лоренс, подняв голову, смерил высоту скал. Относительно высокого неба они показались ему обычными наслоениями. Один его глаз видел их мутно-серыми, второму они виделись в красивом золотистом загаре. – Минуту. господа! А… у меня иной план. Лори, вы слышите меня?
Глория замерла, остановилась, оглянулась на Теда. Ли замер рядом с ней. Он не оборачивался.
Лоренс понял: «Эти двое не хотят ходить один без другого? Прекрасно! Хотя не очень удобно, но … всего лишь. Страшного – ничего нет. Я всегда найду способ, как избавиться от этого прилипалы из Китая». – Послушайте, мои дорогие Ло и Ли, я тут погулял немного и кое-что заметил…
Ли посмотрел на Лори. Он пытался понять по выражению её лица, чего хочет она? «Может, она хотела бы пойти встречать рассвет с ним? … Как будто нет. Кажется, её вполне устраивает русский расклад - «на троих». Ли поднял глаза на Лоренса. – Вы заметили поблизости Макдональдс, Тед? И решили, что встретить рассвет за булочкой с кунжутом – дело более интересное, так?
Лоренс рассмеялся. К удивлению и Ли, и Глории у него вышло очень даже натурально. Даже весело. - Отлично! – Тед ткнул пальцем в сторону Ли. – Вы попали, Сэн. Попали в точку. Отлично!
-Что-о? – Глория была безмерно удивлена. Но, как истовая американка, она вполне купилась на то, что на острове кто-то, из предприимчивых дельцов устроил нечто, похожее на бистро.
А вот Ли был искренне удивлён. Его интуиция подсказывала ему, остров вулканического происхождения всё-таки необитаем. «Как появился, так и исчезнет – в часы. Вряд ли на нём кто-то решиться устроить себе жильё, а тем более бизнес», – именно так он сказал Глории во время их «ночной» прогулки. Глория была удивлена его словам, но, поскольку не была сильна в познании происхождения островов из застывшей лавы, промолчала.
Не поверив безусловно Ли, она почему-то захотела поверить Лоренсу. Однако, была удивлена, что Сэн Ли угадал о приглашении Лоренса в кафе. – Сэн? Так вы тоже считаете, что на острове есть что-то, где можно было бы выпить утренний кофе? О, как кстати!
Ли улыбнулся и покрутил головой. – Нет. Увы. Здесь не может быть такого места. Увы, Глория. Это мечты.
«Ого! – Лоренс был неприятно удивлен тому, что китаец столь продвинулся в отношениях, что позволяет себе фамильярность. - Он смотрит на Глорию полу влюбленными глазами! Он зовёт её по имени! …Вот нахал!»
Но не долгими и не глубокими были возмущения Лоренса. Уже тут же он подумал иначе: «Впрочем, она – достойная влюблённых взглядов женщина. Какие милые черты… какие… умные, внимающие глаза». В общем, Тед снова решил, что ничего «страшного» во влюблённости Ли нет. Более того, он решил, что и ему пора погладить «тёлочку по теплым местам». Он решительно шагнул к женщине. – Лори, а что если я поспорю с мистером Ли? …Вы будете нашим рефери?
Ли рассмеялся и сам, первым протянул руку Лоренсу. – Я готов. Я готов спорит, что здесь нет никаких кафе.
Тед даже не подумал взяться за руку Ли. Он смотрел на Глорию. Он ждал её ответа. Тот решал всё. «Ну, или почти всё», - подумал Лоренс.
Глория покачала головой. – Нет. Нет, пожалуйста, нет. – Она улыбнулась. – Я так привыкла к кружке горячего кофе утром, что сейчас чувствую себя, - она рассмеялась и обтерев лицо ладонями, оправив прическу, которая уже вовсе не казалась прической для посещения ресторана, вздохнула. – Это было бы слишком сказочно, если бы это было так. Более того, я слышала другое, кажется, Фридман говорил, чтоб хватило места последнему пассажиру, кто-то выкинул бутыль с пресной водой из лодки. Наверно, именно поэтому он так нервничает из-за того, что нас не собираются скоро забрать отсюда.
Да, Ли знал об этом. Он тоже прослушал «односторонний» разговор по телефону, который вёл Фридман. И понял, что офицер слишком озабочен, а это значит, дела тех, кто на острове, оказались гораздо плачевнее тех, кто остался на борту качающегося корабля. Трясущимся, как эпилептик.
– Да, Тед, не нужно слишком обнадёживать нас, бедняг. Какой уж там кофе. – Ли улыбнулся, совершенно сощурив глаза, - на этом острове кофе не растет.
Лоренс так и не обращал внимания на уже второй раз протянутую для спора руку Ли. Зато он протянул руку Глории. – Соглашусь, не растёт. …А если я всё-таки прав, Лори? Если есть здесь такое место, где бы для Вас приготовили чашечку лучшего в мире кофе, что тогда?
Ли опустил руку. Его в спор не собирались включать. «Но вот что он потребует за свой обман? Или, - Ли обшарил взглядом костюм Лоренса. – Впрочем, у него единственного оказалась первая нужная вещь на острове - нож. В его кармане оказалась вторая нужная вещь - фонарь. Может, в его кармане завалялся пакетик растворимого кофе?» - Китаец наблюдал за парочкой исподлобья. Он скрывал взгляд. Как бы не желал подглядывать развитие отношений, и в то же время, он никак не хотел отойти в сторону. Что-то мешало. Даже врожденная вежливость была бессильна против этого. Что-то не давало ему оставить женщину один на один с человеком, в карманах которого могло быть… что угодно.
Но тут в спор вмешались другие. – Мистер Лоренс, а в том кафетерии, на наличии которого Вы так мило настаиваете, не найдется ли ещё одна чашечка кофе? Для меня.
Лоренс оглянулся. Позади него стояла печальная на первый взгляд улыбающаяся женщина. Это была миссис Паркиенс.
Элеоноре хватило мужества. Пусть заикаясь, пусть прерываясь во фразах, но она таки призналась мужу в причине своего пребывания здесь. Муж обозвал её дурой. Такой оценки эта женщина «удостоилась» впервые за много-много лет их совместной жизни.
Но Тим вовсе не вкладывал в это слово того смысла, что вкладывают обычно в это слово некоторые мужья - плуты. Однако он был зол. Он никак не хотел, чтоб его жена (о, черт! его жена!) оказалась в столь мрачных условиях. Оказалась в ситуации, в которой он, такой всегда «могущественный» человек, оказался «просто» человеком. Одним из многих. И даже не лучшим среди них. Вот за что он назвал жену дурой.
Элеонора выглядела «брошенкой». Вернее, она уже ощущала себя таковой, судя по суровому гневу её милого супруга. Как всякая другая женщина, а может, может даже, как всякое живое существо, она потянулась за иной «крышей», за защитой в лице другого человека. Она услышала слова Лоренса, и ей показалось, что в окружении этого фантазёра она смогла бы чуточку отключиться от постигшей её беды. Вернее, обидной отставке.
- Я тоже, - Элиза улыбнулась, - очень люблю пить по утрам горячий кофе. – Женщина зябко поёжилась, обняла себя обеими руками и затихла. И вообще, ужасно хочется пить. – Она огляделась. Взгляд был грустным. – Откуда все эти деревца берут воду? Мужчины облазили ближайшие скалы, никаких источников.
И тут же за её спиной прозвучало: «Дорогая, не стоит себя навязывать незнакомому человеку. Я думаю, - Паркиенс весьма заботливо укрыл своим не совсем сухим пиджаком плечи супруги, - мне так кажется, что это всё-таки чуточку ...фантазия мистера Лоренса. Никаких кафе здесь нет.
Паркиенс, как оказалось, тоже прослышал о кофе. Он следил за своей супругой. Он слышал просьбу своей жены. И он заметил, он и правда, заметил признаки сострадания на лице очкарика в мятом смокинге. В этом нелепом чудище, пытающемся расшевелить загрустивших людей.
Тим не просто протянул руку Лоренсу, по-видимому, зная, что есть на свете такие люди, что не особо то любят кому попало пожимать их. Он другой рукой взял руку Теда и … пожал её. – Спасибо вам, мистер Лоренс. Вы подняли моей жене настроение. Кажется, кажется эта ситуация потрясла тут многих. И … - он оставил руку Теда в покое и обнял жену, – и мою Элизу тоже. Спасибо. …Идём, дорогая.
-О, милый Тим…- Элеонора в мгновение помолодела улыбкой.
Лоренс оценивал ситуацию по шкале чувственности. Своей, разумеется. Старик удивил его. Он-то посчитал его рядовым «козлом», а оказалось, …он ошибался. «Он не козёл, нет. Он - Казанова. Пытается любить всех. Всех и, как я погляжу, весьма галантно. Что ж, старик, я готов поддержать тебя. Да, я поддерживаю таких казанов, …пока у меня есть на это время».
- А почему б нам всем не посетить то самое кафе, мистер Паркиенс? – Тед посмотрел на Элеонору. – Миссис Паркиенс? – Он посмотрел на Глорию. – Лори, вы готовы? – Он и на Ли посмотрел. Хотел «скоренько» и тут же отвернуться, но, заметив хмурость китайца, его упрямую хмурость, Тед настойчиво повторил, - Ли, всё правда. Слово человека. Так вы идёте с нами?
Лоренс подумал, посчитал и …решил, что и четверо «лишних» - ему не в напряг. «За столом я могу угостить их не только кофе. И они не помешают мне насладиться доверием женщины, у которой, … у которой… - Тед вынужден был подойти ближе. Он заранее предположил, что у Глории «прекрасные глаза» и хотел удостовериться в этом.
Он заглянул ей в глаза и этим не удивил её, а …рассмешил. «Ах-ха! Так теперь я должна буду остаться в одиночестве в том кафе …за столиком с недопитым кофе. Ах! Как это тривиально, но! при данных обстоятельствах я согласна на это. Всё за чашку горячего кофе!» - Вы сказали, Тед, тот кофе будет лучшим в мире? – И без паузы. Она протянула Лоренсу руку. – Я согласна на пари.
А он моментально его принял, тут же, как потомственный банкир, выставив свои условия, ещё «процентнее». – С вас поцелуй, Лори.
-Что?
-Если всё будет, как вы ожидаете – с вас поцелуй. Идёт?
Глория уже держалась за руку Лоренса. Она наклонила голову, … ещё ниже и, … резко задрав лицо к небу, уже чуточку посветлевшему, ответила, закрыв глаза: «Да что там один поцелуй. За лучший кофе – два! Два, Тед. Так где же наш кофе?!
Ли резко выдохнул. Лоренс тут же отпарировал оценку китайца, развернув к нему крупную голову на толстой шее. – Вы тоже увлекаетесь китайской гимнастикой, Сэн? …Всё по правилам дышите.
Лоренс зря припомнил о гимнастике и Китае. Из кустов вышли Анна и Чарли Майлз – действительный учитель по китайской дыхательной гимнастике.
И последний, нисколько не смущаясь, что подслушал разговор, попросил включить их пару «в долю». – Тед, вы не против, если к вашей компании присоединимся и мы с Анной. «Чашечка лучшего в мире кофе», - он оглянулся на Анну, весьма дружески обнял её за плечи, - вы так произносите это, Тед, так … аппетитно, что и нам захотелось.
Майлз оглядел кустики, которые покинул. Только теперь он понял, почему Анна капризничала. Она всё возилась, уверяя его, что кусты колючие. Это был терновник. – Я готов поставить именно на вас, Тед. – Он снова посмотрел на Лоренса. - Я верю, такое кафе имеет место быть на этом грёб… простите, удивительном острове.
Лоренс выслушал. «По-видимому, этот человек желает пойти по моим стопам. Ха-ха! …Да только, мистер Не Казанова, лазать по кустам с женщиной – стыдно». Однако наглость и напористость – эти качества Лоренсу импонировали. Тед улыбнулся, оценивающе взглянув на худенькую девушку под рукой Майлза. «Кажется, я был с ней в баре. Ну да, был! Вспомнил. Она ещё попросила купить ей у проходившей мимо нас цветочницы, розу. Я сказал, что у меня есть идея получше и … свалил из бара. Я вспомнил её. – Ладно, мистер Майлз. Там где подают кофе пятерым, подадут и семерым.
Майлз пожал руку Лоренса.
Да! Тед сам её протянул ему. Ему нравилось, что кто-то ходит по его дорогам. Правда, не посыпанным «подходящей соломкой». – Окей, приглашаю вас, господа!
- Пардон! – Прозвучало за спиной Лоренса. – А как же остальные? – Эви Брукс прогнула спину, показав весьма округлые достоинства на груди. – А как же я …с офицером Фридманом?
Вот уж кого не хотелось видеть Лоренсу за сервированным столом! Потому он был резок, как всегда в тех случаях, если дело человека – его не касалось. – Увы, мадам, в этом кофе не обслуживают ни матросов, ни коллег.
-Что-о?
Лоренс отвернулся от Эви. Взяв Лори за руку, повел её в направлении, известном только ему. Проходя мимо Брукс, выглядевшей в данную минуту настырной дурой, он пояснил. - Как мне известно (а ему было известно, ведь и Эви побывала в его отставных) вы сами неплохо управляетесь с кофейными турками. Вот и действуйте. Зовите вашего Фридмана …к вашему «Розовому пеликану».
-Вы хам, Лоренс! И никакого здесь кафе нет! …Вы опять за своё, да?! Всё шутите?!
Но орущую Брукс прервали. И весьма нежно. - А как на счет тех, кто отвечает в кафе за музыку, сэр? Ну, допустим, я играю на пяти инструментах. Меня в том кафе, …как я понимаю, его название Фата Моргана, меня там угостят кофе? Моё имя Грэм Джойс. Я музыкант. - Грэм очаровательно улыбнулся Лоренсу. Типично улыбнулся.
Тед геев не любил. То есть, не предпочитал. Очарование парня отражалось от него как от зеркальной поверхности. То есть, он улыбался, улыбался чарующе, когда отказывал таким как Джойс. – Увы, увы и увы. Хоть на двадцати. И вообще, запомните, Грэм, на свете не так много любителей музыки.
-Но ведь я никакого отношения к кофеварению не имею, Тед! – Грэм улыбался. Усерднее чаруя «фокусника», обещающего всем по кролику из шляпы.
Тед уже прошел мимо круглоголового парня. Но он повторил отказ. Как? А подвигав затылком. Он сказал гею – нет.
Фридман и Александр наблюдали ситуацию через кусты. Они, конечно, никакого отношения к кофеварению не имеют, однако, понять, что Лоренс отказывает всем остальным – было просто. Как дважды два. Они переглянулись и враз покачали головами. Лоренс явно зарывался в своих фантазиях.
Но Фридман имел право вмешаться в процесс. Он предупредительно кашлянул, и несколько гордясь своими преимуществами, громко произнёс: «Лоренс, я всё-таки хотел бы, чтобы ваше кафе оказалось поблизости от нашего убежища. Через полчаса рассвет. Нам нужно вернуться на берег. Ну, если конечно, вы не хотите зависнуть надолго … в вашем кафе.
-Хотим.
-Лоренс, этих людей доверили мне! Это первое. И второе. У вас весьма звучная фамилия. Что-то я не припомню её среди пассажиров «Сталкера Флинта».
Рука Глории была в руке Теда. И потому она почувствовала, как та чуточку дрогнула. «Он боится Фридмана. О, так он трус, - подумала она, заметно огорчившись, – обычный …трусливый денежный мешок. …О, боже, как банально. А я-то уже подумала, что мне с ним будет интересно».
Лоренс подумал, прежде чем просто улыбнуться на слова Фридмана.
И он улыбнулся. Как толковый идиот. – Я уже предполагал, что вы глухой, офицер Фридман. Теперь до меня дошел ещё один прискорбный факт, у вас склероз.
Рука женщины потеряла упругость. И ладонь буквально выскользнула из руки Лоренса. Лори тихо произнесла: «Нет, Тед, офицер прав. Нам не стоит сильно увлекаться нашими фантазиями. – Она посмотрела Лоренсу в глаза. – Тед, простите, но, скорее всего, мы не успеем найти такое кафе, в котором в это время,… наш заказ был бы исполнен. давайте послушаемся господина Фридмана.
-Господина?!
Лори смяла улыбку. Опустила голову. И жест показался Теду печальным. Он никак не догадался об иной мысли женщины. О том, что она посчитала его не только вралем, но и трусом.
И больше ни слова о желанном кофе. Она приблизилась к Ли, чуть отстававшему от них, потому казалось, что он остался с «отставным» Джойсом, и протянула руку ему. – Сэн, я думаю, лучше, если мы не упустим появление первого луча солнца. Бог с ними, с другими нашими желаниями. Идёмте. Наверное, на берегу мы увидим, как встает солнце.
Ли охотно взял её за руку, и они медленно развернули отряд в противоположную сторону.
