Бабочки махаоны, возникшие из ниоткуда устремились в мою душу. Собственно говоря, в никуда, но я знала, что там они перезимуют. Моё молчание каждый раз все трактовали по-своему. Иные норовили ударить по спине, словно всеми своими ладонями думали, способны выбить мою идиотичность. Сумерки сгущались с каждым днём всё слаще, и это сгущенное молочное небо выливалось на меня, и я тонула в языках бархатного пламени. Рубашка из белой стала цвета какао. Пыль стояла столбом. Гнедые вороные жеребцы каждые пол часа гарцевали на дороге, и мне приходилось обматывать марлей пол лица, чтобы не задохнуться этими взмыленными иссине-пепельными пылинками. Камыши в этот раз подарили пару лилий и, не смотря на жару, мне легко пелось в суровый обеденный зной.
В тот день, когда я познакомилась с Дуней, небо было хмурым, и напрашивался дождь. Я наткнулась на заброшенную пасеку и увлечённо наблюдала за пчёлами. Не любя мёд мне сейчас всё же хотелось хоть капельку этого нектара. Дуня возникла неожиданно и, кашлянув у меня за спиной, «крякнула»:
- Хорошая пасека.
От неожиданности я пару минут не поворачивалась. Думаю, это было связано с жарой. Тени было мало и чаще всего мне галлюцинировали разные вещи. Вот и сейчас подумалось что галлюцинация. Обернувшись, я посмотрела на Дуню. Нам вскидку ей было лет 19, может 18. Смуглая кожа была прикрыта ситцевым платьем. Тонкий поясок обвивал узкую талию как уставший уж. Она внимательно изучал моё лицо, затем стала рассматривать ноги. Меня это смутило, ведь они были пыльные. Язык, отчего то прилип к нёбу. Пот струился по спине мелким ручейком.
- Хорошая пасека, да. А ты знаешь, чья она?
Я смотрела ей прямо в глаза.
- Она ничья. Пару лет назад тут жила дед с внучкой. Они уехали, бросив всё. Мёд остался. Он вкусный. Хочешь, я тебе дам попробовать?
Предложение было заманчивым. Но пробовать что-то от незнакомой девушки меня пугало. Но я утвердительно кивнула. Она подошла ко мне, сжимая в руках стеклянную колбу. Там был мёд. Прозрачный янтарный как слёзы солнца. Неожиданно для себя, я наклонилась к Дуне и прошептала ей на ухо, как будто кто-то мог нас услышать:
- А у тебя нет воды?
Дуня удивлённо подняла глаза на меня, а потом улыбнулась в небо. От неё приятно пахло. Пахло мятой и чем-то ещё. Может ягодами.
Дуня вздохнула и сказала:
- Пить хочешь да? Идём тогда со мной. Мёда много, а воды мало. У меня в лесу родник есть. Взяв меня за руку, Дуня бодро зашагала в лес. Не смотря на жару её руки, были тёплыми, приятно тёплыми и не липкими в отличие от моих. До того как встретить Дуню, я ела лакрицу и поэтому кроме рук липкими были и щёки и нос. Но Дуню это судя по всему, только забавляло.
В лесу было прохладно и меня сморило немного. До ручья дошли быстро. Я окунула лицо в воду. Каждая пора, каждая молекула воды – они нашли друг друга. Они играли, соприкасались. Они занимались любовью как мотыльки однодневки. Они не знают, что умрут и посему не омрачены буднями и серостью. Я скинула с себя рубашку. Ручей постепенно перешёл в озеро. Живописный уголок был незаметен вооружённым глазом. Лишь зоркие птицы были его хранителями. Нырнуть в такую жару было блаженством. Моё тело, словно стонав, опустилось на дно. Минуту я не вырывалась из этих объятий русалок. Это сделала за меня Дуня. Оказавшись со мной под водой, она стала пускать пузыри, всячески показывая, что нужно подниматься. Вынырнув, я стала фыркать как щенок, что рассмешило Дуню. Она залилась звонким смехом и, подплыв ко мне, коснулась указательным пальцем моих губ. Раньше мои губы никто не трогал. Было необычно и в то же время безумно романтично. Она поцеловала меня. Поцеловала так, как никто раньше не целовал. Озеро не было соленым, но именно тогда я поняла, что буду жить у моря.
Я лежала на песчаном берегу возле мягко горящего костра. Он приятно потрескивал, обволакивая уютом и пряными сумерками. Дуня водила травинкой по моей спине. Она сказала, что моя спина, самая красивая которую она когда-либо видела в жизни. А ещё она сказала, что постоянно её целовала пока я спала.
Когда-нибудь авторы напишут, что ничего не могло быть лучше. Смуглые тела, песчаные берега, небо и влага ночи. Пальцы и губы. И блеск глаз. Но лучше всего этого, могло быть только желание находится с ней. И забудьте о том, что зовут её Дуня. У неё нет имени. Ведь она это всё.