Меня не было в городе, когда это случилось. Ночью в гостинице приснилось, будто я падаю в пропасть, где-то сзади оставался истеричный женский крик. Я посидел минут пять в постели. «Кошмар приснился». Не успел положить голову на подушку, как тишину ночи пронзил звонок мобильного телефона... От сердечного приступа умер брат-близнец.
Я не стал рассказывать им об этом ощущении. Уж очень их интересовало, а не приснилось ли мне что-либо этакое провидческое. Не хотел потворствовать праздному любопытству. Легче было соответствовать ожиданию, которое разделяли родственники на мой счёт: «Сухарь и нелюдим».
- Его брат был куда приветливее, - шептало окружение. «Говорят, что близнецы долго не могут друг без друга», - прозвучало в продолжение темы сдавленно.
...Мать в это время ласкала лицо покойника. Ей казалось, что он отвечал, принимал ласку.
Уже были утрясены многие дела, обычные для таких скорбных случаев. Я и Андрей (один из родственников) сидели в бывшем кабинете брата. Делали бухгалтерские расчёты. За гроб заплатили 150 лари, могильщикам заплатили – 70 лари... Было слышно, как кто-то из соседей принес магнитофон и прокручивал кассеты с записями траурных мелодий.
- До панихиды есть время. Поедем, посмотрим зал для поминок, - предложил я, глядя на часы.
Зал, который предложил мне Андрей, я забраковал. «Тёмный он, без вентиляции». Мой помощник насупился. Некоторое время стояли в нерешительности. Осеннее солнце слепило глаза, но не грело... «Брат был старше на 20 минут», - пульсировало в сознании непроизвольно.
Собираясь сесть в машину, я вдруг обратил внимание на мужчин в виноградной беседке. Двое сидели у маленького столика. Один возлежал на вынесенном из дома топчане. Что-то было с его ногами. Рядом у топчана стояли костыли. Мужики пили водку и закусывали.
Видимо, я подобрал неподходящий для случая тон и произвёл неблагоприятное впечатление. Гундосил, даже как бы капризничал, вот зала подходящего нет. Мне казалось, что я мог себе это позволить. Андрей предательски слегка отстранился от меня и переглянулся с пьющими.
Один из них вообще ничего не соображал, другой же с видом оскорбленного самолюбия, с апломбом говорил мне, что лучшего зала для поминок в округе нет. Тут я перехватил взгляд возлежащего на топчане субъекта. Он смотрел на меня испытующе. На уголках губ его играла сатанинская улыбка. Вид был у него как у блатного. Не исключено, что только-только вышел из заключения. Теперь на него нашло, прилила обида за ноги, на лице отпечаталась жестокость. Он потянулся к костылю...
Мне проломили голову. Если бы я не умер там же, у по-осеннему пожелтевшей виноградной беседки, то достучался бы до сознания случайных собеседников. Я не сомневаюсь в этом. Но в то мгновение они испытывали ко мне только неприязнь. Последняя мысль пронеслась в моей бедной голове: «Какая несуразность... Несчастная мать! Вторая смерть дуплетом... вслед!»
Утром в гостинице уборщица обнаружила в одном из номеров тело умершего постояльца. Врач скорой помощи сказал собравшемуся народу, что причина смерти – инфаркт и начал распространяться о характерной расцветке лица покойника.
- Ночью, в часа два, он был жив. Я слышал, как позвонил мобильник и он ответил на звонок, - заметил присутствовавшим, постоялец из соседнего номера.
Собравшийся народ рассуждал:
- Какая лёгкая смерть! Сон перешёл в смерть. Жалко вот, что покойник молодой.