Тед был озадачен. Стадо из шести голодных скотин оставило его. – Но Лори, …в той стороне запад.
Глория остановилась. Потом посмотрела на Ли. Так посмотрела, как будто китаец мог сотворить чудо, и помочь ей увидеть восход там, где обычно видят только закат.
Она промолчала … на успехи Лоренса в области географии.
Но он знал психологию не только зажравшихся людей, но и …голодных. Он улыбнулся. И громко, и весело произнёс: «Как?! Первый луч вкуснее натурального кофе? Одумайтесь, люди!»
И люди остановились. Не от знобившего их голода. Они удивлялись, они пугались настойчивости Лоренса. «Да он бредит, господа…», - произнёс Паркиенс тихо и очень скорбным голосом.
Но в голове Глории промелькнуло иное, ведь она чуточку больше знала этого человека. Она снова засомневалась. «Неужели же оно здесь есть, это кафе, …кафе «Фата Моргана»?» - подумалось ей, но она случайно встретилась взглядом с Ли.
Тот, передернув мышцами лица, обычно мало выражающего внутренние эмоции, и тем дал ей понять, что он согласен с Паркиенсом, «Лоренс тихо сошел с ума». И они оба с тревогой посмотрели на высокого молодого мужчину, темноволосого, элегантно – помятого (Лоренс был в смокинге, который, разумеется, подрастерял часть своей изысканной формы), человека улыбающегося им ясными серо-голубыми глазами, белозубой улыбкой, … всем, всем своим идиотским упорством.
Тед действительно сейчас походил на свихнувшегося.
Джойс, которому было отказано, но который, оказавшись с Лори и Ли случайно рядом, был более толстокож по части внимания к чужому нездоровью. Потому, в отличие от Паркиенсов, которые тут же заахали: «Ах, как жаль», - он стал настаивать: «А может, ну если это всё-таки не далеко, мы посмотрим на это кафе. – Он улыбнулся Лоренсу. – Меня не приглашают, но, … - он ещё усерднее сощурил свои ясные глазки, - но я ни разу в жизни не видел Фата Морганы. Да ещё и посреди забытого богом острова. Я предлагаю, продолжить путь. – Он обернулся к Паркиенсам. – Вы поддержите меня? Вы же хотите натуральный кофе?
Элоиза – та сразу закивала и трижды повторила: «Да». Тим Прайз задумчиво посмотрел на небо. До рассвета оставалось менее чем четверть часа. Он понял, нужно послушаться Фридмана. – Дорогая, прогулка для знакомства с островом - это конечно замечательно, но … ведь нет никакого кафе, Элоиза. Думаю, нам стоит придерживаться благоразумия и ответственности офицера Фридмана. Идём, дорогая. – Он обнял супругу за плечи и сделал шаг назад.
Но! Возможно, это было впервые в их совместной жизни, Элиза покачала головой и осталась стоять на месте. То есть, в шаге от Джойса, Глории и Ли. – Не-ет, милый. Я тоже никогда в жизни не видела такого чуда, как … кафе на острове из застывшей лавы. Я бы хотела продолжить путь с мистером Лоренсом. Я ему верю.
Ситуация была явно внеплановой. Нестандартной даже для Лоренса. И всё-таки он был человеком, готовым и к таким мудрёным ситуациям. Ситуациям, добавляющим капельку необходимого адреналина. Тед тут же поменял своё намерение в отношении Джойса. Он протянул людям оба своих сокровища – свои руки. – Что ж, я готов повести за собой лишь тех, кто верит в меня. Вас зовут, …
-Грэм. Грэм Джойс. Я музыкант.
- Ладно – ладно, бог с ней, с музыкой вашей, хорошо, Грэм – вы…и …вы Элиза…
Тед дернул рукой в сторону Элоизы, буквально требуя от неё взяться за его руку. И та, отойдя от мужа, подала ему свою руку. – Да, я согласна!
Паркиенс был буквально пригвожден месту. Он даже не сразу нашелся, как возразить против такого решения своей собственной жены.
Лишь тогда, когда Элиза, помахав ему, пошла за Лоренсом, вернее, рядом с ним, Тим проговорил: «Эли, мы рискуем…». Элоиза оглянулась. – Нет, нет, милый, это я, я одна хочу рискнуть. – Она остановилась. И произнесла твёрдо, хотя ей было не совсем комфортно, что её слышат многие. – Ни разу в жизни я не делала этого. Это всегда было твоей прерогативой. На этот раз хочу рискнуть я. Я пойду за мистером Лоренсом. Кофе есть или его нет там, за лесом, но я … рискну. Я поверю.
-Но он безумец! Он сошел с ума! Разве ты не видишь, Эли?! – Паркиенс, поняв улыбку жены по-своему, стал апеллировать ко всем присутствующим. – Человек сошел с катушек от ситуации, разве вы не понимаете? Ему кажется, что здесь может быть кафе? Да что здесь может быть?! Что, кроме ветра и отсутствия элементарных удобств?! – И снова он посмотрел на жену. Уже посмотрел строго и требовательно. – Элиза, вернись!
И тут … одновременно и как-то почти одинаково, отвернувшись от них, Тед и Эли подняли руки и … помахали всем. Они попрощались с оставшимися. С теми, кто не желает отойти от шалаша. – Пока!
Произнеся это оба, Тед и Эли переглянулись. И, отцепив руку от Джойса (тот пошел за ними следом, как собачонка), Лоренс уверенно обнял Элизу за плечи и пошел вглубь молодого лесочка.
В голове Лоренса была идея фикс: он был уверен, что такой участливый человек, как Глория Саммер, не кинет старушку Паркиенс на него - «сумасшедшего» и - таки пойдёт, если не с ним, то за ним.
Троица скрылась с глаз слишком скоро. Паркиенс даже не успел хорошо сориентироваться, куда они ушли. Лесок был хоть и молодым, но частым. В пяти метрах можно было затеряться, если не откликаться. А жена на его окрик не откликнулась. Тим был близок к шоку. – Что? Что такое? Оф…офицер, что это значит? Вы же несете ответственность!
Фридман, имевший приказ – «двигаться к берегу и наблюдать», решил не дергаться из-за глупостей трёх людей. «Погуляют и повернут за нами. Им некуда деваться. А раз остров под контролем, то и найти их будет не трудно. В случае если этот Лоренс действительно свихнулся и решил, изобразив из себя Николая Угодника, поискать под куакали сюрпризы, они всё равно не заблудятся. Мы найдём их. Пусть погуляют пока, проветрятся». – Подумав так, Фридман равнодушно отвернулся от призыва Паркиенса и скомандовал: «За мной. Мы идём на берег. За нами должен прибыть корабль».
-Но моя жена…
Фридман решил сразу оборвать истерию шестидесятилетнего отдыхающего со «Сталкера Флинта»: «Это ваша жена, Паркиенс! Я отвечаю за остальных».
Фридман по-прежнему считал, что позади него стадо послушных «ослов». Однако, там по-прежнему были люди. И они сочувствовали теперь тому, кого лишь несколько часов назад, мечтали изгнать из ветхого укрытия, как «старого истерика». Паркиенс снова заплакал. Он боялся идти в лес один.
Глория и Ли не тронулись с места. Они так и стояли возле мечущегося старика, не знающего как ему быть, чтоб остаться мужчиной. Или хотя бы мужем. Остальные же, сделав пару шагов за Фридманом, остановились. Они взвешивали, что было бы лично для них важным – остаться порядочным человеком или …разумным? Пожалеть старика или уйти за Фридманом на берег.
Глория снова забрала своё слово назад. Она отняла руку, оставив Ли и подошла к старику ближе. – Мистер Паркиенс, вы не волнуйтесь так. Скорее всего, они скоро вернутся.
-А если нет?! Вы не понимаете, с этим сумасшедшим моя жена. – Паркиенс запричитал, почти умоляя Лори не покидать его в желании пойти за Лоренсом. – Лизи – женщина чуточку неуравновешенная. Нет, нет, только не считайте её сумасбродкой. Это лишь временное помутнение её обычной рассудочности. Она – женщина…добродетельная. Она… моё сокровище, да что же, … да как же…
Это могло быть надолго. Паркиенс – теперь он сходил с ума. Ли перебил: «Мистер Паркиенс, но Фридман может быть прав: на берегу нас ждут. Лоренс, Джойс и ваша супруга могут тоже выйти на берег, лишь чуть дальше от того места, где будем мы. Мы встретимся, будьте уверены».
-Но нас там не ждут!!! Фридман тоже врёт!!!
У Ли дернулась прическа. Его ёжик на голове чуть дернулся назад, лоб избороздили морщинки. – Почему вы в этом так уверены, мистер Паркиенс?
-Да потому что корабль подойти сюда не сможет! Здесь рифы! Если бы там, за скалами нас ждал корабль, хоть какой-то, он давно бы направил сюда лодку. Или, привлекая наше внимание, корабль бы издал гудок. Вы слышали гудок? Его нет! А Фридман, говоря со своими людьми со «Сталкера Флинта» сам был возмущен тем, что нас не торопятся выручать. …А этот Лоренс, - Паркиенс погрозил лесочку кулаком, - он точно ненормален. Вы заметили, он всё время улыбается и протягивает всем руки для пожатия. Он может, уже и до того был не совсем здоров. А моя жена, она, … она много пережила за последние несколько дней. Вот теперь я её понимаю. …Она может довериться кому угодно. И ему. – Паркиенс посмотрел на Ли обвиняя его во всех своих неладах, - она доверится и погибнет! Я чувствую это! – Тим взвизгнул. – И … вообще, с ним ещё один пассажир с корабля. Разве этот офицер не ответственен и за него?! - Паркиенс посмотрел на Фридмана с упрёком. – Разве вы не… - И снова слезы задушили старика.
Фридман выжидал, стоял, не оборачиваясь к людям, спиной. Он наклонился, поднял какую-то палку и чуть помахивал ею, как кнутом. И молчал. Он ждал, когда все образумятся.
Но, кажется нервы накалялись с каждой минутой. И не было у Фридмана воды, чтоб напоить людей.
Глория не оставила старого бухгалтера. – Хорошо, хорошо, мистер Паркиенс. Я пойду вместе с вами. А… - она оглядела всех, - все остальные пойдут с офицером Фридманом. Встречать корабль. Или лодку. И вот тогда нам погудят, чтоб мы вышли на точку встречи. Идёмте, я не думаю, чтобы они далеко ушли. Мы их догоним.
Ли, ничего не говоря, развернулся и пошел за Лори.
Оставшиеся – Брукс, например, зло фыркнула: «Подумаешь! Я может, давно поняла, что у этого Лоренса не все дома. А кто, наконец, ответит мне, где вода? …Ни умыться, ни принять ванну…». Блондинка так естественно взяла под руку Чарли Майлза, что тот открыл рот, желая удивиться, посмотрел на неё, но передумал. Он заметил, что его вторая дама - Анна, которая так же держалась за его руку, соседством с Эви Брукс вовсе не раздражается. И без слов, втроем они пошли за Фридманом.
Александр, оглядев своего коллегу, поджал губы и, взглянул на Ли. Вообще-то, он хотел пойти за молодой женщиной («пятидесятого размера», как он назвал про себя Глорию), но видимо передумал. Как-то неопределенно вильнув задом, он пошел-таки за офицером. На берег.
У шалаша, как индейский истукан стоял Тони Крокс. Он хмуро оглядел проходивших мимо него и, заглянув в шалаш, подхватил свою куртку, вздохнул, шевельнув мышцами крепкой груди, пошел следом за всеми. «И как я попал в кучку этих идиотов? Ах да, я ж сам идиот. Ведь я заплатил матросу, стоявшему у шлюпки, тот выкинул десятилитровую бутыль и указал мне на освободившееся место. Он сказал: «Оно ваше, сэр». Вот так. Я сам идиот. Сэр идиот. Вот так всегда! Вот потому-то мне и в боксе не подфартило. … Идиот».
***
Не так скоро сказывается сказка, если её придумали не вы и не вы рассказываете.
План в умах двух баловней судьбы, развлекающихся по лично разрабатываемому экстриму, вынашивался не день, а полгода. Ровно полгода должно пройти, чтоб, освободив себя от каторжного труда преумножать великое обилие наследства Глюк и Лоренс могли осуществить задуманное. Две недели на труд – воплощение идеи и неделя на потеху. Потом полгода они тихо ликуют, разумеется, ни с кем не делясь о своём отпуске, как бы этого не хотелось среди лохов, хвастающихся тем, что катали свою задницу на самолетах, вертолетах и др. мото. Эти двое гордились тем, что они «рубили собственными руками, делали расчеты своим умом и как Великий Че вели заинтересованных людей за своей целью». Эти двое, молча, лишь заглядывая друг другу в глаза, понимали, что они перепрыгнули многие головы. И …стали ещё сильнее связаны друг с другом. Ещё одной чьей-то честью, состоянием или даже жизнью связались их совести в один клубок. И верилось им, что моток этот бесконечен.
Лори и Ли не знали, сколько прошло времени. У Паркиенса были часы. Дорогие. Надёжные. Но! механические. А завести их в крайних обстоятельствах Тим не успел. В общем, прошли они по одному и тому же месту много-много раз, потом рискнули свернуть и … зашли в такую глушь, в такую чащу колючих кустов и высокой режущейся травы, что здорово все трое притомились. А потому как были голодны, да без должного отдыха и стаканчика чистой воды, устали они серьезно. С ног валились.
А тут ещё прозвучавший четверть часа назад одиночный выстрел их взволновал. Они гадали, кто же стрелял? Паркиенс всячески всех уверял, что «Лоренс не настолько идиот…». Ли молча думал о Фридмане. Лори подумала и о первом и о втором. «Если это стрелял офицер, то почему выстрел прозвучал без гудка корабля? И почему тогда одиночный? А может, может, это Лоренс? Он похож на запасливого крота. Да! Он похож на крота. В его оттопыренных карманах вполне мог оказаться пистолет. Нет, мне вовсе не хочется думать, чтоб он применил его с другой целью, не с той лишь, что они хотели бы, чтоб их нашли. Они заблудились. Ну да! Это они заблудились».
- Кажется, это должно было произойти здесь. – Ли оглядел место.
А Паркиенс скорее по инерции, снова ринулся сквозь кусты и через пару шагов вскрикнул от неожиданности. – О, Боже!!!
Лори и Ли кинулись к нему. И тоже замерли.
В двухстах метрах от них было озеро. Они не видели его, и вот только-только оно им открылось. Круглая, нереально круглая чаша, в которой отражалось голубое утреннее небо.
Берег этого озера был необычным. Он круто обрывался в воду, которая была на уровне локтя, то есть не выходила за края «чаши». Это был будто круглый бассейн, давно никем не чищенный.
Самым ужасным было то, что на краю берега, к которому вышла утомлённая троица, сидел Джойс. Рядом с изящной рукой музыканта лежал пистолет.
-Грэм?! Что с вами?!
-Джойс? Вы в порядке?
-Эй вы, там, где моя жена? Где…
Джойс ответил всем сразу. Он исключительно всем обрадовался. Тут же вскочил на ноги. – Слава Богу! Я уже думал, никого не дождусь: ни их, ни вас. А где остальные? Не пошли? Понятно.
- Где моя жена?! – Паркиенс терял контроль, он буквально тряс музыканта за лацканы пиджака. – Отвечайте!!!
Ли осторожно их разнял. – Подождите, Тим. Подождите, дайте ему рассказать. Где Лоренс, Грэм? Где женщина?
Худенький, гибкий парень выпрямился. Дернул узкими плечами. – Не знаю.
-Как?! То есть как?
-Вы лжете!
Глория, теперь она разнимала. Ей было просто, она была на голову выше этих трёх мужчин. И мощнее каждого. – Подождите, все успокойтесь, ладно. Да дайте же ему закончить. – Скажите, что здесь произошло? Это вы стреляли? – Она посмотрела на коричневую неровную давно застывшую лаву у себя под ногами. Это ваш пистолет, Грэм?
Ли поднял пистолет.
Джойс протянул руку, повернув ладонью кверху. – Это моё.
Ли отдал пистолет. Паркиенс терял терпение. – Где моя жена, да скажите же, наконец, главное!!!
Джойс не любил, когда на него кричат. Он не любил, когда его погоняют. И ещё, более всего, он не любил, когда с ним разговаривают в пренебрежительном тоне. Нарцисс был горд своим «не совсем ординарным происхождением». Грэм считал себя гением. Он родился в семье восьмидесятилетнего торговца скрипками. Его матерью была девятнадцатилетняя оперная певица. И парень считал себя «избранным». Избранным для возвышенной жизни в мире музыки.
