Сказка
Жила-была на свете Вода. Животворная, весьма почтенная стихия глубоко страдала от одиночества. С годами она приобрела привычку говорить вслух сама с собой: постоянно что-то бормотала, шумно жаловалась или тихонько напевала – в зависимости от настроения. Её прозрачно-голубые очи неотрывно глядели в небо, следя с тоской и обидой за жизнью своих многочисленных дочерей – туч и тучек. Одна за другой выходили дочери замуж за Небесные Просторы и отправлялись высоко в небо — туда, где ждали их дома мужей, новая жизнь, новая семья. Как тут не загрустить несчастной покинутой матери?
Однажды на закате в гости к Воде пришло Солнце.
—Что смотришь невесело, подруга? — спросило светило, устало присаживаясь на бережок.
— Сына хочу, — вздохнула Вода, с тоской разглядывая Небесные Просторы, которые отняли у неё дочерей. — Хочу сына! Пусть хотя бы одно дитя никогда не покидает меня. — Пустые мечты, — сказало Солнце. — В жизни так не бывает. Если дочери покидают родителей для того, чтобы, выйдя замуж, отдать себя новой семье, то сыновья — для путешествий, дел и сражений.
- Но они возвращаются! — воскликнула Вода.
- Да, - было вынуждено согласиться с ней Солнце. — Если, конечно, выживут в дальних странах и на полях сражений.
- Сыновья возвращаются, - мечтательно вздохнула Вода, прикрывая прозрачно-синие очи.
Её не интересовало, что ещё может сказать мудрое Солнце. Она не хотела споров, не желала слушать уговоры и увещевания. Упрямо сосредоточившись на своём желании, она родила сына.
Так на свет появился Туман.
Невесомый белёсый клубочек легко развернулся над материнским телом, поползал по суше и, наконец, встал во весь рост, расправляя затёкшие члены весьма объёмистые и рыхлые.
- Кто ты? — спросила Вода, удивлённо разглядывая своё порождение.
- Я повелитель природы, владыка всего тайного, сокровенного, - вкрадчиво прошептал Туман. – Я самый сильный, самый опасный и непобедимый, потому что знаю всё и про всех. Нити жизней в моих руках.
- Дитя моё, не слишком ли ты самоуверен для новорождённого? — попыталась образумить сына Вода. — Что, если ты ошибаешься?
- Я могущественен, - выдохнул Туман, лукаво улыбаясь. — От меня невозможно что-либо утаить. Без моей помощи тайное становится явным, а сокрытое и неясное—чётким и очевидным.
- Какая польза от столь сомнительных талантов? — удивилась Вода.
- Огромная! — хитро сощурил белёсые глаза любитель тайного. – В мире нет ни единого живого существа, желающего выставить себя на всеобщее обозрение, раскрыть глаза окружающим на свои недостатки или выложить о себе всю подноготную. Каждый стремится что-то утаить, скрыть, спрятать.
- Иногда, сынок, жизнь заставляет отдаться чему-нибудь всей душой, без остатка, - промолвила Вода. — С требованиями жизни не поспоришь, им не воспротивишься.
- Зачем протестовать?! — искренне недоумевал Туман. —Достаточно подпустить к делу меня – великого мастера по части сокрытия явного. У тебя требуют отчёта? Если хочешь что-либо утаить, напусти на любопытных меня. Спрашивают совета, а ты по глупости не знаешь, как поступить, что ответить? Не признавайся в нехватке ума, не объясняй отказ незнанием. Заслонись мною, спрячься за мою широкую спину. В этом случае твои глупость и невежество никогда не станут явными, а, напротив, останутся тайными для окружающих.
- Но это же чистейшей воды обман! — возмутилась мать словами сына.
- Никакого обмана, - оскорбился предположением Воды изворотливый Туман. — Наоборот! Слишком много правды: груды, горы правды, целое океан- море правдивых слов, в которых утонут любые подозрения в нечестности или скудоумии.
- Ну что ж, - вздохнула Вода, вконец замороченная мудрёными речами сына, - тебе жить, мой мальчик.
Туман удовлетворённо кивнул и заботливо прикрыл плечи матери белёсой накидкой.
- Отдохни, - прошептал он, склоняясь к самой Воде. — Не стоит беспокоиться, когда я рядом.
- А ты не покинешь меня? Не оставишь свою одинокую мать, как сделали это твои неблагодарные сёстры? —с просила Вода, с тревогой глядя в постоянно изменяющееся лицо сына.
