Мы приехали в Киев зимой. Был снег, мороз, но теплее чем в Моршанске.
Поселились на втором этаже на улице Госпитальной (после войны ее переименовали в Леси Украинки). Получили одну большую комнату. В доме жили семьи врачей госпиталя. В комнате стоял прибывший с нами багаж - ящики с вещами, книгами. Распаковывать было некогда. Мебели не было – ни шифоньера, ни буфета. Только кровати. Вместо стола – ящик. Но купили концертное пианино, о котором мама мечтала – она окончила музыкальную школу, хорошо играла.
И я как-то затеял разговор о елке: «Будем мы, наконец, устраивать елку? Нигде не устраивали – ни у бабушки, ни в Ворошилове, ни в Моршанске! А теперь?» «Какая елка?» - ответил отец. «Мы не устроились еще. Да и в комнате места мало для этого!» «Да, хорошо, что мы не устраивали елку в Ворошилове!» - сказала мама. «Не где было!» - добавила она.
Потом, через много лет, отец мне рассказал, что начальник госпиталя в Ворошилове предупредил его наедине и посоветовал – не устраивать никаких «сборищ» у себя и не ходить ни к кому, почему – не объяснял. Некоторые не послушали, на вечеринке «кто-то что-то сказал», «кто-то» передал сказанное «куда следует». Потом участник именин внезапно исчезал. Так что, действительно было лучше сидеть дома. Елку в то время считали буржуазным пережитком.
Госпиталь был огромный, среди парка с вековыми деревьями, совсем рядом с нашим домом. Здания средневековой постройки, похожие на бастионы старинной крепости, со стенами толщиной полтора метра, узкими, как бойницы окнами, сужающимися внутрь. Действительно, госпиталь был построен еще Петром 1, и был в те времена крепостью.
Вместе с соседскими мальчишками я целый день бегал по парку, вокруг госпиталя, играли в войну. Однажды провалился в лужу под лед на лыжах и испугался, что будут ругать дома. Мой товарищ предложил пойти к нему домой и высушиться. Его мама хорошо встретила, высушила одежду. Мы пили чай. Потом пошел домой, как ни в чем не бывало.
На другой стороне улицы зданий не было, а находился огромный овраг, через который в разных направлениях были протоптаны тропинки, ходили люди. Мне подарили Цейсовский 12-кратный бинокль, которым я очень дорожил. Из окна комнаты я смотрел в бинокль на овраг, людей идущих через него, на деревья, птиц. В нашей комнате был репродуктор в виде черной тарелки, его и называли – «тарелка». Было интересно слушать музыку, передавали сказки, рассказы. Я внимательно слушал известия о том, что в Европе идет война. Но это было так далеко от нас.
Папа дома был мало – все на работе. В госпитале были очень хорошие, дружные врачи, хорошие специалисты. Потом он с мамой говорил, что «диссертация закончена», и принес справку – принята к защите.
В Киеве жила тетя Валя с мужем и дочерью. К ней на улицу Толстого мы как-то и пошли. Это было в центре города, за Бессарабским рынком. Тетя Валя жила на 6 этаже красивого старинного здания, имела одну комнату. Мы сидели в этой комнате, она нас угощала фаршированной курицей, щукой и другими вкусными блюдами. Потом мы еще ходили к тете Вале, и я принес туда свой бинокль, из которого рассматривал улицу и город.
Киев очень красивый город, родители часто меня водили на прогулки. Ходили на Владимирскую горку над Днепром. Там стоял памятник князю Владимиру, который крестил Киевскую Русь. Этот памятник пытались уничтожить в первые годы советской власти, но он был очень крепко построен и выдержал, остался стоять. А после его не тронули.
С Владимирской горки был виден Днепр, Подол (городской район внизу, под горкой, у Днепра), бескрайние просторы за Днепром. Иногда я в бинокль смотрел на все это, но потом отнес бинокль к тете Вале. Он был очень большой, трудно было носить туда – сюда.
Несколько раз ходили в Театр юного зрителя – смотрели очень интересные постановки – «Конек – горбунок» и что-то еще.
Мы часто заходили в большой гастроном на Красноармейской улице. На витрине было полно разных колбас, сыра, приятно было это видеть. Мы покупали в этом магазине и пробовали все. Особенно запомнилась языковая колбаса, очень вкусная. Больше никогда такой вкусной колбасы я не ел. Вспомнился маленький магазинчик военного городка в Ворошилове, в который я прибегал по несколько раз в день, чтобы успеть купить привезенные туда продукты, все разбирали быстро.
Очень нравилось обедать в столовой, в полуподвале в центре города, особенно вкусным был украинский борщ.
Мы гуляли с папой по Киеву и вечерами. И вот как-то вдруг среди прогулки мы услышали на улице выстрелы, взрывы. Я очень испугался, но оказалось, что это учебные тревоги.