-Не кричите на меня. – Он отвернулся от Ли. Стряхнул с себя руки Паркиенса. Он говорил с Лори. Отвечал ей, как будто даже отчитывался. – Я не сходил с этого места двадцать минут. Я пить хочу. Я устал. Всё смотрю на воду. А она горькая. Её не возможно пить. Вот, мы подошли сюда. Пока мы с женщиной любовались местом, этот …Лоренс, он наклонился, и … представьте, достал из воды два акваланга. Да, будто они лежали здесь припрятанные им специально. Представьте! Я обалдел. Сморю на воду…
Все машинально посмотрели на место, куда Грэм указал пальцем. – Вот тут. Он помог надеть акваланг даме. Надел себе, а мне сказал: «Я же предупреждал вас, …как вас, …даже если б вы играли на двадцати инструментах…», - и не закончив фразы, он дернул женщину за руку, и … они оба исчезли под водой. – парень ткнул пальцем в воду. - Тут плохая прозрачность, вы заметили? Потому я не видел, куда они поплыли. Я сел и стал ждать. Вас ли, их – мне всё равно. Я не запомнил пути назад, а скалы видны тут отовсюду. Я боюсь заблудиться. У меня фобия. Вот и не схожу с места.
Все оглянулись. И вот только теперь, с этого места все увидели: вокруг скалы, последи озеро, а между ними поросль молодого леса.
Они находились в кратере вулкана. - О, боже!
Ли задрал голову, сжал кулаки. Движения его стали резкими. Казалось, он вычисляет путь назад … по воздуху.
Паркиенс всё повторял: «О, боже, …где же Элиза? О, боже… как же она? Она же не умеет плавать, о боже...
У Глории от догадки, что они в кратере вулкана, подкосились ноги. Она присела. И машинально посмотрела в воду. – Это… вулкан?
И тут произошло экстраординарное. Из воды показались две мужские руки. Они схватили женщину, и … она исчезла под темной водой.
Да! Именно в миг исчезла с виду!
Мужчины всполошились. Движения их были самыми разнообразными, да только бесполезными. Ли даже нырнул в воду. Ни каких аквалангов! Ни какой Глории!
Поныряв в мути, казавшейся чернильно-черной, он вынырнул и, подтянувшись на руках, вылез на твердую почву. Он отфыркивал горечь.
-Что там? Вы что-то видели?
-Нет.
Заметив, что Паркиенс пробует босой ногой воду, по-видимому, предполагая тоже лезть в неё, Ли предупредил: «Осторожнее, Тим. Здесь сразу невероятно серьезная глубина. Я трогал руками береговую линию. Это воронка. Пожалуйста, будьте разумны».
-Да, да. – Грэм придерживал старика за руку. – Оставайтесь трезвым, мистер Паркиенс.
Паркиенс был в отчаянии. Он одернул локоть, за который держал его Джойс и выкрикнул то, что наболело на душе. – Оставьте меня! Моя жена - последнее утешение, оставшееся у меня в жизни! Мне всё равно, что будет со мной…
И старый человек, не вытирая слёз, … (не нырнул, нет) поведал о крутом повороте в его жизни. Он повинился китайцу и музыканту. Рассказал, как он влюбился в родственницу босса, как та девчонка, надразнившись, кинула его. Как, рассмеявшись ему в лицо, сказала, что её «дядя уже подготовил человека на место главного бухгалтера банка». «Она так и сказала: «Вас ждёт сюрприз». А потом ещё собственная жена, оказывается, тоже устроила мне сюрприз. И что я имею от этих сюрпризов?!» - Паркиенс плакал. Он брал пригоршнями воду, умывал слёзы и продолжал плакать. Уже молча.
Однако и Ли, и Джойс были уверены, оставь они его сейчас одного в его горе, старик бултых! и в воду…
Ли снова прыгнул в воду. Джойс как будто позавидовал ему. Поглядел на трогательно голубую гладь и сказал: «Такое чудо это озеро. Гладь – голубая, а само черное. Но я бы хотел нырнуть. Но, к сожалению, не умею плавать. А вы, вы, Паркиенс, умеете плавать?»
Голова Ли показалась на поверхности.
Просто жуткая картина – будто голова на голубом блюде.
Но Ли снова нырнул. Снова принялся шарить руками по скале. Он пускал пузырьки из рта и думал: «Лоренс? Да нет же! не может быть. … И всё же, странно, когда же он успел раздеться?» И вдруг руки Сэна наткнулись на нечто, похожее на искусственно сделанный выступ. «Вот! – руки его щупали место, - вот тут могли лежать акваланги. Но как?! Но зачем?! С какой целью?» - Он снова отфыркивался, как пёс, попавший в воду по вине пьяного хозяина. Вода была пресной, но сильно горькой на вкус.
Он рассказал о выступе. И тут же, не отвечая на восклицания, переспросил: «Где его одежда?»
-Чья? – Джойс не сразу понял, о ком речь. – Одежда?
-Да. Где раздевался Лоренс?
Джойс недоуменно вытаращил глаза. – Он не раздевался.
Ли упрямо повторил: «Он спрятал её. Вы просто не заметили. Но как же тогда,… и откуда акваланги? – Ли внимательно оглядел Грэма. - А может, вам померещилось, Джойс?»
-Зачем ему раздеваться? Что вы несете? …Где моя жена? Что он с ней сделал, этот извращенец?! – Паркиенс в бессилии сотрясал кулаком воздух. До него не доходили сомнения Ли.
Ли ударил ладонью по поверхности воды. – Да нет же! Это его руки, я узнал! Такие широкие ладони, …мозоли, … пальцы толстые, цепкие. Он где-то снял с себя костюм. И часы. На его правой руке был ролекс, я видел. Но теперь часов нет. Он снял их, когда? Где? Джойс, вы не уходили отсюда?
-Да нет же, нет!
Вдруг послышались крики. – Эй! Да вот же они! Они на берегу озера. Здесь озеро! Сюда!
Измученные, к ним вышли Томми Крокс, Анна и Александр. Эти трое, прождав корабль на берегу, не поленились снова перелезть через скалы и пойти искать «несчастных, которых могли застрелить из пистолета».
Собравшиеся на берегу ждали корабль. А Анна – натура романтическая, нашла мужчин, которые бы вместе с нею пошли встречать корабль, наблюдая горизонт со скал. И что они увидели? Три военных корабля. Да! В трёх секторах горизонта, носами к острову, стояли военные корабли, никак не гражданские. Фридман ответов на их вопросы не давал. Он как заведенный твердил: «Продолжайте наблюдение. Больше ничего вы оттуда не видели? ну, например, подводную лодку, не видели?»
Что-что? Лодку? Подводную?! – Больше Анна вопросов не задавала. Девушка посчитала, что кроме неё тут все сошли с ума. И … решительно полезла на скалу.
Двое мужчин важно последовали за нею. Её хрупкость вела их. Мужчины считали, они не должны покидать бедняжку. Они-то разумно решили, Фридман с ней пошутил. Чтоб она не лезла с вопросами.
А ещё через полчаса, когда на горизонте ничего не изменилось, а выстрел, прозвучавший из глубин острова, был очень даже отчетливым, Анна и произнесла: «Боже мой! Несчастная миссис Паркиенс! Несчастный мистер Паркиенс! Вы слышите, выстрелы».
И хотя Тони слышал лишь один выстрел, а Александр, как человек грузный вообще пропустил щелчок мимо ушей, девушке поверили и … решили, пойти «спасать» несчастную семейку Паркиенсов. …И ещё, кого удастся спасти.
И они вышли к озеру. И услышали более невероятную историю, чем та, что придумал Лоренс, что придумал Фридман.
-Как вы сказали? Руки? Из воды?!
Анна отошла от берега на пару шагов. Подумала и отошла подальше. Ведь существо из озера с мозолями на руках похищает только особей женского пола!
***
А само «существо» ликовало, ведь план, пусть не совсем складно, но осуществлялся.
Глория не поверила своим глазам: вынырнув из воды, она тут же скинула маску, потому как не сразу поверила, что то, что через маску видят её глаза – правда.
По правую руку «отдыхала» подводная лодка, с неуклюже перекрашенными номерами на борту. А вот прямо перед ней и Лоренсом, на нешироком скальном плато, вписавшись в неровности скалы как само совершенство, располагался дом.
Это была своеобразная Фата Моргана. Дивной, просто-таки невероятно затейливой конструкции. Стеклянные крыши, балкончики на втором этаже миленьких деревянных сот. Входом в дом служили окна, английские окна. А перед ними на плато среди цветущих кустов роз стоял столик. Обычный круглый стол. На нём кофейник, сервизные чашечки. За столом миссис Паркиенс и симпатичный темнокожий мужчина пили кофе.
Они спокойно общаются и вполне доброжелательно смотрят в сторону высунувшихся из воды Лоренса и Саммер.
-О, боже… так всё правда?!
-Лори, с вас фант.
-Тед, …но….
-Но – не принимается за фант.
Лори выплюнула загубник и выругалась: «Черт! Ну что вы за человек?! Ведь можно было просто объяснить всё!».
Лоренс улыбнулся. – И вы бы в «это всё» сразу поверили?
Лори была в запале. Она чуть не захлебнулась, когда Тед так бессовестно похитил её у Ли и Джойса. – Да! И я б поверила! И все!
Тед рассмеялся. Скала отразила смех эхом. - Да что вы говорите, миленькая, – Лоренс иронизировал, – и про подлодку – поверили бы? …Да ну? Впрочем, я сразу понял, вы - прелесть. Идёмте. - Тед легко забрался на берег. А вот Лори он бы один вытащить туда не смог.
Мерфи не поднял задницы. Не подошел, чтоб помочь.
Из дома вышли двое: мужчина и женщина в форме служащих. Пока Тед указывал Лори на лестницу, опущенную в воду, те подошли и подали ей руки. – Мадам, позвольте вам помочь. Тед, заметил заминку, тут же поспешил к лестнице. – Отойдите, оставьте, я сам. Ло, не капризничай. Поднимайся. Я не шутил, будем пить кофе.
-Вы, …вы - она всё-таки подала ему руку, он помог ей выйти. – Вы чудовище, Тед! Представляете, что сейчас твориться с Паркиенсом?
-Ш-ш…- Тед приложил палец к губам, – не мешайте развлекаться его жене. Зачем хорошенькой женщине напоминать о неудачном прошлом.
-О прошлом?! …Да вы точно сошли с ума. – Однако всё это Лори сказала тихо, чтобы мисс Паркиенс, благополучно пьющая кофе, её не услышала.
Тед был гол по пояс. Вытершись полотенцем, которое ему предложили, он тут же накинул на себя чистую рубашку. Снял сырые брюки, трусы. Глория всего этого не видела. Её провожали до дома, чтоб помочь переодеться в сухое (тут же предложив привести её одежду в порядок). Тед, глядя на неё, натянул на себя джинсы. Не надев трусов, прямо на голое тело.
Глория вообще-то ещё раздумывала, а стоит ли настолько доверяться такому коварному человеку, как Лоренс? Но её успокаивало то, что миссис Паркиенс в накинутом на тело оранжевом халатике, чувствовала себя здесь вполне спокойно. К тому же (будто время пришло!) тут же из дома вышла девушка с плечиками в руках. На плечиках висело отглаженное платье Элоизы.
Наряд изумрудного цвета, в отсутствие ветра, выглядел на плечиках безукоризненно. «Действительно платье принесли. Вот так чудеса. А может, не совсем всё плохо?» - подумалось Лори, и она подошла к Элоизе ближе.
Элиза, произнеся: «Действительно дивный кофе, милая. Извините, я чуть позже присоединюсь», – поднялась из-за стола и пошла в дом. Чтобы переодеться и привести в порядок лицо и прическу.
Глория развернулась и тоже пошла к английскому окну. В доме ей помогли снять сырую одежду, даже бельё. При этом обходились с ней, как с королевской особой. Помогли выбрать халатик, мягкие тапочки, просушили волосы.
Лори оглядывала каждый квадрат гостиной, куда её привели. Кроме высокого зеркала, за которым могла быть установлена камера, ничего подозрительного.
Лори поправила на себе халатик и, … позволила проводить себя за столик.
За столик, с которого хорошо была видна подводная лодка.
Небольшая. Но опасная. Хотя бы потому, что она исполняет желания вот таких, как сидящие за столом Френк Мерфи – он же Глюк и Тед Лоренс.
Лоренс вежливо представил женщину своему другу. – Лори, это мой друг Френк. Можешь звать его Глюк. Он не обидится. … Френк, это женщина, покорившая меня на веки.
-Да ну?
Все сели.
Мерфи оглядывал женщину. Ему показалось, что та выглядела гораздо толще, чем он видел её на последней фотографии.
-Заткнись.
-Пардон. – Мерфи смял улыбку, заметил не наигранно серьезное выражение лица Лоренса. - И всё-таки, Лори, лучше, если вы будете звать меня Френк. И простите нам с Тедом наше зубоскальство. Так, ребячимся. …Так что мы будем пить?
-Кофе.
Мерфи удивился ответу Лоренса. – Кофе?
Тед кивнул. – Да, мы приплыли, чтобы выпить кофе.
Глория напомнила. – Да. И ещё мы сильно торопимся. Простите, Френк, но нас ждут.
-Ах так…- Мерфи посмотрел на лодку. Оскалился. – Понимаю…
Лоренс перебил его. – Лучше о погоде, Френк. Пожалуйста.
-Что-то не так?
Лори посмотрела на одного, на другого и опустила глаза. Ведь Глюк сразу дал ей понять, чтоб она не вмешивалась.
Принесли кофе. Разлили по чашечкам. Закуску тоже сменили. Свежие фрукты, пахнущие мягкостью булочки, обсыпанные маковыми зернышками, сыр, масло, диетические оладьи с ароматной подливкой. В общем, дивный завтрак.
Но Глория буквально схватилась за изящную чашечку с кофе и принялась жадно пить обжигающий напиток, не щадя рта.
Мерфи округлил глаза. Потом посмотрел на Лоренса. Так и смотрел на него, хотя говорил с Глорией. - А может, вы всё же начнете с воды?
Мерфи посмотрел на девушку, обслуживающую столик. Та налила в стакан, стоявший возле руки Глории, ключевой воды.
Лоренс переглянулся с Мерфи. Последний пожал плечами. – Твоя гостья хочет пить, Тед.
-Лучше о погоде, Френк.
Мерфи был удивлен. Кажется, план Лоренса удался, а его друг явно нервничает.
-Отчего же только о ней, Тед?
-Это личная просьба, Глюк.
Мерфи заткнулся. И… обернул стакан, пролил воду, к которой уже потянулась Лори. Затем он поднялся и … отошел от пары.
Он подошел к тигру, мирно гуляющему среди кустов роз и орхидей. Погладил животное. Почесал за ушком.
Сорок минут назад Лоренс буквально испугал Глюка, показавшись из воды с какой-то растрепанной старухой. – Но это не она! – закричал, возможно, впервые в жизни испугавшийся Мерфи - Глюк.
-Да не верещи ты, … всё по плану. Помоги даме.
-Даме?! Ты с ума сошел!
-Помоги, Френк, помоги. Леди… устала в долгом путешествии.
Мерфи подал Элоизе руку. Та была щупленькая, он её мигом вытянул из воды.
– Простите, мадам. Мой друг обычно купается, с кем попало. Так редко всплывает с порядочной женщиной. Простите, мадам, вашу руку….Чувствуйте себя, как дома. …Эй, девушки, помогите леди снять сырую одежду и привести себя в порядок.
-Нет! Сначала воды! - Крикнула на слуг Элиза.
-Да, да, и угостите даму. …Разумеется, мэм, - успокоил испуганную женщину Глюк и тут же переглянулся с приятелем - проказником грозным взглядом. «Что это значит?! Черт побери, что это значит, дуралей ты этакий?! Всё шуточки твои…».
И Лоренс, улыбкой и весельем в глазах, отвечал ему тоже молча: «Да всё по плану, дурачок. Расслабься!».
Элиза была в шоке. Однако, она воспринимала происходящее вполне. То есть она видела людей, дом, столик, на который был поставлен кофейник – и пока ей другого ничего не нужно. Главное, всё было вполне реальным.
От первого стакана воды она просто захмелела. От первой чашечки кофе ей стало вообще всё в кайф. Женщина впервые не чувствовала под ногами земли. То есть, она ощущала легкость во всём теле, совершенно не тягостный хмель в голове. Ей было спокойно. Даже слова Мерфи: «Да всё в порядке с вашим мужем, мэм. Вы не волнуйтесь. И перестаньте оглядываться, он просто задерживается», - не вызвали у верной супруги ответного вопроса.
Глория же кинулась сразу пить кофе. Она давилась, обжигала рот, но пила кофе. И это от испуга. Её испугала игра двух мужчин за столом. Пока, как будто, выигрывал Лоренс. «А что будет, если выиграет этот… Глюк?»
