Крррр – заскрипела старая дверь сарая, шум дождя ворвался внутрь, раздался свист, больше похожий на шипение, чем на свист. Санька посмотрел вниз – Принесла? – Слезай! – Маринка поставила зонтик в угол и потрясла колготками над головой. Санька спустился по лестнице с сеновала и оценивающе подёргал резинку. Маринка хихикнула. – Мамкины! – Надевай – сказал Санька. – Сам надевай. Ты придумал, ты и надевай. – На улице громыхнуло, потом жахнуло светом в дверь, и Санька увидел испуганное Маринкино лицо. – Мне страшно – сказала она. Санька плюнул и влез в колготки.
Август выдался жаркий с короткими проливными дождями и резкими грозами. Маринка с Санькой проводили вечера у поленницы за сараем. Они сидели на рыжих осиновых дровах, болтали ногами и ждали молнию. Санька учил Маринку свистеть, засунув три пальца в рот. У Маринки не получалось. Санька презрительно щурился. Молния появлялась внезапно из-за холма и в жуткой тишине летела вдоль тропы через поле, мимо старого колодца в сторону кладбища. Маринка хватала Саньку за руку, и каждый раз говорила – Ааах! – потом они бежали в дом, стучали сандалиями в дверь и кричали – Молния! Молния! - взрослые отрывались от застольных бесед и грозились надрать им уши, если Санька с Маринкой сейчас же не успокоятся. Потом они пили чай с баранками, а потом Маринка одна или с родителями шла домой, а Санька провожал её по пыльной деревенской дороге.
У Саньки созрел смелый план. Он решил поймать молнию и показать её всем. Маринка сделала круглые глаза и закрыла ладошкой рот, чтобы не испугаться. Санька лично ходил на озеро советоваться с пастухом. Дед Ефим курил вонючую сигаретку и хитро смотрел на Саньку слезящимися от дыма глазами. Его коровы медитировали в тёплой пыли, синхронно помахивая ушами. Пчёлки жужжали и щекотали траву мохнатыми брюшками. - На колготки она идёт – уверенно сказал дед Ефим, выслушав Саньку. Где-то в озере плеснула большая рыба. Маленький коричневый муравей деловито осмотрел кирзовый сапог деда Ефима и побежал дальше. – Как на колготки? – растерянно спросил Санька. – Ты у девок колготки видел? – Да – Ну вот – сказал дед Ефим. Он снял кепку, высморкался в неё и снова надел на лысую голову. – Только сначала в них надо минут двадцать побегать, чтобы наелектризовались – с трудом выговорил он, и раскашлялся, чтобы не засмеяться. Санька пришёл домой возбуждённый, взял в сарае подсачек и ножиком срезал с металлического кольца сетку. – Вот! - Он потряс перед Маринкой ловушкой молний. Маринка прониклась, и обещала к вечеру принести основную деталь конструкции.
Дождь перестал. Санька надел колготки и побежал на месте, высоко подбрасывая колени. – Раз, два, три, четыре... Раз, два, три, четыре... - подбадривал он себя. Маринка смотрела на часы и тихонько хихикала, отворачиваясь, чтобы Санька не видел. - Двадцать минут! – сказала она. – Уфф... – Санька ещё раз прыгнул козлом и повалился на землю. – Ой, божечки, божечки – положил он руки на грудь, копируя бабушку Маню.
Маринка натянула колготки на кольцо подсачека, Санька снял со стены кусок медной проволоки и крепко привязал резинку по контуру. Первая часть была выполнена. Они вышли во двор, на цыпочках пробрались к поленнице, а затем перебежками, озираясь по сторонам, выдвинулись в район старого колодца. В этом состояла вторая часть хитроумного Санькиного плана. Когда молния, как всегда в полной тишине, появилась над полем, Санька с Маринкой неожиданно выскочили из-за колодца и встали плечом к плечу, изображая "рабочего и колхозницу". Молнии некуда было деваться. Она повисела чуть-чуть в нерешительности, потрескивая и разбрасывая искры, и бросилась вперёд. Охотники двинулись ей навстречу.
Они шли по сверкающей мокрой траве, тесно прижавшись друг к другу, высоко поднимая на палке развевающиеся колготки. Молния с шипением летела прямо на них. Она была белого цвета и светилась изнутри, воздух вокруг неё колыхался, и во все стороны струились яркие хвостики – Я боюсь! – сказала Маринка. – Не ссы! – ответил ей Санька, хотя сам был готов сделать это прямо сейчас. Молния стремительно приближалась. Они закрыли глаза и остановились, набрав в рот воздуха и сжавшись в комок от страха. Раздался треск, что-то вспыхнуло и палка больно ударила Саньку по голове.
- Ой, божечки, божечки! – услышала Маринка и открыла левый глаз. Баба Маня стояла над ней и причитала, закрыв рот уголком платочка. Маринка открыла правый глаз и увидела перекошенное лицо Саньки. Санька держал её за руку. – Не толкайся – сказала Маринка, и выдернула руку. – Очнулась! – радостно доложил кому-то Санька. – Без тебя вижу, обалдуй – отец дал Саньке затрещину. Он взял Маринку на руки и понёс в дом. – Ловцы, мля – сказал он, укладывая Маринку на кровать с целой горой пышных белых подушек. – Подсачек испортили... – покачала головой баба Маня. – Да хрен с ним, с подсачком – отец прижал к себе смущённого Саньку. Баба Маня всплеснула руками. - Ну, я задам старому козлу! – вспомнила она вдруг. Маринка прыснула, не сдержавшись, от смеха. Она слезла с кровати, сказала – Давайте чай пить! - И они сели пить чай. С баранками. А потом провожали Маринку домой. Дождь прибил пыль, и корки мокрой земли прилипали к голым Санькиным пяткам. В чёрном небе уже горели крошками жёлтые звёзды. Когда одна из них падала, все останавливались, кричали – Вот! Вот! - и быстро загадывали желание. Санька часто-часто дышал, потому что иначе он бы просто умер от счастья.