Отдельные события жизни
порождают образы, которые
причудливо складываются в "истории"
Известный благочестивый монах седьмой день лежал в коме. После аварии на безлюдном, мокром от дождя шоссе, его автомобиль выглядел, как груда металлолома; на нём самом не было ни царапины. Тем не менее он был без сознания…
Врачи не могли объяснить, почему он, оставшись физически невредимым, находился теперь ближе к смерти, чем к жизни.
Все его знакомые и друзья, узнавшие об этой катастрофе, почти скорбели, всё ещё надеясь на его чудесное выздоровление, возносили молитвы с просьбой к Всевышнему вернуть дорогого им человека к жизни. Все, кроме… самого пострадавшего. С большой натяжкой можно было сказать, что он что-то чувствовал (в привычном земному человеку смысле), но тем не менее он радовался. Нет! Он ликовал, что скоро произойдёт главная в его жизни Встреча.
…Он смертельно устал от земных воплощений (сколько их было у него!). В последнем, приняв монашество, он работал над собой так, чтобы быть достойным больше не воплощаться в теле земного человека и безвозвратно перейти в Мир Света. Сейчас он чувствовал себя готовым к этой Встрече и с трепетом ждал, что очень скоро ему будет позволено переступить Порог…
…Вот он в пространстве ярко белого света, со смиренно опущенной головой и коленопреклоненный (не чувствуя при этом физической опоры под ногами) … Вокруг – в этом свете – не видно никого. Он – один. И в то же время – не один, он знает это точно, с каждым мигом всё явственнее ощущая источник тончайших и в то же время могучих вибраций. Монах точно знал, что ОН – здесь, рядом, везде! В тишине монах пребывал бесконечно долго (хотя здесь не существовало времени), ни на миг не прекращая чувствовать ЕГО присутствие… Сначала монах благоговейно молчал, ожидая ЕГО обращения; затем почувствовал, что это молчание неспроста : видимо, ОН испытывает его смирение. Наконец, он понял, что это – РАЗДУМИЕ относительно его, монаха, дальнейшего направления…
Обращение к нему оказалось неожиданным. Это был не голос, но появляющиеся в его мозгу мысли, на которые монах мог отвечать тоже мысленно.
– Ты прожил земную жизнь, решив почти все поставленные перед тобой непростые задачи. Ты начал с дна, но преодолел его тяготение, преобразовал себя – и эта работа породила много светлых вибраций, укрепивших МИР СВЕТА. Ты постиг многие приёмы борьбы с тёмными силами. И Я полагал послать тебя в Светлое Воинство, что на границе между Светом и тьмой. Но… Твоя душа отягощена давним, застарелым не-прощением. Ты, наверное, и забыл, каким?..
Монах пытался припомнить, перебирая в памяти всю свою жизнь…
– Ты наказал своей немилостью женщину. Да, это была приземлённая ссора, и эта женщина была неправа. Но она, опомнившись, поняла свою ошибку и попросила у тебя прощения. Однако ты, предал огласке происшедшее, позволив себе оскорбительные выпады относительно неё, и если не оклеветал её, то исказил существо дела, возможно, не разобравшись, что двигало её поступками.
Монах вспомнил. Очень ярко вспомнил, что он чувствовал тогда - горячую волну в паху, а затем гнев в груди и потемнение в глазах. Тогда он испугался и разъярился, что годы, потраченные на обретение целомудрия, могут пойти прахом. Он никогда её не видел, лишь переписывался, как со многими другими. Но она единственная вызывала в нём тёмные реакции плоти, хоть и слабые, но угрожающие его равновесию, спокойствию, рассудительности. И это воспоминание страха и гнева толкнули его сейчас на возглас:
– Она пыталась воздействовать на меня магией, чтобы вызвать во мне плотское желание! Я защищался. С тёмными я всегда действовал радикально!
– Это ты её так называешь. Но не значит, что она таковой и была. От страха ты не пожелал разобраться, ты закрылся от неё, а значит, и от прощения. Ты знал, что она сожалеет, ты получил послания от неё, где она просила у тебя прощения. И всё-таки, ты не открылся, боясь, что она снова может поколебать твои устои. Ты не простил её тогда. И это не-прощение продолжает жить в твоей душе и сейчас. Поэтому-то ты с таким жаром и пытаешься оправдаться… Это не-прощение отягощает твою душу, не позволяя ей подняться до границы СВЕТА и преодолеть её, чтобы остаться на стороне СВЕТА. Твоя душа слишком тяжела для этого…, – при этом монах, кажется, почувствовал сожалеющий вздох.
– Что же мне делать? – подумал он.
– У тебя есть выбор. Ты можешь сейчас остаться здесь, но через какое-то время ты должен будешь прожить ещё одну земную жизнь. Конечно, она начнётся в более благоприятных условиях, чем предыдущая твоя жизнь, но задачи там будут не легче – потому что тебя постоянно будут испытывать на умение прощать, при этом много лет тебе придётся потратить на обретение зрелости, которой ты располагаешь сейчас. Но есть другой выриант. Ты немедля возвращаешься назад, в свою пока ещё не завершённую жизнь, чтобы искупить свой грех не-прощения…
Монах почувствовал, что это – не всё; и последует продолжение – последнее задание, которое будет не легче новой жизни.
– Ты должен будешь разыскать её. Ту, которую не простил и которую оскорбил. Тебе надо будет не только искренне простить её, но и искренне попросить у неё прощения за свой грех Попросить не только передо Мной, но – перед ней тоже; она должна услышать это от тебя. Твоя искренность и истинное раскаяние – главное условие выполнения этой задачи. Ты знаешь, как распознать собственную искренность. Тебе будут даны две попытки. Но если всё-таки ты с этим не справишься, тогда …
– …Новая земная жизнь.
– Да, других вариантов больше не будет.
…………………………………………….
Монах открыл глаза, ясно увидел потолок больничной палаты, и только после этого почувствовал собственное тело. Он знал, что ему предстоит сделать. Нельзя было терять ни минуты. Он спокойно встал и вышел за дверь...