А после она ещё сильнее испугалась. Нет, не оттого, что видели её глаза. И даже не от пристального, хитрого, изучающего её взгляда Глюка. И даже не от наступившего вдруг покоя в лице Лоренса - не от того.
Глория Саммер была истовым кофеманом. Вернее кофевумэн. Она не только пробовала кофе, она изучала этот напиток. Пусть любительски, но с достаточной степенью серьезности. И настолько достаточно, что могла отличить «бразильскую арабику» (так сказал Мерфи) от предложенной ей «голландской кофейной сборки» с добавкой какого-то мягкого наркотика.
Одного глотка ей было достаточно, чтоб понять – ей подсунули суррогат. И слава богу, что она, как положено дегустатору, не хлебнула напиток жадно, а сделала «малый» глоток (обварила рот, поперхнулась ложью и замерла, глядя на изящную чашечку в руке).
-И как? – Участливо поинтересовался Лоренс, глядя в сторону.
Мерфи щурился. Он всегда говорил своему другу: «Бабы нынче пошли крепкие. Больше клади дури. Больше!». Только Лоренс хотел держать в руках «трезвую» женщину. Кофе в его домах (в им спроектированных и при его непосредственном участии построенных) пили только этот. И все! считали его кофе!
Оказалось, теперь не все. …И Тед понял это с первого же взгляда на Глорию.
Мерфи усмехнулся. План Лоренса трещал по швам. Он оставил тигра дремать и пошел назад, к столу. Хоть его и не приглашали.
***
Сын алмазного короля имел две мечты: стать белым и стать могущественным. У его лучшего друга как будто всё это было. Тед был белым и, как все Лоренсы в Калифорнии богат, а значит, могущественен. «И что тебе не хватает в жизни? – спрашивал Френк приятеля. И тот, грустя не шуточно, объявлял ему сущий пустяк: «Глюк, меня любят только потому, что я богат. Бедным я стать не хочу. Не моё. Так как же мне стать счастливым человеком?»
-Ты дурак?! Ты… что?! Ты что, Тедди?! Только на моём счету от любви к тебе повесилось и отравилось, выбросились из окон и застрелились двенадцать женщин! Да стань ты хоть трижды, хоть четырежды бедным, уверен, стань хромым и даже безногим, они б крутились вокруг тебя, как пчелки возле улья».
-Именно. Эти двенадцать чувствовали во мне «улей». А если б им ударил в нос запах истинный, не мёда в моих карманах, а того дерьма, что греет мне душу, они бы никуда не стали кидаться. Только прочь. Только прочь от меня».
-Хочешь стать «хорошим»? Хочешь хорошо пахнуть?
- Нет. Мне станет скучно. Я сам в петлю полезу.
-И где же выход?
-А его нет. Как нет его и у тебя. Тебе же никогда не стать ни белым, как ни выбеливайся, не стать тебе и могущественным, как не пыжься. Алмазы ваши не бесконечно обильны. Они кончатся, Френк. Не на тебе, так на твоих внуках. Но будь уверен, тебе придется познать, что значит быть …не могущественным нигером. Это ужасное будущее, Френк. Ужасное, но… не хуже моего. Я буду греться у горящих денег,…может быть, вечно, а может быть, только до завтрашнего утра. Но мне всёравно , мне наплевать на них уже сейчас. Я … одинок Френк, как мой прадед, …как отец,… как все мы, живущие в толпе.
Мерфи долго думал, как бы похлеще ответить другу на откровенность. И нашелся. – У меня есть мать. Она любит меня. Она будет любить меня и безногим, и нищим. Сдохнет,… а меня вытянет. И внуков моих – вытянет. Мне легче, Тед? А ты знаешь, наверно, легче.
Он «убил» этой мыслью Лоренса. У него было «семь» матерей. А вот родной уже не было на свете. Из-за крутой неверности мужа она покончила с жизнью. Тед не успел даже привыкнуть к ней. Получалось, не зря страдала его душа. Его никто не любил до последнего вздоха. Ему - белому и могущественному только этого и не доставало. Бедный нигер был богаче его.
-Да, Френк, тебе легче. – Зло ответил друг другу.
И что же видел теперь перед собой Френк Мерфи? Глюк видел перед собой женщину с мешками под глазами («явно проблема с почками»), он видел перед собой женщину умную («она явно не собирается лобызать его яйца»). И ещё он понял про Саммер: «Она поняла, что её дурят». Глюк понял, что его другу будет сложно довести дело до конца. «Эта - никогда не полезет в петлю. Такая - никогда».
И вот тогда вступило бы в силу серьезное пари.
Пари жизни. Не соблюсти его нельзя, документы уже оформлены по всем строгостям действующего закона. Тогда Лоренс …обязан будет стать бедным. Тед Лоренс отказывался от всего своего наследства (когда бы и от кого бы он его не наследовал) в пользу своего «алмазного друга» («Раз ты говоришь, кончаются мои алмазы, я подстрахуюсь твоими миллиардами, хорошо, друг?»)
Правда, спасти Теда от фиаско могла одна вещь – невыполнение условий и со стороны Мерфи.
Однако, пока всё было в полном порядке. Пока отпуск ещё продолжался. Остались часы, но… они ещё тикали. У Лоренса было время охмурить понравившуюся ему женщину, а Мерфи пока ещё владел лодкой, которая придавала ему могущества. Уйди она с рук Мерфи раньше срока, то есть раздумай орлы с лодки подчиняться «алмазному мальчику» - и станет тот «бедным».
Нет, не было на свете документа, по которому бы Лоренс мог поступить так же, как с ним Мерфи. Но было другое – мама Мерфи была под мушкой у киллера, нанятого Лоренсом.
-Лори, не томите, так как кофе?
Мерфи присел, внимательно следя за женщиной. Ждал, что та ответит.
Глория поставила чашечку на стол. – Пока мне его ещё не предложили в вашем кафе, мистер Лоренс. – Ло выпрямила спину и открыто посмотрела в глаза Теда. – Хотя обещали.
Лоренс крутил по столу стакан. Тот самый, в который была налита палёвая ключевая вода. После слов Лори, стакан был сжат в ладони и треснул.
Лоренс, хмурясь, салфеткой стряхнул с мозолистой руки осколки. Ни пореза не было на его ладони! Он вздохнул и, наконец, вот за всё время, что они сидели за столом, он тоже прямо посмотрел Лори в глаза.
Он не ошибся. Глаза Глории были «прекрасны». Как он и полагал. Обычно они, были синего цвета, …но только не теперь. Теперь они были, как та вода, что осталась в жерле вулкана, потухшего на срок.
Глаза Глории Саммер были «натуральными». Человеческими глазами, то есть такими, которые отражают цвет души. Увы, многие до Лори рассчитывали покорить Лоренса цветом дорогостоящих линз.
- И что же с кофе? Подадут? – Лори буквально выдавила из себя улыбку. Она волновалась за те волнения, которые остались там, на берегу озера. Она волновалась за тех, кто икал её.
А что её ищут – она была уверена.
***
Александр мог долго владеть своим дыханием. Он тщательно обследовал выступ, на котором хранились акваланги. Увы, других там не было. И тогда он решил рискнуть и нырнуть поглубже. Как не отговаривали его, он нырнул-таки в воду с камнем в руках.
То, что кратер может оказаться «бездонным» - Алекс полагал. Но выбросил это из головы сразу же, как только нырнул. Чтоб не пугала безысходность. Ему приглянулась Анна. Её изящность и … доступность. Александр прыгнул в воду ради неё.
Сначала он действительно ничего не видел. Темная густая не то синь, не то чернота. И вдруг что-то внизу, под его ногами, мелькнуло. Не кидая камня, Алекс сделал несколько гребков и оказался на освещенном прозрачном участке. Будто откуда-то показалось солнце.
Только солнца в пещере, в которой он всплыл, не было. «Пещера! Подводная пещера! Однако, как это опасно, надо же возвращаться назад».
Как всплыть, чтоб было незаметно? Алекс огляделся и заметил некую тень. Он решил, что это днище огромного катера. «Если всплыть, спрятавшись возле него?»
Он так подумал и, … подхваченный под руки парочкой аквалангистов, всплыл.
-Ого! Смотри-ка, Тедди, у тебя ещё на одно друга стало больше.
Лоренс оглянулся на воду. Тихо произнес: «Всё завидуешь?»
Разглядев человека, трепыхающегося в руках людей из службы безопасности, Лоренс улыбнулся. Чуточку расслабился. Хотя неприятности его действительно росли. Ведь появился ещё один участник, возмущение и любопытство которого требовалось локализовать.
– Это пустяки. Знакомься, Александр Мелкий.
-Какой?
-Мелкий. Это его фамилия.
-Ну надо же, как не повезло. – Мерфи усмехнулся и посмотрел на Глорию. – Хотите натуральный кофе? …Тогда вам лучше пройти в дом, девушка. – Мерфи поднял руку кверху и щелкнул пальцами.
Он мог бы не фиглярничать. Столик прекрасно проглядывался из окон дома. А весь дом, каждый метр на ближайшие полтора километра вокруг него – в экраны дисплеев. Специальные люди ежесуточно наблюдали за «погодой» с помощью зафрактованного спутника шпиона, кстати, ничуть не менее сложного по функциональности того, с которого военный министр США просматривал остров в целом. Впрочем, никакими спутниками ни лодка, ни домик Лоренса видны не были. Не изобрели ещё такой волны, чтоб с космоса могла засечь затаившиеся в кратере вулкана конструкции. Зато волны были беззащитны. И потому о том, что за островом ведется наблюдение (кем и с какой целью) эти люди знали. Разговор офицера Фридмана уже обсуждался на совещании, где председательствовал Глюк.
-Тед, ты не против, если твою гостью отведу в дом я?
Мерфи был уверен, что Лоренс ему откажет. Он настолько был уверен, что зад его еле сдвинулся с места, когда Тед, улыбнувшись, кивнул в ответ: «Да, да, Френк, конечно. Я вполне тебе доверяю».
Последняя фраза серьезно насторожила Мерфи. Не то чтоб он не доверял Лоренсу, нет, такого ещё не было, чтоб из этой пары заигравшихся дуралеев кто-то кого-то серьезно кинул. Так, пока всё шуточками обходилось. Взаимными приколами. Но Мерфи был удивлён, Лоренс так верещал по рации, требуя подробнейших данных о женщине, которая пришлась ему по вкусу, а тут вот: «Я вполне доверяю».
-Да? Ты уверен? Ну, смотри.
Тед кивнул и на это. И, не взглянув на Лори, пошел встретить и главное, высвободить Алекса. - Парни, парни, повежливее. Это наш гость. – Он подал руку Алексу.
Но тот растерял силы в борьбе с аквалангистами. Он не мог как пингвин просто выпрыгнуть на берег. – Там лестница, вы бы …да, пройдите туда, Алекс. – Лоренс указал, где лестница и помог Мелкому подняться по ней.
-Идёмте, Алекс.
Лоренс зло посмотрел на Мерфи. тот отпарировал взглядом: «Не насильно же мне вести её в дом!» (Лори не пошла с Глюком в дом)
-Откуда вы знаете, как меня зовут? – Мелкий обтирал лицо полотенцем, предложенным ему симпатичной девушкой.
-Вы приставали к Джойсу. Ещё на «Сталкер Флинт». Он мне про вас рассказывал, пока мы шли к озеру. – Лоренс шел медленно. Будто давал время Глюку, уговорить Лори пройти в дом.
- У озера вы его и бросили.
-Так и вы ж его бросили, Алекс. …Да не смущайтесь вы, всё нормально. Был просто мужской разговор.
-Трепло!
-Бросьте, Александр. Все мы люди.
-А где же женщины? – Мелкий искал взглядом Паркиенс.
-Ах, вам всё сразу подавай. Экий вы, Александр. Присядьте-ка пока. Отдышитесь. – Тед помог Мелкому сесть за стол. - Всё в порядке, вы среди друзей.
-Глория, с вами всё в порядке?
Лори кивнула. Молча.
-Лоренс, что происходит? …Там Паркиенс всех на уши поставил. Корабля нет. Зато какая-то хрень на горизонте…
Лоренс парировал спокойно. – Да, есть такое. Посмотрите направо. У нас тоже - сплошная хрень.
То, что у входа «в рай» стоит подлодка, («похоже даже ядерная») – Алекс уже успел заметить.
– Лоренс, вы чем вообще развлекаетесь, вы понимаете?! …Что это ещё за сюрпризы?
-Но ведь я сказал правду, Алекс. Я не лгал. Вот, смотрите, Глория. Она спокойно пьет с нами кофе. В доме миссис Паркиенс. Ей делают новую прическу. Она спешит привести себя в порядок. Ведь скоро прибудет мистер Паркиенс.
-Что?! Как? То есть как это «прибудет»?
-А я отправил связку аквалангов с аквалангистом. Туда, на край кратера. Сейчас прибудут все. И Фридман – наш флагман – тоже. Все, все тут соберемся. Посидим, попьем кофейку…
Алекс ничего не понимал. Вернее, после того, что его вынули на берег, он перестал что-либо понимать. Пока Лоренс вводил его в транс, Алекс повторил свой вопрос для Лори: «С вами всё в порядке, мисс Саммер?»
-Да. Кажется, порядок. – «Только кем придуманный»,- домыслила Лори, быстро улыбнувшись товарищу по несчастью.
Лори думала, что она сама и ещё двое её товарищей слишком многое узнали об острове и его обитателях. «Вернее хозяевах положения. Так что, скорее всего, мне не придётся брать грех на душу. Мне помогут уйти из жизни. Наверное, бедняжка Элоиза уже «уснула».
Только она так подумала, как из окна второго этажа дома показалась Элоиза. Она была в своем собственном платье, с её волосами что-то там сочиняла девушка- парикмахер. – Алё? Друзья мои, …привет! …Я рада. Нас тут становиться всё больше и больше. А скажите, мой муж, Тим Паркиенс, он что же, не собирается присоединиться к нам?
Алекс уставился на балкон, где торчала всклоченная миссис Паркиенс,… и не знал, что ответить. Он обомлел.
Выходило, Лоренс действительно не лгал. Пахло натуральным кофе, его пила симпатичная толстушка в клетчатом брючном костюме. Взбалмошной Паркиенс делали прическу. И она выглядела счастливой. «Или почти. О, черт, да всё ж не так плохо. Как будто эта Саммер права. Как будто… порядок». Алекс взбодрился. - Э… а где можно просушиться?
Лоренс обнял гостя. – В доме. В доме, мой дорогой гость. Всё и все к вашим услугам.
Мерфи только ухмылялся. Лоренс был в своей стихии. Помощи не требовалось.
Как будто всё обошлось у его приятеля. Новенький послушным бараном двигался к дому. Его уже встречали. «Сейчас дадут выпить водички, и … человек сам себе ответит на все вопросы». – Отлично сработано, Тедди, - тихо произнес Глюк, когда стеклянная дверь – она же окно закрылось за спиной учителя по китайской гимнастике.
Лоренс бросил быстрый взгляд на Саммер. – Где же отлично?
Он неуверенно протянул руку, положил её на кисть руки Лори. – Я… и мой друг, мы рады, что ты нас понимаешь. …Жизнь бывает так сложна, Лори.
Глория сдвинула со стола свою руку. Теду пришлось убрать свою.
- Лори…
-Тед, вы правы. Жизнь многогранна. Есть подвиг, есть подлость. Есть сострадание, есть наслаждение.
Мерфи хотел бы вмешаться в полемику, но Лоренс опередил его. – Только о погоде, … я прошу, Френк.
Взгляды приятелей встретились. И Глюк забеспокоился за Лоренса. Серьезно забеспокоился… за его план. Он усмехнулся. – Тед, ты отдаешь себе отчет в своем настроении?
-Отчет после полуночи. – И Тед снова положил свою руку на руку Глории, та случайно коснулась стола, и он поймал её. И сжал руку в своей. – Глория, прости, я пропустил один важный момент, теперь горько в нём раскаиваюсь. Это не настоящий кофе.
Проницательный ум Лоренса допёр, какое из достоинств Саммер он упустил без должного внимания В биографии, которую он уже прочел, отсидевшись в туалете, значилось, что Саммер ещё и «эксперт по напиткам». Это какой-то доброжелатель, по-видимому, донёс до начальства в полицейском управлении, что их коллега кроме двух болонок, держит в доме кучу различных баночек с зернами, травами и прочей чепухой, из которых делает замечательные напитки. - Значит, вы не посчитали это бразильским кофе. Это – не арабика.
Лори улыбнулась. Ей и вправду стало легче, потому она не притворялась. Ей вдруг стало приятно видеть ужа на раскаленной сковороде. «Пусть явление быстротечное, а моя радость не долгая, и всё же приятно полюбоваться, как он отводит свой бессовестный взгляд лжеца». – Нет. Это не арабика. Вы солгали.
