С полковником в генеральской должности Алексеем Васильевичем (по скромности он просил его фамилию не называть), членом Общероссийского движения «Россия Православная» познакомились несколько лет тому назад. К сожалению, мы встречались, как говорится, лишь набегами, редко. Потому не ручаюсь за полное раскрытие целостного образа этого российского офицера, но постараюсь…
Наверняка, у кого-то возникнет вопрос: «А почему он, полковник, - в генеральской должности-то?». По большому счету, опять же, из-за скромности. Однажды Алексей Васильевич признался своей жене: «Зачем мне воображать штанами с красными лампасами… и без этой показухи дел хватает». Да, работы у него действительно хватает, ведь как-никак – генерал российской армии в Приднестровье. Причем, нести службу в тех краях он стал в начале «девяностых», когда там шла такая лютая междоусобная бойня, что вода в Днестре была красной от крови. Поэтому о войне Алексей Васильевич знает не понаслышке. Он имеет не только два ордена и другие правительственные награды, но и ранения… Не раз был на волосок от верной гибели. Слава Богу, Господь хранил его, возможно потому, что наш полковник-генерал сызмальства хранил в своем сердце веру православную. Вот когда в очередной раз задумаешься о том, что талантливые полководцы и военачальники, чьи имена записаны в историю государства Российского обычно были глубоко верующими людьми…
- Уважаемый Алексей Васильевич, а вы в детстве мечтали быть военным?
- Конечно. И не только мечтал, но и знал, что им буду. Начиная с младших классов школы готовил себя к воинской службе: серьезно занимался спортом, получил I разряд по боксу и тяжелой атлетике, выступал на соревнованиях и по другим спортивным дисциплинам. Также не забывал: помимо физического развития, необходимо умственное. А иначе, плох тот солдат, о ком говорят: «Сила есть – ума не надо».
- В вашем роду были военные?
- Да, один мой дед по линии отца – Иван был казаком, есаулом. А второй – Василий – священником. Однажды, разговаривая со своей бабушкой, спросил ее: «Я был коммунистом… значит, получается, шел против родных дедов?». На это она ответила: «Ты служил красному царю, а они – белому».
- Вы приехали в Приднестровье в самый разгар войны. Тяжело ли было завоевать авторитет личного состава?
- Разумеется. Война есть война, там сразу узнаёшь: кто есть кто. Например, до меня был командир, которого, мягко скажем, не уважали. А раз тебя не уважают, ты в бой, в атаку солдат уже не поднимешь. Когда я заступил в должность командира, мне тоже устроили проверку. Все наблюдали за тем, как я поведу себя во время боя. Потому что одно дело руководить в тишине штабного кабинета, а другое – на передовой: там, где грохочут взрывы, свистят пули, где льется человеческая кровь. Так вот, идем мы по полю, а по нам из миномета бьют. Причем стреляли по «треугольнику», т.е. первый взрыв прогремел слева, второй справа, а третий, по военной науке, как раз должен был оказаться рядом с нами. Поэтому все упали наземь, а я специально стою, ибо до этого меня предупредили: «Если струсишь, то лучше сразу отсюда уезжай». Рвануло, действительно, рядом, меня слегка задело осколком. Они спрашивают: «Зачем же ты стоял-то? Ведь знал, что сейчас будет взрыв?». А я отвечаю: «Что же мне, каждой пуле кланяться?». После сего случая мне стали доверять. Не боялись со мной ходить даже на переговоры к противнику. Мы обвешивались противотанковыми гранатами, связывали «кольца» одним шнурком, чтобы в случае чего взорваться вместе с врагом, и шли договариваться. Из себя делали «живые бомбы», потому что тех парламентёров, кто ходил до нас, прибили гвоздями к доскам и заживо распилили на пилораме…
- Наверное, при всех ужасах войны остаться человеком помогает вера. Как вы пришли к вере в Бога?
- В нашей семье верить в Бога считалось естественным, само собою разумеющимся, как хлеб, соль и вода. Когда я был маленьким, бабушка говорила: «Пока молитву «Отче наш…» не выучишь, хлеба не дам». С возрастом моя вера переросла в глубокое убеждение. Иногда доходило до смешного. Поступая в Ленинградское высшее военно-политическое училище, а во времена «застоя» там был конкурс 10 человек на место, я перед каждым экзаменом уединялся в палатке и горячо молился. И это-то на территории высшего политического училища! Кстати, всё сдал на «отлично».
