Прошу прощения у сексуально озабоченных читателей, но перед собственно эротической частью будет небольшое отступление ихтиологического характера...
На прошлой неделе видел я по телеканалу «Россия» новостной сюжет, потрясший меня до глубины души. Жуть, что за сюжет. Как посмотрел - потом три дня мои волосы стояли дыбом, причем даже в лобковой зоне.
История, значит, такая. Богохульная и пошлая Америка наконец-то получила воздаяние за свои бессчетные прегрешения перед миром. Ее постигло природное бедствие. Оно, бедствие, имеет до метра в длину, весит до сорока килограммов. Называется – «азиатский карп». Как сообщил диктор, «левиафан» этот страшно плодовит и ужасно агрессивен. Расплодился по всему Иллинойсу, атакует живых людей без разбору, и даже на лодках нет от него спасения, и уж многие беспечные америкосы стали жертвами злодейской рыбины.
Когда я услышал это – возблагодарил свою предусмотретельность за то, что лежал в кровати, а не сидел на стуле. Это очень мудро – смотреть новости по федеральным каналам из безопасного положения. Потому что давно известно: кто смотрит российское телевидение – в «кислоте» не нуждается.
«В чем, ради всего святого, - подумал я, - может выражаться агрессивность КАРПА, будь он хоть десять раз азиатским? Настигает пловца и засасывает насмерть?»
Но оказалось – круче. Дальше было видео. Идет по озеру моторка, а вокруг – феерия. Вода буквально бурлит, взрывается этими самыми карпами - десятками, сотнями карпов. Эти чешуйчатые отморозки выстреливают из глубин, как баллистическая ракета с подводной лодки, взмывают метра на три, проносятся по крутой параболе, про себя напевая песенку «а мне летать, а мне летать охота», и шлепаются обратно. Иногда – прямо в лодку, а иногда – на головы тех, кто в лодке.
Что ж, трудно не согласиться: пусть средняя рыбина весит три кило, а не сорок, получить такой подарочек в морду на ходу километров в пятьдесят – мало не покажется. Примерно то же, что словить на репу пенальти от какого-нибудь Дэвида Бекхэма. В общем, рыбье кунгфу со всех сторон, спасайся кто может.
Репортер, до заикания затерроризированный этим фантастическим «рыбопадом», вещал: «Конечно, только самоубийца сунется в воду при таком, извольте видеть, ****еце. Да и лодка не спасает от рыбы-террориста. Они уж заполонили все водоемы Иллинойса и сейчас наступают на Великие Озера, перемещаясь гигантскими прыжками. Удастся ли остановить карпа-убийцу? Дело дошло до Конгресса…»
Справедливо признавая, что не всё в репортажах РТР чистая брехня, а только процентов на девяносто, я заинтересовался проблемой. Пробил по Инету. И выяснил следующее.
«Азиатский карп» - действительно имеет место плыть. Только если быть точным, конкретно эта психованная рыба называется «серебристый карп». «Азиатский» же – собирательное название нескольких видов карпов, действительно попавших в Штаты из Азии. Серебристый – один из них, и только он выпрыгивает из воды. Остальные – ведут себя тихо и чинно, как положено карпам.
Далее. Разумеется, этот карп ни на кого не нападает, и агрессии в нем не больше, чем мозгов у редакции телеканала «Россия». Все наоборот: эта рыба настолько робкая и боязливая, что шум моторки ввергает ее в панику. Вот и мечется с выпученными глазами, выпрыгивая из чешуи.
Хотя, конечно, парню, получившему по носу рыбьей тушей, не очень важно, от воинственности бросился на него карп или от испуга. С другой стороны, проблема имеет простое решение: катайся в мотоциклетном шлеме – всех-то делов. Ну, получишь за вояж пару синяков на грудь. Зато – по прибытии на место будет полная лодка вкусной, мясистой рыбы. Самая, пожалуй, ленивая рыбалка на свете.