-И что же это, если не секрет? – Усмехнулся Мерфи и поднес чашечку к своему носу. Затянулся, понюхал. Пахло кофе. Действительно запах был приятным. И действительно пахло хорошим сортом кофе. – Кофе. Да, на мой взгляд – кофе. …Вы что же, эксперт?
Лоренс ударил по чашечке в руке Глюка. Дивный светящийся фарфор разбился ещё над столом. – Ты угадал. Она эксперт. Пожалуйста, оставь нас, Мерфи.
Так Глория узнала фамилию Глюка. Она уставилась в его лицо. Она припоминала всё то, что знала, связанное с этой фамилией. «Алмазный король», …нет, молод. Но, кажется, что-то связанное с алмазами. Какое-то громкое дело. Ах, точно! «Добыча алмазов в Никарагуа приостановлена. Местные жители изгнали владельцев прииска с их законной земли». Точно! Так было написано в газете. И именно там промелькнула эта фамилия. Да, да, темнокожий господин оправдывал свой бизнес: «Наша семья много лет…». Так вот кто пытается внушить мне личную истину: жизнь гадка тем, что сложна. Лоренсы - банкиры, финансисты, советники в карманах политиков. … Тед, ах, Тед, с кем ты связался. Оставался б ты в своём кармане».
Мерфи не понравился взгляд женщины. Её вызывающая «рыжесть» будто упрекала его, упрекала в болезненном.
Глюк решил обратить ситуацию в колкую шутку. На предложение Теда он ответил: «О, брат мой, да ты ревнуешь?»
-Ты не брат мне. Ты – Глюк.
Тед прямо посмотрел на Мерфи. – Френк, я не мешал тебе решать твою проблему. Дай мне самому выпутаться из моей.
Глюк посмотрел на подлодку. Та спокойно стояла, радуя ему глаза и подогревая самолюбие. – Хорошо. Но за кровь мою, ты заплатишь. – Он поднес палец к губам и лизнул по пальцу. Из ранки действительно показалась капелька крови.
Лоренс нахмурился и посмотрел на палец Мерфи. Тот уже кровь слизнул.
-Френк, если что, я и за это заплачу. А теперь прости, у меня задача слишком сложная. Я теряю контроль.
-А ты … будь повнимательнее. Хотя бы к старым друзьям. Ладно?
Тед посмотрел на Лори и кивнул в ответ Мерфи. – Я понял, Френк. Ладно. – И тут же вместе с Мерфи он поднялся со стула. – Идём, Лори. Я сам, под твоим контролем сварю кофе.
Лори согласилась идти в дом. Она хотела встретить там миссис Паркиенс. Ей хотелось понять, насколько та опьянена наркотиком. «И где Александр».
***
Фридман терял терпение. Ему не отвечал телефон. Ему не подавали никакого сигнала. Но поддаваться панике, соглашаться с Джонни Спайком в том, что они – подсадная утка, что пока не будет обнаружена лодка, их с острова не снимут – он верить в такую чепуху не желал. И вот тогда он пришел к решению…
Вернее, это Эви Брукс, совершенно заскучавшая и неудовлетворенная качеством той воды, которую нашел матрос, запросилась к лесочку: «Надо вернуться к шалашу! Поикать нормальную воду! Наверняка в скалах есть источники пресной воды. Я пить хочу! Я пить хочу!!!» - Она так раскричалась на берегу, так размахалась руками, в которых был ужасный красный шарф, что Фридман испугался, что с кораблей могут решить, что в их рядах паника и разброд. - Хорошо, хорошо, мисс Брукс. Я готов. Да, вы правы, нам нужно собрать всех. Всех собрать и …». - Макс снова посмотрел на корабли, окружившие остров. «Чертовы военные! Ни хрена не видят со своих спутников! Понапридумывали игрушек…». – Он ругался только про себя. В слух сказал одно слово: «Пошли». Все двинулись за ним. Как за Моисеем… двинулись. Больше верить было некому.
Все тронулись в путь, не зная, что тот будет труден и закончится неожиданным образом.
Лоренс не солгал. В его правилах было играть по-честному до определенной поры – пока соперник уже автоматически станет ему доверять.
У кромки кратера, пытаясь взглянуть сквозь толщу воды, парились на солнцепёке Паркиенс, Ли, Анна и бывший боксёр. Особенно последнему солнце уже настолько осточертело, что в глазах замелькали зайчики. – Пить,… давайте пока оставим это. Нужно искать воду.
Анна лежала в тенёчке. Паркиенс, будто заведенный, требовал: «К черту ваши капризы, Крокс! Там люди. И они в опасности. Возможно, Алекс утонул. …Герой. …Если когда-нибудь у меня будет внук…
-Какой внук, Тим? Вы тоже уже бредите. Вы же сказали, что у вас с Элизой нет детей.
-У меня есть племянники! У меня… вы не знаете. Вы меня совсем не знаете! Вы просто трус. Да, вы, … вы же бывший боксер, вы сказали …
Да, времени прошло столько, что люди уже успели кое-что наболтать про себя. И видимо, сделали это напрасно. По крайней мере, Крокс сожалел: «Идиот! Я снова сел в лужу! Болтун!»
И вот только он так себя обозначил, только Фридман крикнул им, выйдя к озеру: «Не мало ли вас, а вот и мы», - как из озера вылезли двое аквалангистов и по очереди вынули на бережок … десять аквалангов. Произнеся: «Вниз, затем направо. И потом, как над головами посветлеет, всплывайте. Вас ждут».
-Кто? Что с моей женой?! Там моя жена, ответьте!
Аквалангисты кувыркнулись и исчезли. Да, не успел Фридман помахать своим табельным оружием, они исчезли под водой!
Первое что ошеломило и напугало их – это была лодка. Её надводная часть так торжественно и так грозно возвышалась над водой, в которой играли блики - зайчики – отражение солнечных лучей, что все сначала уставились на неё, а только после обернулись и увидели красивое деревянное сооружение. Несомненно красивое.
-Черт возьми, да это ж действительно … райское место. Эй, это ж то кафе, о котором говорил Тед Лоренс! Вот и столики…
Тед распорядился, уходя в дом, чтоб вынесли ещё столики. – Обслужите всех. Да, принимайте заказы, будто это кафе.
Сырые, уставшие люди жадно накинулись на напитки. На еду.
Скоро обслуживанием все были довольны.
Только Фридман да моряк Спайк, которому было приказано («Потерпеть ещё»), не пил и не закусывал. Они, только эти двое остались за столиками … не уснувшими.
Фридман оглянулся на затихшую за спиной лодку. «Черт! С такой штукой мне с одним пистолетем не справится. А вот кое с кем, я бы хотел посчитаться. Хотя бы на последок».
Он и Спайк, шатаясь, пошли в дом. Макс мечтал всадить пулю в широкий лоб Лоренса. «А лучше …в очко!» Но вот дела! Сама Глория Саммер встретила их. Лично!
- Господи, да как же вас долго не было! Что с остальными?
Фридман уставился на неё. – Вы?! А как же…, - Макс, заметив Лоренса, снял пистолет с предохранителя. – Все уснули. Что это значит, Лоренс? В напитки что-то насыпали. … - Макс качнулся. Облизал пересохшие губы. - Ваши шутки, Лоренс? Это и есть тот самый обещанный вами людям кофе?
Глория обошла Фридмана, быстро вышла из дома.
Фридман видел, она обошла все столики. Каждому заглянула в закрытые глаза. «Она проверяет, не проснулись ли. А может, … живы ли? Да что же тут за Садом и Гаммора? Что за люди кругом?!» - Послушайте вы, мистер фокусник,…
Лоренс, погрозив пальцем, остановил его. – Вы – здесь второе, Фридман. Будьте благоразумны. Подождите. Пусть она проверит. – Глядя на Глорию, Тед продолжил, - здесь никто никого не травил и не собирается этого делать. – Тед показал руки. Мозолистые ладони. – Мои руки чисты. Пока. Так что спрячьте пистолет, Макс. Это действительно опасно.
-Эта лодка принадлежит террористам. Вы знаете об этом?
-Прежде всего, эта лодка принадлежит людям, которые … ещё пару часов будут подчиняться вполне разумному гражданину нашей с вами родины, Фридман. И вообще, оставайтесь офицером до конца. Тут никто ни кому не враг. Я влюблен во-он в ту женщину. – Лоренс указал на цель. – Через два часа все благополучно будут доставлены к родным берегам. Обещаю, величайшее наслаждение от приключения.
-Что должно произойти за эти два часа?
Без промедления, Лоренс ответил: «Ваши люди выспятся».
Фридман ждал, что Лоренс закончит фразой: «Так что, расслабьтесь, офицер Фридман». Он бы тогда сказал ему: «Вы уже много чего наобещали, Лоренс», - но к его удивлению, бывший пассажир с «Сталкера Флинта» - некий Боб Ларс – он же Тед Лоренс - повторился: «Я влюблен, я бесконечно влюблён в эту женщину».
Джонни Спайк, немного приударявший за Глорией ещё на корабле, осторожно проинформировал богатого чудака («придурка»): «Она сказала как-то, что это последнее её приключение. Она сказала это при мне. Я сам это слышал. … Я думаю, она предчувствовала, что оно будет последним. …Вы лжёте, Лоренс. Вы… мне сразу не понравились, ещё там, на корабле, когда расталкивали людей и лезли в шлюпку. Я рад, что успел вам это сказать». – Парня качало. Он хотел пить. Просто воды, которой было полно, но она вся была … ядом.
-Лоренс спокойно парировал: «Ах, вы рады…. А я, представьте, рад, что многих оттолкнул тогда от вашей шлюпки, …матрос Спайк. И вы даже представить себе не можете, на сколько я тем…счастлив». Он рукой отодвинул парня с дороги. Он пошел за Глорией. Но, Фридман догнал его.
- Лоренс, Лоренс, послушайте, нас двенадцать человек. Мы все уйдём отсюда тихо…
Лоренс, будто у него мышцы затекли, передернулся всем телом. Поджал губы. Поправил на носу очки (уже, разумеется, исправные) и ответил: «Вы никогда не станете капитаном, Фридман. В отличие от близорукости этого парня, у вас другая и более серьезная болезнь. Вы маниакально подозрительны. …Ещё раз повторяю, вы можете делать здесь что хотите. Спите, ешьте, я распоряжусь, чтоб без специй подавали. Вам не будет препятствий. Всего два часа, Фридман. Засекайте время. Можете даже вернуться назад, на тот берег, который вам никак не хочет «отвечать». Вы всё здесь можете! … Не напрягая мою службу безопасности, разумеется.
-Дайте мне вашу рацию.
-Нет. Это исключено. Вы ж не маме будете звонить. А сразу вознаграждение за поимку лодки потребуете.
- Лоренс, будьте человеком, на ней террористы, которых разыскивают.
-Вы интересуетесь политикой, Фридман? …Вы – человек разумный... и такой галиматьёй интересуетесь. Позвольте дать вам совет: реальным чем-нибудь займитесь. Вон, рыбу ловите, людей кормить.
Фридман удивлялся. Перед ним стоял человек, … который рассуждал по-человечески! Но рука пока не опускалась. Пистолет следил за Лоренсом.
Глория вернулась. – Они спят. Как так? Они все спят. Почему?
Она смотрела на Лоренса. Тот сглотнул, и постарался ответить, не отводя глаз: «Они устали. Ло, слово чести, в кофе обычное снотворное. Я сам могу выпить пару стаканов. Это просто сон. Час- два, они проснуться и … отправятся назад. Мне просто не хотелось, чтобы многие знали о месте. Я … не люблю любопытства. Все захотели кофе и вот, я …только тебя хотел приглашать. Они же сами на это напросились. Два часа, Ло. Выспятся и …. Это только сон, Ло, поверь.
-А… как же миссис Паркиенс?
-Фридман дернулся: «Что с ней?
- Она … э… поет, слышите? – Лоренс поднял палец кверху.
Фридман прислушался. Действительно, кто-то свистел фальцетом. «Берега, мои берега-а…». – Это она? Это точно?
Лоренс торопился. – Да, она наверху. Вот и сходите к ней в гости. А мы, - Тед взял Лори за руку. – Лори, нам осталось взглянуть на третий этаж. Остальное я уже показал тебе. Вот как раз … времени и хватит. Идём, Глория. Только туда мы ещё не заходили.
Лори сделала шаг.
Фридман тихо произнес: «Миссис Саммер, это не моё дело, но в этом доме, как я заметил, только два этажа. Будьте осторожны. Тут всем крепко спиться, но мы с вами так и не знаем, бывает ли от того сна пробуждение. И каково после».
Глория поблагодарила Фридмана весьма странно. Она подошла и, как мать сына, поцеловала офицера в лоб. И пошла к лестнице, ведущей на второй этаж дома, больше похожего на соты.
Лоренс промолчал. Он хмуро смерил офицера взглядом, покачал головой, будто недоволен им и тоже пошел к лестнице. За Глорией.
Если б не лодка, которая должна быть при нём и Мерфи ещё два часа, он бы отдал болтливому офицеру рацию. Он бы ему её подарил, безвозмездно. Такая мелочь не имеет значения, когда цель близка. Но лодка стояла на приколе. Она ждала своих пассажиров. Тех, кто спал, кто глючил. О двоих – о Фридмане и его матросе - Лоренс не беспокоился. Они вот-вот сами свалятся от обезвоживания.
А вот женщина, с которой началось всё это, была более чем трезва.
Поднявшись на второй этаж, Лоренс оглянулся на тех, кто следил за ним с первого.
-Фридман, вы зря так. Что-то подсказывает мне, что вы уже давно всеми обмануты. Мне, например, ни капельки не хочется лгать вам. Противно, я детей не обманываю.
Макс шевельнул пистолет в кармане.
-Бросьте, Бросьте наглаживать вашу игрушку, Фридман. Пока вы узнавали, отчего боксер свалился с ног, пока наклонялись к нему со своей заботой, пистолет ваш был разряжен. И знаете кем? … Джимми, вас вполне устроила сумма или добавить? …Впрочем, ладно. Я пока занят.
***
Никем не был виден тот самый этаж, про который Лоренс говорил «третий». Он располагался в скале. Почти у вершины. Скала – не проста. Это нарост из лавы. Весьма затейливой конструкции. Лоренс «обыграл» это, вписав самую высшую точку в доме именно в пик этой вершины – нароста.
-Пилится она непросто. Пемзу представляешь? Крошится, правда, но я был осторожен. И парней научил, которые мне помогали в работе.
Лори была восхищена архитектурой шале. Ей только обстановка в целом мешала выразить свой восторг. Но комната, метров пятнадцать в ширину и двадцать в длину, где они были с Тедом одни, в которой ничего и никто не служил мрачной тенью – она превзошла всё и по фантазии, по художественному вкусу. Она небывало восхитила Лори. Женщина просто жмурилась, кружилась по комнате и ахала, как всё здесь было красиво и необычно. Глория ходила босой по теплым половицам из золотистой лиственницы, трогала замысловатые мазанку на стенах, где прямо в скальный грунт были впаяны куски цветного стекла или замурованы наполовину глиняные вазы, в которых благоухали синие ирисы. Она смотрела на всё, всё трогала испуганными пальцами и не скрывала, не могла скрыть своего восхищения. – Боже мой, … и это всё …из пемзы?! И это? … И вот эти вазоны для цветов? … Нет, это, пожалуй, глина, но… как же красиво, как …
Она остановилась. Постояла, подумала, потом, будто насильно пригасив в себе восторги, уже спокойно спросила, не глядя на Лоренса, а всё на убранство комнаты: «Тед, зачем же вы не показываете это людям?
-Не могу себе позволить. Я финансист. Я хороший финансист. С чутьем. Так считают многие.
-Но это бы прославило вас по настоящему. Как художника, как мастера. – Она повернулась. - Вами бы гордились, Тед,… ваши близкие. – Лори понимала, что говорит чушь, глядя в глаза наследника всех поколений Лоренсов. - …Вами бы гордились ваши соотечественники. – Она опустила голову. – Ведь это же действительно достойное дело.
- Вы так считаете? …Нет, Лори, скорее всего, это не нужно даже для меня. Я не чувствую потребности в славе. И у меня несколько иные интересы. – Лоренс отошел от Глории, тоже стал кружить по комнате, ступая босыми ногами по гладкому полу. - Я делаю эту красоту для …удовольствия уничтожить. И испытываю при этом удовольствие сравнимое, … да пожалуй, ни с чем более не сравнимое. Высшее удовольствие.
Ло опустила голову. – Понимаю. Для моего отца таким удовольствием были деньги. Понимаю. – Она искоса посмотрела на фонтан. Небольшой, в виде грота. Но красивый и оригинальный, как всё тут. - Занятие по выполнению собственных желаний – это очень занимательное занятие. Явление впечатляющее. – Лицо Лори перестало светиться. Она вспомнила о своём отце. Вспомнила сначала его горящие глаза, а потом… угасшие. – Исполнение желаний это тоже кредит. От судьбы. Оно поглощает не только время, оно питается и душами людей, увлеченных исполнением своих желаний. Наверно, и вы не заметите, как это чудовище проглотит вас. – Она снова посмотрела на Лоренса и осторожно улыбнулась. – Не страшно?