Для меня верить так же реально, как дышать. Во всех экстремальных ситуациях постоянно обращался к Богу, и всегда был успех. А бывало разное. Например, еще перед армией шел я зимней ночью через лес. И вдруг увидел в пятистах метрах от себя стаю волков, более того, у них была «волчья свадьба». В общем, если б ветер перестал дуть в мою сторону, то волчица бы на меня набросилась. Я стал креститься. Слава Богу, минут через десять опасность миновала, волки ушли…
К вопросу о непознанном. Мои родители рассказывали, что в 40-х годах в Бессарабии в селе Красноармейском жил священник. На волне атеизма ему запрещали служить. И вот один рьяный комсомолец, набросившись на него, стал бить батюшку палкой, приговаривая: «Молчи, молчи, молчи…». Терпя побои, священник кротко ответил: «Я-то буду молчать, но ты будешь наказан». И, действительно, у этого гонителя служителя Божьего стали рождаться немые дети. Причем, девочки рождались здоровыми, а мальчики – «безгласыми». Уж в какие только медицинские институты их родители не обращались, но все профессора в недоумении лишь разводили руками… Воистину, «Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет».
- Какая награда вам наиболее дорога и за что вы ее получили?
- Конечно, медаль имени святого Александра Невского, которую я получил за свои скромные заслуги в деле воспитания личного состава на идеях Православия. Вот уже 9 лет на базе нашей воинской части действует приходская церковь. В свое время, чтобы этого добиться, пришлось брать разрешение от министра обороны…
После развала Советского Союза перед армией встал острый вопрос: какую идеологию брать на вооружение, ведь «свято место пусто не бывает». Не правда ли, в данном смысле Православие – самая лучшая «идеология»?
- А как другие офицеры относятся к Православию?
- Я человек хоть и жесткий, но добрый и с юмором.
Поймите правильно: нас 70 лет «мечом» отлучали от Церкви, значит «мечом» нужно опять и приводить к Храму (смеется), конечно, уважая при этом свободу воли человека. Однажды один офицер стал мне мешать в деле воцерковления личного состава. Ну, я и решил над ним подшутить. Вызываю его к себе, сделал строгий вид и говорю: «Пиши раппорт об увольнении. Мы с тобой вместе не сработаемся. Ты оскорбляешь мои религиозные чувства…». На следующий день он уже стоял с солдатами в храме и яростно-широко крестился через каждую минуту, поглядывая в мою сторону. Постепенно он втянулся и стал действительно верующим.
- К вашей приходской церкви на постоянной основе прикреплен один священник или богослужение проводят несколько батюшек?
- У нас батюшка один, постоянный. Но нередко к нам приходит иеромонах, имени его называть не буду, которого очень уважаю. А когда я узнал, что он до пострига серьезно занимался единоборствами («русский стиль»), зауважал его еще больше. Кстати, недавно с ним был такой случай. В одной деревне погиб человек, и батюшка ночью через лес направился туда, чтобы поддержать родственников и помочь им справиться с горем. А тут вдруг в лесу на него напали три здоровенных мужика. Но он их с любовью, мягко «раскидал» и как ни в чем не бывало пошел дальше…
- По этому поводу мне смешная история вспомнилась. Одного верующего ни за что ударил хулиган, а тот, бывший спортсмен, возьми и ответь ему хорошей оплеухой. Нападавший, потирая ушибленное место, жалостно с обидой говорит: «Ведь написано: если ударили по одной щеке, подставь другую» - «Да, но и написано: давайте и дастся вам»…
- Я тут читал, что в храм как-то зашли развязные молодые люди и стали от лампадки прикуривать. Монах, служивший там, в прошлом мастер спорта, взял их за шиворот и выкинул оттуда. А потом приходит к старцу и говорит: «Недостоин я быть монахом, я на человека руку поднял». На что ему духовник отвечает: «Успокойся, это был не ты, а Ангел».
- Слышал, вы принимаете активное участие в строительстве еще одного храма.
- Да, но на данную тему распространяться не люблю, так как это – мой долг… Стараюсь следовать словам Спасителя: «…вы, когда исполните все повеленное вам, говорите: «мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать».
- Кто ваш любимый полководец?
- Генералиссимус Александр Суворов, кстати, глубоко верующий был человек.
- Могли бы вы привести его изречение, которым руководствуетесь в повседневной жизни?
- «Молись Богу – от Него победа!».