Подумав, я решил, что амеры совсем зажрались. У нас, в России, прилагаются огромные усилия, чтобы «зарыбить» водоемы карпами (а не ротанами, которые впрямь экологическое бедствие). Пиндосам же все обламывается на халяву, на блюдечке с голубой каемочкой. Карпы заводятся сами собой, цветут, плодятся, нагуливают жирок и заодно подчищают озера от тины, - да и сами прыгают прямо на стол. Чего, спрашивается, желать еще от живой природы? Чтобы карп этот сам себя потрошил и чистил перед прыжком? Воистину, несусветные жлобы, эти янки.
Но сколь бы ни был полезен и услужлив азиатско-американский серебристый прыгун – наш простой русский карп, воспитанный в отечественной духовной традиции, несоизмеримо превосходит буржуазного родича. Потому что в нашем карпе есть любовь к ближнему и стремление делать добро. Я убедился в этом на днях.
Дело было так. Мы купались в озере. Дурачились, боролись на мелководье, всячески измывались над младшими товарищами и девчонками. Топили их, швыряли враскачку. Это прикольное времяпровождение, но есть у него один негативный эффект. Песок поднимается со дна и оседает в плавках. А это создает угрозу для генофонда будущих поколений. Я знал одного парня, который ленился вытряхивать песок из плавок. Теперь он поет тенором в Ла Скале, но не имеет счастья в личной жизни. И что до меня – я не претендую на оперную карьеру.
И вот я отплыл на косу, чтобы прополоскать плавки. Коса проходит аккурат посреди озера, весьма глубокого. Несведущие люди, видя, как парень восстает из хлябей и разгуливает по водной глади, падают ниц и норовят принести в жертву своих дщерей. Я давно привык к таким милым проявлениям почтительности и не отвергаю этих наивных жертв, всегда готовый осенить их своим благодатным жезлом. Дщерью больше, дщерью меньше – жезл не сотрется.
Но тогда я не собирался производить благочестивый фурор, а собирался лишь прополоскать плавки. Встал, где мне было по пояс, заголился и принялся вымывать песок.
Чу! Легкий толчок. В то самое место, которым я дорожу почти так же, как миром на планете.
Чуть встревоженный, опускаю глаза – и вижу. Здоровенная рыбина, килограммов на восемь, вальяжно шевелит плавниками и тычется носом в мои чресла. Это был карп. Наш российский карп.
Не скрою, первая мысль была – ухватить его за жабры и тащить к берегу любой ценой, даже ценой потерянных плавок. Когда я появлюсь с такой роскошной добычей – никто не будет смотреть на мои мудя. Я сделаюсь легендой. Про мой подвиг будут слагать сонеты и саги. Слава, почет и восемь кило сладкого, сочного мяса…
Но что-то остановило меня от поспешных телодвижений. Во-первых, я подумал: стоит явить миру этого карпа – и на озере проходу не будет от рыбаков. Если и удастся нырнуть с берега, не оставив мудя на тройном крючке со стальным поводком, то для выныривания придется расталкивать головой резиновые лодки. А это чревато несчастными случаями на воде. Кроме того, папаши-маньяки будут загонять своих отпрысков голыми в воду и держать там до посинения, пока не клюнет. Что потом вырастет из этих детишек?
Во-вторых же, рыба, обычно столь стремная, сама подплыла ко мне и ведет себя дружелюбно. Может, это не обычный карп, а какой-нибудь посол мира, призванный установить контакт с нашей цивилизацией?
И я стал ждать, что дальше. А дальше – случилось невероятное, неописуемое… и чертовски приятное.
Поначалу я немного сконфузился, все еще не веря в происходящее, и подумал ворчливо: «Неужели ОН так похож на червячка? Нет, конечно, от воды он немножко сморщился, но…»
Но воспрянувший уд мой уж никто не назвал бы «сморщенным». В действительности, он был так заинтригован нечаянной любезностью округлых ласковых губ, что любопытная головка с одним глазком подалась вперед и вверх до предела, покинув кожаный кожух.
Это было чудесно. Закрыв глаза, я припомнил все самые смачные минеты, которых когда-либо удостаивался мой бывалый ***.