-Я думаю о другом, Лори. – Тед прошелся по комнате. – Я думаю, а чего боится женщина, которая работала в чисто мужском коллективе, не страшась мести взяточников, угроз представителей властей, выведенных на чистую воду. Чего боитесь вы, Лори?
Она ответила, но оглядев всю комнату ещё раз. Фонтан – грот из цветного стекла. Но ничего яркого и броского. Сколько культуры, сколько гордости в цветах земли и небе, использованных художником. Чудо, журчащее живой водой. Лори была очарована им. И, как оказалось, и это тоже создал Лоренс сам. Она видела фильм. Он показал ей его.
Оказывается, он любил сниматься во время работы. На вопрос: «Зачем снимать себя за делом, которое стесняет среди обычного круга знакомых? - Тед ответил как будто не сложно: «Мне нравиться смотреть. После я лучше понимаю свои ошибки. Правда, уже не успеваю их исправить».
-Не поняла. Вы что же, создаёте и … разбиваете всё это после?
- Лори, вам трудно понять меня. Я для нормального понимая … анормален. Я построил двенадцать домов. Все они … - он улыбнулся, Будто извинялся, - исчезли с лица земли. Думаю, исчезнет и этот.
-А, … понимаю.
Но Тед заметил сомнение в лице, Лори лукавила. Она не понимала.
-Значит, …все ваши дома были построены на таких островах? …Тед, вы думаете, вулкан оживет? И тогда всё это …уйдёт под воду. Это так? Вы …хотите этого?
Ей было страшно подумать, что человек, в принципе созидатель и достойный, столь извращенно понимает удовольствие. «Так он строит это, снимает фильм, а после… смотрит фильм, как всё это рушится и … в это - удовольствие?! … Действительно трудно понять».
- Всё когда-нибудь скроется под водой. Так было и так будет. Но ты не ответила мне, Лори. – Он подошел к ней со спины. Взял за плечи. Но только его пальцы чуть сдавили ей их, она вздрогнула. И он тут же убрал руки, потом отвернулся, потом отошел. Подальше отошел.
-Нет-нет, Тед! – Она пошла в его сторону. - Про меня - это совсем не интересно. И вовсе я никого не ловила, ни взяточников, ни кого-то другого. Так, собирала информацию, анализировала. Что-то вроде заочного психолога. Я даже людей этих, …мы не сталкивались. Я - маленькая личность, Тед. Мне не доверяли сложную работу разведчика. – Она заглянула ему в глаза. Ей очень захотелось снять его очки, но почему-то она не решалась сделать этого сама, руки… не поднимались коснуться места, откуда ведется решительный огонь сталью. А Тед, … он будто и не замечал огромных очков на своём носу. – Тед, лучше вы ответьте…
-Готов. Но сначала ты.
Согласие было быстрым. Лори пожала плечами. Отвернулась, прошлась по комнате.
В ней было, где присесть, где прилечь. Конструкция широкой кровати была такова и располагалась так, что единственное отверстие в наросте, куда проникал свет из щели в скале, светилась алым. Это был отблеск лучей звёзд, отраженный от чего-то густо алого, как кровь. И свет, отраженный в виде неширокого пучка, как из карманного фонарика, падал как раз туда, где была кровать. В определенную её часть. Если б в кровати кто-то лежал, то свет ударял бы в область его груди … или живота.
Лоренс уже кружил возле кровати, а женщина «не дремала». Напротив, она была активна и ей вовсе не нужна была опора для спины. Ей не нужен был стол с закусками и напитками, ей не нужна была вода в фонтане, цветы в вазах, кровать. Она всем этим только любовалась. И всё.
Лори коснулась рукой живых цветов. То, что это были ирисы, а не какие-то иные цветы, Лори удивило. Не зная, что ответить про себя, про свои желания и боязни, она снова спросила: «Почему ирисы? Вам нравятся ирисы?»
-Мне нравишься ты, Лори. И если не трудно, давай на «ты».
-Мне так удобно.
-Хорошо, пусть так. Ты … восхищаешься всем здесь, кроме меня. А сама говоришь, мною будут гордиться люди. Да, бог с ней со славой людской. Представь, ты –Слава, я о тебе спрашиваю. Тебя прошу, будь мою. Скажи, что тебя тревожит, что сделать мне, чтоб ты была мною довольна, чтоб ты, вот лично ты восхитилась мною…
-Но … я не понимаю, к чему вам…. Впрочем, хорошо. Да, мне нравится. Я… восхищена, но… как же, как же без остальных, без людей, которые тоже были бы рады всё это увидеть. Тед, …я не понимаю!
Он замер перед женщиной. Взял её за обе руки. Заглянул в глаза.
Коварно, соблазнительно заглянул. Другая бы рассыпалась в бусины. – Знай, я … люблю тебя. Хочу … тебя. Всю….
Глория качнула руками, улыбнулась на приятную, ласкающую ухо ложь. - Так вы решили спасти меня от страхов? От всех хотите или вам нужен какой-то маленький лишь для успокоения ваших амбиций?
Лоренс кинул её руки и отошел кровати. Сел. – Все давай! – Он отвернулся от Глории. – Валяй, давайте все.
-Что от меня потребуется за такую любовь? Лечь с вами на эту кровать? Вы хотите секса. И только? – Она улыбнулась, встав напротив Лоренса. – Тед, вы плутуете. Думаю, этого было бы мало. Мало за такое многозначительное «давайте все».
- Ты же сказала, что ты – маленькая.
-Вы упустили кое-что.
-Нет, я помню, ты определила себя, как личность. Как маленькая личность. Только это глупо. Одно исключает второе. К тому же ты… вовсе не маленькая.
-Вы о моей конституции? – Лори снова пошла гулять по комнате, приятно не захламленной мебелью. – Моя конституция – это фикция. Три года назад я была стройной, вытянутой, …как кузнечик. Легко могла сделать бильман, шпагат.
- Что такое бильман? Это …когда нога у уха?
- Да. Что-то вроде. Я долгое время занималась фигурным катанием. Потом… отошла. Моя проблема в болезни.
- Я прочел о ней. Но разве она так серьезна?
- Прочли? – Глория кивнула. Заговорила тихо, перебирая руками красивые фрукты на вазе на столе. – Прочли,…и вам показалось, что это несерьезно. …А я из-за этого ушла с работы. …Кинула сестру и парализованную тетку. Посчитала, что им будет тяжелее, если я останусь. И …решилась, укатила в круиз, который вовсе не был мне интересен. – Лори щелкнула по хрустальному графину пальцами. Тот отозвался звоном. И замолчала.
Лоренс начал догонять концепцию и понял, наконец, на что намекал в нижней гостиной дуралей матрос. – Что? …Ты решилась? …Да ты с ума сошла! …У тебя же этот, этот, как его… - Он достал рацию и, пощелкав клавишами, считал с экрана всю необходимую информацию. – Вот! У тебя пиелонефрит. Больше… ничего. …Фу, что за название. Но это же пустяки, Лори!
Глория стояла за спиной Лоренса и любопытствовала. Первое, что бросилось ей в глаза, это была информация об её отце. На малюсеньком дисплее она прочла: «Роберт Саммер покончил с собой из-за провала финансовой операции спекулятивного характера». Это стояло последней строчкой.
-И что? … У вас на меня …больше ничего? … Только пиелонефрит? - Лори отошла. – Правильно. Ни-че-го.
-И что же, из-за этого в петлю?
-Ну почему же в петлю? Есть другие средства. - Лори остановилась. Её заинтересовал луч, идущий на кровать из неровностей «потолка» комнаты.
Лоренс потянул её к себе. Лори не сопротивлялась. Получилось, что они легли рядом.
-Ло, так чего же ты боишься? Только не нужно об этом, о… да черт с ним! Забудь, я найду врачей - тебя вылечат. – Он завис над ней. Погладил ей волосы. И те показались ему рыжим пушистым шёлком. – Говори, что мне нужно сделать, чтобы ты перестала городить забор между мною и тобой.
-Ну, для начала снимите очки.
-Исключено. И ты перестань на них обращать внимание. Считай их частью моего тела.
- Ваши глаза Тед, … они кажутся мне слишком серьезными. Даже страшными. Я уверена, это из-за очков.
-Я не хотел бы повторять, Ло.
-И не нужно! Но тогда и вы … не повторяйтесь. Ладно? Зачем мне требовать: «Сними луну с неба, кожу с себя, …для моего удовольствия». Ты не сделаешь даже этого – вы не хотите открыть для меня свои глаза. Это вы городите забор, Тед.
-И ты не веришь, что я … полюбил?
- Нет. Да, мне легко не верить в это. Во мне нет ничего такого, чтобы сильно отличало меня в ваших глазах от других женщин.
Она не могла долго смотреть на него. Его бегающий взгляд был ей неприятен. В эту минуту глаза Лоренса слишком торопились расправиться с ней. Они бегали по её лицу, шее… и как будто желали сжать, сдавить всё в сильных руках. - Знаете, как называет меня Александр? Я случайно услышала. Он называет меня «пятидесятый размер». Не думаю, что бы такого мужчину, … как вы, интересовал такой размер.
Он тряхнул её, схватив, наконец, за плечи. До боли схватил и тряхнул. - Ты нарочно изводишь меня! Ты слышишь, ты утомляешь меня!!!!
Он тряхнул её ещё разок. Кровать колыхнулась под ними. И затихла, освещенная алым лучом. – Какое мне дело до остальных мужчин, женщин? Мне плевать! Слышишь, ты, глухая, бесчувственная женщина, мне плевать! …Ты даже представить себе не можешь, как под час ненавистны мне люди. Их… жалкие интересы. Их … глухота.
- В чем же они, бедняжки, провинились перед Тедом Лоренсом?
Лоренс полоснул по женщине взглядом. Скрипнул зубами и снова схватил её за плечи. За линзами очков глаза сверкнули сталью.
Эта женщина переходила границы. Она нарывалась на физическую расправу.
Да только, выбив всё из себя в предыдущих восклицаниях, да увидев, что Ло зажмурила глаза, грозный Лоренс будто обессилел. Он лишь рукой провел по её высокой шее, будто примерялся с лезвием ножа, сглотнул, будто голоден, а добыча снова ушла, и тут же перевернулся и пластом упал рядом на кровати. И уставился в потолок. В алую точку в его неровной вершине. Теперь она била лучом прямо в его лицо, делая его кровавым.
– Глория, ты первая женщина, которую я хочу хоть чем-то покорить. Выходит, у меня ничего нет, даже сил нет для покорения таких вершин, … как ты.
Лори продолжала лежать рядом. На лице её оставался признак испуга, но она держалась молодцом. Она ждала и наблюдала. Речь шла об её жизни. Она была серьезна.
– Но ведь вы согласны, Тед, это странно.… Приглядитесь ко мне, я далеко не ваша визитка. Вы снова лукавите. Ради чего? Обмануть хотите, слабо. И не потому, что я сильна, а потому что вы слабо врёте. Такие как вы из-за слишком насыщенной жизни, слишком обильной на увлечения разучились влюбляться с первого взгляда. Тот стал слеп и поверхностен. Я знаю это. Уже, к сожалению, испытала это …разок. – Она повернулась на бок. Погладила Лоренсу плечо. - Я может быть, фантазерка, Тед, может и не мельче вас, но в такое не верю. Там, за этими стенами намеренно усыпленные вами люди, и говорить о любви, …простите, я действительно, наверное, нормальная. Вы ошиблись во мне. Я не ваша вершина, не ваша цель к самоутверждению. Я маленькая и … толстая.
Он отодвинулся, лег удобнее. Алое пятно сместилось ему на живот. - Все придуманные, надуманные стандарты. Для не умных. Это ты ошибаешься, я как раз тот, кто ищет женщину, которой бы захотелось поцеловать руки. … Иди ближе.
Лори перелегла. Теперь они лежали плечо к плечу. Она не сводила с него взгляда.
Он уже не восклицал. Даже в тоне его сквозило утомление. Он бы победил, победил её точно, но что-то вдруг поменялось в его голове. И той уже не хотелось биться о стену. Разум поднял на поверхность осторожность. Впервые в жизни, Лоренс задумался о себе лично, …как о двоих. Получалось, не прошло и полутора суток, а он уже даже в мыслях не отделяет Глорию от себя. Он даже запаниковал. Будто хочет скинуть ношу с рук, … а не может. Вот и думает за двоих. Об обоих: о себе и о ней. Чтоб не споткнуться. Чтоб дойти обоим.
Но время тикало. Он чувствовал его. Чувствовал, оно на исходе. Чувствовал время кончиками нервов и именно это доставало его. Впервые он не избавлялся от эмоций, а не тонул в них, достигая расположения женщины. Тед надеялся, что у него хватит времени, чтоб они стали взаимными. Чтоб её «не верю» превратить, ну хотя б в «попробуем».
- Я сам знаю, что для меня красиво. Ты – красива. Вот этот дом – красив. Ну, что я поделаю, ну не кажутся мне красивыми все люди в подряд.
-Но ведь и дом, и меня вы хотите разрушить. И, пожалуйста, не лгите, не говорите, что это не так. …Для чего Тед? Есть цель? Ага! Вот-вот. И получается, что она красивее и Глории Саммер, и вот этого дома… красивее. … Но почему так всё перевернуто, Тед? Что за линза, через которую вы видите красоту лишь в форме цели? А когда она достигнута, кто ведет вас к следующей? Никак не хочу верить, что вы идёте у кого-то на поводу. Значит, вы больны более, чем я. Ваша болячка ведет вас к большей гибели, чем петля. Мне кажется, к большей.
-Ты о раскаянии? Или может, об адовом огне? Лори, на меня это не действует. А вот ты, - Он сильно втиснулся в её тело, рванул на груди халат и уткнулся лицом в грудь, - ты самая реальная женщина из всех. – Он поднял лицо, посмотрел на Лори, коснулся губ губами, - ты – да, ты – панацея от многого. Полечи меня, Лори. – Лоренс прикрыл глаза и снова потянулся губами к её губам.
Она смотрела на него. Как он тянется к ней губами. - Мне просто сделать это, Тед. – Она улыбнулась ему, когда за линзами увидела, он открыл глаза. - Ах, если б это вылечило тебя. – Она поцеловала Лоренса в губы. Затем обняла и поцеловала ещё. А потом будто действительно её завели эти касания, начала гладить ему плечи, голову, лицо. Снова целовать….
Только когда дыхание её стало сбиваться, она вскрикнула: «Тед, что мы делаем?!» и за волосы с силой оттолкнула его голову от себя и, прищурившись, приказала: «Нет! Сначала туда. Туда! …Разбудите людей, Тед! Вы же не убийца. Зачем здоровому человеку заложники? Эти паркиенсы, мальчики музыканты - не зачем они вам, Тед! Ну радуйтесь, круша собственные дома, если это вас заводит, а тут живые люди, Тед, нет,… так нельзя, я так не могу. Сначала отпустите их. Считайте, я – единственная ваша заложница. Я остаюсь».
-Только потому, что тебе всё равно. Я так не хочу. – Лоренс сел. Зло оглядел комнату. Опять сорвалось. Он думал, она под контролем, а вот! опять же он.
Глория закрыла руками лицо. – Боже, …да вы и верно сумасшедший!
Она никак не ожидала такого ответа. Что он начнет взаправду, ни чуть не возмутившись, торговаться с ней. Торговаться на живых людей.
Лори заплакала. Только всё равно её глаза оставались синими.
Лоренс снова растерялся. Снова стал придумывать как же сделать так, чтоб и овцы были целы и волки сыты. Но не надолго прилаживал неприлаживаемое.
Он тряхнул головой, взъерошил рукой волосы. Сел и отодвинулся от женщины. Голос его (обычно мягкий баритон) вдруг сильно захрипел. - Больше того, что мне написали там, на экран – я ничего о тебе не знаю. Да и бог с ним, прошлым твоим. Тебе-то что до моих развлечений? До людей этих. … Это профессиональное у тебя, выбрось из головы и забудь. Люди – существа неблагодарные. Всё равно останешься виноватым. – Он завис над женщиной. – Я в шалаше, в этом идиотском шалаше, который строил для тупых людишек, не умеющих толком и ножа в руках держать, вдруг по запаху, представь, по запаху понял, ты из двухсот человек, что плыли на корабле…ты одна близка мне. Духом близка, представь.
Лори рассмеялась. – Нет. Да нет же!
