Сразу по прибытию в Чёрный лес, Кикимора отправилась искать Детроктуса. С отцом, Дранокисом, она посоветоваться или даже поговорить не могла. Он не разрешал ей делать это до тех пор, пока она, по его словам, не смоет с себя позор.
Детроктус отбывал своё наказание р роще Дедроидов, прикованный к одному месту, как и обещал ему Ульис. Он стоял там совсем один и несказанно обрадовался приходу подруги.
- Ну и как твои успехи? Когда приведёшь к нам на растерзание этого сопляка?
- Не знаю… Если честно, он не так уж нам страшен.
- Почему ты так думаешь?
- Да потому что, когда я его об этом спросила, он сказал, что всё это чушь, в которую не стоит верить, как будто и не было за ним этой погони в лесу. Видимо, он об этом никому не рассказывает. Я уже сомневаюсь, есть ли вообще смысл в том, чтобы загонять его обратно в лес. Да и не до этого сейчас, ты ведь помнишь, что нам предстоит нашествие Троллей?
- Ага. Вон, кстати, Ульис идёт, с ним лучше поговори. Он умный старик.
Кикимора побежала за старым Дедроидом:
- Эй, Ульис, подожди! Есть разговор!
- А, это ты, юная Кикимора. Знаешь, я бы на твоём месте поторопился, ведь Тролли скоро вернутся. Да, стар я для всей суеты… - заворчал он. – Ну зачем все без конца дёргают меня, старого Дедроида?... Нет бы дать спокойно провести старость. Нет, ты мотайся изо дня в день через весь лес…
- Да, да! – перебила его Кикимора. – Тебе не придётся никуда идти, я просто совета спрашиваю.
- А, совета. Ну что же, говори.
- Очевидно, что этот сопляк не собирается ничего рассказывать о том, что видел здесь. Нужно ли мне преследовать его и дальше?
- Не хочется тебе напоминать, но придётся. Твой отец очень зол и подавлен, юная Кикимора. За все века, что ты охотилась, никто от тебя не уходил. Я понимаю, что слишком длинное затишье в твоей охоте всё и решило. Но что сделано, то сделано. Смой с себя позор. Тогда и тебе самой легче будет, и отец твой снова станет тобой гордиться. Но я пойду, устал, поспать надо. Старость, деточка, старость… Ступай лучше к Детроктусу, отпусти старика. Стар я стал для таких суетных времён…
Но Кикимора, не слушая его ворчания, уже возвращалась к другу.
- Ну, что он тебе сказал? – спросил Детроктус, завидев её.
- Сказал, чтобы я смыла с себя позор. Он прав. Но я совершенно не представляю, как же мне поскорей заманить мальчишку в наш лес.
- А знаешь, с кем тебе надо поговорить? В Роще Лесных Эльфов есть одна…
- Что?! Детроктус, ты, должно быть, шутишь! Чтобы я шла на поклон к Эльфам?! Я, Кикимора?!
- Ну, не знаю, ты же никогда не заманивала людей в лес. А вот Мира, говорят, жуткая распутница, проделывала такое не раз. Её не раз ругали за эти её игры с крестьянами, куда там! Ей всё нипочём, бегает за ними в мир людей, и всё тут. Ты её спроси, она точно знает, что делать.
Кикиморе пришлось признать, что Детроктус прав. Кикимора все эти века охотилась на людей, которые приходили на её болото сами, она никогда их не заманивала, если только не подзывала их жалобным голосом и мольбами о помощи. Но ведь те люди уже были в лесу, Кикиморе доставалась лишь охота. Поэтому она всё-таки направилась в Рощу Лесных Эльфов на поиски этой самой Миры.
В Роще она первой увидела Эльфийку Мангалкарвен, которая ухаживала за группой прекрасных Волшебных Эльфийских цветов.
- Мангалкарвен, ты не знаешь, где мне найти Миру?
- А зачем тебе наша знаменитая распутница, наш позор Лесных Эльфов? – удивилась она.
- Вот это уже моё дело, просто скажи, где она.
- Она на своём дереве, рядом с Волшебным прудом Лесных Эльфов. Знаешь, где это?
- О да, как же не знать. Умывшись его водой, пожилой избавляется от болячек, а молодой обретает старческую мудрость.
- Да, жаль только, Мире это не грозит. – вздохнула Мангалкарвен. – Родилась распутницей, распутницей и помрёт.
- Хорошо, но чтоб никто, ни одна живая душа не знала об этом разговоре, тебе ясно? Или часть вот этих прекрасных цветочков сильно пострадает.
- Да хорошо! Цветы-то причём… Не волнуйся, я не Фея-сплетница. – заверила её Эльфийка.
Кикимора отправилась к Волшебному пруду Лесных Эльфов. Там она увидела одиноко сидящую Эльфийку, любовавшуюся на своё отражение на водной глади.
- Ты Мира? – спросила Кикимора.
Эльфийка вскрикнула и резко повернулась.
- Да, это я. Я узнала тебя. Кикимора, я права?
- Правильно. Но я вынуждена попросить никому не говорить о нашей встрече. Ты понимаешь всю серьезность этой просьбы?… Нет, этого требования.
- Вот почему все думают, что если уж распутница, то обязательно непроходимая дура? – обиженно спросила Мира. – Я всего лишь радуюсь этой жизни и стараюсь получить от неё всё, что только можно и всё, что мне от неё хочется получить. Я прекрасно понимаю, какое сейчас сложное положение в Чёрном лесу. И ещё я прекрасно понимаю, зачем ты пришла.
- Понимаешь?
- А что тут понимать? – хихикнула Мира. – Тебе же было велено привести того мальчика назад. Могу поспорить, что после случившегося с ним он не хочет даже рядом стоять с лесом.
- Хм. А у тебя были такие случаи?
- Ну… все, кого я приводила, не уходили из леса живыми. Но твой случай, я думаю, тоже не безнадёжен. Какой у тебя план?
- Ну… Завтра он будет показывать мне город. Но я не знаю, удастся ли мне уговорить его показать мне ещё и лес.
- А ты и не уговаривай.
- Что?! – не поняла Кикимора.
- На какое-то время не говори с ним о лесе. Я вот вообще не говорила крестьянам о лесе, они сами за мной шли. Знаешь, почему? Есть у людей такая притча о некоем явлении, когда один хочет быть лишь с каким-то конкретным человеком. И соответственно, хочет, чтобы и тот, другой, чувствовал то же самое.
- Что ты имеешь ввиду? Я не понимаю.
- Постарайся сделать так, чтобы этот мальчик любил тебя. Но не люби его сама.
- Нет уж! Это глупость! И зачем я только опустилась до того, чтобы спрашивать совета Эльфийки!
- Как хочешь. Тебе же нужно снять с себя срам. Я не держу зла на твою грубость, но если ты так будешь себя вести со мной и впредь, можешь не рассчитывать на мою помощь тебе в этом.
- Да… Позор. Я тебя внимательно слушаю.