Девятый класс. Тир в подвале нашей школы. Девочка Вика закрывала мне глаза теплыми ладошками, чтобы я не подглядывал, а девочка Ксюша теплыми губками ублажала мой тогда еще совсем неискушенный, юниорский фаллос…
Десятый класс. Девочка Наташа заявила, что собирается стать музыкальной тележурналисткой и ей нужна «устная практика». У нее были все задатки профессионалки и очень творческий подход. Сначала она брала в рот ледяное пиво, потом – мой ***. Делала ему холодную ванну. Потом – глоток горячего шоколада и снова мой хуй. Горячая ванна. Восхитительный контраст. Почти как «кофе по-гречески», которым радушный эсэсовец угощал профессора Плейшнера, только еще круче.
Темный зал кинотеатра. Янка, тогдашняя моя подружка, была большой оригиналкой и могла отсосать в самом неожиданном месте. В кинотеатре, пожалуй, получилось кайфовее всего. В примерочной кабинке бутика на Тверской – и то было не так классно. А киношка – самое, что надо. Рядом сидели всякие дебилы, хлюпали колой и хрумкали попкорн, полнейшее бескультурье, бля, и на экране – какая-то шняга про вампиров, но я позабыл обо всем на свете. Подружка, видимо, вдохновленная вампирской тематикой, решила тогда высмоктать меня до капли, и трудилась, не жалея язычка. Я кончил уж не помню сколько раз, и завязали мы лишь тогда, когда уборщица попросила дать ей пройти меж рядов.
Лодка вблизи пляжа у Биг Сура. Мы заплыли метров на двести от берега, я растянулся на дне, спустил шорты, и Долли, тоже большая оригиналка, приступила к делу. Я парил в блаженстве и неге, улыбался доброму калифорнийскому солнышку. Сквозь сангласки я ловил его отблески на стеклышках биноклей, обращенных к нам со всех спасательных вышек штата. Какие же все-таки заботливые, бдительные ребята, эти калифорнийские спасатели!
Шнырявшие вокруг кархародоны высовывали из воды свои мордашки и улыбались в умилении, глядючи на нас. Даже про серфингистов забыли…
В море меж тем столкнулись два прогулочных катера, суетливые пассажиры носились по палубам, визжали и размахивали руками, но мужественные и степенные морские волки не обращали ни малейшего внимания на всю эту шумиху. Они спокойно и неотрывно взирали на нас, покуда рубки не скрылись под водой...
Да, есть чего вспомнить. И все эти светлые воспоминания юности слились в том обалденном, невероятном минете...
Нежные губы Карпушки, как ласково прозвал я своего благодетеля, быстро сделали свое дело. Я откончался так, что милостивой рыбке пришлось во всю силу работать плавниками, чтобы не снесло, но моего *** карп не выпустил и заглотнул все до последней капли. Что ж, многие девчонки говорили, что моя сперма вкуснее овсянки, причем даже овсянки с повидлом, – и уж, наверно, точно вкуснее озерной тины. Сам я не пробовал ни того, ни другого.
Довольный, Карпушка наконец обособился от меня, благодарно вильнул хвостом и был таков.
Когда я вылез на берег и рассказал эту историю друзьям, они, увы, не поверили. «Что ты там подрочил в воде – так не бог весть какая новость. Ты ж, маньяк, поди, только что за рулем не дрочишь?»
Это, кстати, неправда. Бывает, я и за рулем дрочу, потому что скорость двести на ночной трассе – это очень сексуально. А если еще и под пивко – так вообще лепота. В одной руке бутылка, в другой напружиненный ***… ветропросвист экспрессов, крылолет буеров… и эти потешные человечки в зелененьких светоотражающих жилетиках так забавно распрыгиваются... Не захочешь, а вздрочнешь – да только мне всегда хочется.
Как-то я поспорил с одним пижоном на спортивной Акуре, что уделаю его на трассе «одной правой», потому что левая будет занята рукоблудием. Он до последнего не верил, что такое возможно, пока я, встретив его на финише, не предъявил гандон со своей спермой.
Вот и теперь друзья не верили мне, про карпа. Да, они - не романтики. К тому же, в их неверии сквозит, как мне кажется, недостаток патриотизма. Они думают, что карпы не способны на такое сознательное поведение. Нет, наши, русские карпы – они способны на все!