Это обидело Лоренса. Он не мог ошибиться. То, что он не придушил её до сих пор - уже говорило об этом. Она - это он, только женщина. Его женщина! Та женщина, которой он готов и руки целовать и к ногам мир кинуть. Собственный мир…
Но проблема: останется жива она – должен рухнуть его мир. Таковы правила.
Тед снова сел, углубился в раздумья. Как ему быть? «Она сделает как надо. Она должна остаться жива. Она должна! … Но почему? За что должна?… Надо бы обязать, и привязать потуже. … Или всё-таки убить? … Последнее - было бы проще, но… тривиально. Что за дурь мы сочинили на этот раз с Мерфи? Ну, он-то с лодкой своей подмоченной пролетел - ладно, а я? … Но обычно ж сходило. И грело. – Лоренс посмотрел на Глорию. Физически ощутил – перед ним лежит живая женщина. И неистово захотел её. – Он провел по её бедру рукой. погладил лицо. – Лори, почему вдруг всё стало сложным? … Как мне быть, я действительно влюбился в тебя. И не хочу…рушить, нет ни желания, ни сил… - Он отвернулся и сжал руки, сцепил пальцы, укрыв их между своих коленей.
Ещё бы не сложно! Солнышко зашло. Тик-так и полночь. И пошла лодка восвояси, к родным берегам. И что? Без этой женщины? Тогда выйдет, что он проиграл. Он станет бедным. Бедным Лоренсом. Это же смешно! Он станет большинством. …Это было для него невыносимо. Что? Что тогда он положит к её ногам? Легко строить замки за две недели, когда кидаешь на это не только свои фантазии, но и реальные средства, связи - возможности. А когда их нет, обещания становятся песочными. Такой женщине, как ему повезло встретить, обещать замок из песка – стыдно для Лоренса.
Тед нервничал. И ещё потому, что эта женщина оказалась сильнее его. Можно опоить, взять силой, …можно заставить её взойти вместе со всеми на лодку, тогда он солжет Мерфи. Он не проиграет, нет. Но только в споре с ним. С приятелем - плутом. А вот перед собой, перед ней он будет самым настоящим проигравшим.
Для него оставалось последнее. Как всегда – торг.
-Значит, ты больна. Только это. Только нездоровье тебя беспокоит?
Глория шмыгнула носом. - О! Как это мило. А разве есть что-то важнее здоровья?
-Есть. Есть, милая Лори. Честь. Счастье. Творческое удовлетворение. Да мало ли ещё что. Это выше. …Художники дышали свинцовыми красками не только ради хлеба. Были мужчины, что без единого крика выдерживали страшные пытки. Не только ради глядящих на них жён. Речь шла об истине.
- Тед…- Ло присела рядом. Прикрыла себя, завернувшись в халат. Потом посмотрела на Лоренса и придвинулась теснее. Подумала и обняла его, обхватила его плечи руками. – Что с вами? Вы задумались, будто стоите у обрыва. Что держит вас в капкане? Может долго? … Нет….тогда, это спор. Вы поспорили. … На что спорили, Тед? Что было поставлено на кон? Вы сказали, двенадцать жизней – вам не важны, тогда что, ваша честь? …Какая из ваших истин, Тед должна умереть, если я не соглашусь добровольно переспать с вами? ...Кто затеял спор на живую душу? … Тед, я тоже знаю о вас мало, но то, что мне стало понятно в вас, дает право надеяться, что спор задумали не вы. Это Мерфи? Он? …Это вас тяготит? Так киньте его! Перехитрите! Не стыдно таких обмануть. Если честь, если здоровье – не важно, боритесь.
-А ты? …И вообще, …что за истина кинула тебя и меня к этому кораблю? Можешь ответить, есть у неё имя? … При чем здесь Мерфи. … Я же говорю, дело не во мне. Ты.
-Но я не понимаю! Скажите, что требуется от меня?
-Нет, нет, - Тед улыбнулся, - тут требуешь ты. Чего угодно.
-Бросьте! Что за игры? …Слышите, бросьте! – Лори больно ударила Лоренса по спине.
Тед резко выпрямился. Как бывало, когда отец ударял его по спине и требовал, чтоб он не сутулился.
Глория жестко затянула пояс на халате. Оправила волосы. Помолчала. Потом снова заговорила. И быстро-быстро, будто боялась, что момент, когда он способен услышать её, пройдет. - Мне что, теперь я могу отдать себя хоть кому, хоть чье желание могу исполнить. Любое требование! Мне теперь всё пустяк. Главное – никуда от меня не уйдет. Я уже всё решила для себя. Я не хочу зависеть от искусственной почки. Всю оставшуюся жизнь лежать у аппарата, смотреть на него и ждать трижды проклятой очереди на операцию. Ты не понимаешь, что значит, быть нездоровой. Ты счастливчик, Тед. И в этом – тоже. …А тут лежишь в больничной койке и со стыдом осознаешь, что крадешь последние деньги из кармана любимых, дорогих тебе людей. …Не хочу! – Она положила свою ладонь на его руку. - А тебе дано ощутить большую свободу выбора, Тед. И если это спор… не бойся проспорить. Уйди из этого круга. Ради себя, ради… кого и чего угодно. Не потеряй главного - уважения к себе. …Худшее, ты спрашивал про худшее. Нет, это даже не адский огонь, это когда сама себе становишься противной и стыдной. Вот что это такое! Не хочу, чтоб санитарка в больнице ворчала, утаскивая от меня воняющую гноем утку. Не хочу, чтоб любящие меня люди смотрели мне в глаза и в тоже время ждали момента конца моих мучений. Не хочу! …А ты говоришь, всё, что угодно. – Она улыбнулась в отчаянии. А потом с огромной силой пафоса произнесла: «Жизнь мне пообещай, Лоренс! Здоровую жизнь! …Ха! Что, слабо?»
Лоренс понял. Теперь он понял всё. И торг начался.
Но стыдный. Ему вдруг стало даже нехорошо. Во рту что-то вдруг стало кило.
Он встал с кровати, подошел к столику, оглядел его и отошел к фонтану. Выпил из него воды, набрав в пригоршню. Потом ещё кружил по комнате. Снова к фонтану, умылся. Отошел в дальний угол комнаты. Включал один светильник, выключал, показавшийся ему ярким, другой. И снова, будто автоматически он подходил к столику, на котором были закуски и напитки. Подолгу замирал взглядом на хрустальном графине в форме лебедя, но не касался. Отходил. Потом вдруг резко сменил направление и вышел. Лори так поняла, за дверью туалетной комнаты.
Но появился быстро. И тут же снова подошел к столику. Посмотрел на него. Нахмурился, будто обиделся, что нет никаких перемен в созданном им дизайне, и, взяв в руки стакан, сам себе налил воды.
А Лори, она всё следила за ним взглядом. Была явно взволнована тем, что он так сильно, так заметно нервничает. «Это не трусость. Нет, это долгое разумное взвешивание. Так что же ему нужно? Просто переспать со мной? Нет, не это. Не думаю, чтобы это. Там внизу Анна, Эви. Они красивы, всегда востребованы. А я, что я? за последние полгода на меня только один подлец и позарился. И тот врач. И кинул. … А ему я зачем? … Люди, что внизу, зачем? …Как тигр в клетке. Загнан? Кто ж ещё этот Мерфи, кроме как сын алмазного короля, теряющего корону? Что-то не припомню я его на корабле. Темнокожий красавчик. Воображает себя неотразимо роскошным. А лицо-то искусственно отбелено. …Что за цели у него? … Да черт с ним, с Глюком этим! Этот. …Может, Мерфи пытается через меня найти компромат на кого-то из местных политиков? Может, я нужна им только для этого? … Ну да, а лодка тогда для чего? Люди….Как стыдно торговаться. Но, но, наверное, это нормально для таких как Тед». Лори вздохнула. - Тед, а что если нам лечь спать? Кажется, уже поздно.
Даже ей самой такое предложение показалось глупым и неуместным. Однако Лоренс от столь прямого намёка да после стольких тонн потраченных им сил сжал автоматически стакан в руке. И тут же резкая, клоунская улыбка обозначилась на его лице. «Спасён? Замысел Мерфи опять обломился. А он так надеялся, что это моя последняя игра». - Что ж, если ты считаешь, пора, ну, что ж…
Он отряхнул сырость с руки, потер рука об руку. И, тут же развел их в стороны, будто шел обниматься с Лори. - Значит, …пора.
-Тед?
-Что?
-Тед, у тебя руки в крови.
У Лоренса съехали назад волосы. Кожа дернулась на голове, совершенно смяв клоунскую улыбку. – Что-о?
-Стакан. Он треснул в твоей руке. И кровь, видишь? - Она поднялась, подошла ближе. – Дай, осмотрю руки, …о, боже, всё в мелких осколках….
Тед посмотрел себе на руки. Улыбнулся на царапины. Улыбнулся по-человечьи. – Ах, это. Ты об этом. Это… пустяки. – Он порадовался, что Лори подошла, что она беспокоится. Порадовался, что на лице - её истина – сострадание. К нему. К нему лично. «Она желает пожалеть, желает полечить меня – уже лучше. Уже …хорошо. Приятно». Он снова улыбнулся.
-Нет, это не пустяки. Потрепи, я выдерну осколки. – Она осторожно ногтями, как пинцетами, стала дергать ему осколки, удаляя их из толстой чуть желтоватой кожи ладоней. Потом посмотрела на него. - Больно?
-Нет. - Да он и не смотрел на ладонь. Он смотрел на то, как она дергала из его кожи стеклышки, и сама же морщилась, как от боли. Вот это его грело.
Лори покачала головой и, потянув Лоренса ближе к светильнику, вернулась к своему занятию. - Мне кажется, ты слишком равнодушен к себе. Даже странно, что твоя собственная кровь - тебя не волнует. …Странно.
- Перестань, ничего странного. Мне просто не больно.
Лори посмотрела на него. - А должно быть, Тед.
Он улыбнулся. - Ну хорошо, немного больно. – И махнул свободной рукой. - Да, ладно, чего там! Я себе полпальца отрезал пилой и что, живой. …Да, пустяки, не переживай ты так. И вообще, - он помедлил, - ты же спать хотела.
Лори выдернула последнюю, видную её стекляшку. Молча, осторожно погладила ладонь, оценила взглядом линии на ней. И, вовсе не удивившись длинной Линии жизни, отпустила руку Теда и произнесла: «Теперь всё».
Он пошарил в карманах. В его джинсах и трикотажной кофте, похожей на анорак платка не оказалось. Зато он оказался в кармане халата, что был на Глории.
Лори перевязала широкую ладонь носовым платком. А потом, немного помолчав, сняла с себя халат. кинув его на полу и прошла к кровати. И легла.
Тед проследил за ней взглядом. Он не был слепым. Глория была полновата и на его взгляд. На взгляд ослепленного мужчины.
Он впервые за их встречу бросил быстрый взгляд на часы в форме лилии, поставленные на столик, отвернул их циферблатом от себя, от кровати. И, раздеваясь на ходу, пошел к Глории. И тоже лёг.
Будто только один луч одной красной звезды проникал в фигурную щель в неровном потолке. Он падал на лежавших, но уже не казался кровавым. Может, от усталости, глазам этих двоих он стал казаться розово-расплывчатым. А ещё Лори подозревала, что Лоренс что-то там нажал в своём фокусе и падающий свет поменял оттенок.
Журчала вода в фонтане. Где-то тихо разговаривали люди. Ушло ощущение, что рядом никого. Лори стало легче. Она подумала, что Лоренс не обманул её. Что люди – её товарищи по заточению, проснулись. Что они живы. Она даже улыбнулась. Даже обняла Теда за плечи, …он поцеловал её, …она его.
Лоренс был в сильнейшем волнении. Стальная сила, поднимающаяся в нём, сдерживалась некой более сильной силой. Глория совершенно справилась с ним. Она даже не обезоружила Казанову в нём, она его покорила. «Просто трахнуть – пустяк. А по пустякам … не интересно».
Ему хотелось, ему сильно желалось она, да только неприятное ощущение сдерживало. Пожалуй, впервые в жизни лежавшая рядом с ним женщина не хотела, чтоб это произошло. А что Лори близости не хотела - ему было ясно.
Он по-прежнему чувствовал, что женщина «подкарауливает» его. И её контроль над ситуацией его снова стал доставать. Пошла вторая волна гнева, и он вот-вот мог снова сорваться и …тряхнуть её, вцепившись цепкими пальцами в желанную мягкость.
И вдруг он заметил, она поморщилась. И принялась шарить рядом рукой. Искала хоть какое-то прикрытие. Дотянулась до его кофточки, валявшейся у кровати. Села, перевязалась кофточкой у бедер и, сказав: «Прости, я сейчас», - поднялась с кровати и быстро скрылась за дверью. За той, в которую несколько минут назад выходил Тед.
Лоренс сел. Вытер пот с лица. Устало зевнул и полез к краю кровати. Сильно-сильно потянулся. К часам. Развернул их к себе. – О-о-о…
Он полз обратно от края и всё окал. Время, можно сказать, не осталось вовсе.
Потом он лег на спину и, потершись затылком о мягкость кровати, устало произнёс вслух: «Мать твою,… Тедди, ты рехнулся. Ты совершенно теряешь разум. … А эта черномазая скотина… - Лоренс резко кинулся назад, к раю кровати. Снова с усилием дотянулся до столика, до часов и … рывком кинул их в определенном направлении. – Жри! – Он кинул туда же и малютку подушку, валявшуюся в ногах. - Жри, сучара! …Подавись. - А потом упал на кровать и … запел.
«Чтоб ты повесилось, дерьмо-о,
Чтоб не подня-ялось!
Чтоб я увидел наконе-ец,
Что от тебя, дерьма, оста-алось…» - и всё это на мотив вполне красивой песни, некогда известного фокстрота - «Я буду долго вспоминать… о наших встречах…».
И снова в нём ожил денежный мешок. В глазах сверкнул призрак серебряного доллара. Потому, когда Лори вышла из туалетной комнаты, только показалась, он тут же сообщил: «Лори, я куплю для тебя орган. Свежий, самый для тебя подходящий».
Глория на мгновение опешила. Потом наиграно улыбнулась. Кивнула. – Ладно.
Она подошла к кровати. Села. Он сам развязал на ней свой анорак и уложил, притиснувшись ближе к её телу. – Я серьезно, Ло. Я не шучу.
-Тед, спасибо, конечно, но…это нереально. Мой отец пытался продвинуть очередь взяткой, не получилось.
-Но ведь можно купить органы в другом городе, в другой стране.
-Нет. Это тоже не подходит. Донор должен быть биологически близок мне. Она улыбнулась, - повернула голову к Теду, - не любая почка мне подойдет. Твоя - скорее всего, нет. – Она поцеловала Теда в щеку. – Не сердись.
-Но почему же, у меня колоссальные почки.
Лори снова улыбнулась, но осторожно. - Ты… кажется, из южан? Скорее всего, твой прадед брал себе в жены девушку из племени апачей. Есть что-то такое в твоём лице, и вообще…от их мужественности и в тоже время, …решительной наивности.
Лоренс смолчал.
-Тед, пожалуйста, для меня это очень серьезно.
-Ты только ответь, это серьезнее тех, кто там внизу?
Глория сразу перестала улыбаться. – Тед!
-Лори, я же сказал. Я смогу.
-Тед ты пугаешь меня. Это … тяжело. И…я, я начинаю бояться тебя.
-Какие пустяки. Меня родной отец побаивается и что? Все мы кого-то боимся.
- И ты? …Вот так новость! … Хотелось бы знать, чего боишься ты?
- Например, тебя. Впрочем, извини, я повторяюсь.
- Нет, нет, подожди, я хочу знать. Я настолько сильна? Открой мне, в чем же моя сила? – Лори снова улыбнулась.
Лоренс перестал буравить женщину своими серыми буравчиками, чуть поблескивающими из-за линз. Он отвернул лицо. - Ну! Понять, в чем сила человека – это мне не по зубам. Но ты способна, да, вполне способна оставить меня тем, кто я есть сейчас.
-Шутишь! – Лори рукой развернула голову Теда лицом к себе. - Я? Я поддержка пьедестала такого маэстро, как ты? …Лесть! Я впервые увидела тебя лишь несколько дней назад. Ты ничем мне не обязан. Хотя, ладно, скажу правду, я приглядывалась к тебе ещё на корабле. И ты показался мне любопытным экземпляром мужчины.
- Что?! О… – Он выдохнул это «о». – Отчего же ты не пришла ко мне? Да, прямо в мою каюту, почему?!
- Я? Ага! – Лори легла на спину. Тед снова начал смотреть на неё в упор. Ей это было неприятно. И всё время хотелось стянуть с него очки, и отбросить от кровати подальше. – Зачем это? С какой стати? – Лори перестала улыбаться. Лоренс снова стал казаться ей слишком серьезным. Это её пугало.