- Нет-нет, никогда! — заверил её Туман. — Мы всегда будем вместе.
А между тем вкрадчивый белёсый молодец уже подумывал жениться. Увидел он девицу-красавицу, по имени Даль: такую прелестную и манящую, такую влекущую и желанную, что влюбился с первого взгляда. Но… Только собрался свататься, как оставил его материнский голос:
- Не дело ты затеял, сынок. Даль-то — чужая невеста. Ветер жениться на ней думает. С таким соперником тебе, рыхлому да слабосильному, не совладать.
Обиделся Туман на мать за то, что она придерживается столь невысокого мнения о нём, и… ослушался. В тайне от Воды стал хитрец ухаживать за манящей Далью. Рассветной порой прокрадётся, бывало, под прикрытием леса в дальнюю сторону и гуляет с девицей прекрасной. Вода-то, как известно, дальше берега не глядит — вот и пребывала мать в неведении.
Зато тучи-сёстры похождения братца заметили без труда.
- Что-то Даль по утрам туманиться стала, - небрежно обронила Тучка, повстречав на горизонте спешащего на свидание брата. — А ведь не устоять Туману против богатырской силы Ветра буйного — жениха законного.
- Разве? — лукаво выдохнул Туман. — С помощью дорогих сестёр я без труда с любым соперником совладаю. А помочь вам придётся. И не за страх, а за совесть. Одной мы крови, одной матери дети.
Съёжилась было Тучка от страха перед могучим Ветром, собираясь отказать брату в помощи, да угадал её намерение Туман. Тут же ласковая улыбка сменилась угрожающей гримасой.
- За моё поведение, которое я и не подумаю изменить, сурово взыщет Ветер со всей родни.
Не посмела робкая Тучка возразить посуровевшему брату, согласилась помогать ему вместе с остальными сёстрами.
Понукаемые влюблённым Туманом, неторопливо и неохотно двинулись Тучка с сёстрами в дальнюю обитель. Встретила их Даль -подруженька дорогая приветливо да ласково, усадила на холмики лесистые и повела беседу задушевную.
- Женихов-то у меня теперь двое. Кого выбрать, как думаете? – доверчиво спросила девица более опытных в этом деле замужних подруг. – Без сомнения, Ветер очень хорош: красив, силён, игрив…
- Да-а-а! — перебивая Даль, затараторили тучи; закивали, соглашаясь. — Знаем-знаем. Он и с нами заигрывает частенько: то под локоток подпихнёт, то косы расплетёт-разлохматит, а потом схватит, сгребёт в охапку всех разом и понесёт-помчит по небу высокому. Силушку ему девать некуда, озорнику!
Зарделась Даль от обиды, нахмурилась от ревности. Набежало на её чело облачко невесёлых дум.
- Спасибо вам, подруженьки, - вздохнула девица. — Теперь вижу я, что нехорош для семейной жизни ветреный молодец. За другого, степенного да верного, замуж пойду. Хотя и чужд Туман полёта, несмел да бескрыл, зато прилипчив, привязчив и богат несметно. С каждой минутой всё большие пространства захватывает он, всё шире становятся его владения.
- Верно, подруженька, - поддакивала Тучка. — Этот — не чета первому. Будет дома сидеть, а не по полям носиться, будет жене в глазоньки смотреть, а не тучных молодух на руках носить.
И сыграли бы Туман с Далью свадьбу, если бы не возвратился из-за моря Ветер. Заструились, заклубились вокруг соперника туманные заверения в горячей и преданной дружбе. Так и норовили туманные намёки на распущенность Дали залепить непроглядной пеленой открытые очи Ветра.
- Отовсюду слышал я, какая Даль недоступная. А поведение девицы о другом говорит: стоило жениху в краткое путешествие отправится, как тот час же выбирает она себе другого в заместители отлучившемуся.
Рассвирепел Ветер от туманных наветов, налетел на клеветника в порыве негодования, разметал, развеял рыхлое тело его, очистил города и веси от власти белёсой непроглядной тайны. И совсем плохо пришлось бы незадачливому хитрецу, но раскрыла Вода материнские объятия, укрывая непослушное дитя своим телом.
Так с тех пор и повелось. Стоит Ветру отлучиться, навещают прекрасную Даль тучи и тучки, нагоняя на чело подруги тень хмурой обиды. Бывает, что с досады затуманится вдруг Даль ранней рассветной порой, но ненадолго, до первого порыва Ветра. Тогда, отбросив ревнивую обиду, встречает она жениха-победителя чистой и ясной улыбкой.