– Тед, но я не знала, что это важно. – Она попыталась отвлечь его от какой-то тягостной, гнетущей мысли. Улыбнулась, коснувшись его груди ладонью, погладила по ней. - И ты,… ты был занят совсем другими … делами.
Тед, схватил её руку и сильно сжал её. – Делами?! Ло! Ты не понимаешь, … всё и все оставались бы на своих местах, если бы… не «бы».
Он откинул её руку от себя. Уставился в некую точку на неровном потолке. - Как же нам повернуть время, Ло? …Вот в чем я бессилен. Я не могу повернуть время вспять. Если бы ты пришла ко мне тогда, на корабле, ничего бы …не произошло. …Этот остров с его героями, …он бы всем только снился».
Глория была удивлена выше меры. – Что? Тед, я не понимаю, что это значит? Ты вешаешь на меня китель стрелочницы? Всё это… вышло из-за меня?!
Лоренс молчал. Пальцы его снова нашли руку Лори и сжали. Будто он испугался, что она убежит.
-Тед? Ответь мне.
И снова в его рту стало кисло, неприятно. Захотелось пить.
Он вздохнул, выпустил руку женщины и прошел к фонтану.
Лори могла бы полюбоваться его красивым торсом, но в данную минуту его обнаженность её волновала мало. «Всё из-за меня? …Нонсенс! А как же тряска на корабле? Приказ капитана, … шторм, как же всё это? – Тед, ты блефуешь! Дом этот, он ведь не для меня построен. При чем здесь я?»
Она присела на кровати. Укрыться было нечем. Не тащить же покрывало, так и оставшееся под их телами. Она обняла себя, прикрыла руками. – Тед, я не знаю в чем моя вина, но я не могу быть виновата в том, что ты любишь громить собственные дома, что рядом с твоим ещё пока целым домом пришвартована военная подводная лодка. Что в твоём доме находится человек, который спровоцировал тебя на ужасную шутку, которую ты не в силах закончить добром. Тед, пожалуйста, мне не поднять это!
-А чего больше, боишься, скажешь?
-Я надеюсь, что все люди вернуться на берег, Тед.
-Этого ты сначала не сказала. Я про предыдущее: дом, лодка, Шутка. Чего больше боишься?
Она повторила. – Я надеюсь, что все люди вернуться на берег. Что их жизни не лягут на твою совесть.
-Да брось ты обо мне! Царапина – я выживу! Ещё раз…
-Ты! Ты! Я боюсь за тебя!
Он резко сел, обнял её. – Вот!… Вот… чего я жду уже целую вечность. …Как же ты напугала меня, дурочка. Он повалил её на спину, принялся целовать, гладить, ласкать её тело. – Ло, Лори, ….
Она снова оттолкнула его. – Нет! Не могу. …Тед!!! Я не могу. …Прости.
Ему пришлось идти до конца в своих исповедях. - Это придумал я. Лодка там, нет – второе. Мой сценарий. Людей … посторонних в нём не должно было быть. Это точно. Теперь придется думать, куда их деть. Мне нужна была ты. Вернее, женщина,… но, … скажем так, не любая. Ею оказалась ты.
-Тед…
-И не думай, что на тебя все стрелки! Какие там … «кители», …полетит и твоя голова, и моя. Но знай, пойми ж ты, наконец, если ты встанешь рядом, мы выпутаемся из дерьма. Это честно, Лори! … Я подписался под этим. Нам нужно только вместе. Тебе нужно забыть о других. Думай обо мне, о себе – думай. О другом… забудь. Иного выхода нет.
- Ты думаешь, чего ты требуешь от меня?! А… ладно! Можешь считать, я поверила. – Она помолчала, потом хмыкнула и тихо произнесла: «Мне нечего терять, Тед. К чему сложности. Давай, давай я его просто пристрелю. И все дела. Его лодка нам не нужна, доберемся до берега. Я помню, где спрятана шлюпка. Все будут довольны. Давай?
-Ты забыла. Он мне друг.
-Тогда как же …
Он обнял её. - Лори, ну сломаю я тебя. Это просто. Только … и в моей жизни всё станет мёртвым.
-У тебя останется друг.
- Друг – не судьба. Ты - судьба. Берешь на себя сломать моё? …Ах, да, ты ж сильная, сказала, терять тебе нечего.
-Есть.
Она погладила ему лицо, пригладила волосы. – Будем считать, что теперь есть.
Она поцеловала его.
Лоренс произнес про себя: «Я король. Мерфи, … я – король».
-Я должна уничтожить твой красивый дом? Затопить этот остров. Лодку? Что я должна сделать, Тед? Не просто же переспать с тобой, чтоб остаться в живых в такой переделке. Чего ты потребуешь от меня? Объясни всё до конца, Тед.
-Как?! А я думал, мы… - Он хотел сказать, «договорились». Но только посмотрел на неё и покачал головой.
Он погладил её локоть, плечо, наклонился, понюхал её волосы. Вдохнул и, прикрыв глаза, улыбнулся. – Лори, я всё объясню,… ты достойна этого.
Часов на его руке не было. Но полночь была близко. Четырнадцать минут отделяли от момента исполнения мечты Мерфи. От момента краха Теда Лоренса.
Победа Лоренса была победой в удовлетворение. Она не принесла б ему ни цента, ни счастья. И вот теперь ему вообще стало на неё плевать. На победу в игре. Он только поражения своего не желал допустить. Теперь – так особо. Есть у Глюка мать или нет её – Лоренсу стало теперь не важно. Его полюбили. У него теперь за пазухой важность. Но Мерфи о ней всё равно узнает. Нужно искать выход, чтоб с существованием её он тоже согласился.
Вообще мало кто знал о тесной дружбе двух этих мужчин. Не афишировали люди их круга наличием крепкой дружбы, серьезными привязанностями. А зачем? …Для наводки? Для указания, где она есть та пята?
Но на этот раз Лоренс не желал, да и не смог бы скрыть своей радости. «Спрятать можно алмаз. Такую ценность – никак», - подумал он, когда Лори стала с ним одним целым.
После того, как женщина станет «прошлым», Лоренс должен был открыть потайное окно, выходившее видом на воду. То есть на лодку. И дать сигнал Мерфи.
Должен быть подан сигнал. Сигнал людям, которые бы снести её, ещё тепленькую, в общую кучу тел…
***
На подлодку осторожно грузились.
По очереди сносили в один из отсеков тела спящих крепким сном людей. Пока их было только одиннадцать.
Не последним, а где-то в серединке, было подхвачено тело офицера Фридмана. Сняли его со стула, возле которого на полу стоял стакан. В нём вода, лично налитая Максом из крана. Из обычного крана, похожего на водопроводный.
Мерфи, ухмыляясь, следил за секундной стрелкой часов. Он даже как будто вёл про себя счет.
Лоренс толкнул ногой створку английского окна. Он не опаздал.
Был, правда, наспех одет. Торопливо прошелся до воды, осторожно - по трапу.
Он нёс в руках нелегкую ношу, похожую на резиновую куклу неудачной конструкции. Это была спящая Глория Саммер, вот только что напоенная и умытая им водой из хрустального графина в форме лебедя.
Ровно в полночь в пещере погасли огни. Нельзя было заметить и признака жилого в одной её половине. В наземной.
Мотор лодки тихо заурчал. Зажглись сигнальные фонари. Но не все. Через один. Мерфи, ворча на темень, прошел по трапу.
Он спускался в лодку последним.
***
-Нужно опуститься к самому дну. Тихое погружение. Думаю, нас всё же засекут. Аквалангисты тут повсюду. С этим понятно. Теперь корабли. Они выстроились в цепочку. Здесь, здесь и здесь. Скорее всего, прослушивается весь квадрат, в центре которого остров. Потому нужна резкая, максимальная скорость. Мы попытаемся проскочить вот здесь. Под эсминцем. Тут хорошая глубина. Под ним нас, если и ждут, то – Глюк улыбнулся, оглядев присутствующих за столом и, так же как он, склонившихся над картой, - …не сильно. Они пригнали и поставили здесь свою лодку. Мне известны её характеристики, скорость. Наш двигатель лучше. Слава русским. Вот тут. Думаю, они ждут нас именно здесь. …Здесь два крейсера. Мы должны успеть проскочить под эсминцем. Приказ об уничтожении нашей лодки не перехвачен. То, что у нас заложники - им ясно. Вот пусть сначала получат приказ об уничтожении заложников. Итак, … вперед, на полной. Направление: остров Сан-Хуан, затем - Нассау и … Флорида. Береговая линия хорошо охраняется. Они уверены, что мы туда не сунемся. А мы сунемся. Вот здесь должно произойти всплытие. Твой «Зомби», Тед должен ждать нас вот в этой точке. Проверь, на месте ли он. … Ну вот, пока это всё. По пути обсудим детали. По местам.
Лоренсу будто бы не хотелось смотреть другу в глаза. Он сидел, то, вперив взгляд в карту, то в кромку овального стола с мозаикой в центре. В виде советского герба.
Глюк почувствовал, что Тед от него что-то срывает. Придержав его рукой, он попросил задержаться за столом. – Тед, подожди. Надо обсудить, как будем действовать при встрече с «Зомби». Ты что решил, будем переносить туда людей или?
-Перенесем, Френк. Рули пока. До «Зомби» ещё далеко. А время тикает, как бомба.
-Тед, что стряслось? Откуда мрачность, друг?
Мерфи переждал паузу. Лоренс умело молчал.
-Тед, игра к концу, пора начать расслабляться.
-Нет.
-Довести лодку- это моя проблема, Тед.
-Я помню.
И снова молчание Лоренса Мерфи – как бритвой по стеклу.
– Что загрустил? …Появилось, что терять? Есть, что терять, Тед, признайся?
Лоренс снова смолчал. И взгляд – в край стола.
-Значит, появилось.
Лодка резко двинулась вперед. Тела мужчин напряглись, поддавшись ощущению стремительности. В комнате стало совсем темно. Горела лишь настольная лампа в виде свечи.
-Тед, мне пора к нашему капитану Амвару. А ты, … ты посиди и вспомни. Потом ты мне всё равно должен будешь сказать, что такое свершила эта Саммер в твоём настроении.
Мерфи пошел к двери. Тед остался за столом.
У двери Мерфи оглянулся. – Не нужно дурить мне голову, приятель. Она тут как все. Ты слышишь, Тед? Как все! Так что иди и дай ей чего там нужно. Пусть уснёт. Как все. – Мерфи шире распахнул двери. - А не ползает по мужикам …
Он резко закрыл дверь и сказал, глядя в затылок Лоренса (тот так и сидел, отвернувшись от него): «Стыдно перед людьми, Тед! Ты ж понимаешь, в том отсеке тоже есть камера».
Тед зажмурил глаза. Покачал головой.
Лори перехитрила его. Он удивлялся: «Когда она успела?»
Вот, сидел он и думал, когда, как.… Вообще, как так получилось, что он действительно, самым реальным образом влюбился в эту женщину? Кто она такая эта Глория Саммер - он знать её не знал, да и теперь знает ли? «Не отправлю её на «Зомби». Глюк не зря намекает. Нужно устроить так, чтоб яхта не дошла до берега. Придётся сказать: «Ап! Какое несчастье. Кто б мог подумать, как будто я всё продумал. …Как будто мы всё предусмотрели. Должно быть подводное течение. Да, бывает…». …Лори, как бы тебе эго не хотелось, тебе придётся держаться моей стороны. Так надо для нас обоих».
Лори тогда успела подменить воду. Выплеснула содержимое из графина в фонтан, а воду из него, которую пил и Лоренс, набрала в окрашенный под белого лебедя хрустальный сосуд. Она притворялась, когда он нёс её голой на корабль. Она не спала. Теперь она «ворошила» своих. Будила их…».
«Понятно. Пытается разбудить. Понятно. – Лоренс поднялся из-за стола. Огляделся в полумраке. – Камеры… она ведь знает о них, да, … конечно, знает». Он выключил лампу и вышел из кают-компании.
Она действительно помнила о камерах. Помнила, что Лоренс любит заснять свою работу на камеру. Ещё там, когда они были как нельзя ближе друг к другу, она спросила его, пряча за плутовской улыбкой свою грусть: «А эту работу, …эту - ты тоже снимаешь на камеру? Тоже после будешь искать ошибки? … Чтобы в другой раз учесть. …Говоришь, разрушившихся домов было двенадцать? Значит, этот тринадцатый. …Хорошее число. Привыкаю к нему. …К тебе. …(стон…). С тебя почка, дурачок. Ну, если выживем с тобой в этом…разрушенном …тринадцатом…. И…дай воды, в горле пересохло. …Дай! …А теперь оставь меня… одну, …слышишь? …Уходи».
Она обыграла его тогда. В этот раз – нет. Он вошел в лодочный отсек, где уже пало смертью. Быстро отыскал её, притворившуюся, в ворохе тел. Собственно, куча их уже была Глорией «прибрана». Люди лежали не вповалку, а «бревнышками», один к спине другого.
Он наклонился над ней. Дунул в лицо: «Эй? Глаза открой».
Она открыла. Один глаз. Тот казался испуганным. Но, узнав его, она улыбнулась. – Ты?…
Тед держал во рту сигарету. Или что-то вроде того. Он снова дунул, только теперь в трубку, и нечто острое, как шип воткнулось в высокую шею женщины.
Оба её глаза резко открылись. И… тут же закрылись снова. – Ты…
-Вот, теперь спи. Как все.
И она уснула.
Она проспала всё: погоню, опасности. Даже приказ президента: «Уничтожить подводную лодку террористов». Она не увидела яркого солнца, которому были рады и Лоренс, и Глюк, и друзья её по несчастью, все одиннадцать человек. И, разумеется, команда подлодки, говорящая на семнадцати языках мира, но миром тем называемая «кучкой бандитов».
Лори проспала эту радость – увидеть ярко голубое небо над Атлантикой. Неподалеку от Дейтона-Бич.
Зато, в отличие от остальных….
В отличие от офицера Фридмана, матроса Спайка, …от супругов Паркиенсов, так сильно мечтавших быть вместе; в отличие от Грэма Джойса - музыканта, игравшего когда-то на пяти инструментах и считавшего себя гением, в отличие от считавшего себя неудачником боксера Крокса, в отличие от красавицы Эви и миловидной Аннушки Мопс, а так же, в отличие от перспективного разработчика систем наведения – Сэна Ли: и … двух коллег по китайской гимнастике – Александра Мелкого и Чарли Майлза … Глории Саммер повезло в другом.
Она увидела столь же прекрасное небо, только над Аляской.
Именно туда ушла подлодка капитана Амвара.
***
-Ты понимаешь, что теперь оба мы под её каблуком? Ты это понимаешь, друг?
-Френк, если хочешь, не только она, и я с этого дня забуду твоё имя? Хочешь так, … друг?
Мерфи вобрал в себя воздух. Поглядел сначала в сухую серость в глазах Лоренса, затем на бумаги – переписанный приятелями договор, только что подтвержденный всеми юридическими гарантиями. Френк подумал.
-Тед, давай так, дадим отстояться эмоциям. Давай так. У нас ведь есть полгода. На обдумывание полгода - нормально. А дальше посмотрим.
Тед протянул руку. – Тогда до встречи, мой милый друг Глюк.
Мерфи удивился, с ним расстаются слишком срочно.
Он потянул к себе Теда и обнял его. И, хлопая по спине, заверил: «Женщин на свете – уйма, Тедди. Давай, не будем забывать, что только мы с тобой – единичный экземпляр человеков».
-Штучный.
Мерфи освободил приятеля из тесных объятий. – Верно! Штучный.
Лоренс забрал один экземпляр договора. Поворачиваясь к приятелю спиной, он улыбнулся. Он подумал об ещё одном «штучном» человечке. «Значит, моя почка ей не подходит. Моя прабабушка из племени Айола - ей подозрительна. … Ладно, найдём другую почку. Моя - пока пусть послужит мне».
Мерфи стало немного обидно, что Тед повернулся к нему спиной. Что он как будто торопится. Но он пожал плечами, мол, возможно, дела и потянулся, забрал бумаги со стола.
По договору за «небольшое отступление» от правил игры, Лоренс выплатит ему …половину своего царства. Каждые пятьдесят центов с каждого наследуемого доллара.
И всё-таки Глюку стало обидно. Была сделана хорошая игра. Она закончилась. Закончилась славно. А друг торопиться его оставить. Не предлагает даже отметить красивый финиш лодки и перелёт домой бокалом шампанского.
Френк случайно посмотрел в зеркало, что висело напротив. И увидел счастливую улыбку уходившего от него Лоренса. «Так вот что он прячет.… Что ж, друг, ладно. Прячься пока. Через полгода, когда ты заскучаешь в своём счастье, будет что поставить на кон. Моё… богатство. Твоя - супруга».
16. 07. 2007 Пермь.
mel5@list,ru